что они видели его лицо?
   А  забыть  такое  лицо   невозможно.   Этакая   морда   профессионального
защитникарегбиста,  с  переломанным  носом,  напоминавшим  ястребиный  клюв,
пустые глаза, светлые  короткие  волосы,  широкие  скулы,  загорелая,  почти
задубевшая кожа.
   Мужчина напоминал давнего тренера по футболу, у которого занимался  Джек,
а тренер этот был еще тот сукин сын.
   - Быстрее, - приказал человек с "узи".
   - Хорошо, хорошо, - заторопился Джек, натягивая рабочие сапоги.
   Внизу в кухне он обнаружил двух своих дочерей, смирно сидящих за столом и
поглощающих "Хони Натс". Впервые за завтраком было так тихо. Жена  стояла  у
плиты. Кроме них в  кухне  было  пять  человек  в  черном.  Четверо  держали
какое-то странное оружие, знакомое  по  фильмам,  в  руке  у  командира  был
пистолет.
   Джека совсем доконала эта картина. Как будто эти парни появились здесь  с
экрана телевизора. Он стоял молча, пытаясь хоть что-то сообразить.
   - Видите, мистер Хаммел, мы никому не причинили вреда. Обычный завтрак.
   Никаких проблем.
   - Что вам нужно? - пробормотала Бет. Лицо ее побелело, двигалась она, как
автомат. Джек видел, что ее колотит от страха. Уставив глаза в пространство.
   Бет крепко обхватила себя руками, словно она замерзла.  Джеку  захотелось
обнять жену и выгнать отсюда этих мужчин.
   - У нас совсем немного денег, - сквозь ком в горле вымолвил он, хотя было
ясно, что этим людям нужны не деньги. Но он даже не  хотел  гадать,  что  им
нужно.
   - Идите сюда, пожалуйста, - сказал командир. Они прошли в гостиную.
   - Все очень просто, мистер Хаммел. Нам надо выполнить одну работу, но  мы
с ней не можем справиться, а вы сможете. Поэтому вам придется пойти с нами.
   Что-то странное было в его голосе. Даже не  акцент,  просто  он  старался
правильно выговаривать слова.
   - А если... если я не пойду?
   - Лучше пойти, мистер Хаммел. Мы оставим здесь несколько человек. Так что
вам лучше пойти, чтобы избежать неприятностей.
   - О Боже, только не трогайте их. Я все сделаю, только не...
   - Мистер Хаммел, если сделаете все, что вам  скажут,  никто  не  причинит
вреда ни вашей жене, ни детям. Вы поняли?
   - Да.
   - Можете сказать им до свидания. Если все пойдет хорошо, то к полудню  вы
вернетесь домой. А если нет, то примерно через день.  Но  с  вашей  женой  и
детьми все будет в порядке.
   - Да, да. - Джек старался, чтобы его голос не звучал слишком испуганно. Я
все сделаю. Нет проблем, все сделаю.
   - Вот и отлично. А теперь пошли.
   - Вероятно, я задаю дурацкий вопрос, но куда мы идем?
   - На встречу с генералом, мистер Хаммел.

08.00

   Хапгуд по натуре был комиком и ничего не мог с этим  поделать.  Например,
еще в третьем классе на их выпускной фотографии его лицо было ярким пятном.
   Одноклассники застыли в немом напряжении, он один смеялся чему-то своему.
   - Донни, - спросила тогда его мать, - что же мы будем делать с тобой?
   Но сделать с Донни  почти  ничего  не  удалось.  Он  смеялся  в  школе  и
колледже, прекрасно при этом успевая. Смеясь, женился,  смеясь,  практически
разошелся  с  женой.  Правда,  при  теперешней  работе  смешливости  у  него
поубавилось, поскольку оказался он среди людей, которые  мало  смеялись.  Но
все-таки и здесь Донни не мог совладать с собой. Сделав  на  листке  картона
крупную неряшливую надпись,  он  прилепил  его  липкой  лентой  над  тяжелой
стальной дверью Центра управления запуском. И  так  по-ребячески  смотрелась
эта вывеска рядом с  армией  выключателей,  среди  внушительных,  вездесущих
ярко-красных предупреждений  службы  безопасности  -  "Хождение  в  одиночку
запрещено" (не разрешалось ходить в одиночку вблизи систем ядерного оружия),
на фоне красных и зеленых лампочек, больших часов, переплетений  проводов  и
кабелей, многоканальных средств связи.
   На вывеске, сделанной Халгудом, было начертано:
   "Добро пожаловать на шоу МИРВ Гриффин".
