ьшевиков. Занятие ими казачьих поселений обычно
сопровождалось невероятными жестокостями и почти полным уничтожением казачьего
имущества. В силу этих условий, на Донское командование выпадала крайне тяжелая
задача: оберегать всю 800-верстную границу Войска Донского 237) от вторжения
противника, применяя кордонную стратегию. При крайне ограниченном количестве
войск это в сущности было почти не выполнимо. На одну версту фронта приходилось
примерно 5--6 бойцов, что было достаточно лишь для охраны и наблюдения границы,
но отнюдь не для защиты. Использовать в нужной мере стратегическое
сосредоточение войск, по причинам указанным выше, было невозможно. Успехи
покупались, главным образом, местными тактическими маневрами войск при известных
коррективах высшего Донского командования, вводимых им всеми правдами и
неправдами.
Командование Донскими армиями не витало в области отвлеченных понятий, быть
может с точки зрения чистого военного искусства и совершенно правильных, но
жизнью неприемлимых. Ему приходилось применяться к особенностям борьбы
казачества с большевиками, считаться с психологией казачьей массы, используя
только наличные воз-
236) Все это касается только Действующей Донской армии. Молодая Донская армия,
воспитанная на старых твердых основаниях, совершенно не была подвергнута этим
явлениям.
237) Позднее свыше 1 000 верст.
305



можности и средства и постепенно, насколько позволяли обстоятельства,
совершенствовать приемы борьбы и одновременно работать над изменением казачьего
сознания.
Замечательно то, что высшие круги Добровольческой армии никак не хотели
считаться с этим. Когда мне на совместных наших совещаниях приходилось излагать
фактическую сторону борьбы на Донском фронте и отмечать ее особенности, они, мои
положения, основанные на документальных данных, обычно встречали неуместными и
даже грубыми замечаниями. Особенно удивительную близорукость и тупое упорство в
таких случаях проявляли генералы А. Драгомиров и Лукомский. Они не терпели
чужого мнения, относились ко всему свысока и затронутые вопросы чаще всего
расценивали чисто теоретически.
Продолжая описание военных операций, должен сказать, что на Царицынском фронте
части Донской армии, справившись с первым сильным натиском красных, спешно
совершали перегруппировку и частичную реорганизацию. Дело в том, что семя,
брошенное большевистской пропагандой, дало уже всходы и потребовались
героические меры для их уничтожения. Окончив необходимую подготовку, Донское
командование предприняло операцию по разгрому противника, действовавшего в
районе Царицына.
Несмотря на то, что Молодая (Постоянная) армия не закончила полностью своего
обучения и не прошла еще полного курса боевой стрельбы, было решено для поднятия
настроения и дисциплины в расшатавшихся частях Царицынского фронта, двинуть на
помощь ген. Мамантову небольшую часть этой армии. 1 и 2 Пластунские полки, 2-я
Донская казачья дивизия, две тяжелых батареи и саперный батальон были направлены
к Царицыну и доблести этой молодежи, с беззаветным мужеством отдававшей жизнь
свою за Родину, главным образом и был обязан ген. Мамантов быстрым исправлением
положения и своими громадными успехами.
Рядом последовательных ударов донцы сбили красных и отбросили их на восток.
Молодые казачьи полки дрались с юношеским задором. Они смело шли навстречу
врагу, отбирая у него орудия, пулеметы и бронепоезда, 25-го августа противнику
было нанесено серьезное поражение в районе станций Тингута--Царицын; этот успех
был развит и вдоль железной дороги Чир--Царицын. Когда же противник дрогнул и
здесь, то наши части перешли в общее наступление и к началу октября части
Донской армии, снова находились под стенами этого города. Однако, красные успели
к этому времени собрать свежие войска, доведя численность Царицынского гарнизона
до 50 тыс.человек при 180 орудиях и этой лавиной обрушились на слабые наши
части. Огромный численный перевес противника, а главное, появление в тылу донцов
целой большой большевистской дивизии Жлобы 238), ускользнувшей из-под ударов
Добровольческой армии и пришедшей от Ставрополя к Царицыну -- значительно
способствовало успеху красных.
