ь месяцев назад. Но я ни с кем не говорю на эту тему, вы понимаете
меня?
   - Меган Уайлдер, она так и оставила свою девичью фамилию?
   Это Питеру совсем не понравилось.
   - Я же сказал, что предпочитаю не обсуждать свою личную жизнь. Она сейчас
с другим мужчиной, вас устраивает? Вот и все, что можно  сказать.  Я  обидел
ее, и она ушла к другому. Все ясно.
   - Когда вы в последний раз видели ее?
   - Она приезжала в Балтимор две недели назад. С ее стороны это было что-то
вроде попытки примирения. Поначалу все было хорошо, но на следующее утро все
снова вернулось на свои места.
   - Это было до или после того, как вы попали...
   - Несколько месяцев спустя. В психушку я  попал  в  июле,  когда  ушел  с
работы из комитета. Но  ничего  страшного  не  было,  просто  очень  сильный
нервный срыв, вызванный, конечно, тем,  что  я  много  работал,  и  распадом
нашего брака. Мне стало трудно  переносить  общество  других  людей.  Провел
четыре недели в очень уютной палате сумасшедшего дома в  Элликотт-Сити,  где
перечитывал собрание сочинений Агаты Кристи и говорил с каким-то невыносимым
глупцом о моем комплексе Бога. В конце концов, я позволил ему убедить  себя,
что я вовсе не божественная особа.
   Агенты даже не улыбнулись при этих словах, они не уловили его нервозности
и снова сменили тему.
   - А теперь вернемся к Майку Грину...
   И они стали задавать свои заковыристые вопросы, стараясь то ли прощупать,
то ли подловить Питера. Но  борьбы  умов  из  этого  не  вышло,  Питер  даже
почувствовал себя  немножко  Раскольниковым  -  существом  высшего  порядка,
"человеком нового типа". Они плели свои ловушки,  а  он  ускользал  из  них,
превращая агентов в своих явных врагов. Они не могли  ухватить  его  и  сами
понимали это, но когда подошли близко к разгадке, то ничего  не  поняли,  не
разгадали Питера. Будь у них время, возможно, они и смогли бы расколоть  его
и узнать... узнать это, но времени у них не было. А еще Питер  заметил,  что
теперь они слегка побаивались его, к тому же  были  обескуражены  окружавшей
реальностью.
   Капитуляция агентов свершилась вполне прозаически.
   Один из них предложил:
   - Мы оставим вам карточку с  номером  телефона.  Если  вспомните  что-то,
позвоните нам.
   Итак, Питер одержал маленькую  победу.  Попробуйте  связаться  с  Питером
Тиоколом и увидите, что из этого выйдет!
   Питер перевел глаза на окно. Он смотрел на гору и в эту минуту  любовался
собой. Это было и тревожно, и радостно.
   Я самый умный мальчик в классе! Я могу все!
   Тогда почему же ты не можешь доверять  единственному  человеку,  которого
любил? - спросил он себя.
   - Не уходите, - неожиданно попросил он агентов. Питер  встал,  подошел  к
окну. В тех местах, где рухнули подбитые штурмовики, в  яркое  голубое  небо
устремились дымы, с горы доносились звуки  стрельбы  -  там  сейчас  умирали
ребята из Национальной гвардии.
   Он увидел Дика Пуллера, возбужденно  отдававшего  приказы  гвардейцам  на
горе, рядом с ним стояли  офицеры  группы  Дельта,  встревоженные,  усталые,
голодные и крайне разъяренные. Мрачный их командир Скейзи со злобой сжимал и
разжимал кулаки.
   Ты же знаешь, что это твоя проблема, подумал Питер.
   Он повернулся к ожидавшим агентам. Пора посмотреть правде в глаза, сказал
он себе, пора, в конце концов,  сделать  это.  Перестань  отрицать  то,  что
грызло тебя все эти месяцы и что привело тебя в сумасшедший дом.
