как  у  вас  с
головой?
   Все в порядке? Или вы до сих пор не в себе?
   - Я чувствую себя отлично, - спокойно ответил Питер, гадая в душе, почему
этот ублюдок так ненавидит его. И понял, что Пуллер  просто  ненавидит  всех
людей. Этот человек был чрезвычайно агрессивным.
   - Мне потребуется от вас  напряженная  работа.  Мне  нужен  гений,  нужен
человек, который знает гору и который сможет мне все  объяснить.  Я  бы  уже
захватил шахту, если бы знал как. Но, повторяю, мне нужен гений, который  бы
находился рядом и шептал мне на ухо. Можете вы помочь мне, только без всяких
рассусоливаний и выпендрежа. У меня нет времени на рассуждения  о  проблемах
мироздания.
   - Я чувствую себя отлично, - повторил Питер.  -  Можете  рассчитывать  на
меня, это я вам гарантирую.
   - Отлично. Это все, что я хотел знать. А теперь... кто там наверху?
   - Понятия не имею.
   - Хорошо. Для чего они там?
   -  Чтобы  запустить  ракету.  Это  единственный  в   Соединенных   Штатах
стратегический объект с независимым запуском. Нет смысла захватывать ракету,
если не собираешься ее запустить.
   - Но зачем? Какова цель?
   - Ума не приложу, если только это не чистой воды нигилизм. Кто-то  просто
хочет уничтожить весь мир. В стратегическом плане подобные  действия  лишены
смысла: когда птичка выпорхнет. Советы нанесут ответный удар. И тогда мы все
погибнем.
   -  Какое-то  безумное  желание  смерти?  Как  у  того,  кто   захватывает
авиалайнер и убивает пилота?
   - Пожалуй, что-то большее, но не знаю что. Даю голову на отсечение, здесь
какой-то  иной  аспект,  какое-то  соображение,  какая-то  теория,  если  не
крупномасштабный замысел. Думаю, что захват ракеты  -  только  часть  всего,
часть более крупной схемы.
   - Проклятье, похоже, вы и в самом деле гениальны!
   - Я и есть гений,  -  согласился  Питер,  -  но,  может  быть,  тот,  кто
руководит всем этим, тоже гений?
   - Когда решите для себя этот вопрос, сообщите  мне  первому.  Немедленно.
Это имеет решающее значение. Если  я  буду  знать  суть  происходящего,  то,
возможно, смогу понять, чья это работа. А теперь скажите, мы можем попасть в
шахту?
   - Нет.
   - Проклятье!
   - Не думаю, что вы сможете попасть туда. Насколько  я  понимаю,  там  уже
есть люди.
   - Их шестьдесят, и они хорошо вооружены.
   - Военные?
   - Отлично подготовленные. Могу сказать, что захват был проведен четко, со
знанием дела. А сейчас они натянули над объектом чертов брезент. Мы не можем
видеть, что они там делают. Дьявольски умно  придумано.  Наши  дорогостоящие
спутники могут видеть все что угодно сквозь  облака,  дождь,  ураган,  могут
сообщить, чем  занимается  Горбачев.  Но  не  существует  такой  аппаратуры,
которая могла бы видеть сквозь брезент. Как вы думаете, что они там делают?
   - Не знаю, понятия не имею.
   - Они послали кому-то радиосигнал. Как вы думаете, доктор Тиокол,  с  кем
они связывались? С другой группой, чтобы  она  была  готова  атаковать  нас,
когда мы начнем штурм? Или эта группа должна уничтожить аэродромы  и  лишить
нас поддержки с воздуха?  Или  это  какая-то  другая  часть  плана?  Что  вы
думаете, доктор Тиокол? Какие у вас идеи на этот счет?
   - Не знаю, - угрюмо вымолвил Питер. - Я  знаю  только  то,  что  касается
ракеты. И шахты. Вот это я знаю. Вам понадобится  чертовски  много  времени,
чтобы добраться туда, независимо от того, атакует вас еще  одна  группа  или
нет. Я  работал  с  материалами  компьютеров,  касающимися  действий  мелких
подразделений во Вьетнаме, и они свидетельствуют о том, что все преимущества
на стороне обороняющихся.
   - Боже, и чтобы понять это, вам понадобились материалы компьютеров?
   Питер  проигнорировал  это  ехидное  замечание,   оставаясь   во   власти
непонятной проблемы.
   - Но даже если, скажем, вы убьете всех на вершине  горы,  вам  все  равно
придется проникать через дверь в лифт, а оттуда в центр управления запуском.
