раскаиваюсь и прошу только,
об одном - дайте  мне  шанс  исправить  нанесенный  вред.  Дайте  мне  время
доказать, что я не совсем пропащий. Если же я не сумею этого сделать,  то  с
радостью вернусь на Родину или, если товарищ  Климов  сочтет  нужным,  займу
менее ответственную должность.
   Лижи ему ботинки, подумал Григорий, лижи. Ему это понравится.
   - Ах! - презрительно фыркнул Климов. - Сейчас не старые времена, никто не
собирается пристрелить тебя, Григорий Иванович  Арбатов!  Мы  просто  хотим,
чтобы ты исправился, как и обещаешь.
   - Я исправлюсь, - выдавил из себя Арбатов, и по его лицу  пробежала  тень
облегчения. Он потупил взгляд, понимая, что скулеж сработал и на этот раз.
   Молодые сотрудники из аппарата посольства смотрели на него с нескрываемым
презрением, Григорий чувствовал на себе их  колючие  взгляды.  Но  ему  было
наплевать, он даже готов был расплакаться от радости.  Теперь  у  него  есть
время.
   От недостатков Арбатова участники совещания перешли к другим вопросам.
   Григорий,  словно  став  новым  человеком,   внимательно   слушал,   даже
старательно делал записи, что было  так  непохоже  на  прежнего,  наглого  и
ленивого Арбатова.
   На самом деле он просто несколько раз написал в своем блокноте: "У  этого
маленького засранца еще задымятся пятки".
   Покидая совещание, Григорий почувствовал, что кто-то догоняет его.
   - Тата! Тата, подожди!
   Он обернулся на голос, зная, что увидит пышные формы своего единственного
настоящего друга. К нему подлетела Магда Гошгарьян.
   - Тата, дорогой, тебе не кажется, что ты слегка переборщил?
   Магда  была  еще  одним  представителем  старой  гвардии.  Дядя  ее   был
генералом-артиллеристом,  что  пока  еще  спасало  ее  от  нападок  Климова.
Неряшливая, некрасивая женщина, чрезмерно  увлекающаяся  косметикой,  сильно
пьющая,  любительница  западных  танцев.  Она  даже  посещала  дискотеки   в
Джорджтауне,  когда  считала,  что  за  ней  не   следят.   Магда   осталась
единственным его другом, после того как  Климов  сослал  Данилу  Иссовича  в
Краков, а старого Пашу Влетнакова - в Эфиопию.
   - Дорогая, ты даже не представляешь,  как  противно  спасать  собственную
шкуру, - сказал Григорий. - Наши молодые ублюдки презирали меня? Пусть.  Это
еще цветочки. Я не остановлюсь перед тем, чтобы лизать  ему  ботинки.  Я  их
даже съем.
   Намажу маслом и съем, если только  это  поможет  мне  еще  хоть  на  день
задержаться на Западе.
   - Ты плохой коммунист, Тата.
   - Нет, я отличный коммунист. Просто я плохой шпион.
   - Есть какие-нибудь новые американки-толстушки, Тата?
   Это ласковое прозвище, которым Магда называла Арбатова, как он и  говорил
Молли Шройер, было взято из народной сказки четырнадцатого  века.  Ее  герой
князь  Таташкин,  благородное  сердце,  проник  в  уральские  пещеры,  чтобы
сражаться с Колдуньей вечной тьмы. И сражался он с ней много лет,  ослабевая
к вечеру и вновь набирая силу к утру. Эта  трогательная  сказка  вызывала  у
Григория слезы, хотя он и понимал,  что,  называя  его  Тата,  Магда  просто
иронизирует.
   - Да, - вздохнул Григорий, - есть  сейчас  одна  неплохая  девушка,  хотя
иногда она говорит, как дитя. Кстати, ты-то что тут  делаешь?  Разве  ты  не
дежурила ночью у шифровальщиков? Почему ты не дома в постели?
   - Да, я дежурила в "Винном погребе", Тата. Но совещание началось рано,  а
мне нужно было кое-что обсудить с  молодым  Климовым.  Эта  новая  сучка  из
аппарата, похоже, положила глаз на мою квартиру.
   - Блондинка? Я бы отправил  ее  на  костер.  Ненавижу  молодых,  особенно
молодых и красивых.
   -  Я  тоже  их  ненавижу.  Жуткие  питомцы  Горбачева.  Маленькие  крысы,
проматывающие все, что создано нами. Но, Тата, ты должен пообещать мне,  что
будешь осторожным. Кто же станет сражаться с  Колдуньей  вечной  тьмы,  если
тебя отошлют домой? И с кем я тогда смогу поговорить? Со стенами?