   А сегодня прямо на панели управления и над прорезью для пусковых  ключей,
той самой знаменитой маленькой металлической  прорезью,  общение  с  которой
могло обернуться концом  света,  на  табличке  с  указаниями  Донни  добавил
шариковой ручкой: "А вот и сама МИРВ..."
   Звезда этого  шоу  МИРВ  -  кассетная  головная  часть  с  индивидуальной
системой наведения на заданную цель - словно в  птичьем  гнезде  раскинулась
гроздьями посередине центра  запуска,  где  служил  Хапгуд.  Десять  МИРВ  с
ядерными боеголовками W87/Мк-21 мощностью 35 килотонн покоились  на  вершине
черной титановой трубы, которую Хапгуд окрестил "Хранительницей мира".
   Более  известна  эта  ракета  была  под  наименованием  МХ  -   мобильная
экспериментальная ракета - но  она  давно  уже  не  была  экспериментальной.
Сейчас она стояла в своей суперпрочной пусковой шахте всего в сотне футов от
Хапгуда, молчаливая и величественная. Четырехступенчатая  межконтинентальная
баллиcтичеcкая ракета холодного запуска на твердом  топливе,  с  увеличенным
боевым зарядом, длиной 71 фут и шириной 92 дюйма, стартовая масса 193 тысячи
фунтов. Запускалась она с помощью трех твердотопливных стартовых двигателей,
а  в  послестартовом  полете  все  четыре   ступени   работали   на   жидком
самовоспламеняющемся топливе. Полет  ракеты  управлялся  усовершенствованной
инерциальной системой наведения, боевой  заряд  составлял  7200  фунтов.  Ее
целями были все советские "непробиваемые" командные центры,  пусковые  шахты
межконтинентальных баллистических ракет четвертого  поколения,  суперпрочные
бункеры  советского  руководства.  Короче  говоря,  это  было  средство  для
разрушения  Кремля,  ракета-охотница  за   головами   кремлевских   лидеров,
ракета-убийца.
   - Если бы кто-нибудь в штабе эскадрильи увидел это, - отметил новую шутку
Хапгуда его напарник Романо, указывая  на  вывеску,  -  ты  точно  нажил  бы
неприятностей на свою задницу. Это место не для смеха.
   - Штаб, - фыркнул Хапгуд, - да он в двух  тысячах  миль  отсюда!  В  этом
гребаном Вайоминге,  если  мне  не  изменяет  память,  где  бродят  олени  и
антилопы. А мы предоставлены сами себе в Беркиттсвилле, штат Мэриленд, самом
одиноком месте во  всей  вселенной.  И  кроме  того,  -  повысил  он  голос,
сдерживая улыбку и глядя на Романо, -  если  уж  мне  придется  обрушить  на
Советский Союз 35 мегатонн  ядерной  смерти  и  предстать  перед  Творцом  в
качестве половины команды, совершившей  самое  крупное  в  истории  массовое
убийство, то я предпочел бы сделать это с улыбкой  на  лице  и  с  песней  в
сердце. Ты слишком закомплексованный вояка, Романо. Будь проще.
   Хапгуд был первым лейтенантом, а Романо капитаном, на два года старше его
и, пожалуй, лет на десять мудрее.  Лицо  у  капитана  стало  кислым,  как  у
человека, осушившего бутылку лимонного сока. И все-таки ему легко работалось
с этим парнем. Хапгуд был самым лучшим, самым грамотным  офицером-ракетчиком
из всех, с кем довелось встречаться капитану. Все панели управления, порядок
их работы Хапгуд знал так, будто сам изобрел их.
   Они  хорошо  сработались.  Сейчас  Хапгуд  вместе  со  своим   другом   и
начальником обслуживали единственную пусковую шахту стратегических  ракет  к
востоку от Миссисипи. Изначально это была пусковая шахта для ракеты "Титан".
В конце 50-х годов эта ракета на жидком топливе  должна  была  поступить  на
вооружение ВВС, но так полностью и  не  поступила,  поскольку  в  1962  году
энтузиазм вызвали ракеты на твердом  топливе  "Минитмен",  базировавшиеся  в
западных штатах. И вот теперь эту пусковую шахту на  клочке  государственных
владений в штате Мэриленд спешно ввели в  эксплуатацию.  О  шахте  мало  кто
знал,  разве  что  специалисты  из  Пентагона  в  Вашингтоне  и   резервного
командного центра Вооруженных сил в  Форт-Ричи.  А  между  тем  конфигурация
ракеты "Титан" позволяла разместить в  этой  шахте  и  ракету  МХ,  и  центр
запуска, а не разносить их отдельно, как это делали с ракетами "Минитмен".