   - Я думаю, это моя жена выдала все тайны Саут Маунтин.
   Фуонг сжимала в руках винтовку М-16. Вертолет  облетал  гору,  и  в  этот
момент она почувствовала  какое-то  неприятное  ощущение  в  животе:  словно
открылись иллюминаторы и внутрь ворвался холодный  воздух.  Пол  у  нее  под
ногами загрохотал и задрожал.
   - Огонь из стрелкового оружия, - крикнул кто-то сквозь шум двигателя.
   Фуонг подняла взгляд - напротив нес два  темнокожих  американца,  одетые,
как аквалангисты, выпучив  глаза,  прижались  друг  к  другу.  Ее  напарник,
светловолосый парень по фамилии  Тигарден,  тоже  одетый,  как  аквалангист,
глядел куда-то в пространство; глаза его сверкали, губы шевелились.
   Перевалив через гору, вертолет, завалившись набок, заскользил вниз.
   Похоже, его все-таки подбили.
   Раньше ей приходилось видеть сбитые вертолеты. Это всегда впечатляло, как
их охватывает пламя, а потом они врезаются  в  землю  и  взрываются.  Вблизи
сбитые машины напоминали  гигантских  насекомых,  с  которых  содрали  кожу;
металлические их обломки устилали землю. Лица обожженных врагов были ужасны,
они вызывали более сложные чувства Но потом  прилетали  другие  вертолеты  и
приходилось снова прятаться в катакомбы.
   - Держитесь, - крикнул пилот, -  садимся!  Вертолет  тяжело  стукнулся  о
землю, взметнув клубы дыма и  пыли.  Внезапно  в  кабине  оказались  люди  в
маскировочных комбинезонах,  лица  их  были  вымазаны  специальной  краской,
действовали они уверенно.
   - Выходите, быстрее, все в укрытие. Все выскочили из вертолета и  нырнули
в свежевырытую траншею, где уже сидели несколько человек.
   - Подрывай дыру! - крикнул  кто-то.  Раздался  сильный  взрыв,  в  воздух
взлетели деревья. Фуонг окутало дымом, она закашлялась, чувствуя едкий запах
пороха.
   "Мама, ведь тебе все это знакомо", - сказала ей дочь.
   -  Отлично,  крысы,  -  подбодрил  их   офицер,   командовавший   группой
подрывников. - Это рванули тридцать  фунтов  взрывчатки  С-4  с  пентритовым
детонирующим шнуром. Судя по нашим картам, в месте взрыва когда-то был  вход
в главный ствол старой шахты "Макриди и Скотт" ј 4. Давайте  посмотрим,  что
там у нас с проходом.
   Они направились к месту взрыва сквозь клубы  дыма.  Деревья  вокруг  были
повалены, снег почернел, из воронки все еще тянулся  дым.  Выше,  на  склоне
горы, деревья уцелели и хорошо маскировали эту рану в земле,  образовавшуюся
у подножия горы. Вдалеке послышались выстрелы, несколько солдат  разбежались
в разные стороны, ведя наблюдение.
   - Думаю, дело  сделано,  -  сказал  один  из  подрывников,  -  заряд  был
направленного действия, так что дыра должна быть пробита довольно далеко.
   - Отлично, - подал голос маленький темнокожий человек, - только позвольте
мне сначала проверить эту дырку.
   С удивительным проворством он скрылся под землей, но уже через  несколько
секунд выбрался назад.
   -  Ух,  парни,  тоннель  готов.  Такой  длинный  гребаный  тоннель.  Пора
приступать к нашим играм. - Маленький негр улыбнулся. Зубы у него были очень
белые, сам он так и светился уверенностью.
   Да, ведь тот парень, Тигарден, говорил ей, что этот негр тоже хорошо знал
катакомбы, он много лет провел в ее стране. Отличный тоннельный  боец.  Негр
подмигнул ей.
