- Ясотый! Ясотый, я достал ключ!
   От первого взрыва Уоллс упал на колени и чуть не выстрелил из обреза.
   Второй взрыв был еще громче и на самом деле  напугал  его.  Шум  стрельбы
усиливался, напоминая шум океана, бьющего в  стены  и  ломающего  их.  Уоллс
обернулся к Фуонг.
   - Все в порядке, детка. Ты только прикрывай мою задницу, ладно?
   На секунду в ее темных глазах промелькнуло что-то вроде согласия, а потом
она повернулась и принялась что-то бормотать. Вдруг до Уоллса дошло, что она
молится. Она вручала себя воле Господа, что  бы  ни  случилось.  Уоллс  тоже
быстренько прочитал молитву. "Боже  милостивый,  я  не  знаю,  белый  ли  ты
человек, темнокожий или желтый, но,  пожалуйста,  не  позволяй  этим  парням
взорвать мир, пока я не отвезу мою  маму  и  моего  брата  Джеймса  на  нашу
родину. А если позволишь, то катись к черту, потому что ты тоже умрешь".
   Ударом ноги Уоллс распахнул дверь  и  увидел  молодого  парня  в  голубом
берете, которые носили советские  десантники,  -  с  ручным  противотанковым
гранатометом он спешил на вторую баррикаду. Уоллс застрелил его  из  обреза,
ощутив боль в плече от отдачи, мгновенно передернул затвор,  пристрелил  еще
одного десантника, пригнулся и побежал через коридор, убив на ходу  молодого
парня с АК-47, повернувшегося, чтобы  посмотреть,  в  чем  дело.  И  тут  он
заметил, что его поймал на мушку четвертый десантник, но выстрелить  русский
не успел, потому что рухнул с разбитой головой. Это Фуонг застрелила его  из
"тауруса".
   Уоллс подмигнул ей и поднял вверх большой  палец.  Да,  эта  девка  умеет
стрелять, без балды! Уоллс загнал в  обрез  еще  семь  патронов,  передернул
затвор... и как раз вовремя, потому что первым успел выстрелить в  здорового
парня с автоматом. После этого он пополз вперед, а  Фуонг  ползла  в  десяти
шагах сзади справа, прикрывая его черную задницу.
   Ну, давайте, засранцы, идите сюда, думал он, идите к старине  Уоллсу,  он
попотчует вас 12-м калибром. Уоллс подобрался к  двум  раненым  десантникам,
лихорадочно набивавшим патронами магазины, и без  всякого  сожаления  сделал
то, что надо было сделать - пристрелил их. И  тут  он  услышал  крик,  потом
раздалась стрельба, его ранило в запястье, в ребро и в шею.
   "Мама, мама! - кричала дочь из пламени. - Спаси меня! Спаси!"
   Фуонг  бросилась  к  ней,  пробежала  мимо  своего  раненого  темнокожего
напарника, но на пути ей попался белый человек с карабином, и она застрелила
его. Потом заметила еще двоих и тоже застрелила. Внезапно она  увидела,  что
белые люди окружили ее со всех сторон, Фуонг почувствовала, что  ее  ранили,
но повернулась и выстрелила два раза. Стреляла она почти  в  упор,  так  что
промахнуться не могла. Но ее ранило еще несколько раз.
   "Мамочка, не дай мне сгореть!" - закричала дочь.
   Фуонг выпрямилась, превозмогая боль, повернулась, чтобы увидеть дочь,  но
увидела еще двоих белых, стрелявших в нее. Она нашла в себе силы  выстрелить
в ответ и тоже убила их.
   "Я иду", - закричала она про себя и увидела свою дочь.  Фуонг  подошла  к
ней и обняла ее. И тогда огонь пропал.
   Уоллс застонал от боли и тут понял, что на нем же  чертов  бронежилет,  а
попавшая в ребра пуля просто сильно  ударила  его  и  все.  Запястье  вообще
царапнуло рикошетом, и из шеи почти не текла кровь. Он подполз к Фуонг.