   Но Григорий не слушал ее, занятый собственными мыслями.
   - Знаешь, Магда, этой ночью я видел тебя во сне. Я услышал, как ты зовешь
меня, и проснулся.
   - Скабрезный сон? Наверное, с непристойностями и извращениями в  западном
духе?
   - Нет, говорю же тебе, кошмарный сон. Жуткий, какие-то пещеры, как  будто
я на самом деле этот чертов князь. Помню  пальцы  на  моем  горле  и  чье-то
горячее дыхание. Кошмар. Колдунья вечной тьмы. Магда рассмеялась.
   - Григорий, ты просто дурак. Это же  прекрасная  сказка.  А  вокруг  тебя
мрачная реальность, и этот маленький мерзкий Климов  принюхивается  к  тебе.
Разве такое бывает в прекрасных сказках?
   - Нет, - согласился Григорий, - ты права. Время  прекрасных  сказок  ушло
навсегда. Я верю только в любовь. Ты меня еще любишь?
   - Я всегда буду любить тебя, Тата, больше всех. Ты это знаешь.
   - Слава Богу, что хоть кто-то любит меня.
   Совещание проходило в оперативном  пункте  яруса  В,  второго  подземного
яруса  под  Белым  домом.  Оперативный  пункт  не  отличался  архитектурными
излишествами:  зал  заседаний  примерно  пятнадцать   на   двадцать   футов,
темно-зеленые стены, как в обычных учреждениях,  большой  стол  и  несколько
удобных кресел. Подобный зал мог находиться в любом из американских мотелей.
На стенах не было никаких карт.
   Президент США, одетый в спортивный костюм,  сидел  в  кресле  и,  прикрыв
глаза, внимательно слушал  подполковника  ВВС,  громко  читавшего  документ,
который он держал перед собой.
   - Никто не посылал нас сюда,  это  было  нашим  собственным  побуждением,
волей Создателя  или  дьявола,  считайте  как  угодно.  Слезы  несчастных  и
угнетенных являются единственной причиной, по которой  я  пришел  сюда.  Еще
хочу сказать, что вам следует готовиться к решению этого вопроса, потому что
у вас может не хватить времени  на  подготовку.  Но  чем  раньше  вы  будете
готовы, тем лучше.
   - Ладно, когда поступило это сообщение? -  требовательным  тоном  спросил
президент. Он  обвел  взглядом  присутствующих:  председатель  Объединенного
комитета   начальников   штабов,   начальники   штабов   родов    войск    -
представительные мужчины во всем  великолепии  формы  и  орденов.  Каждый  с
адъютантом в ранге не ниже старшего офицера, они сидели у стены позади своих
начальников. Прибыли госсекретарь и министр обороны; вместо  директора  ЦРУ,
выступавшего этим утром с докладом в Финиксе, присутствовал его заместитель.
Замыкали  этот  ряд  директор  ФБР  и  советник   президента   по   вопросам
национальной безопасности. Все присутствующие, их было  человек  пятнадцать,
сидели очень тихо, не слышно было ни дыханий, ни случайного шелеста бумаг.
   - Сэр, - ответил подполковник,  -  мы  получили  сообщение  по  телетайпу
национального командования из пункта управления пуском Саут Маунтин в восемь
двадцать три. Оно поступило через три минуты  и  четырнадцать  секунд  после
того, как по  секретному  каналу  пришел  автоматический  сигнал  из  центра
управления запуском, означающий, что хранилище для ключей заблокировано.
   - А это в свою очередь означает, что один из офицеров-ракетчиков поместил
свой ключ в хранилище. Чрезвычайно важно, господин президент, по  инструкции
наши офицеры пользуются хранилищем для ключей только в крайнем  случае,  при
угрозе захвата, - подал голос начальник штаба ВВС.
   - Тогда позвольте уточнить. Значит, тот, кто отправил это сообщение... он
находится в шахте?
   - Да, сэр.
   Президент снова  посмотрел  на  это  необычное  сообщение  и  сказал,  не
обращаясь ни к кому в отдельности:
   - Сумасшедший находится в ракетной шахте. Так обстоит дело?
   Молчали и военные, и гражданские.
   - Сообщение подписано: "КОМАНДУЮЩИЙ ВРЕМЕННОЙ АРМИЕЙ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ",
вновь раздался голос начальника штаба ВВС.