   Вниз ведет один путь. Титановая дверь весит двенадцать тонн, и если бы вы
начали резать ее еще неделю назад, то не закончили бы эту работу и сегодня к
полуночи.
   -  А  если  просто  открыть  дверь?  -  спросил  Пуллер.  Питер  невольно
поморщился, как будто говорил с  несмышленым  ребенком,  и  продолжил  тоном
специалиста:
   -   Дверь   контролируется   системой   безопасности   предохранительного
устройства категории Р.  Код  из  двенадцати  цифр  с  ограничением  попыток
подбора. Три попытки подбора - и система блокируется.
   - А как они заполучили код? Кто-то выдал?
   - Нет, код меняется каждые двадцать четыре часа. Но одним из  недостатков
этого объекта  является  то,  что  код  хранится  еще  и  наверху,  в  сейфе
начальника  службы  безопасности,  на  тот  случай,  если   кому-нибудь   из
стратегического авиационного командования понадобится попасть вниз. Такая  у
нас была задумка.
   Но предполагалось, что об этом никто не будет знать. Как бы там ни  было,
они сумели взорвать сейф, выяснили код, спустились на лифте вниз и захватили
центр пуска. Тогда все просто.
   - А можем мы  получить  код  у  командования?  Питер  состроил  очередную
презрительную гримасу.
   - Этот парень...
   - Мы окрестили его Агрессор-1.
   - Да, Агрессор-1, - повторил Питер, подумав, что с названием  попали  они
не в бровь, а в глаз. - Изнутри он может установить собственный код.
   - А можем мы взорвать дверь?
   - Вам понадобится огромное количество взрывчатки, но и  тогда  вы  только
разнесете гору, закрывающую  установку,  и  повредите  при  этом  компьютер,
управляющий дверью. Дверь моментально заблокируется,  и  вы  ее  никогда  не
откроете.
   - Гм, - ответствовал Дик Пуллер.
   - Есть вероятность, но только вероятность, что им ничего  не  известно  о
хранилище ключей. Если только дежурным офицерам удалось  поместить  ключи  в
хранилище, то можно сказать, что захватчики  овладели  самой  бесполезной  в
Америке недвижимостью. Потому  что  хранилище  для  ключей  самой  последней
модификации. Если бы мы знали, когда они раздобыли информацию  о  шахте,  то
могли бы представить степень их осведомленности. Это главный вопрос. Есть  у
них сварщик?
   - Давайте исходить из того, что есть. Они наверняка обо всем осведомлены.
   Знают о кодах, порядке их хранения, знают,  как  пользоваться  средствами
связи.
   Если бы это было только возможно, то кожа на лице Пуллера  натянулась  бы
еще сильнее. У него был вид человека, страдающего сильнейшей головной болью.
   Полковник закурил "Мальборо" и повернулся к старику, который так и  сидел
на своем месте, безучастный к их разговору.
   - Мистер Брейди, как думаете, сможем мы подобраться снизу?
   - Нет, нет, - торопливо оборвал  его  Питер,  который  не  терпел,  когда
говорят глупости. - Нет, там суперпрочный бетон, его плотность тридцать  две
тысячи фунтов на квадратный дюйм. Он выдержит все, за исключением разве  что
старой водородной супербомбы.  И  не  забудьте  о  скальных  породах  вокруг
площадью десять миллионов квадратных футов.
   - Значит, человек не сможет подобраться снизу? Или хотя  бы  приблизиться
настолько, чтобы заложить ядерный заряд  небольшой  мощности?  Как  с  точки
зрения теории?
   - За двенадцать часов?
   - Да.
   - Ну-у,  если  он  сможет  попасть  туда,  я  полагаю...  но  это  чистая
абстракция... думаю, он попадет в шахту через  газовые  рули,  такие  трубы,
которые взрываются при запуске. Он попадет в шахту,  и  если  у  него  будет
какое-то устройство или он будет знать, как это делается, то сможет  вывести
ракету из строя. Но в любом случае рассуждения эти чисто теоретические.
   - Послушайте, мистер Брейди. А эти тоннели, которые могут  быть  в  горе,
какой они формы?
   - Самой паршивой, какую только можно представить, мистер Пуллер,  ответил
старик, помедлив, чтобы сплюнуть. - Некоторые могут  заканчиваться  тупиком,
другие окажутся настолько узкими, что человек не  просунет  через  них  даже
кулак.
   И они черные, мистер Пуллер, вы даже не можете  себе  представить,  какие
черные. Такая темнота бывает только под землей.
   - Но человек может пролезть по ним?
