аевского, положение в Новочеркасске стало особенно
неустойчивым. Все сколько нибудь видные большевики, не
55) Голубов был убит в Заплавской станице в апреле 1918 года
вольноопределяющимся Пухляковым. в то время, когда он призывал казаков выступить
против большевиков. Его труп был обезображен.
150



чувствуя себя здесь в безопасности, поспешили перекочевать в Ростов, а
Новочеркассцы, изо дня в день, ждали прибытия из Ростова карательной экспедиции
красных, как для расправы с Голубовым и Смирновым, так и для внедрения
революционного порядка в городе. Но наряду с этим, в последних числах марта,
стали долетать до нас и радостные вести, рождавшие надежду на скорый конец
большевизма на Дону.
Действительно, не долго пришлось красным хозяйничать здесь. Порядки,
устанавливаемые ими воочию убедили казака-хлебороба, что идеи большевизма не
совместимы с его укладом жизни и идут в разрез с традициями домовитого
казачества. Казаки с каждым днем убеждались, что их права беззастенчиво
попираются непрошенными насильниками и что всякая попытка казачества устроить
свою жизнь на исконных казачьих началах, встречается вооруженной силой, разного
пришлого сброда. Они видели, как советская власть постепенно их обезличивает,
насилует казачьи обычаи и глумится над его традициями, освещенными веками.
Казаки чувствовали, как их во всем урезывают; их оружием вооружают иногородних,
наделяют последних одинаковыми правами с казаками и, мало того, делают
иногородних равноправными даже в станичном достоянии. Не могло скрыться от
казаков и то, что с первых дней господства красных на Дону, во все стороны
тянулись длинные обозы и поезда с увозимым казачьим добром. Не могли спокойно
выносить казаки я надругательства над верой православной, излома вековых
казачьих обычаев, кровавой расправы солдатских банд. Мрачные ходили они по
станицам, особенно там, где правили наглые комиссары и советы из чужих, пришлых
людей. Казака стали чаще собираться у офицеров, скрывавшихся по станицам,
внимательно слушали их трезвые, разумные речи о создавшемся на Дону положении.
Искусственная пропасть, созданная большевистской пропагандой между стариками и
фронтовиками, а также между офицерами и казачьей массой, стала постепенно
уменьшаться. Офицеры в станицах делались предметом особого уважения и казаки
начинали с надеждой смотреть на них, сознавая, что в назревавшей борьбе с
большевиками они сыграют первенствующую роль. Видно было, что революционный угар
рассеивается. В казачестве росло единение, а вместе с ним недовольство новой
властью. Рабоче-крестьянская власть уже ясно сознавала шаткость своего положения
в Донской области. Ненависть к большевикам особенно возросла, когда "Областной
съезд советов" г. Ростова вынес среди прочих постановлений и решение о
"национализации" всей области. Казаков на этом съезде почти не было. Когда
решение "Съезда" стало известным на местах, оно всюду вызвало бурю протеста.
Если в городах и на железных дорогах большевики еще крепко держались, то иное
положение было в центре области. --
Насильственно ворвавшись в Донскую землю, через трупы народных избранников
атаманов Каледина, Назарова и Председателя Войскового Круга Волошинова,
большевики, однако, не сумели укрепить свое положение на местах, в станицах. В
отношении казачьей массы красные действовали, я бы сказал, не всегда решительно.
Возможно, что их пугало предстоящее весеннее разлитие Дона, могущее разобщить и
даже изолировать красногвардейские солдатские гарнизоны,
151



почему большевики не рисковали удалять их особенно далеко от главных центров. В
станицах, по существу, происходило лишь внешнее подлаживание под большевиков, а
внутренне усиливался процесс пассивного им сопротивления. Хотя в большинстве
станиц станичные и хуторские правления были заменены "советами", а вместо
окружных управлений созданы "окружные советы", но председателями "советов"
оказались или старые станичные атаманы, или бывшие члены станичных правлений, т.
е. казали крепкие, твердо стоявшие за казачьи привилегий и за сохранение
казачьей обособленности.