   - Рик, я только что получил Господне знамение,  -  неожиданно  воскликнул
Хапгуд. - Он хочет, чтобы мы сменили декорации! Подумай об этом, Рик!  Центр
управления пуском, превращенный в разлапистую сосну!
   Романо невольно улыбнулся.
   - О Боже, Донни, что же, черт побери, делать с тобой?
   - Молись, чтобы я повернул свой  ключ,  если  должен  буду  сделать  это,
ответил Хапгуд, дотрагиваясь до  красного  титанового  ключа,  висевшего  на
шейной цепочке и спрятанного в нагрудном кармане белого комбинезона.
   - Кто знает, к примеру, в этот момент я могу быть  в  плохом  настроении,
понимаешь?
   Романо снова улыбнулся шутке. Если поступит приказ, Донни  повернет  свой
ключ и отправит птичку в полет.
   Они несли очередное  дежурство  в  шахте,  в  ста  футах  под  землей,  в
бронированном командном  пусковом  центре,  дежурили,  осознавая,  что  если
разразится третья мировая  война,  то  им  придется  участвовать  в  ней,  и
понимая, что их присутствие здесь служит гарантией того, что  эта  война  не
будет развязана.
   Камера, в которой  они  пребывали,  представляла  собой  цельную  капсулу
размером сорок один на двадцать шесть футов, запрятанную  в  глубь  земли  и
пригодную для медитации. Сводчатый потолок камеры дурно бы влиял на тех, кто
страдал боязнью замкнутого пространства. Стальной пол камеры был  подвижным,
он мог  перемещаться  с  помощью  четырех  гидравлических  домкратов  -  так
смягчалась ударная волна в случае разрыва вблизи ядерного заряда.
   Рабочие места Хапгуда и Романо располагались  под  прямым  углом  друг  к
другу на расстоянии двенадцати  футов.  Они  сидели  в  удобных  вращающихся
креслах, пристегнутые ремнями безопасности. Кресла можно было  устанавливать
в различных  положениях,  и  вообще  они  здорово  напоминали  кресла  эпохи
реактивного транспорта.  Перед  каждым  находилась  панель  управления  -  с
выключателями, табличками, десятью рядами красных или  зеленых  лампочек,  и
каждая лампочка контролировала  определенную  функцию  ракеты.  Если  горели
только зеленые, это означало, что все в порядке.
   Все это напоминало ящик с  плавкими  предохранителями  в  многоквартирном
доме или видеотехническую аппаратную на телестудии.
   На компьютерной клавиатуре  ежедневно  набирался  код  предохранительного
устройства  из  двенадцати  цифр  для  предотвращения   несанкционированного
предпускового  отсчета  времени  и  запуска.  В   панель   был   вмонтирован
радиотелефон с рядами переключателей для различных линий связи. Между  двумя
панелями управления висели громадные часы, и каждая панель имела прорезь для
ключа с надписью "пуск", закрытую красной металлической пластиной. В  случае
наступления конца света загудит сирена запуска, по закрытой  линии  связи  с
одного из командных пунктов  поступит  сигнал  о  действиях  в  чрезвычайной
обстановке ("Смеем надеяться, что этот сигнал не будет ошибочным", - пошутил
как-то  Хапгуд,  состроив  рожу,  как  у  персонажа  из  комедии  масок).  В
предохранительное устройство введут соответствующий код из двенадцати  цифр,
кто-то поднимет защитную пластину прорези, вставит ключ и мягко повернет его
на четверть оборота вправо.
   Все эти действия будет дублировать его напарник - один человек не  сможет
начать третью мировую  войну,  здесь  необходима  согласованность  действий,
недаром  же  предупреждает  служба  безопасности:   "Хождение   в   одиночку
запрещено". А через минуту, когда "Хранительница мира" получит от компьютера
последние команды на пуск, пусковые цепи  получат  короткий  заряд  энергии,
крышки стартовой шахты отлетят в сторону, и из шахты  выпорхнет  "птичка"  с
десятью боеголовками, похожими на дьяволов-разрушителей.
   Одну стену их  рабочего  помещения  занимали  различные  средства  связи,
включая несколько телетайпов, оконечную станцию спутниковой связи и  высоко-
и низкочастотные радиостанции. На другой располагались  стеллажи  с  сотнями
инструкций в  металлических  обложках,  регламентирующих  порядок  работы  в
пусковой шахте. Был здесь и топчан - его использовали по прямому назначению.
