ну быстрый взгляд: девочки напоминали маленькие  лепестки,  красивые  и
светлые.
   Почему она поднялась наверх?
   Почему я выстрелил?
   Она поднялась наверх, потому что она мать.
   Я выстрелил, потому что я полицейский.
   Можно назвать это как угодно: хубрис, судьба, кисмет, карма. Но это  было
предначертано, неизбежно, такова была высшая воля.
   Когда он вернулся к Бет, уже ничего нельзя было сделать.  Девочка  сидела
рядом с ней, держа мать за руку. Потом из комнаты вышла вторая девочка, села
от матери с другой стороны и начала плакать. Акли лишь взглянул на  них,  на
мертвую женщину, вышел на улицу и пошел  к  машине,  предоставив  заниматься
всем врачам, полицейским и пожарным.
   - Да, тяжелый случай.
   Удивленный Акли поднял голову. Рядом на костылях стоял Дельта-3.
   - Вы в порядке, сержант? - безучастно спросил он.
   - Думаю, выживу. Послушайте, если у вас будут какие-то неприятности, то я
расскажу, как все случилось. Черт побери, мистер  Акли,  вы  один  пошли  на
настоящего бандита, державшего заложниками двух детей, и вы спасли детей.
   Отличная работа.
   - Да, и все же я с ней не справился.
   - Мы ворвались в дом, где находились трое заложников. Двоих освободили, в
любом случае чертовски удачная операция. А эта  женщина,  она  была  хорошей
матерью, она предпочла спасти детей, а не спастись самой. Вот как вы  должны
это объяснять.
   - Но задача была захватить пленных.
   - Прошу прощения, сэр, но пошли эти пленные к чертовой матери. Мы  и  так
потеряли троих людей. Но эти слова не успокоили Акли.
   - Сэр, нужно доложить обо всем. Понимаете, они сейчас в напряжении, очень
ждут нашего сообщения.
   - Да, - покорно согласился Акли.
   Чувствуя себя опустошенным, он вытащил микрофон - от этого усилия у  него
заныли ребра - и нажал тангенту.
   -  База,  говорит  специальный  агент  Акли,  можете  соединить  меня   с
командованием Дельты?
   - Понял вас, Бюро-1, соединяю, можете говорить.
   - Дельта-6, слышите меня? Я Бюро-1, прием. Послышался треск электрических
разрядов, шум помех, но затем он услышал голос:
   - Бюро-1, я Дельта-6, слышу вас. Докладывайте.
   - Штурм закончился. Два заложника освобождены. У нас  один  убит  и  двое
ранены, но не тяжело. Ситуацию сейчас контролируем. В доме  находилось  трое
вооруженных людей.
   - Пленные есть? - донесся издалека голос Пуллера - Нет, Дельта-6. Пленных
нет. Была сильная перестрелка, пленных взять не  удалось.  Рация  замолчала.
Акли поспешил высказать все до конца.
   - Дельта-6, я случайно застрелил гражданского человека. Прошу  отстранить
меня, вам надо найти себе другого...
   - Отставить, Бюро-1.
   - Ради Бога, я застрелил женщину. Я просто не могу...
   - Бюро-1, я Дельта-6.  Гибель  гражданских  лиц  неизбежна  при  подобных
боевых операциях. Возьмите себя в руки.
   - Полковник Пуллер, я застрелил мать, в сердце...
   - Бюро-1, прекратите каяться и слушайте указания.
   - Сэр, я...
   - Послушай, Бюро-1, это боевая операция, и ты должен  выполнять  приказы,
иначе я тебя арестую, черт побери. Сынок, у меня нет времени  разбираться  с
твоей нежной душой. Ты понял?
   - Понял, - ответил Акли. В горле у  него  стоял  комок,  глаза  заволокла
пелена.
