е смешались грязь и кровь.
   Нападающие и защитники проявляли  чудеса  героизма.  Советский  десантник
прополз вперед, вскочил и бросился в гущу атакующих. На поясе  у  него  было
девять гранат, пока он бежал, в него попали три пули, но он все равно рвался
вперед, а потом взорвал себя, убив при этом одиннадцать рейнджеров, задержав
огонь американцев на  долгих  три  минуты.  Трое  спецназовцев-автоматчиков,
отрезанные от своих, залегли справа, и когда у них  осталось  по  последнему
магазину, они примкнули к автоматам штыки, выскочили из  окопа  и  с  жутким
криком бросились на американцев, стреляя с бедра. Одного моментально свалила
меткая очередь винтовки МР-5, выпущенная десантником из  группы  Дельта.  Но
двое других, словно лоси, неслись вперед. Они стреляли на ходу,  стреляли  и
по ним, и, в конце концов, они рухнули под пулями.  Но  один  из  них  сумел
дотянуться до десантника и убил его штыком, прежде чем в грудь ему выпустили
целый магазин пуль калибра 5,56 мм.
   Другим героем оказался Дилл, преподаватель физкультуры.  С  обязанностями
командира он справился прекрасно, провел три атаки слева, откуда  пришел  со
своими людьми, убил девять спецназовцев, сам получил две раны. Но  люди  его
продолжали вести огонь, благо, на этот раз они получили подкрепление.
   Джеймс Акли, отставший  от  группы  Дельта,  с  которой  прилетел,  занял
позицию справа.  Вооружен  он  был  штурмовой  винтовкой  "Кар-15".  Лежа  в
глубоком окопе вблизи позиции спецназовцев и не особо заботясь о собственной
жизни, он  расстреливал  магазин  за  магазином.  Он  ничего  не  видел,  за
исключением вспышек ответного огня, и  не  знал  толком,  есть  ли  какая-то
польза от его стрельбы. Он просто стрелял и стрелял, видя, как чернеет  кожа
от пороха. Над головой свистели пули, три из них  ударили  прицельно,  прямо
перед ним, взметнув фонтаны снега и пыли. И все-таки  пока  все  они  летели
мимо. Слева от него залегли двое полицейских из  штата  и  двое  из  полиции
Хейгерстауна, у них были полицейские ружья, и они тоже вели огонь.
   Теперь становилось ясно, что побеждают американцы, несмотря на  отчаянное
сопротивление русских. Американцы были лучше вооружены, с каждой минутой боя
они  получали  пополнение.  Подтянулись  роты  3-го   пехотного   батальона,
находившегося в  резерве,  их  тяжелые  винтовки  М-14  усилили  мощь  огня.
Выбрались из леса и отставшие национальные гвардейцы, вступили в бой местные
полицейские и полиция штата, несколько агентов ФБР, ходячие раненые, офицеры
разведки и штаба группы Дельта. Все они стягивались к линии  огня,  находили
небольшое укрытие и стреляли.
   Не стрелял только один человек - Питер Тиокол. Он  лежал  в  окопе  лицом
вниз, примерно в двухстах метрах от поля боя, чувствовал свою  бесполезность
и был основательно напуган. Происходившее не укладывалось ни в одно  из  его
представлений о войне, которую он видел на экране. Там все  было  ясно:  эти
вот наши, а эти - враги. Тут же творилось что-то странное  и  непонятное.  В
какой-то момент в голову ему пришла бредовая идея:  это  напоминает  древний
религиозный обряд, когда священнослужители, принося в жертву молодых  людей,
жестоко убивали  их  бронзовыми  мечами.  И  молодые  люди  подчинялись  им,
обеспечивая себе место в раю. Древние ацтеки  и  друиды  верили  в  это,  но
Питер-то знал, что за плечами  жрецов  с  бронзовыми  мечами  стоял  дьявол,
смеялся, подгонял их, поздравлял  себя  с  удачным  днем,  слушал  идиотскую
болтовню у жертвенного алтаря и улыбался во весь рот.
   Повсюду летали трассеры, Питер слышал их удары, иногда довольно близко, и
вздрагивал. Потом встал и выглянул из окопа.
   - Оставайтесь лучше внизу, доктор,  -  посоветовал  кто-то,  -  если  вас
убьют, то все наши усилия полетят к чертям.
   Питер содрогнулся, осознав всю мудрость совета, и снова  залег  в  окопе.
Как хотелось, чтобы быстрее прекратился весь этот шум.