   - Теперь все зависит от меня и этой леди, - обратился он к  остальным.  -
Мы давно знакомы с этим делом, так ведь, прекрасная леди?
   Да,  все  верно.  Чернокожие  солдаты  тоже  воевали  в  катакомбах.   Ей
приходилось убивать чернокожих, они были такими же храбрыми, как вьетнамцы.
   Фуонг слегка улыбнулась.
   - Тогда все в порядке, - подвел итог офицер, раскрывая планшет. -  У  нас
имеется оригинальная схема шахты ј 4, датированная  1932  годом.  Посмотрите
туда, за деревья, видите расщелину? Там проходила железнодорожная ветка, еще
остались старые шпалы и рельсы. Да и фундаменты старых  зданий  сохранились.
По нашему предположению, вы сможете продвинуться по этому стволу,  наверное,
футов на пятьсот, затем достигнете,  как  они  ее  называют,  горизонтальной
штольни, которая соединяет все  стволы  шахты.  Там  пять  глубоких  шахтных
стволов, они называются Элис, Бетти, Конни, Долли и Элизабет. Бетти, Конни и
Долли скурвились, то есть обвалились. Но  Элис  к  Элизабет  должны  быть  в
хорошем состоянии, хотя достоверно никто этого не  знает,  поскольку  стволы
иногда осыпаются под воздействием влаги, сдвигов пород и прочего. Так что по
ним, возможно, вы сможете продвинуться примерно на тысячу  футов.  А  дальше
сворачивайте в любые ответвления, которые за много лет уже проделали  потоки
воды. Мы обзвонили  горных  инженеров,  они  считают,  что  эти  ответвления
проходимы, хотя и очень тесные. Продвигайтесь вверх, в  любом  случае,  если
достаточно близко подползете к ракетной шахте, то  услышите  то,  что  надо.
Земля отличный проводник звука. Ваша цель вентиляционные шахты из  рифленого
металла, которые выходят из ракетной шахты.
   Если доберетесь до вентиляционных шахт, дайте нам знать. Через две минуты
мы отправим туда десантников из группы Дельта, и вы проведете  их  к  задней
двери.
   - А что делать, если нам  встретятся  какие-нибудь  незнакомцы?  -  задал
вопрос маленький негр.
   - Поступайте так, как действовали во  Вьетнаме,  уничтожьте  их.  Но  там
никого не будет, кроме привидений, Их не трогайте, они не кусаются. Готовы?
   - Да, сэр, - ответил Тигарден.
   - Отлично, после первых двухсот футов проверим радиосвязь. Уидерспун, ваш
позывной Альфа, Тигарден, ваш - Бейкер, я  -  Крыса-6.  Вопросы  есть?  Мисс
Фуонг, у вас есть вопросы?
   Фуонг опять слабо улыбнулась и покачала головой.
   - Отлично, и храни вас Господь. Мы будем молиться за вас.
   - Ладно, пора в дыру, ребята, - с улыбкой заметил маленький негр.
   И они начали исчезать в дымящейся дыре. Тьма поглотила их.
   Пуллер слушал неуверенный голос капитана Национальной  гвардии,  тот  был
близок к панике.
   - Дельта-6, з-здесь, наверху, полно дыма, - передавал по радио капитан  с
вершины горы, - мы ничего не видим.
   - Браво, я Дельта-6, - ответил Пуллер, с отчаянием глядя на белую гору  в
миле перед ним, - вы ведете огонь?
   - Нет, сэр, и они в нас еще не стреляли. Думаю, они  ожидают  возвращения
самолетов. Там на горе была отчаянная стрельба, полковник.
   - Браво, приступайте к штурму. Чем дольше вы  ждете,  тем  труднее  будет
штурм. Стройте людей в штурмовые группы и вперед, на гору.
   - Полковник, - вмешался Скейзи, - разрешите мне туда. Я смогу...