   - Собери их оружие, отправь серийные номера в  ФБР  и  посмотри,  что  из
этого выйдет. Потом я хочу, чтобы ты осмотрел тела, там у тебя  должен  быть
под рукой  какой-нибудь  медицинский  эксперт.  Осмотрите  тела.  И  одежду.
Проверь одежду. Как понял,  Бюро-1?  Акли  посмотрел  на  микрофон,  на  эту
мертвую штуку, зажатую в его руке. Он чувствовал себя  невероятно  старым  и
невероятно усталым. Уже почти совсем стемнело, зажглись уличные фонари.
   - Понял, - ответил Акли и поднялся, чтобы делать то, что  он  должен  был
делать.
   - Вот и конец этой истории, - сказал Натан Уоллс. - Конец  этой  гребаной
истории.
   Да, так оно и было. Лучи их  фонариков  уперлись  в  отвесную  стену,  на
которой  поблескивали  следы  шахтерских   инструментов,   оставленные   лет
пятьдесят назад.
   Тоннеля по имени Элизабет просто не существовало, он уперся в гору.
   - Сукин сын, - выругался Уидерспун. - Значит, все?
   - Только не вздумай начинать копать, парень. Представляешь, чтобы попасть
туда, куда тебе надо, придется прокопать около полумили.
   - Проклятье. - Уидерспун  искренне  расстроился.  Проделать  такой  путь,
согнувшись и ползком, и все впустую.
   Уоллс сел на землю.
   - Черт бы побрал эту сучку. Никогда нельзя доверять  белым  женщинам.  Ты
смотришь на них, а они сжимают ноги. Ох, я конечно,  не  имею  в  виду  твою
леди. Уоллс сунул руку в карман, вытащил сигарету и  прикурил  от  зажигалки
"Бик".
   - Ты куришь тут? - удивился Уидерспун.
   - Эй, а почему бы и нет? Здесь никого нет, только  мы,  шпионы.  -  Уоллс
рассмеялся. - Парень, а я-то уже думал, что стану гребаным героем, а  теперь
нам просто придется вернуться назад, вот и  все.  Понимаешь,  Спун,  я  ведь
правда надеялся стать героем, думал, нас встретят  фейерверком,  а  потом  я
отправлюсь в турне по стране. Неплохо, да? Ведь  только  так  старина  Уоллс
смог бы спасти свою задницу.
   - Да, действительно здорово, - согласился  Уидерспун,  -  ты  уже  сейчас
говоришь, как настоящий герой. Твоя мама будет гордиться тобой.
   - Моя мама умерла, - ответил Уоллс и снова рассмеялся.
   Уидерспун отложил в сторону винтовку,  скинул  куртку,  стащил  с  головы
прибор ночного видения и установил фонарик  таким  образом,  чтобы  его  луч
падал на стену,  преградившую  им  путь.  Он  подошел  к  стене  и  принялся
ощупывать ее, медленно передвигаясь. Вслед за ним в свете фонарика двигалась
и его гигантская тень.
   Ничего. Прочная скала. Но Уидерспун не унимался.  Его  длинные  и  темные
пальцы продолжали делать свое дело.
   - Парень, ты напрасно  теряешь  время.  Успокойся,  покури.  А  потом  мы
вернемся назад.
   И Уидерспун сдался. Не было смысла торчать здесь, их попытка  закончилась
неудачей.
   Он нащупал рацию, закрепленную ремнями на бронежилете, надел  наушники  и
передвинул к губам микрофон.
   - Крыса-6, я Бейкер, как слышите? Он внимательно  слушал,  но  ответа  не
было.
   - Черт, - буркнул Уидерспун, - похоже, мы забрались слишком  далеко.  Они
нас не слышат.
   - А может быть, спят, - предположил Уоллс.  -  У  них  легкая  работенка,
сидят на задницах, пока два ниггера делают всю грязную работу. Если  у  тебя
работа для белого человека, то лучше спать. Потормоши их еще.
   - Крыса-6, Крыса-6, я Бейкер, как слышите? Как слышите? Тишина.