   Наконец ответный огонь русских начал ослабевать. Заметив это, Скейзи взял
с собой шестерых десантников из группы Дельта и ворвался с ними в  последнюю
траншею справа. Это был  отчаянный  бросок  под  огнем,  Скейзи  спрыгнул  в
траншею и обнаружил там только трупы. Установив пулемет  М-60,  он  почти  в
упор поливал позиции русских, не оставляя им ни единого шанса  уцелеть.  Это
был уже не бой, а самая настоящая бойня.
   И вдруг огонь стих.
   Дым затянул поле боя, погруженное в жуткую тишину.
   Переводчик из группы Дельта взял мегафон  и  обратился  к  обороняющимся,
предложив  им  сдаться  и  воспользоваться  медицинской  помощью.  В   ответ
несколько спецназовцев открыли огонь.
   - Дельта-6, я Кобра, они ответили огнем на предложение.
   - Их там много?
   - Нет, большинство уже готовы.
   - Повторите предложение о сдаче.
   Скейзи кивнул переводчику. Тот  снова  заговорил  по-русски,  но  тут  же
умолк: автоматная очередь разорвала ему грудь и горло.
   - Господи, - промолвил Скейзи в микрофон, - они только что  убили  нашего
переводчика.
   - Все понятно, майор, тогда добей  их.  И  Скейзи  выполнил  этот  приказ
Пуллера.
   Уоллс колотил по крышке ящика прикладом  "моссберга",  разнеся  при  этом
дерево приклада чуть ли не в щепки, но  не  тот  момент  был  сейчас,  чтобы
беспокоиться об этом.
   Крышка отлетела, и взору Уоллса  предстала  жуткая  мешанина  проводов  и
соединений. Они не  имели  для  него  никакого  смысла,  разве  что  слишком
напоминали жизнь - все переплетено, все скреплено, все смешно  и  сложно.  И
все не для него.
   Не хватало в этом ящике все той же старой надписи:
   "Трахай ниггеров".
   Уоллс смотрел на содержимое ящика, чувствуя, что входит в раж. Так иногда
бывало с ним на улицах. Эй, да ведь он  герой,  черт  побери,  он  воевал  в
катакомбах по приказу чертова дядюшки Сэма, убивал желтолицых людей и вообще
занимался таким дерьмом, которым нормальный человек  не  должен  заниматься.
Три раза был ранен, сотню раз его чуть не убили, а потом сказали:
   "Пока, желаем удачи".
   Черномазые нам не требуются - вот что это означало.
   Нам  не  нужны  черномазые  тоннельные  крысы.  Нам  не  нужны   кавалеры
"Серебряной звезды". Нам  ненужны  трижды  награжденные  медалью  "Пурпурное
сердце".
   Трахай ниггеров. Вот что это все означало.
   Вьетнамка начала что-то говорить, и это взвинтило  его  еще  больше.  Она
щебетала  на  своем  птичьем  языке,  который  вообще  невозможно  понимать.
Наверное, думает, что он все знает, знает, что дальше делать. Как  будто  он
какой-нибудь белый, который знает все ответы на эти гребаные вопросы.
   Да для меня все это просто дерьмо! Белые накрутили эти провода,  так  что
только они и могут в них разобраться.
   Ему захотелось заплакать, Уоллс чувствовал себя в тесной ловушке.
   Проделать такой путь - и все впустую. Ладно, черт с ним, надо хоть что-то
делать. Он вытащил  нож,  которым  собирался  убивать  людей,  а  не  резать
какие-то провода.
   Ну и черт с ним, сейчас он их порежет и посмотрим, что получится.  И  тут
он вспомнил, что прочел на ящике надпись,  в  которой  было  слово  "дверь".
Уоллс внимательно  оглядел  провода,  идущие  в  ящик,  большинство  из  них
выходили из узких труб в стене. Так, посмотрим, а не ведут  ли  какие-нибудь
чертовы провода к двери. Да, один пучок проводов  уходил  влево,  туда,  где
труба заканчивалась стеной.  Уоллс  резанул  ножом  по  резиновой  оболочке,
закрывавшей провода, и маленькими кусками начал сдирать  резину,  добравшись
наконец до каких-то оголенных участков.  Черт  побери,  он  действовал  так,
словно знал, что делает.
   Женщина сидела близко к нему  и  внимательно  смотрела,  как  будто  тоже
понимала, что он делает Уоллс рассмеялся.  Потеха  просто,  сидят  вдвоем  в
тесной трубе рядом с ракетой, которой предназначено разнести весь мир, режут
какие-то провода, не понимая, что делают. Ниггер и вьетнамская партизанка  -
самые низшие существа на этой планете, которая скоро разлетится  к  чертовой
матери, если только они не помешают этому. Фуонг тоже засмеялась,  наверное,
и она поняла всю комичность ситуации.