   - Стоп, мистер  Пуллер,  даже  и  не  пытайтесь.  Тут  нужен  специальный
человек.
   Внизу в темноте всегда страшно, а если  произойдет  обвал,  то  никто  не
поможет.
   Там ничего не видно, двигаться очень трудно, от страха можно  наложить  в
штаны, мистер Пуллер. А потолок тоннеля так и давит  на  голову  неподъемным
грузом.
   Пуллер задумался. У него были сто двадцать отлично подготовленных, лучших
солдат в мире, и все же он  понимал,  что  группа  Дельта  не  подходит  для
выполнения этой задачи. Тут  нужен  такой  человек,  которого,  может  быть,
просто не существует, человек, который в полной темноте сможет проползти  по
тоннелям полторы мили и остаться при этом в здравом уме...
   - Возможно, я найду добровольцев в группе Дельта, мистер Брейди.  А  есть
тут поблизости шахтеры или люди, работавшие под землей?
   - Здесь таких больше нет, мистер Пуллер. Не осталось после обвала.
   - Гм, - снова бормотнул Дик Пуллер. Питер украдкой наблюдал за ним.
   Казалось, полковник сейчас лопнет  от  бешеного  напора  одолевавших  его
разноречивых мыслей. Лицо у него посерело, глаза  стали  невидящими.  И  тут
снова раздался голос старика Брейди.
   - Разве что мой внук Тим. Тим сможет провести вас туда.
   Дик уставился на старика.
   - Тим не слишком-то способный парень, но шахтер прирожденный. Никогда  не
боялся ни одной шахты. Его отец, мой сын Ральф, был шахтером,  так  что  Тим
вырос рядом с шахтами. Когда Ральф погиб во время пожара в пятьдесят девятом
году, Тим переехал ко мне. В то время я был государственным инспектором шахт
в Западной Виргинии, и Тим много полазил со  мной  под  землю.  Прирожденный
шахтер.
   - А где Тим? - спросил Пуллер, со страхом ожидая ответа.
   - Несколько лет назад вы, ребята, воевали.  Тима  тоже  призвали  на  эту
войну, так что  он  тоже  воевал.  Заслужил  несколько  медалей.  Ползал  по
каким-то тоннелям  и  убивал  кого-то.  Таких  солдат  называли  тоннельными
крысами. Он служил в 25-м пехотном полку, в местечке, которое называлось  Ку
Чи. Эти маленькие желтолицые рыли какие-то тоннели, и Тим  с  парнями  сидел
там дни и месяцы.
   Немногие из тех ребят остались в живых, мистер Пуллер, не вернулся и Тим,
вот так. Пуллер посмотрел на Питера Тиокола. Он улыбался.
   - Тоннельные крысы, - сказал полковник задумчиво. - Тоннельные крысы.

***

   Майор был несказанно счастлив, он любил воевать и был отличным солдатом.
   Любил думать о войне, мечтать о ней, строить планы сражений и -  воевать.
Сейчас он носился по вершине горы, проверяя своих людей с  кипучей  энергией
четырнадцатилетнего мальчишки.
   - Что-нибудь заметили?
   - Нет, сэр. Все тихо.
   - Там могут быть разведчики из  морской  пехоты  или  войск  специального
назначения. Они специалисты по маскировке. Вы можете  обнаружить  их,  когда
уже будет поздно.
   - Нет, сэр, пока ничего такого не замечено. Только полиция штата, но  они
больше заняты эвакуацией гражданских лиц и, похоже, не собираются  атаковать
нас.
   Его солдаты были молоды, но отлично подготовлены и полны решимости.
   Дилетантов здесь нет, только  добровольцы,  проникшиеся  глубокой  верой.
Отличные ребята, под белыми комбинезонами пятнистая форма, оружие  в  полном
порядке, чисто выбриты, глазасты. За два часа они натянули громадный тент из
брезента, а сейчас по  всем  правилам  окапываются.  Сам  по  себе  тент  не
производил  большого  впечатления,  но  его  предназначили  для   совершенно
определенной цели, и для нее он был вполне хорош. Укрепили его на стойках на
высоте не более пяти  футов  от  земли,  остальные  полотна  крепко  связали
веревками, так что тент занял  примерно  две  тысячи  квадратных  футов.  Он
должен  был  скрыть  их  от  глаз  противника.  А  под  тентом  люди  майора
старательно корпели над маленькими сюрпризами  для  любого,  кто  попытается
атаковать их. Они уже знали их действие и горели желанием испытать  сюрпризы
на новичках.