   - Ответьте мне, повторяю, ответьте.
   - Видимо, эта чертова бомба все-таки взорвалась, и все белые люди умерли,
- предположил Уоллс.
   - Тогда умерли бы и черные, - возразил Уидерспун.
   - Парень, негритянские  ученые  должны  придумать  такую  бомбу,  которая
убивает только белых. Я бы даже заплатил  за  это.  -  И  Уоллс  рассмеялся,
отбросив щелчком сигарету.
   - Крыса-6, я Бейкер, как слышите?
   Бар "Джейке", где сидел Григорий, заполнился рабочими. Это были  водители
грузовиков, водители грузовых подъемников, рабочие складов, маляры, почтовые
служащие, все здоровые, все усталые, большинство из них грязные и крикливые.
   Они курили, воздух в баре был  синим  от  дыма.  Григорий  ненавидел  их.
Головная боль у него так и не  проходила,  несмотря  на  то,  что  время  от
времени он заглушал ее водкой.
   Он смотрел на медленно ползущие стрелки часов, ожидая, когда  снова  надо
будет звонить Молли, и тут услышал, как кто-то говорил о солдатах и  учениях
в центральной части штата Мэриленд. Григорий поднял взгляд на телевизор. Как
раз передавали новости, репортер вел передачу с полицейского кордона,  возле
которого собралась такая куча машин, словно наступив конец света или  что-то
в этом роде. Григорий резко подался вперед.
   - Эй, мистер, кому вы отдаете предпочтение в Восточном дивизионе?
   - Редскинс, - ответил Григорий. - Тс-с, я слушаю новости.
   - Да Редскинс даже не попадает в серию "плэйофф"!
   Репортер говорил о проводимых в горах военных учениях, передавал слухи  о
разбившихся  самолетах  и  вертолетах,  о  том,  что  движение  перекрыто  и
гражданские власти не в состоянии ответить, когда оно восстановится, но  это
и есть одна из издержек демократии.
   Репортер, совсем мальчишка, энергично кивал головой и выразительно  щурил
глаза. Позади него вдалеке Григорий разглядел большую, покрытую снегом гору,
белую и блестящую. Она смотрелась очень эффектно.
   Репортер уже сообщал о новых войсках, направляющихся к району учений.  Он
протянул свой микрофон одному из солдат, сидевших в грузовиках. Тот ответил,
что ничего не знает, их просто утром подняли по тревоге в округе Колумбия, а
около одиннадцати приказали садиться по машинам. И вот они здесь.
   - Но мы рискуем своей задницей,  рассказывая  вам  об  этом,  -  на  ходу
крикнул  молодой  солдат  молодому  репортеру,  потому  что  грузовики   уже
двинулись.
   - У них там какие-то военные учения, - подал голос человек у стойки бара.
   - Говорят, перекрыто все движение аж  до  Балтимора.  Никогда  не  слышал
ничего подобного.
   - Где перекрыто  движение?  -  поинтересовался  Григорий.  -  Не  хочется
попадать в пробку.
   - На запасной Сороковой дороге, от Миддлтаунадо Бунсборо. Езжай лучше  по
Семидесятой. Сороковая проходит как раз возле этой горы Саут Маунтин. Бот ее
они и перекрыли, а заодно все въезды  в  местные  городишки.  Чудеса,  да  и
только.
   - Почему?
   - Но ведь там  нет  правительственных  войск.  Их  полно  в  Абердине,  в
Форт-Миде, в Пэкс Ривер, в Форт-Ричи, а  в  Саут  Маунтин  правительственных
войск нет.
   Что-то тут нечисто, могу поспорить.
   - Гм-м, - Григорий кивнул, соглашаясь.
   Может, мне поехать туда? - подумал он. - Может,  смогу  узнать  что-то  о
солдатах или выведаю какую другую информацию?