Только геройское сопротивление и отчаянное упорство казаков, сдержали этот
большевистский натиск. С большими потерями для обе-
238) Эта дивизия находилась на фронте против Добровольческой армии. Командование
последней не уведомило меня об исчезновении дивизии с их фронта, почему ее
появление у нас было неожиданным и неприятным сюрпризом.
306



их сторон, наступление противника было остановлено и наши части закрепились на
линии в расстоянии 1--2 переходов от Царицына.
Кроме перечисленных больших операций на Донском фронте, в этот же период Донская
армия вела напряженную борьбу с сильной степной группой противника,
обосновавшейся в районе станций Куберло--Котельниково на юго-востоке Области.
Настойчивыми атаками донцов, красные были вытеснены из этого района и в октябре
месяце они присоединились к Царицынскому гарнизону.
Таким образом, в описанный период, т. е. с августа до начала ноября месяца,
Донская армия и отчасти войска Южной армии, работая на фронте свыше 800 верст,
успешно выполняли задачу по обеспечению Области от вторжения противника.
Несмотря на значительный численный перевес красных и их материальное и
техническое богатство, несмотря на наличие у противника большого количества
железнодорожных линий с выгодными их направлением и на крайнюю бедность таковых
в Донской Области -- все неоднократные попытки советских войск проникнуть на
Дон, -- были безуспешны. Натиск большевистских полчищ повсюду разбивался о
казачью доблесть и искусство вождей. Донцы не только не пустили к себе красных,
но сами вышли за пределы своей земли, с целью помочь своим соседям сбросить
советское иго. В Воронежской и части Саратовской губерний донские казаки с
успехом справились с этим и лишь на востоке неиссякаемость резервов красных не
позволила им овладеть г. Царицыном. За этот же период окрепла и возросла
Постоянная Донская армия. В ее рядах насчитывалось уже свыше 25 тыс. бойцов.
Но в ноябре месяце общая обстановка на Дону неожиданно сильно изменилась к
худшему. В минуту страшного напряжения борьбы произошло величайшее событие:
поражение Германии, отречение Императора Вильгельма от престола и, как следствие
указанного -- оставление немецкими войсками Украины. Там вскоре произошел
переворот, началась анархия и создалась опасность вторжения в Донскую Область,
сначала грабительских шаек Махно, а затем и советских войск, занявших
Харьковскую и Екатеринославскую губернии. Население названных губерний и
особенно численно значительный рабочий элемент угольного района, еще не
вкусивший прелестей советского режима, легко поддался большевистской агитации. К
казачьим войскам население приграничных полос с Областью, стало относиться
чрезвычайно враждебно. Наоборот, всякий призыв большевиков образовывать летучие
красные отряды, находил среди них живой отклик. Можно без опасения за ошибку
сказать, что Советское правительство на Украине, неожиданно нашло весьма
благоприятные для себя условия, а в лице населения встретило верного союзника.
Оставление немцами на Украине огромного военного имущества, еще в большей
степени облегчило им задачу создания в кратчайший срок численно большой и
прекрасно снабженной всем необходимым красной армии.
При создавшейся обстановке вопрос военного снабжения Донской армии чрезвычайно
обострился. События на Украине помешали Дону вывести громадные запасы военного
имущества. Большое количество такового погибло уже в пути, будучи разграблено
бандами.. Поэтому каждая пушка, каждая винтовка, каждый патрон, получали
особенную ценность, особое значение, стали бесконечно дороги.
307



Украина, как источник снабжения, не только отпала, но из доброго соседа --
союзника Дона, превратилась в неприятеля. В ней повсюду возникали "советы" и
"ревкомы". Они признавали только Московский "совнарком", а Петлюра,
возглавлявший номинально власть, едва держался. Не надо было быть тогда
пророком, чтобы предвидеть, чем все кончится на Украине.
