и все. - Солдат, помогавший Питеру, поднялся. -  Теперь  все  в
порядке. Веревка будет скользить потихоньку,  притормаживать  можете  правой
рукой, вы ведь правша?
   - Что вы делаете, Тиокол? - внезапно спросил Пуллер.
   - Мне надо спуститься вниз. Дик Пуллер раскрыл рот. Впервые Питер  увидел
удивление на его задубевшем, непроницаемом лице.
   - Зачем? - вымолвил наконец Пуллер. - Послушайте,  они  или  прорвутся  и
остановят Пашина, или нет. Все очень просто.
   Питер резко взглянул на полковника.
   - Все не так  просто.  Возможен  такой  вариант,  когда  там  понадобится
присутствие человека, знающего панели управления и порядок остановки  пуска.
По иронии судьбы он, Питер Тиокол, доктор Питер  Тиокол,  мыслитель-стратег,
должен спускаться по веревке в шахту, чтобы принять участие в  самой  худшей
из всех игр, которая  называется  война.  -  Это  сейчас  даже  важнее,  чем
подкрепление людьми, потому что Дельта может перебить всех русских, а ракета
все равно взлетит. Я должен быть там, ведь я затеял  всю  эту  чертовщину  и
теперь сам должен остановить ее.
   Пуллер проводил его взглядом. Полковник дал команду  приостановить  спуск
штурмовой группы. Сержант посмотрел на Пуллера, тот кивнул,  и  сержант  еще
раз осмотрел снаряжение Питера. Питер остановился у  края  шахты,  замер  на
секунду, встретился взглядом с Диком Пуллером, поднял вверх  большой  палец,
что получилось у него как-то по-ребячески, а не как у настоящего  коммандос,
и шагнул в шахту.
   Уоллс понял, где он находится. Он был внутри, буквально  в  самом  центре
мозга белых людей. Хорошо освещенная маленькая комната со всяким электронным
оборудованием, телефонами, экранами и  мертвыми  людьми.  Уоллс  перезарядил
свой "моссберг", потянул на  себя  дверь  и  закрыл  ее,  повернув  здоровый
штурвал запорного механизма. Позади белого парня с пистолетом,  которого  он
только что прикончил, лежал еще один белый,  обожженный,  словно  свинья  из
Северной Каролины.  Кто  бы  он  ни  был,  но  запашок  от  него  точно  шел
неприятный. Уоллс подошел к трупу и пошевелил его  ногой.  Да,  его  здорово
поджарили, аж кости почернели. Так хорошо  поджарили,  что  его  можно  было
есть.
   Тут Уоллс заметил еще одного парня, подошел к нему и тоже пошевелил  тело
ногой. Все лицо у парня было разбито, видно, его жестоко избили. К  тому  же
прострелена нога и на груди пузырится кровь. Вдруг  глаза  его  задрожали  и
открылись.
   - Мои дети? - спросил он.
   - Приятель, я ничего не знаю ни о каких детях, - ответил Уоллс.
   - Ты американский военный?
   Уоллс не знал, как точно ответить на этот вопрос.
   - Да, - все-таки решил сказать он.
   - Они заставили меня сделать это. Я не виноват. Но я остановил генерала.
   Горелкой.
   - Ты не просто остановил этого  генерала,  парень,  ты  ему  всю  задницу
поджарил, да и вообще подпалил изрядно.
   Рука парня дотянулась до запястья Уоллса и сжала его.
   - Передай моим детям, что я любил их. Черт возьми, я никогда  не  говорил
им об этом, но я очень их любил.
   - Хорошо, хорошо, а сейчас отдохни. Если ты еще не умер, то, возможно,  и
вовсе не помрешь. Кровотечения я не вижу. Он  стрелял  тебе  в  сердце,  но,
думаю, промахнулся. А теперь поспи, что ли,  пока  я  придумаю,  что  дальше
делать. Понял меня, приятель?