   Да, с твоим акцентом и советскими документами это может закончиться  тем,
что ты угодишь лет на двадцать  в  Данбери,  а  потом  еще  дома  схлопочешь
двадцать лет Гулага. Нет, надо ждать ответа от Молли.
   Теперь Григорий понимал, что произошло  что-то  чрезвычайное,  Молли  это
выяснит для него. Он первым сообщит новости, над  которыми  будет  трудиться
весь аппарат. А добыл эту информацию он, великий Григорий Арбатов! Он  встал
и едва протиснулся сквозь толпу в мужской туалет. Там он  бросил  монетку  в
телефон-автомат и снова позвонил Молли.
   Никто не ответил.
   Ох, Молли, взмолился Григорий. Ох, пожалуйста,  прошу,  не  бросай  меня,
когда я так нуждаюсь в тебе!
   Новости для группы Дельта оставались неутешительными даже после неудачи в
доме Хаммелов. Самолеты с рейнджерами попали  в  полосу  плохой  погоды  над
Индианой и вынуждены были отвернуть к югу и дозаправляться в  Теннесси,  так
что их прибытия ожидали не ранее 19.00. Но Пуллер  не  хотел  рисковать,  не
хотел, чтобы они прыгали с парашютами в темноте,  поэтому  доберутся  они  к
Саут Маунтин и будут готовы к штурму только к 21.00.
   Третий пехотный батальон застрял  где-то  на  дорогах  из-за  кордонов  и
теперь терял чертовски много времени, пробираясь сквозь пробки.
   Аналитики в Пентагоне не  смогли  выяснить  ничего  нового  из  странного
послания "Временной армии Соединенных Штатов".
   Питер Тиокол углубился в себя, пытаясь выяснить, кто же им  противостоит,
и забросил работу по определению кода двери лифта.
   Не было сведений и от агентов ФБР,  допрашивавших  его  жену  Меган.  Обе
девочки, спасенные в доме Хаммела, были слишком  малы  и  слишком  испуганы,
чтобы сообщить какую-то информацию о людях, державших их в заложниках  почти
целый день.
   Пентагон постоянно требовал отчета  о  ходе  операции,  но  Дику  Пуллеру
нечего было сообщать. Были подсчитаны окончательные потери роты Национальной
гвардии: пятьдесят шесть человек убито, сорок четыре ранено, так что в строю
осталось  менее   пятидесяти   человек.   Полевой   госпиталь,   развернутый
медперсоналом группы Дельта, был забит до  предела,  и  уже  начали  умирать
люди, которые бы выжили во Вьетнаме, где гораздо лучше было поставлено  дело
с эвакуацией раненых воздушным транспортом.
   Было уже шесть часов. И шесть еще оставалось.
   Пуллер отправился  на  поиски  Тиокола,  намереваясь  заодно  просмотреть
последнюю информацию ФБР. Но отойти далеко он не успел.
   - Полковник Пуллер! Полковник Пуллер! Его звал один из связистов.
   - Что такое?
   - Мы должны были каждые пятнадцать минут входить в связь  с  Крысой-6  на
той стороне горы. Но они пропустили уже два сеанса.
   - Вы продолжаете вызывать их?
   - Да, сэр, но никакого ответа. Пуллер взял микрофон.
   - Крыса-6, я Дельта-6,  как  слышите?  Никакого  ответа,  радио  молчало.
Пуллер еще несколько раз попытался вызвать Кры-су-6.
   - Кто там находится? - спросил полковник одного из сержантов.
   - Сэр, никого, кроме команды Крыса-6. Правда, гора оцеплена полицией, так
что подальше должны быть полицейские.
   Дик сверился с картой, снова взял микрофон и вызвал штаб-квартиру полиции
штата, которая  расположилась  в  нескольких  милях  отсюда  на  кордоне  на
Сороковой дороге.
   - Виктор-90, я Дельта-6, как слышите?
   - Слышим вас хорошо, Дельта-6.