Будирующим элементом на местах временами являлась станичная интеллигенция. Даже
в тяжелые моменты, она стремилась не терять связи с казачьей массой, сумела
сохранить на нее свое влияние и явиться побудительным началом в антисоветском
движении. Но, конечно, особую стойкость в отстаивании казачьих прав проявляли
старики-казаки, ярые противники большевистских нововведений. Никакие
большевистские жестокости не могли их устрашить и заставить отказаться от
служения интересам казачества. Своей непоколебимой решительностью защищать все
казачье -- родное от посягательств красных, они всегда являли собой пример
геройства, часто увлекая за собой колеблющихся и малодушных. Как я упоминал,
большевистские декреты сочувствия в станицах не встречали. Не выполнили станицы
и советского приказа о выдаче скрывающихся офицеров и оружия. Когда получился
этот приказ, казаки его прочитали, погуторили немного и затем спрятали под
сукно. Как бы в ответ на это, в некоторых станицах возникли советы обороны --
ячейки будущих очагов восстания. Внешне рядовое казачество оставалось, как будто
бы спокойным, но фактически положение было таково, что достаточно было малой
искры, чтобы вспыхнул пожар. Длилось это до тех пор, пока красная власть, не
применяла к казачьей массе суровых мер и репрессий, а всю свою злобную энергию
изливала на городскую интеллигенцию и "буржуев".
Но достаточно было появиться в станицах карательным отрядам против непокорных --
с издевательствами, грабежами и насилиями, экспедициями за хлебом и другим
казачьим добром, разного рода "контрибуциями", чтобы возмутить душу честного
казака.
И с первыми весенними днями зашумел и заволновался Дон. 18 марта 1918 года в
северо-западном углу Дона, в станице Суворовской, зажглась искра восстания. В
ночь на 19 марта все казаки, способные носить оружие, даже глубокие старцы, под
начальством полковника В. Растягаева, вооруженные вилами и топорами, двинулись
освобождать окружную станицу Нижне-Чирскую. Они овладели станцией Чир на линии
железной дороги Лихая-Царицын, захватили "совдеп" разогнали
"военно-революционный комитет" 56) и разоружили красногвардейский гарнизон. Как
бы неожиданно по всем станицам 2-го Донского округа вспыхнули восстания. Казаки
избрали окружным атаманом полк. Мамонтова, впоследствии известного генерала,
отделившегося с небольшими силами от отряда Походного Атамана, и под его
руководством
56) Во главе последнего стоял небезызвестный Н. Мельников, бывший одно время
председателем Донского Правительства у ген. Каледина.
152



приступили к очистке от большевиков своего округа 57). Успех восстания казаков
2-го Донского округа воодушевил соседей 1-го Донского округа. Стали подниматься
станицы правого берега Дона. Не отстал от них и всегда крепкий Юг области. Там
также восстали казаки Егорлыцкой, Кагальницкой и Хомутовской станиц. Они не
пустили к себе карательных большевистских отрядов и с помощью казаков Манычской
и Богаевской станиц стойко выдержали наиболее сильный большевистский натиск на
свои станицы. Не лишено интереса то, что с целью обеспечить себя от большевиков,
действовавших по железной дороге от Ростова, казаки этих станиц, разобрали
полотно железной дороги на протяжении нескольких верст, рельсы и шпалы развезли
на быках, насыпь сравняли, а затем ее вспахали. Не менее тревожно было для
большевиков на западной границе Области и на севере. Казачье население этих
районов, местами уже давно выказывало свое неудовольствие новыми порядками, и
открыто, с оружием в руках, выступало против Советской власти, 8-го марта
Луганцы отбили поезд с арестованными офицерами, которых большевики отправили из
станицы Каменской в Луганск в распоряжение "че-ка" для расстрела. На севере, в
Хоперском округе, как метеор среди ночи, вспыхнул и погас подвиг есаула Сонина.
Он с горстью учащейся молодежи, дерзко захватил окружную станицу Урюпинскую,
разогнал местный совдеп и красные пришлые банды. Но партизан не поддержали и
движения не получилось.