   Парень кивнул и бессильно откинулся на спину.
   Уоллс поднялся. Вот он и пробрался в самый мозг  белых  людей.  Дверь  он
закрыл, а чуть дальше в коридоре шел серьезный бой. Уоллс  не  видел  точно,
что там происходит, но и так было ясно, что там люди убивают друг друга.
   Он огляделся вокруг. Ну и дураки  же  эти  люди.  Какой  идиот  додумался
построить эту комнату? Маленькая белая комната под землей, из которой  можно
уничтожить весь мир, нажав несколько кнопок. Потом он увидел  ключ,  обычный
ключ, как от зажигания автомобиля, и чуть дальше заметил еще один  такой  же
ключ. Как будто эти белые парни собирались куда-то уехать.  В  комнате  было
полно всяких лампочек, табличек, имелись динамики, радиостанции,  телетайпы,
стенной шкаф и большие настенные часы. Проклятье, уже очень  много  времени!
Почти полночь.
   Уоллс рассмеялся.
   Ох уж эти белые люди.
   И вдруг в комнате очутилась еще белая леди. Уоллса просто поразило, когда
он услышал ее голос в этой ярко освещенной  комнате.  Он  огляделся  вокруг,
голос звучал так, словно она была здесь, в комнате. Но нет, не было  никакой
белой леди. Должно быть, голос звучал по радио.
   Уоллс попытался понять, что она  говорит,  но  так  и  не  понял,  просто
какая-то чепуха. Ох уж эти белые сучки,  всегда  портят  жизнь.  Что-то  она
плела о команде на запуск или еще о чем-то. Черт, да что же нужно этой белой
сучке?
   -   Включена   последовательность   автоматического    пуска.    Включена
последовательность автоматического  пуска.  Джентльмены,  у  вас  есть  пять
минут, чтобы в случае необходимости остановить пуск. Начинаю отсчет  времени
перед пуском.
   И тут он все понял. Эта белая сучка собиралась запустить ракету.

   23:57.56
   23:57.57
   23:57.58

   - Послушай, Магда, - начал Григорий, - послушай, дорогая, давай не  будем
совершать  необдуманных  поступков.  Значит,   это   Пашин?   Наверное,   он
симпатичный, привлекательный, но  ведь  вместе  с  тем  он  просто  фанатик.
Послушай, дорогая,  поверь  мне.  Я  понимаю,  каким  негодяем  я  бывал  по
отношению к тебе, но неужели ты не понимаешь, что он просто использует тебя?
Ведь он же  не  ждет  тебя  где-нибудь  в  условленном  месте?  Ты  же  тоже
погибнешь, я имею  в  виду,  что  через  минуту  или  две  мы  оба  с  тобой
превратимся в пепел.
   Пистолет был нацелен ему прямо в сердце. Григорию приходилось видеть, как
Магда стреляет, она была отличным стрелком.  И  рука  у  нее  совершенно  не
дрожала.
   Свет от скачущих цифр часового механизма освещал ее  лицо,  придавая  ему
какое-то странное оживление. Он как  бы  высвечивал  ее  подлинное  безумие,
помраченный разум, что, видимо, и привело к  тому,  что  она  стала  жертвой
Пашина и готова была совершить этот ужасный  поступок.  Пашин  мог  навсегда
привязать  ее  к  себе  чем-нибудь  элементарным,  не  особенно  выдающимся,
чем-нибудь вроде оргазма.
   Несколько быстрых движений языком в нужном месте -  и  он  уже  властелин
мира.
   - Прошу тебя, дорогая, я...
   - Помолчи, любовь моя, - проворковала Магда глубоким, полным сексуального
возбуждения голосом. - Нам нужно просто подождать, пока пролетят секунды,  а
потом мы с тобой присоединимся к Вечности, Тата.