   -  Думаю,  в  ЦРУ  есть  штат   психиатров,   которые   изучат   его?   -
поинтересовался президент.
   -  Разумеется,  сэр,  -  последовал  ответ.  Президент  покачал  головой,
повернулся и сказал:
   - Может быть, кто-нибудь будет  так  любезен,  что  объяснит  мне,  каким
образом, черт побери, кто-то сумел захватить ракетную шахту? Тем  более  эту
шахту!
   От ярости кожа на лице президента стала цвета  старой  медной  монеты,  а
глаза итого темнее.  И  все-таки  его  грозный  вид  не  поколебал  офицера,
взявшего на себя эту роль:
   - Как вам известно, сэр, главным средством защиты ракетной шахты является
доплеровская РЛС, обнаруживающая любые движущиеся наземные  цели.  Однако  в
последний год появилась техническая возможность бороться  с  РЛС,  используя
радиопоглощающий материал, что уже применяют наши новые бомбардировщики.
   Другими словами, существует вероятность того, что люди, укрытые  подобным
материалом, осторожно проползли  по  земле,  миновали  радар  и  подобрались
настолько близко к шахте, что смогли внезапно захватить ее. Мы так себе  это
представляем.
   - А как они попали вниз? Не могли же офицеры...
   - Сэр, так как шахта Саут Маунтин предназначена для поражения  совершенно
определенных  объектов,  доступ  в  лифт  осуществляется  с   помощью   кода
предохранительного устройства. Это позволяет в случае крайней  необходимости
попасть   вниз,   используя   ежедневно   меняющийся   код   стратегического
командования  ВВС   для   предохранительных   устройств.   Вдруг   возникнет
непредвиденная  ситуация,  например  у  обоих  офицеров   в   центре   пуска
одновременно заболят животы или  случится  сердечный  приступ.  Но  дежурные
офицеры о такой возможности не знают.
   Во всяком случае, не должны знать.
   - Но тот, кто захватил шахту, все-таки знал об этом?
   - Очевидно, сэр.
   - Совершенно ясно, что этому человеку вообще многое известно. А больше не
было  сообщений?  Не  было  предложений  вступить  в  переговоры,   обменять
заложников?
   Они не требовали выступления по телевидению или денег? Ничего, что обычно
требуют террористы?
   - Нет, сэр. Мы даже не имеем представления об их численности.
   Единственное, в чем мы абсолютно уверены, так это то, что  они  прекрасно
подготовлены в техническом отношении, о чем свидетельствует и сам захват,  и
этот документ, отправленный по телетайпу. Но потом они  замолчали,  никакого
ответа на все наши послания.
   Президент снова посмотрел на сообщение и громко прочел:
   - Вам следует готовиться к решению этого вопроса, потому что у вас  может
не хватить времени на подготовку.
   Он помолчал несколько секунд и обвел взглядом присутствующих.
   - Ладно, давайте исходить из этого. Он намерен осуществить запуск ракеты.
   Без всяких требований, подготовки, вообще без ничего.  Просто  собирается
запустить ракету, как только и если только  достанет  ключ.  Сколько  у  нас
времени?
   - Сэр,  хранилище  для  ключа  изготовлено  из  высокопрочного  титана  с
добавлением армирующих сплавов. Оно очень, очень прочное. Чтобы проникнуть в
него, потребуется по крайней мере восемнадцать  часов.  При  наличии  нужных
инструментов они смогут его вскрыть, скажем, к полуночи.
   - Что за инструменты? Пилы, сверла? Или что-нибудь из арсенала  взломщика
сейфов?
   - Нет, сэр, не взломщика  сейфов.  Хранилище  надо  резать  очень  мощной
плазменной    газоэлектрической    горелкой.     Это     доступно     только
квалифицированному опытному человеку.
   - А где они найдут такого человека?
   - Сэр, его можно найти где угодно. Это должен быть сварщик.
   - Сэр, - вставил кто-то, - если они не знали об этом до самого последнего
момента, то есть шанс, что они могли не знать и о хранилище, а значит, среди
них нет и сварщика.
   Президент помолчал, потом наконец сказал:
   - Ох, черт побери! У них есть сварщик. Могу поспорить.
   Джек Хаммел дрожал от  холода,  дыхание  со  свистом  пробивалось  сквозь
окоченевшие губы.
   - Чертовски холодно, - обратился он к парню, сидевшему напротив него.
   - Здесь холодно, - согласился парень, - а там чертовски жарко.