   - Заткнитесь, майор. Браво, вы меня слышите?
   - Некоторые из моих людей не хотят покидать грузовики.
   - Боже, он даже  не  высадил  их  из  грузовиков,  -  бросил  Пуллер,  не
обращаясь ни к кому специально.
   - Браво, я - Дельта-6.
   - Слушаю вас. Дельта.
   - Послушай, сынок, позволь мне кое-что сказать тебе, ладно? В свое  время
мне приходилось несколько раз штурмовать высоты. - Голос Дика  вновь  звучал
уверенно, властно. Ему надо было привести капитана в чувство и заставить его
выполнить задачу.
   - Понимаю, сэр, - ответил капитан и  продолжил  уже  совсем  не  уставным
тоном, - мы тоже тренировались в  течение  нескольких  лет.  Но  тут...  тут
совсем другое дело.
   - Мандраж в боевой обстановке обычное дело, сынок.  Вам  нужно  выйти  на
рубеж атаки,  после,  если  сможете,  развернитесь  в  линию  по  взводам  и
отделениям так, чтобы при встрече с противником  повести  интенсивный  огонь
широким фронтом.
   Понял меня?
   - Да, сэр.
   - Сержанты должны  командовать  людьми,  -  продолжил  Пуллер,  прекрасно
понимая, что  сержанты  там  могут  оказаться  либо  лентяями,  либо  просто
бестолочами, и все же сержанты были теми шестеренками, которые  обеспечивали
жизнедеятельность армии - любой армии.
   - Опирайся  на  сержантов,  собери  их  вместе  с  офицерами  и  поговори
непосредственно с каждым. Объясни им все, чтобы тебя правильно поняли. Может
быть, твои офицеры не слишком близки с личным  составом,  а  солдатам  нужна
поддержка людей, которых они хорошо знают.
   - Да, сэр.
   В эфире наступила тишина, медленно ползли минуты. Дик прикусил  очередную
сигарету, это его чуть успокоило. Вокруг него с биноклями толпились  офицеры
из группы Дельта.
   - Ему надо было заранее определить рубеж атаки и разворачиваться с  ходу,
прямо с грузовиков, - заметил один из офицеров.
   - Да, согласовать свои тактические шаги с авиацией и действовать  под  ее
прикрытием, - добавил второй.
   Конечно, они правы, но вместе с тем и не правы, подумал Пуллер.
   Необстрелянных солдат надо подбадривать, учить, воспитывать. Для  первого
боя им нужна мать, а  уж  для  последующих  -  отец.  Потом  им  понадобится
психиатр или мешок для переноски трупов.
   Командир национальных гвардейцев, Томас Бар-нард,  понимал  неподьемность
поставленной задачи Воздушный налет выявил огневую мощь  обороняющихся.  Она
его потрясла и заставила еще раз задуматься о противнике. Кто же перед ними?
Приказ губернатора штата предписывал его подразделению  по  сигналу  "угроза
ядерного нападения" поступить в распоряжение Вооруженных сил США.  Его  люди
почти завершили двухнедельные сборы, и их совсем не  обрадовала  перспектива
погрузиться на машины и отправиться из Форт-Ричи в это проклятое место.
   И уж совсем им не  понравилась  необходимость  вылезти  из  грузовиков  и
принять участие в чем-то  непонятном,  похожем  на  кинофильм.  Национальные
гвардейцы были в  основном  молодыми  конторскими  служащими  из  Балтимора,
добровольно записавшимися в Национальную гвардию  только  потому,  что  один
уикэнд в месяц и раз в год двухнедельные и  вовсе  не  утомительные  военные
сборы давали некую прибавку к семейному  бюджету.  И  вдруг  они  встряли  в
маленькую войну, которая прежде всего испугала их тем, что им выдали большое
количество боевых патронов и гранат. Боевые  патроны  нервировали  людей,  а
особенно  гранаты,  ведь  на  учебных  сборах  с  ними  обращались  с  такой
осторожностью, словно  это  было  ядерное  оружие  настолько  они  считались
опасными. А теперь они  были  буквально  обвешаны  гранатами,  как  какие-то
коммандос.  И  это  пугало  ребят.  Никто  из  них  не   испытывал   желания
уподобляться Рэмбо.