   Они  хорошенько  посмеялись,  пока  Уоллс  возился  с  проводами.  Затем,
чертыхнувшись, Уоллс перерезал  несколько  проводов,  приподнял  их  лезвием
ножа, опустил на другие провода и...
   Он помотал головой, чтобы снова видеть, и обнаружил, что его отбросило  к
стене. Чувствовал он себя так, словно  папаша  только  что  отлупил  его  по
голове.
   В носу стоял едкий запах, голова болела, проморгавшись, он увидел голубые
шарики и вспышки, болели даже зубы, в голове  звучала  какая-то  музыка  Нож
валялся на полу, от него шел дым Что за черт .
   А Фуонг в конце трубы кричала.
   Уоллс пополз к ней. Боже, да он и сам дымился, с трудом  припоминая,  кто
он такой.
   Но он все вспомнил, увидев  дверь  внизу  над  лестницей.  И  дверь  была
открыта.
   Ни черта себе,  значит,  у  него  все-таки  получилось.  Он  справился  с
секретами белых Уоллс отыскал свой обрез. Добраться до двери будет  легко  -
просто спуститься по веревке до лестницы.
   Он вытащил из кобуры автоматический пистолет  "таурус"  калибра  9  мм  и
протянул его Фуонг.
   - Ты знаешь, как пользоваться этой штукой?  Он  показал  ей  на  поднятый
вверх флажок предохранителя.
   - Опускаешь эту штуку вниз, детка, - Уоллс показал, как это делается, - и
бах-бах! Поняла? Вниз и бах-бах!
   Женщина кивнула  и  улыбнулась.  Пистолет  был  слишком  большим  для  ее
худеньких рук, но вид у Фуонг был  такой,  словно  она  и  родилась  с  этим
пистолетом.
   Уоллс сжал в руках обрез. Он почувствовал  себя  уверенным  и  готовым  к
схватке, потому что в карманах осталось полно патронов.
   Женщина смотрела на него.
   - Пора заканчивать с этим, - сказал ей Уоллс.

***

   Стрельба прекратилась. Питер поднял  голову.  У  развалин  здания  пункта
контроля запуска толпились люди, до него доносились их громкие голоса.
   Послышался  шум  вертолета  -  это  был  командирский  вертолет.   Машина
снизилась, зависла над землей, вздымая снежные вихри, из нее  выпрыгнул  Дик
Пуллер, и вертолет взмыл вверх.
   Питер услышал, как кто-то зовет его по имени.
   - Доктор Тиокол, где вы? Где он, черт побери?  Кто-нибудь  видел  доктора
Тиокола? Питер поднялся.
   - Я здесь, - крикнул он, но крик как-то застрял в горле и не получился, и
тогда он крикнул снова:
   - Я здесь! - Теперь крик получился слишком громким  и  пронзительным  для
поля боя, полного мертвецов, на котором он был  единственным  человеком  без
оружия.
   - Пожалуйте сюда, доктор Тиокол, - пригласил Дик Пуллер.
   Питер преодолел небольшой подъем и направился к  зданию  пункта  контроля
запуска, вернее, к тому, что от него осталось. Вокруг  стонали  и  корчились
люди.
   Ах, если бы не это ощущение нереальности, не этот резкий  запах  крови  и
пороха, если бы не путающий свет  ракет  и  прожекторов  вертолетов.  Ракеты
шипели и рассыпали по сторонам искры,  лучи  света  шатались  из  стороны  в
сторону, словно пьяные.  Люди  впереди  были  заняты  подгонкой  снаряжения,
мазали лица специальной краской, заряжали оружие. Кто-то закричал:
   - Так, а теперь все отойдите,  остается  только  штурмовой  отряд  группы
Дельта. Второй штурмовой отряд под командованием капитана Маккензи находится
рядом. Остальные, особенно  рейнджеры,  отойдите  подальше,  освободите  нам
место.
   Питер увидел, что  люди  из  штурмового  отряда  группы  Дельта  надевают
какое-то сложное снаряжение,  в  первую  секунду  ему  показалось,  что  это
парашюты.
   Парашюты? Приглядевшись, он понял, что это веревки с блоками, по  которым
коммандос из группы Дельта с предстоит спускаться  в  шахту.  Бухты  зеленых
веревок лежали на земле.
   - Тиокол, давайте, поторопитесь, - окликнул его Пуллер.
   Питер поспешил к нему.
   - Повреждений нет, сэр, - сказал молодой солдат. - Мы старались  сюда  не
стрелять.