   - Виктор-90, есть кто-нибудь из ваших людей вблизи Мозер-роуд?
   - Да, сэр, у нас там выставлен пост.
   - Можете соединить меня с ним?
   - Да, сэр, оставайтесь на связи. Прошло несколько секунд.
   - Дельта-6, я Виктор-22, блокирую Мозер-роуд  примерно  в  трех  милях  к
западу от Саут Маунтин. Мне приказали связаться в вами.
   - Я понял, Виктор-22. Послушай, сынок, ты что-нибудь слышал  в  последнее
время?
   - Могу только предположить, сэр.
   - И что это было?
   - Понимаете,  сэр,  по-моему,  в  вертолете  в  конце  концов  взорвались
боеприпасы.
   - Повтори, Виктор-22.
   - Сэр, это произошло минут двадцать назад, как раз в том месте, где  упал
и  взорвался  вертолет.  Рвались  боеприпасы,  стрельба  стояла  десять  или
двадцать секунд. Вот и все.
   Дик опустил микрофон.
   - Дельта-6? Полковник молчал.
   - Дельта-6, я Виктор-22. Нужна еще моя помощь? Но Дик продолжал молчать.
   Черт бы его побрал!
   Пуллер повернулся и посмотрел на гору, которая была примерно  в  миле  от
него.
   Проклятье, он нашел Крысу-6 и  уничтожил  ее.  И  тогда  послал  людей  в
тоннель вслед за командами крыс.
   - Сэр, вы не хотите послать туда группу и выяснить, как дела у Крысы-6?
   Пуллер покачал головой. Какой в этом смысл? Агрессор-1 снова обошел его.
   Крысы уже мертвы. И  Пуллеру  теперь  не  оставалось  ничего  иного,  как
готовить мешки для трупов. И молиться за Питера Тиокола.
   - Тиокол?
   Питер оторвал взгляд от телеграммы Агрессора-1, от своего блокнота  и  от
сообщений ФБР. Это Скейзи окликнул его.
   - Послушайте, нам нужно поговорить.
   - О чем? У меня много...
   - Выйдите из сарая.
   - Для чего? - Питер заметил, что лицо у офицера напряженное и  виноватое.
Что происходит?
   - Выйдите, пожалуйста, доктор Тиокол. Питер подождал немного, потом вышел
из сарая и завернул за угол, где его поджидали Скейзи и еще два  офицера  из
группы Дельта. Офицеры были копиями Скейзи, только поменьше и постройнее.
   Серьезные парни в маскхалатах, обвешанные ремнями, ножами и гранатами.
   - Итак? Что...
   - Мы хотим, чтобы вы кое за кем последили для нас.
   - Это не мое дело, - возразил Питер. - Я здесь не для того, чтобы следить
за кем-то.
   - Надо следить за Диком Пуллером, - сообщил Скейзи.
   На лице Питера появилось удивленное выражение.
   - Было время, - начал Скейзи, - когда Дик Пуллер был  лучшим  солдатом  в
армии. Должен сказать, что служить под его началом  было  почетно.  Это  был
великий офицер. Профессионал из профессионалов. Но все в прошлом.
   - О чем вы говорите? - Питеру не нравился этот разговор.
   - Иногда люди, которым пришлось слишком много воевать, устают от этого.
   Они уже не могут больше посылать  людей  на  смерть,  у  них  не  хватает
смелости для решительных действий, они не уверены в себе, боятся сближения с
противником и рукопашной схватки, не хотят нести потери, не хотят, чтобы  их
люди умирали при захвате объекта. И получается то, что мы  и  имеем  сейчас:
впечатление такое, словно что-то делается, но здесь, в самом центре событий,
мы-то как раз ничего и не делаем, а только следим за временем.
   - Послушайте, он пытается, но ничего не может сделать пока...
   Скейзи придвинулся ближе.