   Одновременно с маскировкой по внешнему периметру зоны были вырыты окопы и
ячейки для крупнокалиберных пулеметов. Грузовики подвезли к  ним  боеприпасы
около миллиона. Достаточно, чтобы дать отпор целой армии.
   Майор перебегал от позиции к позиции, проверяя полосы  обстрела  и  внося
коррективы.
   - Как настроение? Чувствуете себя сильными и храбрыми?
   - Да, сэр. Сильными, храбрыми и отлично подготовленными.
   - Значит, все будет в порядке. Все идет по  плану,  по  графику.  Мы  все
можем гордиться, упорный наш труд будет вознагражден.
   Выкурить их отсюда можно только напалмом, а напалм противник применить не
сможет, потому что есть опасность повредить главный компьютер. Нет, придется
им подняться сюда и рассчитывать только на стрелковое  оружие.  Или  идти  в
рукопашную. Будет настоящий бой.
   На одной позиции на вершине горы наблюдатели сообщили ему о вертолетах.
   - До двенадцати вертолетов, сэр. Пролетели на восток и там приземлились.
   Майор посмотрел в бинокль. Он заметил небольшое скопление людей в миле от
горы,  на  снежной  равнине  возле  каких-то  убогих  построек.   Двенадцать
вертолетов выстроились на земле в  боевом  порядке.  Заметил  он  и  большой
фургон, наверное, средства связи,  и  движущуюся  колонну  грузовиков.  Люди
сновали туда-сюда, кто-то  ставил  большую  медицинскую  палатку  с  красным
крестом. Машины прибывали, взлетали или приземлялись вертолеты.
   - Они готовятся, сомнений в этом нет. Собираются атаковать с воздуха.
   Естественно, я и сам бы так поступил.
   - Когда они начнут, сэр?
   - Если честно, то я просто восхищен. Кто бы ни командовал  этим  шоу,  он
свое дело знает. Мы с генералом предполагали, что в первую атаку они  пойдут
уже через три часа, и она будет плохо спланирована и скоординирована.  Много
дыма и огня, масса жертв, но  никаких  конкретных  результатов.  Однако  тот
человек внизу выжидает, он хочет тщательно подготовиться. Вертолеты...
   - Самолеты, сэр. Мы случайно заметили солнечные блики.
   - Да, электронные средства подслушивания. Будьте осторожны в  разговорах,
ребята. Они слушают нас и  фотографируют.  Фотографируют  наш  замечательный
тент.
   Солдаты рассмеялись.
   Майор был чрезвычайно доволен. Многие годы ему приходилось  охотиться  на
партизан,  жестоко  очищая  от  них  сельскую  местность.  Иногда  партизаны
захватывали в плен кого-то из солдат и  разбрасывали  его  кишки  на  многие
мили, а они шли по следу, пока, наконец,  не  находили  оставшиеся  от  него
кости. Было очень трудно приблизиться к этим ублюдкам и навязать им бой, они
словно растворялись в складках местности. Можно  было  пытать  их  женщин  и
убивать детей, но партизаны всегда находились где-то рядом, хотя  дотянуться
до них было невозможно.
   Но сейчас другое дело. Мы на горе, и они вынуждены сами прийти к нам. Вот
это будет бой! Им поставили четкую задачу  -  удерживать  гору  определенное
время.
   - Следите в первую очередь за самолетами, - приказал майор. -  Мы  знаем,
что в этом районе, в Балтиморе, у них есть штурмовики А-10. Они будут летать
низко, постараются запугать нас. За ними последуют  вертолеты,  вы  увидите,
как они будут взлетать. Десантники по веревкам спустятся  из  вертолетов  на
дорогу, потому что вертолеты там  не  сядут.  Это,  наверное,  будет  группа
Дельта, очень хорошие солдаты, лучшие. Настроены они  будут  решительно,  но
натворят много глупоcтей, вы сами это увидите.  -  Майор  улыбнулся.  -  Это
будет грандиозный бой, я вам обещаю. Да,  грандиозный  бой,  ребята,  о  нем
будут рассказывать сотни лет.
   - И мы выиграем его для вас и генерала, сэр, - пообещал кто-то из солдат.
   Майор прошел в разрушенное здание пункта управления запуском  и  снял  со
стены телефонную трубку.
   Ему ответил генерал.
   - Пока никаких признаков штурма, сэр. Однако его надо ожидать  в  течение
часа. Прибыли вертолеты и колонна грузовиков. Но мы готовы их встретить.
   - Хорошо, Алекс. Я надеюсь на тебя.
   - А как дела внизу, сэр?