Но что отличало этот  центр  запуска  от  сотен  подобных  ему  помещений  в
ракетных зонах на западе США,  так  это  маленькое  окошко  из  затемненного
стекла, вделанное прямо в стену камеры слева от панели  управления  Хапгуда.
Площадью примерно около  фута,  похожее  на  экран  компьютера,  с  красными
буквами: "ХРАНИЛИЩЕ ДЛЯ КЛЮЧА".
   В центр управления пуском смена попадала на лифте, но не прямым путем.  В
силу внутреннего строения  горы  между  помещением  центра  пуска  и  лифтом
пролегал длинный коридор, который продолжался и дальше, подходя к громадным,
управляемым с помощью электродвигателей дверям. Они и вели непосредственно к
ракете.
   Все сооружение было построено из железобетона, дважды усиленного стальной
арматурой и покрытого специальным  полимером,  прерывающим  электромагнитный
импульс, который возникает после воздушного ядерного взрыва. Сооружение  это
было защищено и от ударной волны,  если  речь  шла  не  о  прямом  попадании
советской ракеты 58-18 с боезарядом в  пределах  25  мегатонн.  Саму  камеру
центра  управления  пуском  от  остальных  помещений   отделяла   массивная,
взрывонепробиваемая дверь, похожая на дверь  банковского  хранилища.  Обычно
она была плотно закрыта.
   - Джуни говорит, что мы должны вытащить вас на прогулку, - сказал Романо.
   - Ох, это не лучшая идея, - ответил Хапгуд. - Мне кажется,  у  моей  жены
вообще мало свободного времени, главным образом она занята тем, что  болтает
по телефону со своей матерью. Да и не слишком любит она поездки в  трейлере.
Вот, посмотри.
   С подозрительным видом он вытащил  и  показал  напарнику  предмет  своего
недовольства. Это был завтрак, завернутый в бумагу,  на  которой  проступали
жирные пятна.
   - Черт побери, я помню, как она готовила бутерброды с ветчиной, салатом и
помидорами или индейку, которую можно было разогреть в микроволновой печи. А
теперь, видишь? Вот она, печальная реальность моей женитьбы.
   Хапгуд поднес пакет с бутербродом к носу и принюхался.
   - Арахисовое масло, - объявил он. В этот момент зазвонил телефон.
   - Черт, да что там еще?  -  воскликнул  Романо.  До  конца  их  суточного
дежурства  оставалось  еще  десять  часов.  До  18.00   расслабляться   было
неположено.
   Романо снял трубку телефона.
   - Альфа, я Оскар-19, слушаю, - сказал он.
   - Оскар-19, у меня для вас просто предупреждение, стандартная процедура.
   Ставлю вас в известность, что у нас прямо за воротами сломалась  какая-то
машина. Что-то вроде фургона, он съехал с трассы. Вроде бы там дети.
   Предупредить стратегическое  авиационное  командование  или  национальное
командование?
   Романо бросил быстрый взгляд на панель управления, на индикаторы контроля
безопасности внешней зоны, но ни один из них не мигал. Тогда он посмотрел на
индикаторы контроля безопасности внутренней зоны и убедился, что и там все в
порядке. Индикаторы были  связаны  с  сетями  доплеровских  РЛС  обнаружения
движущихся наземных целей, реагировавшими на вторжение по периметру объекта.
   Иногда они срабатывали, когда в зону  проникало  животное,  и  тогда  для
поимки нарушителя высылалась команда службы безопасности. Но сейчас все было
в порядке.
   - Альфа, что показывает ваша аппаратура системы безопасности? У  меня  не
горят индикаторы ни внешней, ни внутренней зоны.
   - Оскар-19, у меня тоже ничего.
   - Вы предупредили основную и резервную группы тревоги?
   - Основная предупреждена, подняли резервную, сэр. И все-таки я  хотел  бы
сообщить командованию...
   - Ох, да не  торопитесь  вы.  Альфа.  Обычный  фургон,  держите  его  под
наблюдением и отправьте к нему основную группу. Доложите через пять минут.
   - Слушаюсь, сэр, - ответил сержант службы безопасности.
   - Удивительно, что они еще не открыли огонь, - заметил Хапгуд.