   - В иранской пустыне наступил момент, к которому Пуллер готовил себя  всю
жизнь. Этот момент не был неожиданностью, предоставлялся отличный шанс, надо
было только воспользоваться им. Вы знаете, как говорят у нас,  военных?  Кто
рискует, тот побеждает. Это первая заповедь специальных операций. Но  тогда,
в пустыне, Дик Пуллер потерял свой талант рисковать. А у того парня на  горе
он имеется.
   - Так что вы хотите?
   - Если он снова трусит, то я уберу его. Возьму все на себя  и  отвечу  за
все последствия. Именно так мне и надо было поступить в  пустыне.  Вам  надо
просто следить за ним, и  если  уловите  признаки  того,  что  он  сломался,
сообщите мне.
   Поняли?
   Питеру показалось, что он  стал  участником  этакой  запутанной  семейной
драмы. Этакого совсем не смешного пародийного  варианта  комедии  положений,
вроде "Мои три  сына"  Эдварда  Олби,  где  старший  сын,  в  данном  случае
Сумасшедший Скейзи,  собирается  убить  своего  отца  Фреда  Макмарри  (Дика
Пуллера), в то время как двое младших сыновей - он сам и бедный,  молчаливый
Акли - сидят и не знают, что делать.
   - Вам лучше пересмотреть...
   - Тиокол, если он опустит руки, то вы дадите нам знать. Это и будет  ваша
настоящая работа. А теперь вам лучше вернуться к этой чертовой двери.
   Чем дальше продвигался Тигарден, тем лучше чувствовал себя, хотя понимал,
что все должно быть наоборот.  Не  важно,  каким  образом,  но  ему  удалось
смыться оттуда. Он рвался на волю, не чувствуя при этом стыда.
   Еще больше он успокоился, когда тоннель под названием Элис  расширился  и
Тигарден  смог  подняться  с  четверенек.  Это  было  так  здорово,  тоннель
показался ему огромным и просторным. Черт побери, он уже испытывал  подобное
ощущение во  Вьетнаме,  году  в  семьдесят  первом,  когда  был  еще  совсем
мальчишкой  и  только-только  пришел  на  службу   в   войска   специального
назначения. Противник надолго запер их в маленьком местечке, каждую ночь они
отражали атаки, пока наконец не пришло подкрепление и не освободило их.  Вот
тогда он и испытал чувство, подобное нынешнему. Тигарден еще  не  чувствовал
полной свободы, не мог пока увидеть звезды - если только сейчас на небе были
звезды, ведь он не имел понятия,  сколько  сейчас  времени,  но  он  уже  не
погружался все глубже и глубже в эту проклятую темноту.
   Он даже решил засвистеть,  но  внезапно  услышал  впереди  какой-то  шум,
что-то вроде шороха по камням. А что,  если  Крыса-6  послал  следом  других
парней?
   Тигарден замер, его не рад овала перспектива  столкнуться  с  офицером  и
объяснять ему, какого черта  он  делает  здесь,  за  сотни  футов  от  своей
напарницы,  уже  почти  в  горизонтальной  штольне.  Он  начал   лихорадочно
придумывать объяснение, чтобы хоть как-то оправдать свой позор.
   Рация!
   Рация не работает, они не могли продвигаться дальше, и  он  возвращается,
чтобы восстановить связь перед тем, как...
   Луч фонаря резанул по глазам, пригвоздив его на месте.
   - Эй! Черт побери, ребята, да вы  меня  напугали.  Какого  черта  вы  нас
проверяете, Крыса-6? Радиосвязь оборвалась, и я вернулся, чтобы наладить ее.
   Знаете, там просто сплошная преисподняя.
   В лицо Тигардену ударил еще один луч фонаря, ослепляя, наполняя  сознание
какими-то взрывными искрами. Он услышал глухие ругательства и тихое бряцание
оружия.
   - В чем дело, ребята? Похоже все это... Перед глазами с быстротой  молнии
мелькнул кулак и опустился на подбородок Тигардена. Резкий