   Она лежала тихо, а вокруг валялись семь трупов. Пистолет лежал  рядом  на
полу, затвор  находился  в  крайнем  заднем  положении  -  она  стреляла  до
последнего патрона. Уоллс встал на колени и  быстро  нащупал  у  нее  пульс.
Никаких признаков жизни. Ее закрытые глаза были спокойны.
   Боже, детка, подумал Уоллс, да ты просто замечательная леди.
   Один из солдат противника, истекающий кровью,  попытался  уползти.  Уоллс
приставил дуло обреза к его голове и  выстрелил.  Потом  вскочил  и  побежал
дальше.
   Ясотый со всей силой ударил по пулемету, но  это  не  помогло.  Тогда  он
вытащил из-за голенища ботинка нож  и  открыл  коробку  подающего  механизма
ленты.
   Он увидел, что один патрон перекосило и он  уперся  в  головку  болта.  С
помощью лезвия он выбросил перекошенный  патрон.  Отбросив  нож  в  сторону,
Ясотый поправил  ленту,  закрыл  крышку,  передернул  затвор.  Майор  встал,
красные лучи, ищущие человеческую плоть, метнулись к нему. Он увидел бегущих
к нему коммандос из группы Дельта, ошеломленных его отчаянной храбростью.  И
нажал на спусковой крючок. Пулемет сделал его  Богом.  Трассеры  устремились
вперед, сметая  на  своем  пути  этих  парней.  Пулемет  стрелял  торопливо,
поглощая ленту и выплевывая медные гильзы. Сотни гильз со  стуком  шлепались
на пол. А потом пошел дождь.
   Вода хлынула Ясотому на лицо, и он  от  неожиданности  упал.  Она  лилась
плотными  потоками,  оставляя  на  полу  сверкающие  лужи,  смывая   пот   с
разгоряченного тела майора. Какое волшебство! Откинув  голову,  он  принялся
жадно глотать воду, она вливалась в  него,  сладкая  и  живительная,  словно
водка.
   Стрельба прекратилась.
   Пейте, ребята, черт побери, пей, 22-й спецназ! Это дар Божий. Он посылает
воду нам сюда, глубоко под землю, чтобы утолить нашу жажду. Давайте,  пейте,
сорвиголовы! Ясотый засмеялся, как сумасшедший, сообразив, что шальные пули,
наверное, разбили противопожарную систему.  Он  увидел,  как  начали  падать
ошеломленные десантники из группы Дельта. То, что не  смогли  сделать  пули,
сделала вода.
   И тут майор услышал крик генерала.
   - Ясотый, черт побери! Я достал его! Достал!
   - Дельта-6, я Кобра, как слышите?
   - Слушаю вас. Кобра.
   - Сэр, говорит капитан Маккензи. Скейзи убит,  как  и  большинство  наших
людей здесь. Потери составили шестьдесят, если  не  семьдесят  процентов.  А
теперь еще этот проклятый дождь.
   - Дождь?
   - Прорвало чертову противопожарную систему, льет как из ведра.
   В разговор вмешался Питер.
   - Передайте им, чтобы в любом случае продолжали двигаться вперед. Это  же
просто вода.
   - Кобра, двигайтесь вперед. Где вы находитесь?
   - Сэр, мы в коридоре, прошли первую баррикаду.  Они  нам  устроили  здесь
настоящую мясорубку. У них оказался пулемет М-60, они нас здорово потрепали.
   Какой-то русский Рэмбо стоял в полный рост, стрелял и смеялся.  Он  убил,
пожалуй, около сорока наших ребят. Боже, ну и крепкий сукин сын.
   - Прикончите его, разорвите на куски.
   - Проклятье, лазерные прицелы не работают при таких потоках воды. Сэр,  у
нас много убитых и раненых.