   Они  сидели  в  кузове  фургона  Джека.  Он  понял,  что  его  вместе   с
оборудованием провезли через город,  потом  машина  запрыгала  по  ухабистой
горной дороге. Вскоре похолодало.  Потом  фургон  стал,  до  Джека  долетали
какие-то непонятные звуки, похожие на выстрелы  и  треск  хлопушек,  как  во
время празднования годовщины провозглашения независимости,  а  потом  что-то
рвануло, да так громко, что у него заложило уши.
   Может быть, эти парни штурмовали здание телефонной компании?
   Человек, сидевший  напротив  Джека,  держал  в  руках  какое-то  странное
оружие, такое громадное, что с его помощью,  похоже,  можно  было  развязать
третью мировую войну. Такое черное и сложное, что Джек не  мог  оторвать  от
него глаз Никогда он не видел ничего подобного.
   - Послушай, парень, а что это у тебя за пушка? Парень улыбнулся,  обнажив
в улыбке ослепительно белые зубы.
   - Это та самая пушка, которая разнесет тебе башку, если ты не заткнешься.
   Джек мрачно улыбнулся. Ничего себе шуточки.
   Вскоре они снова поехали, Джек почувствовал, что колеса  машины  движутся
по гравию. Потом снова остановились и стали ждать.
   Он съежился от холода. По натуре Джек  был  любознательным  человеком,  а
сейчас ему ко всему было еще и скучно.
   Когда-то Джек считался вполне  приличным  спортсменом,  довольно  успешно
выступал за команду "Беркиттсвиллские Демоны" и все  вроде  бы  шло  как  по
маслу.
   Но он был из тех парней, которые могут вполне блистать на уровне школьной
команды,  но  слабоваты  для  следующего  уровня.  И  когда  на  второй  год
выступления за команду мэрилендского университета его перевели из нападающих
в полузащитники, Джек ушел из команды и из университета.
   И вот ему тридцать два, он женат на той девушке, с  которой  познакомился
после окончания школы, у него две прекрасных дочери, работа,  обеспечивающая
стабильный доход и нормальный уровень жизни. Но не славу. Такую работу слава
обходит стороной.
   Иногда Джек жалел в душе, что  превратился  в  одного  из  тех,  пусть  и
высококвалифицированных, но незаметных рабочих, которые  без  шума  и  помпы
обеспечивали жизнедеятельность страны, оставаясь при этом в тени.
   И сейчас, если не считать страха  за  детей,  он  был  даже  заинтригован
сложившейся  ситуацией.  Кто  бы  ни  были  эти  люди,  они   предварительно
занимались им. Знали все о его доме, знали,  как  проникнуть  туда,  были  в
курсе  того,  когда  он  принимает  душ  и  как  легче  всего  сделать   его
покладистым.
   Снова взыграло его самолюбие спортсмена:  он  снова  на  виду.  Он  снова
важная персона.
   В этот момент распахнулась дверца фургона.
   - Пора, мистер Хаммел, - сказал майор.
   - Сэр, есть еще одна проблема, о которой вы должны быть осведомлены. Саут
Маунтин - это может быть еще не все.
   - Боже мой! - Президент даже заскрипел зубами.
   - Сэр, в восемь часов девятнадцать минут  мы  перехватили  низкочастотную
пятисекундную радиопередачу с объекта. Шумовой сигнал на частоте 28,92  МГц,
принять который мог любой  настроившийся  на  эту  частоту  корреспондент  в
радиусе, скажем, двухсот  миль.  Мы  расценили  его  как  сигнал  от  людей,
захвативших шахту, так что это может быть только часть всей их операции.
   Президент покачал головой, затем сказал:
   - Надеюсь, вы примите все меры предосторожности, генерал. Наши  секретные
службы должны приложить максимум усилий, чтобы выяснить, кто они такие.
   - Господин президент, - вставил представитель ФБР, - как только я получил
сигнал тревоги из Министерства обороны, то срочно  бросил  на  расследование
лучших людей, и сейчас они вместе с военными работают...
   - Хорошо,  хорошо,  -  оборвал  его  президент  и,  наклонившись  вперед,
добавил:
   - Генерал, я приказываю нацелить на  шахту  ракету  ближнего  действия  с
ядерной  боеголовкой  малой  мощности.  Если  станет  совершенно  ясно,  что
захватившие шахту люди собираются нанести удар по Советскому Союзу, я  хочу,
чтобы вы ее уничтожили. Кроме того, я хочу, чтобы силы  гражданской  обороны
начали эвакуацию людей из этой зоны. Понимаю, что без жертв мы не обойдемся,
но если будем действовать быстро, то сможем предельно  сократить  их  число.