   Сейчас Григорий жалел, что не стал любовником Магды. А сделать  это  было
так легко, Магда всегда была доступна для него, надо было только предложить!
И если бы он переспал с ней, то сейчас она была бы его. Так все  просто.  Но
он не сделал этого. Никогда не думал о ней как о любовнице.  Магда!  Глупая,
простодушная женщина, приятель, закадычный друг, всегда готовая выслушать  и
посочувствовать. Должно быть,  она  втайне  любила  его  многие  годы  и  ее
обижало, что он не видит в ней женщины. Это и привело  ее  к  Пашину  и  его
безумным идеям.
   - Магда, послушай, совсем не обязательно умирать подобным образом. Магда,
мы с тобой можем быть вместе, я могу спасти тебя. У меня есть  друзья  среди
американцев. Мы с тобой вдвоем сбежим из посольства,  уедем  из  Вашингтона,
сможем начать  счастливую  жизнь  в  каком-нибудь  американском  городе.  Мы
поженимся, удочерим маленькую девочку, у нас будет семья, Магда.  Американцы
помогут нам. У нас будет  счастливая  жизнь,  Магда,  я  сделаю  тебя  такой
счастли... Резкий смех Магды оборвал его.
   - Ты что, Григорий Иванович! Вообразил, что я влюблена в тебя? Что я ради
твоих ласк продам свою страну? Боже мой, как  же  вы,  мужики,  высоко  себя
цените!
   Нет, Тата, мое сердце  принадлежит  Аркадию  Пашину  и  его  взглядам  на
будущее, основанным на великом прошлом России. И  только  лжерусские,  вроде
тебя, не могут понимать этого. Я с радостью отдам  жизнь  за  мою  Родину  и
моего любимого.
   Григорий понял, насколько сильно этот сумасшедший  Пашин  запудрил  мозги
Магде. И еще  он  понял,  что  ему  пришел  конец.  Преданность  Магды  была
безгранична.  Он  превратил  ее  в  рабыню,  и  Магда,  с  ее   потребностью
поклоняться кому-то, поверила всей этой чепухе о "Памяти"  и  Родине-матери.
Полоумная сучка!
   Шлюха, тупая русская шлюха! Баба! Как он ненавидел их, этих сучек.
   Но сейчас он был полностью в  ее  власти.  Если  броситься  к  бомбе,  то
получишь пулю в сердце,  как  бедняга  Климов,  даже  не  добежав  до  бомбы
(кстати, он и не знает, как обезвредить ее). Если он бросится на  Магду,  то
все равно погибнет. Без сомнения, она выстрелит прямо в сердце, может  быть,
и с неохотой, но выстрелит, так как видит в этом свой долг перед  гениальным
шарлатаном Аркадием Пашиным и перед Родиной,  которой  она,  по  ее  мнению,
служит.
   -  Знаешь,  дорогая,  -  попробовал  Григорий  зайти  с  другой  стороны,
американцы все знают. Сейчас они штурмуют  гору,  так  что  авантюра  Пашина
провалилась. Может быть, он уже мертв,  Магда.  Все  его  мечты  рухнули.  И
американцы наверняка связались с Москвой.  Эта  проклятая  бомба  взорвется,
тысячи, миллионы людей погибнут, включая и  нас  с  тобой,  но  не  начнется
война, в которой мы победим, не будет у  русских  будущего,  основанного  на
великом прошлом России. А будут только разрушенные города и обгорелые  кости
детей.
   Григорий заплакал.
   Он видел, как бешено скачут цифры.

   23:58.21
   23:58.22
   23:58.23

   Магда посмотрела на него, на лице ее было написано только сожаление.
   - Ты круглый дурак, Тата. Ты не верить ни во что, кроме  своей  трусливой
задницы, ради которой готов на все. Хнычешь, умоляешь, скулишь. Черт бы тебя
побрал, Тата, почему у тебя не хватает мужества достойно  встретить  смерть.