   - Кобра, вы должны захватить центр управления запуском.
   - Сэр, люди, которых я посылаю вперед, все погибают. У них  под  прицелом
этот проклятый коридор. Мне нужна еще взрывчатка, нужны еще люди и время.  И
побольше лазерных прицелов.
   - Кобра, вы обязаны выполнить задачу, вот и все. Давай, сынок, атакуй или
ваши жены и дети навечно проклянут вас.
   - Боже, - только и вымолвил молодой капитан.
   Генерал увидел Ясотого, бегущего по воде. Для своего нынешнего  состояния
майор двигался с  удивительным  проворством.  Волос  на  голове  у  него  не
осталось, они сгорели. Сгорели и брови. Рассеченное осколками и кровоточащее
в  нескольких  местах  лицо  было  багровым  от  возбуждения.   Один   рукав
комбинезона сгорел, голая рука покрылась потемневшей  коркой,  второй  рукав
тоже пропитался кровью. Трудно было в это поверить, но, похоже, все это  ему
нравилось. Ясотый был буквально рожден для войны.
   - Я достал ключ! Я достал его! -  закричал  генерал,  держа  ключ  высоко
перед собой. - Быстрее, Апекс, все в порядке, мы победили!
   В руке генерала, оказывается, было два ключа,  красные  титановые  ключи,
каждый весом около унции, длиной около двух дюймов, с зубчиками и бородками,
как у любого обычного ключа.
   - На, держи. Действуем  по  моей  команде.  Генерал  сунул  ключ  в  руку
Ясотому, и вдруг ему показалось, что в сумасшедших глазах  майора  появилось
что-то загадочное и печальное. Генерал подбежал ко второму  пульту.  Пультов
было два, на каждом телефон, панель с кнопками, компьютер,  но  все  это  не
имело отношения к делу, за исключением  скважин  для  ключей  под  табличкой
"Пуск".
   - Вставляй ключ, Алекс, - приказал генерал, колдуя над своей скважиной.
   Ясотый вставил ключ.
   Моментально в комнате замигала красная  лампочка.  Записанный  на  пленку
голос объявил:
   - Готовность к  запуску  ј1,  наберите,  пожалуйста,  код.  Готовность  к
запуску ј1, наберите, пожалуйста, код.
   - Набирай на компьютере, Алекс. Делай, как я. Цифры там.
   Перед Ясотым лежал листок с двенадцатью цифрами. Это  был  подлинный  код
для  предотвращения  несанкционированного  пуска  ракеты,  установленный  на
сегодняшний день. Алекс сам достал этот код, взорвав сейф в  комнате  охраны
восемнадцать часов назад.
   Майор набрал на клавиатуре двенадцать цифр, точно так же, как это  сделал
генерал.
   - Получена команда на пуск, джентльмены, - раздался из  громкоговорителей
прекрасный голос женщины. - Получена команда на пуск. Поверните ваши  ключи,
джентльмены.
   Была даже какая-то нежность в ее голосе.
   - Алекс, по моей команде.
   Глаза Алекса встретились с глазами  генерала,  потом  снова  вернулись  к
ключу.
   - Алекс, три, два, один, Генерал попытался повернуть  ключ.  Но  ключ  не
повернулся.
   Стрельба становилась все сильнее, слышались крики, стоны, взрывы.
   - Алекс?
   Ясотый поднял взгляд. Генерал снова увидел что-то странное  в  его  лице,
какую-то печаль и отрешенность. Майор не повернул свой ключ.
   -  Правильно  ли  мы  поступаем,  Аркадий  Семенович  Пашин?  Можете   вы
поклясться мне Богом, Марксом, Лениным,  нашими  детьми,  что  мы  поступаем
правильно?