   - Продвигаются. Медленно, но продвигаются. Пламя яркое и горячее.
   - Мы будем держаться до последнего.
   - Обеспечь мне необходимое время, Алекс. А я обеспечу тебе такое будущее,
какое ты пожелаешь.

12.00

   Уоллс пристально смотрел на дверь. Эта была самая худшая. Конечно, были и
другие двери, даже такие, которые ему нравились. Но эта была  самая  поганая
из всех дверей. Массивная, зеленая, железная и старая,  как  будто  ей  было
миллион лет. Грубые петли выбили углубления в стене в тех местах, по которым
они стукали в течение многих лет. На высоте фута от пола кто-то нацарапал на
ней кривыми грубыми буквами: "Трахай ниггеров". Глядя на эту надпись,  Уоллс
подумал, что дверь именно для этого и предназначена.
   Он лег на спину. Скоро он сойдет здесь с ума,  а  потом  его  выпустят  и
тогда убьют.
   Да, "Трахай ниггеров", все правильно.
   Уоллс попытался думать о всяких пустяках, чтобы быстрее летело время,  но
из этого ничего не вышло. В камере их было двое - он и дверь. Уоллс  понимал
это, потому что по натуре  был  реалистом.  А  в  данный  момент  реальность
состояла из зеленых стен  вокруг,  параши,  засохших  соплей  под  нарами  и
нацарапанных на стенах предложений от педерастов. И еще дверь. Не могло быть
ничего более реального, чем эта  железная  дверь  с  болтами,  заклепками  и
тяжелыми петлями.
   Дверь запирала его и советовала: "Трахай ниггеров".
   - Эй, парень.
   Это окликал его в глазок Поросенок Уотсон.
   - Эй, поднимай свою черную задницу  или  я  отдам  тебя  Арийцам,  и  они
пересчитают тебе все кости.
   Послышался лязг металла. Поросенок Уотсон открыл дверь, отодвинул засов и
вошел в камеру. Сделать это было довольно просто, если  у  тебя  есть  ключ.
Ростом Уотсон был высок, примерно под сто девяносто, прыщав  и  грузен.  Два
поросячьих глаза, поросячий нос гармонировали с нависшим над широким  черным
ремнем животом, который напоминал наволочку, набитую свинцом.  Длинные  руки
этого расиста испещрены были татуировками, даже фаланги пальцев  запечатлели
такие полярные этические понятия, как "любовь" и "ненависть".
   В руках Уотсон держал полицейскую дубинку,  которой  орудовал  с  большой
ловкостью.
   - Чем ты занят, парень?
   - Я молился, - соврал Уоллс. Врал он, как дышал.
   - Не смеши меня, твои гребаные молитвы  уже  были  услышаны,  ты  получил
шесть недель одиночки и Арийцы не успели достать тебя.
   Да, так оно и было. Один  из  Арийцев,  по  кличке  Крутой  Папа  Пинкем,
проявил повышенный интерес к заднице Уоллса и однажды вечером  в  душевой  с
помощью  троих  шестерок  решил  овладеть  ею.  Однако  торжество  его  было
недолгим. Уоллс настиг его в коридоре между крыльями здания  тюрьмы,  достал
бритву и сделал так, что  Папа  Пинкем  уже  никогда  не  будет  ни  к  кому
приставать. Было ужасно много крови.
   Кто бы мог предположить, что в мужском члене так много крови?
   Арийцам это не понравилось, и они поклялись кастрировать Уоллса, чтобы он
тоже распевал высоким фальцетом.
   - Тебя хотят видеть какие-то шишки, - сказал Поросенок Уотсон. - А теперь
поторопись или я разберусь с тобой. Давай сюда.
   Он вывел Уоллса из камеры-одиночки, расположенной в крыле В, и  повел  по
главному коридору мимо  зарешеченных  клеток,  где  сидели  Арийцы  -  самая
влиятельная, организованная банда в исправительной тюрьме штата Мэриленд.  У
Арийцев имелся героин, порнография, барбитураты, убийцы, охранники,  прачки,
ножи, дубинки, кастеты. Они верховодили в тюрьме.
   - Эй, приятель, мы еще доберемся до твоей задницы, будь  уверен,  крикнул
Уоллсу один из Арийцев.
   - Ниггер, считай, что из тебя уже сделали фарш, - заверил другой.
   - Дурень, тебе конец, - пообещал третий Ариец.
   - Да ты и впрямь популярен,  -  с  радостным  смехом  заметил  Поросенок.
Знаешь, они даже заключают пари по поводу того, как до