   Люди из службы охраны объектов ВВС, охранявшие подходы к пусковой  шахте,
не  слишком-то  любили  офицеров-ракетчиков.  Ракетчики  считали  их  просто
полицейскими, не имевшими непосредственного  отношения  к  объекту,  за  что
охрана докладывала командованию объекта о случаях, когда ракетчики приходили
на службу в нечищенной обуви и грязной форме.
   - Боже! - воскликнул Хапгуд, ревностный блюститель  правил  безопасности.
Эти парни корчат из себя военных. Тогда что же такое эти ВВС?
   И Хапгуд вернулся  к  домашнему  заданию  -  он  хотел  получить  степень
магистра  экономики   управления.   По   программе   рассматривался   пример
затруднений, возникших у некоего изготовителя велосипедов из  Дейтона,  штат
Огайо. Что должен делать главный администратор  фабрики  мистер  Смит,  если
активы  составляют  5  миллионов  долларов,  производственные  расходы   4,5
миллиона  долларов,  а  в  ближайшие  пять  лет  ожидается  снижение  объема
реализации продукции на 1,9 процента. Пусть  купит  себе  мотоцикл,  подумал
Хапгуд.
   - Пора бы им уже позвонить, - заметил Романо спустя десять минут.
   Отец возился с запасным колесом. Он лежал возле  фургона  на  заснеженной
дороге прямо за воротами объекта. Из фургона доносились нетерпеливые  голоса
детей.
   - Черт побери, да успокойтесь вы там, - крикнул он. - Это не так просто.
   Мастер-сержант О'Мейли из службы охраны объектов ВВС наблюдал за  ним  из
сторожевой будки. Он хорошо слышал голоса детей в фургоне.
   - Этот парень действует мне на нервы, - подал голос один из полицейских.
   Кроме сержанта, их в будке было еще двое. Все в форме частных охранников,
что  вполне  соответствовало  вывеске,  укрепленной  на  воротах:   "Станция
микроволновой обработки. Частное владение. Вход воспрещен".
   - Хочешь, чтобы мы проверили его?  О'Мейли  задумался.  Он  посмотрел  на
индикаторы системы охраны - во внешней и внутренней зоне все без изменений.
   Сержант быстро оглядел горный склон перед собой,  но  не  увидел  ничего,
кроме белого снега. Где же трое  из  основной  группы  тревоги?  Эти  ребята
запаздывают!
   Наконец он принял решение.
   - Нет. Не надо проявлять слишком большой  активности.  Пойду  сам  помогу
ему.
   Не хочу, чтобы он проторчал здесь все утро.
   О'Мейли надел меховую куртку и вышел на дорогу, щурясь  от  яркого  света
даже в авиационных солнцезащитных очках.  Он  прошел  по  твердой  замерзшей
дороге.
   - Сэр, я вынужден попросить вас уехать. Это частное владение, вы не имели
права даже сворачивать на эту дорогу.
   Отец поднял голову. Это  был  загорелый  мужчина  с  ослепительно  белыми
зубами, но сержант обратил внимание на то, что он, видимо, спортсмен,  может
быть, боксер. На эту мысль наводил сломанный нос.
   Стояло ясное утро, самое начало  девятого,  солнечный  свет  заливал  всю
долину, на нежно-голубом  небе  ни  облачка.  Но  воздух  холодный.  О'Мейли
почувствовал, как подмерзает нос.
   -  Прошу  прощения,  -  ответил  отец,  -  я  думал,   здесь   закусочная
"мак-дональдс".  Должно  быть,  я  спутал  повороты,  а  теперь  вот  колесо
спустило.
   Позвольте, я заменю его и сразу уеду.
   - Сэр, если хотите, и могу позвонить в гараж и пришлют тягач.
   - Да я и сам  справлюсь.  Вот  только  найду  торцевой  ключ  в  ящике  с
инструментами. - Мужчина полез в старый, помятый ящик. Из фургона послышался
детский плач.
   Молодой сержант по натуре был человек подозрительный, этого требовала его
профессия, но когда "папаша" выхватил из ящика  бесшумный  "хеклер  энд  кох
Р-9" калибра 9 мм, О'Мейли даже не  попытался  выхватить  из-за  пояса  свой
"смит энд вессон" 38-го калибра. Он даже не закричал. Он просто оцепенел  от
абсурдности ситуации, увидев в руке мужчины такое оружие. Ни на что другое у
сержанта просто не хватило времени.
   Главарь припал на одно  колено  и,  держа  оружие  двумя  руками,  дважды
выстрелил ему в грудь с расстояния в семь футов. Заряжено оружие было пулями
с  серебряными  наконечниками,  они  вскрылись,  словно  пружинные  ле