Союзники -- победители были где-то далеко. О них ходили пока смутные и крайне
разноречивые слухи. Только впоследствии стало известно, что Великие Державы
далеки были от намерения выполнить свои обязательства и своими войсками заменить
на Украине германские гарнизоны. Они уклонились от этого, не захотев обеспечить
в богатейшей южной половине России порядок, что для них тогда, конечно, не могло
составить никакого затруднения и главное даже не вступая в борьбу с
большевиками.
Потребность в предметах военного снабжения Донской армии и других войсковых
соединений, выросших на Дону, выражалась в огромных цифрах. Еще ранее Донской
Атаман, учитывая возможность непредвиденных случайностей, признавал наиболее
правильным, чтобы снабжение армии базировалось, главным образом, на собственных
средствах, нежели на подвозе извне, бывшем всегда неустойчивым. Ввиду этого,
было обращено самое серьезное внимание, как на развитие продуктивности уже
существовавших заводов и мастерских, так и на оборудование и приспособление для
целей военных других заводов. Было даже приступлено к постройке и открытию новых
фабрик и мастерских.
Однако, несмотря на все меры, принятые для установления на Дону собственного
производства боевых припасов и предметов снаряжения и обмундирования, все же
количество получаемого далеко не отвечало потребности армии. Число фабрик и
заводов на ходу было весьма ограничено, не хватало необходимого сырья, не
доставало технических сил.
Положение ухудшалось еще и тем, что на западной границе Области образовался
новый, протяжением свыше 400 верст, чрезвычайно важный фронт. С этой стороны
противник не только угрожал по кратчайшему направлению (40--60 верст)
железнодорожным узлам Миллерово, Лихая, Зверево, т. е. угрожал прервать
единственную стратегическую железную дорогу, обслуживающую войска почти всей
Донской армии, но и создавал непосредственную угрозу и сердцу Области -- г.
Новочеркасску. С целью прикрыть Область с запада, Донское командование с болью в
сердце, вынуждено было расходовать часть своего резерва -- войска Молодой армии.
На эти войска, как знает читатель, Донское командование возлагало большие
надежды. Являясь наиболее спаянными и крепкими, они предназначались для
парирования ударов противника в критический момент и для нанесения ему
решительных, последних ударов и, главным образом, на севере, за пределами
Области.
Придавая исключительное значение борьбе с Доном, ставя самое существование
советской России в зависимость от исхода борьбы с Донским войском, Советская
власть перебросила в ноябре месяце 1918 г. к пределам Дона и, преимущественно
против северной и западной части Области, громадное количество войск. Сюда были
направлены луч-
308



щие латышские полки, войска с Уральского фронта, а также части советской армии,
долгое время обучавшиеся в центральной России. Против донцов развернулось пять
советских армий, силой свыше 150 тыс. бойцов при 450 орудиях (Степная армия
Терехова -- 15 тыс. бойцов, 25 орудий; Х армия Ворошилова -- 67 тыс. б., 205
орудий; IX армия Егорова -- 41 тыс. б., 100 ор.; VIII армия Чернявина -- 15 тыс.
б., 50 ор. и I армия -- в период формирования, преимущественно из украинцев --
более 20 тыс. б. при 70 орудиях).
На долю Добровольческой армии и Кубанцев на Кавказе приходилась Кавказская
большевистская армия Сорокина, силой 40 тыс. штыков, оторванная от центра и уже
сильно потрепанная. Снабжение и пополнение этой армии из России было крайне
затруднительно. Оно происходило весьма длинным путем: сначала в Саратов, Урбах,
Астрахань, затем перегружаясь морем до Петровска или Дербента и, после снова по
Кавказской железной дороге. Наоборот, снабжение советских армий, стоявших против
Дона было до крайности облегчено, благодаря наличию весьма большого количества
железных дорог и выгодного их направления. Всякий успех Добровольцев и Кубанцев
на Кавказе, фактически ослабляя состав красной армии Сорокина, давал из занятой
территории новый приток силы в Добрармию, увеличивая ее силы, как материально,
так и морально. Нанося удар за ударом, Добровольческая армия и Кубанцы
постепенно истощали своего противника, пока не обратили его в неорганизованные
толпы, бежавшие в Грузию. Для кавказских большевиков западный берег Каспийского
моря являлся пределом их отступления. Граница Грузии была закрыта. Последнее
обстоятельство вынуждало их под напором Добровольческой армии распыляться на
небольшие банды и искать спасения одиночным порядком.