Иди сюда, глупец, трусливый ублюдок!
   Но Григорий рухнул на колени.
   - Прошу тебя, - захныкал он, совершенно раздавленный.  -  Ты  права,  мне
наплевать на всех, но, Магда, прошу тебя, пожалуйста, я не хочу умирать.
   Останови! Останови бомбу! Прошу, не убивай меня! Пожалуйста!
   На лице Магды появилась презрительная гримаса, губы  скривились  в  косой
усмешке, глаза округлились, ствол пистолета дернулся,  и  в  ту  же  секунду
Григорий Арбатов бросился на нее.
   Питер скользил в  темноте,  ему  даже  начало  казаться,  что  он  просто
бесконтрольно  падает  вниз,  и  он  решил  ухватиться  за  веревку,   чтобы
затормозить падение. Это было большой ошибкой с его стороны.  Питера  сильно
ударило об стену, в голове зазвенело, он  задергался,  в  глазах  засверкали
искры, дыхание стало учащенным и горячим. Почувствовав кровь на лице,  Питер
совсем сник и заморгал  глазами,  чтобы  прийти  в  себя.  Снизу  доносилась
стрельба, шум, казалось, этому не будет конца. А он  просто  повис  в  шахте
между двумя мирами.
   Мимо него скользили вниз темные тени десантников.  Нос  Питера  уперся  в
стену,  веревки  врезались  в  пах.  Сейчас  он  напоминал  парашютиста   из
кинофильма  о  второй  мировой  войне,  повисшего  на  дереве.  Питер  начал
дергаться всем  телом  и...  ох!  снова  заскользил  вниз,  но  уже  не  так
беспорядочно. Даже через кожаные перчатки он чувствовал, как  горят  ладони,
но урок пошел впрок: теперь он уже не стукался о стену,  а  отталкивался  от
нее ногами.
   Он приземлился на крышу взорванной кабины лифта, в воздухе стоял  плотный
запах недавнего взрыва.
   Питер очутился на маленьком пятачке среди десантников  из  группы  Дельта
они торопливо расстегивали  ремни,  отстегивали  карабины,  освобождаясь  от
веревок, а потом ныряли в дыру в крыше кабины лифта, уже готовые к стрельбе.
   Питер  принялся  делать  то  же  самое,  хотя  и  менее  ловко,   пытаясь
припомнить,  что  там,  наверху,  объяснял  ему  парень  из  группы  Дельта.
Десантники продолжали спускаться, с удивлением  смотрели  на  него,  но,  не
останавливаясь, продолжали свой путь дальше. Как же долго он возится!
   Наконец он все же освободился от  снаряжения,  осторожно  спустился  вниз
через дыру в крыше кабины и тут же наткнулся на беднягу Скейзи. Он лежал  на
спине, залитые кровью глаза смотрели в никуда. Питер  буквально  задохнулся,
сначала от ужасного лица и разбитого черепа Скейзи, а потом от запаха крови,
примешивавшегося теперь к вони пороха. Повернувшись, Питер увидел еще трупы,
перешагнул через них и поспешил выбраться в коридор.
   Да, шахта, его детище, выглядела сейчас просто  ужасно,  такого  он  себе
даже и представить не мог. Вода на полу достигла уже примерно дюйма, влажный
пар висел в воздухе, словно  туман.  Да,  видимо,  прорвало  противопожарную
систему.
   Темные тела в воде, казалось, даже  покачивались,  как  на  волнах.  Выли
сирены, половина лампочек не горела, перебитые провода  искрили.  И  тут  он
услышал голос, сладкий голос ангела мегасмерти.
   - ... команда на пуск. Получена команда на пуск. Получена...
   Это была Бетти, голос компьютера. Даже тут Питер подумал,  что  ее  голос
слегка похож на голос Меган.