Так начались восстания на Дону против Советской власти. Это были взрывы
негодования. Вспыхнув в станице Суворовской, народный гнев разлился по всему
лицу Донской земли и там, где углубители революции успели основательно
похозяйничать, там восстание было особенно бурным и разросталось в народное
движение.
Первое время в Новочеркасске почти ничего не было известно о том, что творится в
Области, особенно в ее уголках, отстоящих далеко от окружных центров и железных
дорог. Красная цензура весьма ревниво охраняла Советскую власть. В
большевистских "Известиях" говорилось лишь о мире и спокойствии на Дону, о
благодеяниях, оказываемых народной властью трудовому казачеству и о
непоколебимом его решении до последней капли крови защищать рабоче-крестьянскую
власть. Но как ни сильна была большевистская цензура, стоустная народная молва
оказалась сильнее и делал свое дело. Минуя красные рогатки и запреты, она несла
слухи о том, что местами казаки уже поднялись, что "фронтовики" прозревают,
примиряются со стариками, составляя значительный процент среди восставших и
стремятся кровью искупить свои недавние грехи. Что на берегах Тихого Дона и в
донских привольных и широких степях, оживают тени славных казаков и старых
атаманов, зовущих казачество дружно отстоять свою честь и казачью свободу.
Подтверждение тому, что что-то
57) Чрезвычайно характерно то обстоятельство, что когда гонец от Суворовской
станицы отыскал ген. П. Попова и стал просить его прибыть в восставшую станицу,
то оказалось, что Походный Атаман настолько потерял веру в успех борьбы с
большевиками, что даже 1 апреля отдал приказ о распылении своего отряда и часть
партизан уже успела разъехаться. Только настойчивые просьбы делегатов восставших
станиц побудили его отменить этот приказ.
153
    ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ВОССТАНИЕ ДОНСКИХ КАЗАКОВ В НИЗОВЬЯХ ДОНА И НАЧАЛО БОРЬБЫ С СОВЕТСКОЙ ВЛАСТЬЮ
Март--май 1918 г.
Ростовская карательная экспедиция в Новочеркасске. Бесчинства матросов в станице
Кривянской. Вооруженный протест Кривянцев. Захват казаками гор. Новочеркасска в
ночь на 1 апреля 1918 г. Казачьи дружины. Дни 1-4 апреля в Новочеркасске.
Образование высшей Донской власти -- "Совета Обороны". Назначение военного
командования. Оставление казаками Новочеркасска 4 апреля и уход в Заплавы.
Зарождение будущей Донской армии. "Заплавское сидение". Переименование "Совета
Обороны" во "Временное Донское Правительство". Вести и слухи. Прибытие в станицу
Константиновскую "Степного отряда" Походного Атамана ген. П. X. Попова. Встреча
Заплавской делегации с Походным Атаманом и его штабом. Результат этого свидания.
Перемены в командовании. Переименование Заплавских войск в "Южную группу".
Приезд Походного Атамана в Заплавы. Отношение его к офицерам Заплавской группы
войск. Стратегия и тактика Степного отряда. Неудачные атаки г.
Александровск-Грушевский Степным отрядом (Северная группа) и значение этого для
"Южной группы". Большая победа у Заплав "Южной группы" 18 апреля. Настояния
командования "Южной группы" о необходимости атаки г. Новочеркасска. Пререкания
со штабом Походного Атамана. Вынужденное согласие Походного Атамана на атаку
Новочеркасска. План атаки и подготовка к ней. Освобождение 23 апреля 1918 года
города Новочеркасска войсками "Южной группы". Первые дни в освобожденном городе.
Первые сведения о немцах и об отряде полковника Дроздовского. Последний натиск
красных на Новочеркасск и бой с большевиками 26 апреля. Участие в этом бою
частей полк. Дроздовского и "Северной группы" полковника Семилетова. Вступление
Донских частей в г. Ростов одновременно с немцами. Посылка Донской делегации к
немцам. Общая военная обстановка. Возвращение на Дон частей Добровольческой
армии. Овладение донцами 28 апреля городом Александровск-Грушевский и очищение
от большевиков угольного района. Работа штаба "Южной группы". Оппозиционное
настроение руководителей Степного похода. Меры Донского командования для
поднятия дисциплины среди офицерского состава. Работа Временного Донского
Правительства по созыву "Круга Спасения Дона". Его обращение к населению.