Совершенно в иных условиях находился Донской фронт. Здесь, прежде всего,
источником укомплектования советских армий, развернутых против Дона, служила вся
многомиллионная Россия. Пользуясь несколькими железными дорогами, которые из
центральной России вели на юг, красные могли безостановочно и быстро подвозить
пополнения и также быстро перебрасывать свои части с одного участка на другой.
Наличие в их руках богатейших запасов Российских армий и многочисленных
мастерских, фабрик и заводов, позволило большевикам отлично вооружить и
прекрасно обмундировать красную армию.
При сравнении театров борьбы с большевиками Донской и Добровольческой армий, а
также и напряженности этой борьбы, необходимо учитывать и то весьма важное
обстоятельство, что советская власть сумела под разными соусами использовать
огромное количество русских генералов и кадровых офицеров, бывшей Императорской
армии. Они дав свои военные знания и свой опыт, превратили разбойничьи
большевистские банды, в стройную организацию, ввели в дело систему, установили
высшие военные соединения, правильно управляемые штабами. Вся эта вооруженная и
соответственным образом наэлектризованная масса, заново реорганизованная и
непрерывно усиливаемая все новыми и новыми пополнениями, обрушилась именно на
Донской фронт. Советская власть спешила смести сначала Донское войско, а затем
расправиться и с Добровольческой армией. Встречая грудью же-
309



стокие и часто одновременные удары нескольких советских армий, Донское
казачество, тем самым обеспечивало существование Добровольческом армии, давая ей
возможность заканчивать очищение Северного Кавказа от остатков Сорокинской
армии. Но сдерживая этот непрерывный натиск красных и проявляя максимум
напряжения, Донское войско заметно обессиливало. Положение ухудшалось
пассивностью нашего крестьянства. Если во время начала революции, крестьяне
высказали максимум активности с целью прекратить войну и заняться мирным трудом,
то теперь они не изъявляя особенного желания служить в рядах красной армии, не
оказывали, однако, красным никакого сопротивления при проведении ими
мобилизации. Большевики мобилизовали население до 45-летнего возраста и оно
покорно шло на сборные пункты для отправки в войска. Последнее обстоятельство,
конечно, в значительной мере облегчало советскому командованию вопрос пополнения
армии.
В результате, несмотря на непрерывные успехи казачьего оружия, несмотря на
огромные трофеи и десятки тысяч пленных, враг не только не уменьшался, но с
каждым днем увеличивался. Борьба становилась все более напряженной, все более
кровавой. Ряды противника не редели. На смену выбывших прибывали все новые
части, расстроенные уводились в тыл, быстро пополнялись и вновь появлялись на
фронте. Шли месяцы -- и не было видно конца жестокой войне, не было видно
никакого просвета. И по меткому выражению Атамана Краснова, донской казак
уподобился сказочному богатырю, борющемуся со стоглавой гидрой. Отрубит одну
голову, вместо нее выростают две головы. В невероятно тяжелых условиях, с
небывалой стойкостью отстаивали донские витязи свободу своего родного Края и
свои родные очага от навалившихся со всех сторон красногвардейских полчищ.
Донская армия, насчитывавшая ранее более 65 тыс. бойцов, к этому времени
значительно уменьшилась. Огромные потери в беспрерывных жестоких боях сильно
ослабили ее состав. Из строевых частей выбыло до 40 процентов казаков и 70
процентов офицеров. Пополнять убыль было некем, ибо источник пополнения уже
иссяк. Все казаки до 52 лет находились на фронте. В станицах жили лишь дряхлые
старики, женщины, да подростки. Оставались еще крестьяне Донской Области
преимущественно старших возрастов. Но рассчитывать на их помощь не приходилось.