   Выслушав эту ужасную новость,  он  заспешил  сквозь  туман  туда,  откуда
раздавалась стрельба. Через первую баррикаду  он  перебрался  и  оказался  у
самого центра боя. Десантники из группы Дельта были еще в добрых  пятидесяти
метрах от второй баррикады, собранной из мешков с песком, мебели,  ящиков  и
прочего подручного материала. Обороняли  ее,  по  крайней  мере,  двенадцать
человек с автоматами. Стреляли все,  шум  стоял  ужасный,  воздух  буквально
кишел свинцом.
   Десантники  из  группы  Дельта,  вооруженные  штурмовыми   винтовками   с
лазерными  прицелами,  непрерывно  штурмовали  баррикаду,  иногда   до   нее
оставалось всего несколько ярдов, но всякий  раз  падали  под  огнем.  Питер
видел, что Дельте нужна взрывчатка или какое-нибудь более мощное оружие. Это
была настоящая мясорубка, никто не  приказывал,  просто  две  группы  людей,
стиснутых ограниченным пространством, отчаянно палили друг в друга.
   Боже  мой,  подумал  Питер,  прячась  в   темноту.   Сейчас   ему   стало
по-настоящему страшно, внутри что-то опустилось. Он  видел,  что  Дельте  не
прорваться в центр запуска.
   - Это вы, доктор? - Рядом возникла темная фигура со штурмовой винтовкой.
   - Да, - ответил Питер этому человеку, по всей  видимости,  он  командовал
сейчас группой Дельта. - Послушайте, вам нужно прорваться вон в ту  комнату.
там центр управления пуском.
   - Да, это уж точно. Но только после вас. Туда можно подобраться с  другой
стороны?
   - Нет, путь только один. Но вы просто обязаны  прорваться  туда.  Другого
пути нет, а времени осталось очень мало.
   - Извините, но я вынужден ждать, пока не получу мощную огневую поддержку.
   - Но у нас нет времени. Вы же слышали, вы понимаете,  что  означает  этот
голос?
   - Да, слышал. Но я не знаю, что это такое.
   - Это голос  компьютера.  Он  осуществит  запуск  примерно  через  четыре
минуты.
   Офицер недоуменно посмотрел на него.
   - Понимаете, в  ходе  испытаний  мы  выяснили,  что  если  сто  процентов
дежурных офицеров в шахтах вставят в скважины пусковые ключи, на самом  деле
повернут  их  только  около  шестидесяти  процентов.   Поэтому   мы   решили
обезопаситься. Если оба офицера  вставят  ключи,  то  включается  таймер,  а
спустя три минуты  вступает  в  действие  автоматическая  последовательность
пуска. Им нет необходимости поворачивать ключи, достаточно  просто  вставить
их, и начнется стартовый  отсчет  времени.  Но  если  произошла  ошибка  или
какая-то ужасная случайность, то существует возможность остановить  пуск  из
центра управления, нажав определенные кнопки. Их  последовательность  строго
засекречена. Узнать эту последовательность можно, только связавшись по радио
с командованием.  Знают  ее  только  в  штабе  Стратегического  авиационного
командования. Знаю ее и я. Если вы  сможете  пробиться  в  центр  управления
пуском, то я смогу остановить ракету.
   - Но мне не прорваться в этот проклятый центр, понимаете? Не прорваться.
   - И вы позволите горстке советских солдат преградить вам путь?
   Поторопитесь, прошу вас. Господи, ну, пожалуйста.
   - Да,  хорошо  сказано:  поторопитесь.  Эти  сволочи  убивают  всех,  кто
приближается к ним. Мы  просто  все  погибнем,  а  толку  в  этом  не  будет
никакого.
   - Но мы же совсем у цели!
   - Очень жаль, доктор, но я  не  могу  сделать  невозможное.  Свяжитесь  с
Пуллером. Здесь командую я, а не он.  Подождем  несколько  минут,  возможно,
подойдут еще люди, доставят  взрывчатку,  тогда  другое  дело.  Сколько  уже
погибло моих ребят, эти русские ужасно стойкие.