   Питер увидел прочную титановую дверь в раме, тускло поблескивающую  среди
разрушенных стен и расколотых досок пола. Трудно было представить себе,  что
эта дверь находилась внутри здания, да и само здание  было  совершенно  цело
всего  несколько  часов  назад.  На  твердой,  холодной  поверхности  титана
выделялся компьютерный терминал, похожий  на  банковскую  машину  для  счета
денег.
   - И электричество есть, - заметил Пуллер.
   - Да, разумеется,  -  ответил  Питер.  -  Наверху  установлены  солнечные
элементы, и солнце  ежедневно  подзаряжает  батареи.  Дверь  в  шахту  имеет
независимый источник питания, он может работать шесть дней даже без  солнца,
питая и компьютер. -До Питера дошло, что сейчас не время разглагольствовать.
   Посмотрим-ка защитный экран.
   Лист прочного плексигласа закрывал клавиатуру и дисплей. Питер наклонился
над ним. Если они сообразили и если у них было время,  они  могли  испортить
механизм подъема защитного экрана и тогда  пришлось  бы  разбивать  его  или
резать.
   Это делается запросто, с помощью отвертки. Но Питер тут же  подумал,  что
это не в манере Пашина. Ведь Пашин считает себя умнее  его  и  хочет  побить
Питера его же оружием.
   Он нажал на красную пластмассовую кнопку, прямо под терминалом.
   Слегка дрогнув, лист  плексигласа  отделился  от  клавиатуры  и  поднялся
вверх, как взлетевший с травы богомол. Теперь он не мешал работе.
   На экране дисплея появились два слова:
   "Введите команду". Два светящихся маленьких зеленых слова в нижнем  левом
углу дисплея.
   Питер, быстро набрал на клавиатуре "Вход" и нажал кнопку ввода.
   "Введите код допуска" - ответил компьютер.
   Под командой высветились двенадцать черточек.
   Вот оно.
   Нужно набрать двенадцать цифр. Не больше  и  не  меньше.  Интересно,  что
между черточками не  было  предела  для  размещения  целых  чисел,  код  мог
состоять и из двенадцати цифр, и из двенадцати миллионов цифр. Просто в  нем
должно было быть двенадцать позиций. Набрав  код,  следовало  нажать  кнопку
"ввод".
   После первого не правильного кода на дисплее высветится "Попытка-1".
   Если снова код будет не правильным, то высветится "Попытка-2".
   И если в третий раз набрать неверный код, то компьютер определит,  что  в
шахту пытается проникнуть кто-то чужой. Тогда  на  экране  появится  надпись
"Вход воспрещен", и компьютер установит новый, известный только ему  код  из
двенадцати цифр, разгадать который сможет только другой компьютер через  сто
тридцать пять часов работы.
   - Сможете открыть? - спросил Скейзи. - Питер, я  прошел  долгий  путь  до
этого момента. Я привел с собой много людей. Сможете?
   Он, наверное, считает, что все это затеяно ради него, подумал Питер.
   - Тихо все! - воскликнул  Пуллер.  -  Питер,  если  надо,  мы  отойдем  в
сторону.
   - Нет. -  Питер  склонился  над  клавиатурой  и  глубоко  вздохнул.  Надо
сосредоточиться. Почему все плывет в глазах? Надо сосредоточиться и  сделать
это. Питер знал, что в такие минуты  ему  лучше  разговаривать,  рассуждать.
Тогда он соберется.
   - Весь фокус заключается в том, что Пашин считает себя мною. Он  вынужден
был стать мною, чтобы победить меня, вот в чем смысл его игры.  От  отчества
он отказался в ноябре 1982 года, потому что именно тогда я опубликовал  свою
знаменитую работу о том, что правильное базирование ракет МХ может  принести
нам значительное преимущество. Вот тогда-то он и начал вынашивать свой план:
он изучал мою жизнь, обрабатывал мою  информацию,  стараясь  превратиться  в
меня и меня уничтожить. Он старался проникнуть в мои  мысли,  разгадать  мой
код. Поэтому и начал с такой глупости, как отказался от отчества. Для  чего7
Потому что цифры для меня имеют важное значение. Для меня, а значит,  и  для
него. И он оставил в своем имени двенадцать букв,  как  и  в  моем.  АРКАДИИ
ПАШИН становится ПИТЕРОМ ТИОКОЛОМ.
   Питер оглядел застывшие лица присутствующих.
   - А двенадцать букв как раз соответствуют количеству цифр кода, это-то  и
привлекло его. Так что если каждую  букву  в  моем  имени  заменить  цифрой,
исходя из того, что А=1 и Z=26, то получим код из двенадцати групп. -  Питер
усмехнулся, и его пальцы быстро забегали по клавиатуре, набирая цифры.