   - Клянусь тебе, мой друг. Отступать слишком поздно. Скоро взорвется бомба
в Вашингтоне. И если мы сейчас  же,  сию  секунду  не  произведем  пуск,  то
американцы ответят на этот взрыв всеми своими ракетами МХ, а это  смерть  на
века. Давай, мой друг.  Пора.  Мы  должны  выполнить  эту  трудную,  ужасную
миссию, это наш долг. Мы должны быть мужчинами.
   Ясотый легонько кивнул головой и снова посмотрел на ключ. Потом  протянул
руку.
   - По моей команде. Три, два...
   И вдруг  Пашину  показалось,  что  вспыхнуло  пламя,  нескончаемое  пламя
охватило весь мир, пожирая города, деревни, поля. Все гибло в огне,  в  этом
ужасном, но необходимом,  очищающем  пламени.  Генерал  подумал  о  детях  в
колыбелях, о их матерях и вдруг понял, что это не мир  охвачен  пламенем,  а
его рука и плечо. И тут его пронзила боль. Повернувшись, он увидел  безумные
глаза Хаммела, горелку, которая поднималась от его плеча и жгла, жгла  через
горло гортань, через щеки - язык, через глаза - мозг, и боль была...
   Ясотый оцепенел.  Как  ни  странно,  но  поначалу  он  даже  почувствовал
облегчение, а потом понял, что теперь  вся  ответственность  лежит  на  нем.
Генерал наверняка испытал ужаснейшую боль,  но  Алекс  даже  не  двинулся  с
места. Он смотрел, как сварщик поднял горелку к лицу генерала, и лицо начало
плавиться.
   За все годы войны Алекс  повидал  много  страшного,  но  не  такого,  как
сейчас.
   Придя в себя, он положил конец этому кошмару и выстрелил из пистолета.
   Американец рухнул на пол, и горелка, наконец, погасла.
   Алекс убрал оружие. Машина запуска ракеты уже действовала, но сам  он  не
мог повернуть два ключа одновременно. Надо найти кого-нибудь второго.  Алекс
повернулся, чтобы  позвать  кого-нибудь  из  своих  людей,  и  встретился  с
собственной смертью в лице чернокожего человека с красным платком на голове,
безумными глазами и обрезом в руках. Еще не вышедший  из  оцепенения,  Алекс
начал  поднимать  пистолет,  предпринимая  слабую  попытку  защититься,   но
американец опередил его.

***

   Григорий посмотрел на часы.
   Совсем скоро полночь.
   Он бросил взгляд на вереницу комнат за стальной дверью. Интересно, мог бы
великий Толстой придумать такой сюжет: толстый Григорий, готовый  от  страха
наложить в штаны, собирается проникнуть в лабиринт и остановить  человека  с
ядерной бомбой,  который  собирается  уничтожить  мир.  Это  было  настолько
абсурдно,  что  не  пришло  бы  в  голову  ни  Толстому,  ни  даже   русским
сказочникам. Он был князем Таташкиным, собирающимся  сразиться  с  Колдуньей
вечной тьмы. Да, мир выбрал довольно неподходящую кандидатуру для  борьбы  с
Колдуньей, с горечью подумал Григорий.
   Стоило хлебнуть для храбрости. Он вытащил из  кармана  бутылку,  поболтал
ее, обнаружив, что водки поубавилось,  отвинтил  пробку  и  сделал  большой,
жадный глоток. Мир сразу стал добрым и чудесным. Григорий почувствовал,  что
готов   действовать.   Прочь,   раболепие,    угодничество,    хныканье    и
подобострастие! Прочь, страх! Он сможет убить и убьет.
   Григорий шагнул в темноту коридора.
   Должно быть, это Климов выключил свет.
   Сняв ботинки, он осторожно, на цыпочках, двинулся по коридору. Страха уже
не было, правда, сердце учащенно колотилось в груди, но это не от страха,  а
от возбуждения. Теперь он у него в  руках,  этот  молодой  Климов,  негодяй,
убивший его друга Магду и собирающийся вот-вот убить весь мир. Вдохновленный
водкой, Григорий представил, как схватит этого  негодяя  за  горло  и  будет
сжимать его, наблюдая, как пустеют и затягиваются пеленой смерти ненавистные
глаза.