Еще я хочу...
   - Сэр, очень хотелось бы, чтобы все это  оказалось  возможным,  -  сказал
генерал ВВС.
   Джек вылез из фургона, в морозном воздухе стоял какой-то странный  запах,
и он громко чихнул. Определенно, запах был  знакомым,  поначалу  он  не  мог
определить его, но потом понял, что это запах пороха.
   Джек обнаружил, что  находится  на  территории  междугородной  телефонной
станции.
   Похоже, здесь только что разыгралась настоящая битва. Вокруг него сновали
парни в белых маскхалатах с автоматами и ящиками для боеприпасов,  некоторые
из них окапывались, кто-то разматывал провода  связи,  устанавливал  оружие.
Джек сразу отметил, как все они были возбуждены.  Черт  побери,  чем  бы  ни
занимались эти парни, дела у них, похоже, шли хорошо.
   - Сюда, пожалуйста, мистер Хаммел, а вы втроем возьмите его оборудование.
   Сержант, отгоните его фургон и накройте брезентом.
   - Что тут происходит? - спросил Джек.
   - Никаких вопросов, мистер Хаммел. Время не ждет, идемте.
   Джек отметил про себя странные вещи. В одной  стороне  несколько  молодых
солдат растягивали на земле большие  полотна  брезента,  другие  рыли  окопы
примерно через каждые двадцать пять футов, кто-то тянул веревки,  как  будто
они устанавливали большой шатер для  заезжего  цирка.  И  тут  Джек  заметил
трупы!
   Их было с десяток, а  может  быть,  и  больше,  неподвижных,  как  камни,
застывших в разных позах. Какое-то время он не мог  оторвать  от  них  глаз,
хотя и не хотел, чтобы сопровождавшие его люди заметили это.  А  потом  Джек
увидел здания, одно было разнесено взрывом, другое изрешечено пулями.
   - Эй, ребята, да кто вы такие?
   - Сюда, пожалуйста.
   Они провели его в небольшое здание, тоже изрядно  пострадавшее  от  пуль,
где Джек, к своему удивлению, обнаружил необычную дверь  лифта,  на  которой
было написано: "ВХОД В ШАХТУ. ТОЛЬКО ДЛЯ ИМЕЮЩИХ ДОПУСК".
   - Сюда, - пригласил майор.
   Пневматическая дверь с шипением раскрылась, и он вошел в  лифт  вместе  с
майором и людьми, которые несли его  оборудование.  Джек  почувствовал,  как
кабина лифта уходит в землю.
   Начальник штаба ВВС замолчал,  думая  о  человеке,  засевшем  в  пусковой
шахте.
   Сволочь! Кто бы он ни был, он совершенно точно знал их слабое место.
   Хотя генерал по натуре был экспрессивным  человеком,  сейчас  он  говорил
ровным профессорским тоном:
   - Что касается данной установки, то "Хранительница  мира"  расположена  в
горах. Мы называем это моделью размещения глубоко в  горах,  ее  разработала
группа создания моделей базирования ракет МХ под руководством Питера Тиокола
в    институте    прикладной    физики    Хопкинса    по    заказу    отдела
научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ ВВС.  Глубина  шахты
сто футов, окружена она прочными скальными породами. Ракета  установлена  на
специальных противоударных амортизаторах, что защитит ее от ядерного  взрыва
и подземной ударной волны. Это самая прочная ракетная шахта в мире, и, чтобы
разрушить ее, понадобится сверхмощная бомба, чрезвычайно мощная, а  таких  у
нас нет. Мы  не  занимались  созданием  сверхмощных  бомб,  пока  у  нас  не
появились бомбардировщики В-36, способные доставлять их.  Сейчас  у  нас  на
вооружении ракеты с такой точностью наведения,  что  мы  можем  использовать
небольшие бомбы, а каждая ракета может оснащаться десятью  боеголовками.  Но
чтобы снять с  консервации  самую  мощную  бомбу  и  доставить  ее  в  горы,
понадобится как минимум семьдесят два часа.
   Такова, к сожалению, жестокая правда, господин президент.
   - А можно ли перехватить ракету,  если  им  все  же  удастся  осуществить
пуск?
   - Боюсь, что и здесь дела обстоят  плохо,  господин  президент.  Если  вы
помните, после подписания соглашения ОСВ-1 было принято  решение  прекратить
разработку систем пер