   Затем он нажал кнопку "ввод".
   Отверстие было гигантским или просто казалось таким.  Во  всяком  случае,
оно было достаточно большим, чтобы человек мог просунуть туда руку.
   - Готово! - крикнул генерал. - Все, готово, отойдите в сторону.
   Джек Хаммел почувствовал, как его оттолкнули.
   - Да, все, - подтвердил генерал, - теперь мы достанем ключ.
   И генерал, изогнувшись, сунул руку в отверстие, сделанное Джеком.
   - Вот, - лицо генерала покраснело от натуги, - вот я чувствую этот чертов
ключ, Ясотый, я чувствую его, ох, но я не могу ухватить, Ясотый, есть у  нас
человек, у которого тонкая рука, как у женщины?
   Ясотый что-то  сказал  сержанту,  они  перекинулись  словами,  и  сержант
выкрикнул какое-то имя...
   И тут завыли сирены, замигали лампы.
   Джек Хаммел от  неожиданности  вздрогнул  и  обернулся.  Он  увидел,  что
окружавшие его люди тоже запаниковали.
   -  Спокойно,  спокойно,  мистер  Хаммел,  -  прозвучал  уверенный   голос
генерала.
   - Беспокоиться не о чем.
   Внезапно в комнате зазвучал приятный женский голос:
   - Внимание, осуществлена неудачная попытка открыть дверь лифта.
   - Он там, - обратился генерал к Алексу. - Мой старый  друг  Питер  Тиокол
там, наверху, он пытается попасть сюда. Питер, друг мой, тебе ни за  что  не
удастся сделать это.
   На дисплее появилась надпись "Попытка-1".
   - Не сработало, - бросил Скейзи.
   - Да, не сработало, - согласился Питер.
   - Вы уверены, что все сделали правильно? - спросил Пуллер  слабым,  сразу
постаревшим голосом. - Вы не...
   - Нет, нет, просто не правильный код. Попробуем еще раз.
   Питер наклонился, и его пальцы снова запорхали по клавиатуре.
   - Может быть, этот сукин сын просто слишком самолюбив  и  не  пожелал  уж
совсем отойти от собственной личности.  Тогда  эти  двенадцать  цифр  должны
соответствовать его имени. Эгоистичный ублюдок.
   Питер быстро  перевел  в  уме  имя  генерала  в  цифры  и  набрал  их  на
клавиатуре.
   А затем снова нажал кнопку "ввод".
   Ее звали Бетти. Она была голосом компьютера, сообщавшим  точный,  заранее
установленный порядок вещей. Знала она все, за исключением страха и страсти.
   - Внимание, - повторила Бетти,  -  осуществлена  вторая  попытка  открыть
дверь лифта.
   - Он все продумал, да, Алекс?  -  сказал  генерал.  -  Видишь,  компьютер
предупреждает о попытках  открыть  дверь.  Так  что  в  случае  нападения  у
персонала  шахты  вполне  достаточно  времени,  чтобы   сообщить   об   этом
Стратегическому  авиационному  командованию.  А  в  случае  непосредственной
угрозы они могут или запустить ракету, или  убрать  ключи  в  хранилище.  Он
очень умный, этот Питер.
   Очень умный. Гений.
   Надпись на дисплее гласила: "Попытка-2". Питер с шумом  выдохнул  воздух,
словно выплескивал с ним накопившееся  отчаяние.  Захотел  снова  набрать  в
легкие воздуха, но не смог, потому что сильно сдавило грудь.
   - Внимание, - раздался голос компьютера, - в вашем распоряжении еще  одна
попытка.
   - И это не сработало, - как-то даже взвизгнул Скейзи.
   Пуллер  молча  опустился  на  корточки.  Вокруг  с  недоуменными   лицами
толпились солдаты.
   - Мы можем все-таки попытаться уничтожить  ракету  на  выходе  из  шахты,
предложил Скейзи. - Соберем все пулеметы М-60,  возьмем  ее  в  перекрестный
огонь и...
   - Майор, - оборвал его Питер, - она ведь из титана.  Ее  не  возьмешь  ни
пулей, ни взрывчаткой.
   -  Черт!  Ладно,  тащите  взрывчатку  С-4.  Соберите  всю,  какая   есть,
попытаемся взорвать дверь. А если останется время, возьмем  тяжелую  авиацию
и...
   - Нет, - снова оборвал его Питер. - Нет, забудьте об этом.
   Питер уставился на клавиатуру. Ведь он всегда был самым умным мальчиком в
классе. Был самым умным везде. Всегда. Всю свою жи