   Григорий бросил взгляд  в  первую  комнату:  внутри  шкаф  с  досье,  три
поломанных портативных шифровальных машины и больше ничего.
   Он двинулся дальше, тихонько дыша через нос, прищурив глаза. Поймал  себя
на мысли, что сейчас собран, как никогда, подвигал руками, напрягая мускулы.
   Что говорилось в тех лекциях, которые читали ему много лет назад?
   "Каждая  часть  вашего  тела  является  орудием  убийства:  убить   можно
пальцами, ткнув под нос или в горло; ударом ребра  ладони  по  шее;  сильным
ударом колена в промежность; ударом кулака с выставленной костяшкой среднего
пальца - это называется голова дракона - в  висок;  резким  ударом  локтя  в
лицо; ударами больших пальцев в глаза. Вы сами оружие, вы оружие".
   Он прошмыгнул мимо двери второй комнаты: очередные шкафы с досье,  старые
чемоданы, висящая форма.
   Григорий продолжил свой путь. В  следующей  маленькой  комнате  хранились
устаревшие средства связи и  шифровальное  оборудование.  Оно  было  слишком
громоздким, чтобы увезти его домой, слишком секретным,  чтобы  выбросить,  и
слишком прочным, чтобы уничтожить. В следующей комнате хранилось  оружие.  В
пирамиде  были  заперты  старые  автоматы  ППШ,  к  стойке   пирамиды   были
пристегнуты цепью несколько ручных противотанковых  гранатометов.  Хранились
здесь и несколько ящиков взрывчатки со взрывателями.  Все  это  осталось  от
маньяков сталинских времен, считавших, что  война  может  начаться  в  любую
минуту, и тогда  торговый  атташе  сразу  превратится  в  диверсанта  или  в
партизана.
   В  следующей  комнате  не  было  ничего,  кроме   мебели   из   кабинетов
арестованных в свое время  чиновников.  Мебель  тоже  оказалась  политически
неблагонадежной, и для нее подыскали свой Гулаг.
   В последней комнате Григорий обнаружил этого крысенка Климова.
   И нашел бомбу.
   Естественно, он узнал ее по рисункам, которые ему приходилось видеть. Это
был  вариант  знаменитой  американской  малогабаритной  бомбы  W54,  который
назывался "специальный ядерный фугас". Мощность его была одна  килотонна,  и
этого  было  вполне  достаточно,  чтобы  отсюда,  из  посольства,   запросто
превратить в пар основные правительственные здания, и за счет мощной ударной
волны, теплового излучения и электромагнитного импульса полностью уничтожить
Пентагон, находившийся через реку в Виргинии, нанести громадный ущерб ЦРУ  и
вывести из строя средства связи  в  Агентстве  национальной  безопасности  в
Мэриленде.
   Установленный на столе фугас был похож на большой  зеленый  металлический
чемодан. Висячий  замок  был  открыт,  крышка  откинута.  Взрывной  механизм
выглядел на вид довольно простым - обычный часовой  механизм,  отсчитывающий
время.  Цифры,  показывающие  время,  были  кроваво-красного  цвета,  как  в
третьеразрядных американских шпионских боевиках.

   23:56.30
   23:56.31
   23:56.32

   Этот ублюдок уже приготовился. Климов сидел неподвижно, а цифры  прыгали,
приближая последний момент. Он притащил из комнаты,  где  хранилась  мебель,
старое вращающееся кресло и теперь просто сидел и ждал.
   Григорий пошел к нему, ожидая,  что  этот  негодяй  сейчас  повернется  и
поднимет пистолет. Он чувствовал,  что  подошел  уже  достаточно  близко,  и
радость от предвкушения убийства  охватила  его.  Он  убьет  Климова  голыми
руками, и. это будет здорово. Он убьет его за Магду, которая уже  мертва,  и
за миллионы спящих людей, которым предстоит последовать за Магдой.