Психология казачества и его чаяния. Прибытие в Новочеркасск представителей
Добровольческой армии. Их разочарование. "Круг Спасения Дона". Состав Круга и
его работа. Доклад генерала П. Н. Краснова Кругу 1 мая. Избрание на пост
Донского Атамана ген. П. Н. Краснова. Его биография. "Основные законы",
выработанные П. Н. Красновым и принятие их Кругом. Отношение к донским собы-
155



тиям и новой Донской власти казачества, донской интеллигенции, "степняков" и
руководителей Добровольческой армии. Окончание 5 мая сессии "Круга Спасения
Дона" и разъезд делегатов.
В конце марта месяца 1918 года в разных частях Донской области начались
разрозненные, но местам удачные, восстания донцов против красных. В первый
момент большевики, как будто бы растерялись, но затем они быстро сорганизовались
и приняли ряд спешных мер, дабы в корне подавить вспышки казачьего негодования.
В столицу Дона -- Новочеркасск, все еще расцениваемую большевиками гнездом
"контрреволюционеров", прибыл из Ростова карательный отряд Я. Антонова. Ему было
приказано возобновить красный террор и беспощадно задушить всякое проявление
недовольства и протеста против советского режима.
Новочеркассцы пугливо прятались в норы, с тревогой и трепетом, ожидая новых
издевательств и новых ужасов.
27 марта большевики объявили в городе новую регистрацию офицеров. Вновь начались
повальные обыски, глумление над беззащитным населением, аресты и расстрелы.
Ростовские большевики, прибывшие карать казаков за их "вольнодумство" на это раз
не ограничились только городом, а перенесли свою деятельность и на ближайшие к
Новочеркасску станицы.
Вечером 27 марта 5 конных вооруженных матросов, въехали в станицу Кривянскую,
расположенную в 3-х верстах от города. Они начали там стрелять, затрагивать
станичников, а затем набросились на казаков, ехавших из Новочеркасска и стали
отнимать у них оружие. На выручку станичников прибежало несколько стариков
казаков, работавших в поле. С их помощью матросов обезоружили. Казаки пленников
отпустили, а о случившемся донесли в станичное правление. Между тем, в станице
уже циркулировали разные слухи. Говорили, будто бы в Новочеркасске выгрузились
матросы, которые грабят население, безобразничают, оскверняют святыни, а у
Голубовцев 58) силой отбирают оружие и будто бы сам Голубов уже бежал из города.
Такие слухи сильно взволновали станичников. Они негодовали, видя, что дерзость
незванных красных гостей, переходит всякие границы. Создалось крайне напряженное
настроение, грозившее каждую минуту перейти в открытое восстание.
Рано утром 28 марта в станице ударили в набат. Собравшемуся станичному сбору
было доложено, что из станицы Заплавской 59) прискакал гонец с приговором
Заплавцев о мобилизации всех казаков, способных носить оружие и о призыве к
походу на Новочеркасск. В приговоре говорилось, что пришлые банды красных
угрожают спокойствию станиц, посягают на собственность трудового казачества и
крестьянства, забирают хлеб и скот. Это известие, как нельзя лучше пришлось по
душе Кривянцам. В свою очередь, тотчас же постановили не-
58) Казаки 10 и 27 полков.
59) Ст. Заплавская расположена в 14 верстах от города.
156



медленно мобилизовать всех своих казаков и безотлагательно приступить к
организации сотен и дружин, а о своем решении уведомить ближайшие станицы
Манычскую, Старочеркасскую, Бессергеневскую, Мелиховскую, Раздорскую и
Богаевскую, прося и их присоединиться. Уже к вечеру этого дня Кривянцы
усилились. К ним подошли отряды Заплавцев и Бессергеневцев, а 29-го прибыла
дружина пеших и конных казаков станицы Богаевской. С прибытием подкреплений
воинственность станичников сильно повысилась.