   - Прошу вас! - закричал Питер, сам удивленный резкостью своего тона. Черт
побери, неужели вы не понимаете, что если через три минуты мы не  попадем  в
центр управления запуском, то все жертвы окажутся просто напрасными. Если не
ради наших детей, то хотя бы ради этих погибших парней, которые...
   - Я не могу! - тоже закричал офицер. - И дело здесь не в моем желании.  Я
просто не могу попасть туда. И никто не может, черт побери.
   Питер понял, что сейчас расплачется. Его охватила ярость  от  собственной
беспомощности. Еще две или  три  минуты,  и  Пашин  победит.  Значит,  Пашин
оказался умнее. Но почему же тогда Пашин не повернул  ключи  и  не  произвел
моментальный пуск, если он все-таки завладел обоими ключами? То, что у  него
были оба ключа, не подлежало сомнению, иначе он просто не смог  бы  включить
систему автоматического пуска.
   И тут он понял: Пашин, наверное, убит.
   - Послушайте! - снова обратился он  к  офицеру.  -  В  центре  управления
запуском находятся наши люди. Черт побери, там, наверное, ребята  из  группы
Дельта. Автоматический запуск не  начался  бы,  если  бы  русские,  завладев
ключами, вставили их и повернули. Но они не довернули, кто-то остановил  их,
значит, там наши люди, понимаете? Кто-то убил русских в последний момент, но
ключи уже были вставлены. Черт побери, там наши люди.
   Офицер посмотрел на него.
   - Получена команда на пуск, - раздался из динамиков голос Бетти. -Начался
стартовый отсчет. Пуск через три минуты.
   - Ну так позвоните им, - предложил офицер.
   - Что?
   - Позвоните им. По телефону. Вон видите, на стене. Разве это не телефон?
   Питер уставился на телефон. Просто до глупости. Конечно! Надо позвонить!
   Он снял трубку и набрал L-5454.
   Уоллс смотрел на панели  управления  с  мигающими  лампочками.  Казалось,
комната полна  белых  призраков.  Негодяи  мертвы,  а  ведь  они  собирались
разнести на куски весь мир. Белые люди! Тупицы.
   Он поднял обрез и перезарядил  его.  Сейчас  он  наделает  дырок  в  этих
панелях и все остановит! Но он не знал, куда стрелять.
   Уоллс стоял и в ярости разглядывал панели, ненавидя себя за  то,  что  он
такой глупый. В этой комнате он чувствовал себя полным ничтожеством.
   - Начат стартовый отсчет, - раздался по радио голос белой леди. Проклятая
сучка! Внезапно зазвонил телефон. Ни фига себе!
   - Начат стартовый отсчет, - повторила  белая  сучка.  Уоллс  снял  трубку
телефона.
   - Алло! - крикнул Питер, дрожа от возбуждения.  -  Алло,  Боже  мой,  кто
это?
   - Уоллс, - прозвучало в ответ. Вокруг Питера столпились несколько человек
из группы Дельта. Он прикрыл рукой микрофон.
   - Он там! - крикнул Питер. - Боже, этот  парень  там.  Уоллс.  Вы  знаете
Уоллса?
   - В группе Дельта нет Уоллса, - ответил офицер.
   - Послушай, сынок, - сказал Питер в трубку, - ты из группы Дельта?
   Ответа не было. Ох, Боже, неужели он...
   - Гм... я пролез через тоннель. Понимаешь, из-под земли приполз.
   - Господи, - вымолвил Питер, - он один из тоннельных крыс. Он пролез туда
через тоннель. Послушай, сынок, как там у тебя обстановка?
   - Эй, парень, похоже, ракета собирается  взлететь.  Лампочки  тут  всякие
мигают. Слышишь, приятель, я сейчас расколочу панели...
   - Н