   Дюйм за дюймом Григорий подбирался все ближе.
   Климов сидел, не шелохнувшись.

   23:57.45
   23:57.46
   23:57.47

   Григорий тронул Климова за плечо и приготовился к удару.
   Молодой Климов качнулся вперед, а затем рухнул на цементный пол. Раздался
глухой звук и треск разбитых зубов.
   Климов был убит  выпущенным  прямо  в  сердце  лезвием  десантного  ножа,
торчащего у него из груди, обильно залитой кровью. Кровь  текла  изо  рта  и
носа, в открытых глазах стояла пустота.
   - Он очень удивился, когда я убила его, - раздался голос Магды Гошгарьян,
которая стояла в дверях позади Григория. - Хотелось бы  мне,  дорогой  Тата,
чтобы ты присутствовал здесь, когда лезвие воткнулось ему в сердце  и  глаза
остекленели.
   - Магда, я... Он рванулся было к ней, но Магда подняла пистолет.
   - Он что-то подозревал. Эта маленькая сволочь была очень умной. Несколько
недель так и крутил своим носом около меня. Он пришел сюда, и я  убила  его,
Тата.
   Тут ее взгляд переместился на Григория, и он понял, что она  сумасшедшая,
просто сумасшедшая.
   - Я услышала, как ты шел и окликал меня по имени, а голос твой дрожал  от
страха. Поэтому я притворилась мертвой, и ты ушел. Тебя я тоже  убью,  Тата,
хотя и люблю. Я люблю тебя почти так  же  сильно,  как  люблю  свою  страну,
которая сбилась с  истинного  пути.  И  почти  так  же  сильно,  как  своего
любовника Аркадия  Пашина,  ради  которого  я  готова  умереть.  Он  великий
человек, Тата, человек из "Памяти", а ты, Тата, просто человечек.  А  теперь
отойди к стене. Это произойдет через несколько секунд, любовь моя. Ты ничего
не почувствуешь, просто пустота и все. Взрывом тебя разнесет  на  мельчайшие
атомы.

***

   Питер стоял возле лифтовой дыры шахты, прислушиваясь к доносившейся снизу
стрельбе. Шум стрельбы был просто ужасным, это были не  отдельные  звуки,  а
сплошной грохот. Слушая, Питер возился со  снаряжением,  застегивая  его  на
поясе.
   - Простите, - обратился он к стоявшему рядом десантнику из группы Дельта,
- я правильно делаю? Молодой парень посмотрел на снаряжение.
   - Нет, сэр, вот этот карабин  надо  повернуть  так,  чтобы  прорезь  была
отвернута от тела.  Да  и  сиденье  на  веревке  вы,  похоже,  не  правильно
установили.
   Надо, чтобы между карабином и тормозом был небольшой зазор...
   Питер попытался разобраться. Нет, это ему было не под силу.
   - Послушайте, не могли бы вы помочь мне? - попросил он.
   Десантник усмехнулся, но все же наклонился и стал помогать.
   - Доктор Тиокол? Это был Дик Пуллер.
   - Как там дела внизу? - спросил Питер.
   - Не очень хорошо Сильный огонь. Очень большие потери.
   Питер кивнул.
   Пуллер взглянул на часы, потом  оглядел  десантников  из  группы  Дельта,
готовившихся спуститься вниз и вступить в бой.
   - Вторая штурмовая группа, приготовиться к  спуску!  -  крикнул  сержант.
Оружие проверили?
   - Проверили, - раздался хор голосов.
   - Прикрывайте друг друга, при спуске не стрелять.  Баррикада  в  середине
коридора. Итак, попарно, вперед, вперед!
   Десантники начали спускаться в шахту.
   - Возможно, подкрепление и поможет, - заметил Дик.
   - Ну, вот