   - Слушайте меня, - обратился Барнард к своим сержантам и офицерам со всей
проникновенностью, - рассредоточьте людей повзводно среди деревьев.
   Все разом посмотрели на него.
   - Том, эти гребаные профессионалы сидят там, внизу, на своих задницах.
   Почему нас послали сюда? Я слышал пулеметные очереди,  у  этих  ребят  на
горе есть ракеты.
   -  Мы  действуем  по  сигналу   "угроза   ядерного   нападения".   Приказ
губернатора.
   Нам отдали приказ, мы будем его выполнять. Послушайте, руководитель  этой
операции сказал мне, что самолеты так проутюжили наших друзей на  горе,  что
главной нашей трудностью, похоже, будет перебираться через  трупы.  Так  что
вперед ребята, поняли?
   - Оружие зарядить и поставить на предохранители?
   - Заряди-ить и поста-авить на предохранители! - пропел Барнард.  -  Пусть
ребята пристегнут магазины, а подсумки оставят открытыми на тот случай, если
придется много стрелять и перезаряжать оружие. И прошу вас, передайте  своим
людям, чтобы действовали осторожно, я не  хочу,  чтобы  какой-нибудь  мазила
прострелил себе ногу.
   Недовольные подчиненные начали расходиться.  Барнард  вернулся  к  рации,
сейчас он чувствовал себя уже более уверенно, потому что офицеры и  сержанты
исполняли его приказы. Он  слышал,  как  они  кричали,  отдавая  приказания,
гвардейцы ворчали, но все покинули грузовики и рассредоточились в лесу.
   - Дельта-6, я Браво, мы готовы к штурму.
   - Отличная работа, капитан. Теперь вот что,  у  вас  ведь  есть  пулеметы
М-6О, да?
   - Да, сэр.
   - Поставьте пулеметчиков впереди. По опыту Вьетнама знаю,  что  поддержка
своих пулеметов помогает наступающим.
   - Понял, сэр.
   - Санитары пусть рассредоточатся за наступающими, не собирайте их  где-то
в одном месте. Людям нравится видеть санитаров, это им помогает.
   - Слушаюсь, сэр.
   - И вот что очень важно, капитан. Не тяните с  открытием  огня.  Пулеметы
огневой поддержки пусть начинают вести огонь сразу, как только вы  перейдете
рубеж атаки, поняли? Я хочу слышать  побольше  шума.  Если  кто-то  из  этих
захватчиков остался в живых, пусть ваши ребята уничтожают их, поднявшись  на
вершину. Патронов не жалеть. Вы меня поняли?
   - Понял, Дельта-6.
   - Отлично, сынок, - ласковым голосом произнес Дик. - И  последнее.  Атака
должна быть стремительной, не позволяй  людям  останавливаться  и  залегать.
Пусть ведут на ходу интенсивный огонь и целятся пониже к земле, рикошет тоже
убивает.
   - Хорошо, сэр, - ответил Барнард. Он повернулся к радисту.
   - Уолли, ты все время будешь держаться возле меня,. ладно?
   - Слушаюсь, сэр. Нет проблем.
   - Это прямо-таки девиз нашего подразделения,  -  сказал  Барнард.  -  Нет
проблем.
   Он взял свою винтовку М-16, достал из подсумка тридцатизарядный магазин и
пристегнул   его   к   винтовке.   Впереди   капитан   видел    деревья    и
рассредоточившихся среди них  людей.  День  был  прекрасный,  яркий,  солнце
слепило глаза, небо было голубым, как мечта.