Собравшиеся в станице дружинники избрали себе начальником случайно очутившегося
в станице Войск. старшину Фетисова60). Последний поневоле согласился на это
назначение. В тот же день, Войск. старшина Фетисов принял меры наблюдения и
охраны станицы со стороны Новочеркасска. О событиях в Кривянке большевики были
хорошо осведомлены. Не придавая им вначале серьезного значения. Ростовский
"совдеп" приказал, однако, произвести боевую разведку. С этой целью 30-го марта
большевики направили в станицу Кривянскую броневой автомобиль, вооруженный
пулеметами. Но броневик, не выполнив задачу, застрял в грязи на полупути между
городом и станицей. Тогда несколько казаков-смельчаков, в конном строю, с криком
"ура" храбро атаковали автомобиль. Часть прислуги зарубили, часть взяли в плен.
Через час, к общей радости казаков, броневик на быках был торжественно ввезен в
станицу Кривянскую. Неудача сильно озлобила красных и они решили беспощадно
расправиться с непокорными Кривянцами и силой оружия подавить бунт.
С утра 31-го марта большевики, подтянув свои импровизированные красные отряды,
повели наступление на станицу. В голове наступающих красногвардейских цепей шло
два грузовика, с установленными на них орудиями и пулеметами.
Первый орудийный выстрел по станице всполошил казаков. Все бросились к оружию:
даже старцы, дети, женщины и те вышли отстаивать свою родную станицу.
Мало-помалу, бой начал разгораться. Под сильным огнем противника, казаки
постепенно накапливались на заранее избранной позиции, вблизи станицы.
Технические преимущества были на стороне большевиков. У них были пушки,
пулеметы, винтовки и большое количество патронов. Станичники шли в бой,
вооруженные шашками, вилами, топорами, граблями и пиками, а те у кого были
винтовки, почти не имели патронов. Однако, у казаков неравенство в вооружении,
восполнялось сильным их духовный! подъемом и станичники чрезвычайно смело
встретили наступление противника.
А в Новочеркасске, в этот день, с самого утра, внимание обывателя было
привлечено полным отсутствием на улицах города шаек красногвардейцев и матросов.
Одновременно весть о восстании Кривянцев молниеносно разнеслась по городу,
вызвав оживленные толки и всевозможные предположения. Какие размеры примет
восстание и какой будет его результат, предугадать было еще трудно. Строились
лишь предположения да догадки и с тайной надеждой жители нетерпеливо ожидали
развязки событий. В Новочеркасске уже третий день про-
60) Войск. старшина Фетисов пришел в станицу за покупкой муки. Казаки его
задержали и уговорили принять командование над дружинниками.
157



должалась регистрация офицеров. Понуря головы, робко и с тревогой брели офицеры
к зданию Областного Правления. Но вот около двух часов дня, регистрация
неожиданно была прервана. Появился "товарищ" Рябов, помощник комиссара по борьбе
с контрреволюцией и обратился к присутствующим с такой речью: "Товарищи
офицерья. Легистрация временно прекращается. Что-то неладное творится в Лихой,
нам надо разнюхать. Могет быть, что и нас завтра не будет. Если не появится
приказа об отмене легистрации, то приходите завтра. А пока все могут быть
свободны" 61). Легко представить какая радость охватила офицеров, когда они
услышали это. Между тем, город в этот момент принял уже довольно необычный вид.
По улицам во все стороны, с ревом и шумом носились автомобили с испуганными
комиссарами. Гремели тяжелые грузовики, наполненные красногвардейцами. Карьером,
в сторону Тузловского моста, промчались казаки Голубова. Временами грохотали
орудия, слышалась пулеметная трескотня и ружейная перестрелка.
К кому примкнули голубовцы, я еще не знал, ибо рано утром "мои казаки" 62)
куда-то скрылись со двора и больше не вернулись 63).
К вечеру, любопытные горожане стали скопляться на спусках улиц, ведущих к реке
Тузлов.64) Оттуда, как на ладони, была видна картина боя станичников с красными.
Большевики занимали господствующее положение. Они с высот били из пушек и мели
пулеметами, но стреляли более чем беспорядочно, не нанося никакого вреда
казакам, которые густыми конными и пешими цепями медленно наступа