Искони настроенные к казакам враждебно, они были крайне ненадежны. При первых
неудачах, они не только распылялись, но предавали своих соседей и уводили к
красным командный состав. В этом отношении особенно выделялся Таганрогский округ
-- угольный район. Крестьяне этого округа, призванные в армию, явно проявили
свое отрицательное отношение к казачьей борьбе с большевиками. Случаи массового
дезертирства с уносом оружия и злостная агитация, вынудили Донское командование
заменить им службу военным налогом и назначением на принудительные тяжелые
работы.
Потери в офицерском составе были особенно велики. Нередко полками уже
командовали подъесаулы и даже сотники. Боевой успех покупался исключительно
ценой маневра. Но обширность фронта и отсутствие железных дорог вынуждали
переброску частей совершать похо-
310



дом, делая большие переходы и иной раз, для выигрыша времени, форсируя их. И
зачастую, в жестокий мороз и холодную вьюгу, в легких шинелишках, в дырявых
сапогах и плохих шапчонках, по колено в снегу, иногда и без горячей пищи, шли
донцы по 30--50 верст и, не отдохнув, с похода, вступали в бой с сильным
противником. И только казачья отвага да лихость -- давали победу.
Необходимость прикрыть на огромном фронте от вторжения красных все казачьи
станицы -- исключала возможность, хотя бы на короткий срок отводить части в тыл
и давать им вполне заслуженный и требуемый условиями сохранения здоровья, отдых.

Все были вынуждены оставаться в боевой линии и терпеть лишения и невзгоды. Силы
надрывались, люди бесконечно уставали, конский состав совершенно истрепался. На
почве переутомления, начали свирепствовать эпидемические заболевания. Армия с
каждым днем таяла. Не хватало поездов и подвод увозить раненых и больных и были
случаи замерзания их в пути. Борьба приобрела страшно суровый характер, тягота
войны стала невыносимо тяжелой. Этим переутомлением воспользовались большевики и
вновь усилили свою вредную агитацию, которая особенно сильна была в Воронежской
губернии.
Ярко и красочно условия борьбы того времени характеризует П. Н. Краснов, говоря
239): "Трогательную картину представляли в зимнее время казачьи транспорты,
доставлявшие на позицию снаряды, колючую проволоку, хлеб и мясо. С оврага в
овраг, с балки в балку по безграничной степи, по широкому военному шляху в
сумраке короткого зимнего дня тянется длинный обоз. Утомились лохматые лошаденки
и везут тихо, упорно, точно понимая всю важность того, что они делают. Не слышно
криков понукания и не хлещут бичи над ними. Некому понукать. За подводами идут
девочки и мальчики -- подростки двенадцати, пятнадцати лет. Матери и старшие
сестры остались дома заправлять хозяйством. Там без конца работы. Урожай
большой, а убирать его некому. Без всякой мобилизации труда, все поднялось на
работу. Женщины принялись жать, возить снопы, молотить, молоть, печь хлеб для
своих кормильцев, которые все были на фронте. Тут захватила подводная
повинность. Фронт ушел далеко от войска, потребовались транспорты...
И вот в зимнюю стужу дети возили клетки со снарядами, ящики с патронами, -- без
конвоя, без защиты, по глухой степи тянулись эти грозные транспорты и детские
голоса звонко перекликались над ними.
Оттуда не шли порожняком. Везли страшную добычу... Добычу смерти ... Везли
раненых и тела убитых, чтобы похоронить на родном погосте. Хмуро маленькое
личико, насупились юные брови, низко надвинута барашковая шапчонка на самые
глаза. Мерно шагает казачок с ноготок за санями, на которых длинно вытянулись
чьи-то тела, накрытыя рогожками и кулями. Иногда любопытный ветер приподнимает
холст