   Боже, подумал Барнард, мне тридцать семь лет, я бухгалтер, специалист  по
налогам. Я должен сидеть за своим столом.
   - Отлично, - обратился он к своему помощнику. - Тогда вперед. Отлично. Но
эта бодрая фраза не отражала его истинных чувств.
   Пламя напоминало серебряную иглу или,  скорее,  клинок.  Пламя  разрушало
все, к чему прикасалось. Даже сквозь толстые темные очки и летящие искры  он
видел его неимоверную мощь, способность расплавить весь мир.
   Джек Хаммел держал плазменную электрогазовую  горелку  перед  металлом  и
наблюдал, как пламя пожирает титан. Здесь внизу, в шахте, все  было  ясно  и
логично. Ему следовало выполнить  работу,  которую  он  много  раз  выполнял
раньше и которую почти любил. Сейчас  он  просто  резал  металл,  проделывая
глубокое отверстие в этом гладком блоке.
   Вместе с тем, несмотря на гипнотическое очарование пламени, полыхавшего в
нескольких дюймах перед глазами, Джеку никак не  удавалось  сосредоточиться.
Все было так странно. Джек с ужасом осознавал, что делает что-то  нехорошее.
Ему следовало быть тверже, пусть уж лучше бы они избили его.
   Но это же не моя вина, подумал он. Все произошло так быстро. Мне  было...
было трудно отказаться, я очутился в безвыходной ситуации.
   Он продолжал думать о том, что миру  нужны  героические  люди,  а  вместо
этого в нем живут такие, как он, Джек  Хаммел,  сварщик  из  провинциального
городишка, бывший спортсмен, бывшая гордость  института,  а  на  самом  деле
просто трусливая крыса. Он начал ненавидеть себя.
   Поганый трус, мысленно заклеймил он себя.
   Но Джек понимал: эти люди убили бы его, убили бы его  детей.  А  впрочем,
какое это имеет значение, если они все равно намерены взорвать весь мир?
   Барнард просто изумился,  как  все  пошло  гладко.  Его  ребята-гвардейцы
отнеслись к этой атаке, как к какой-то дикой игре в ковбоев и индейцев.  Они
резво сновали между деревьев, поднимаясь по  склону  во  взводных  порядках,
держа правильную дистанцию и подбадривая друг друга. Даже пулеметчики  с  их
тяжелыми пулеметами и патронташами оказались впереди, хотя на  тренировочных
сборах они обычно отставали, пропуская более резвую  молодежь,  быстроногую,
как олени.
   Барнард присмотрел ярдах в пятидесяти дерево и определил  его  как  рубеж
атаки, достигнув которого следует открыть огонь. Ему уже была видна  вершина
горы, бело-красная радиомачта, поднимавшаяся  в  голубое  небо,  и  какой-то
низкий, темный, плохо различимый брезентовый тент.  Вокруг  все  было  тихо.
Штурмовики А10 повалили много деревьев, у  капитана  создалось  впечатление,
что они  пробираются  по  территории  взорванной  лесопилки,  а  земля  была
буквально изрыта двадцатимиллиметровыми снарядами.
   - Браво, я Дельта-6.
   - Дельта, сопротивления пока не встретил. Все  тихо.  Наверное,  они  уже
ушли.
   - Браво, пусть пулеметчики начинают прикрывающий огонь.
   - Мне кажется, надо подождать...
   - Открывайте огонь. Браво, это приказ.
   - Понял вас, Дельта, - ответил Барнард, возвращая микрофон радисту.
   - Огонь! - крикнул он.
   Пробиравшиеся сквозь поваленные деревья гвардейцы открыли на  ходу  огонь
из винтовок  М-16.  Барнард  увидел,  как  полетел  вверх  снег,  вздымаемый
врезавшимися в землю пулями калибра 5,56 мм.