. Так думали
представители серой казачьей массы, фактически боровшейся с большевиками. Во
Временном Донском Правительстве они имели подавляющее большинство голосов.
Будущая Донская власть, какая бы она ни была, обязана была эти руководящие
указания положить в основание своих дальнейших действий и намерений, иначе она
не отвечала бы чаяниям казачества. На борьбу с Советской властью казаки
восставали только для защиты своих очагов и станиц и потому конечную цель борьбы
видели в освобождении от боль-
208



шевиков границ Войска Донского. Дальше этого их намерения в то время не
простирались. Всякие разговоры о движении на Москву или для освобождения от
большевиков соседних губерний тогда были еще и преждевременны и опасны для дела.
Не способствуя успеху, такие далекие цели давали однако благодарную почву для
большевистской агитации и могли в корне разрушить начатое дело. Чтобы сдвинуть
казачью массу с ее точки зрения и привлечь ее к выполнению общенациональных
целей, надо было, прежде всего, дать время перебродить этому чувству, а, кроме
того, требовалось к этому деликатному вопросу подойти весьма осторожно,
исподволь работая над изменением психологии казачества.
Лица, возглавлявшие казачье освободительное движение и близко стоявшие к
казачьей массе, прекрасно знали ее настроение. В соответствии с этим, они
вынуждены были держать курс своей политики. Вожди Добровольческой армии,
свободной от территории и народа, наоборот, высоко держали знамя движения на
Москву и ее освобождения. С их точки зрения необходимо было те же лозунги
муссировать и в Войске Донском, что, как я указал, по условиям того времени,
было преждевременно и опасно. Ни реальные данные о настроении казачьей среды, ни
наши горячие доводы об опасных и непоправимых последствиях от этого для дела, --
ничто не могло их разубедить. Они упорно продолжали стоять на своем. Уже с
первых дней соприкосновения Донского и Добровольческого командований, различное
понимание и разная оценка положения, создали неблагоприятную почву для
установления дружеских взаимоотношений. В дальнейшем, расхождения во взглядах на
политику и характер борьбы с большевиками, стали рости. В дальнейшем все приняло
такую острую форму, которая совершенно исключила возможность добрососедского
сотрудничества между двумя главными организациями на юге -- Доном и
Добровольческой армией, преследовавших, в сущности, одну и ту же цель --
уничтожение большевизма.
Для ознакомления с положением на Дону, 27 апреля в Новочеркасск прибыли
представители Добровольческой армии. В тот же день они присутствовали на
заседании Временного Донского Правительства. Наибольший интерес делегаты
проявили к вопросу конструкции будущей Донской власти и особенно к вопросу
верховного командования над войсками, оперирующими на территории Войска Донского
и, наконец, отношению донского казачества к немцам сейчас и в будущем. Уже
первые шаги посланцев Добровольческой армии ясно показали нам их стремление
нащупать почву и отыскать пути для подчинения Дона Добровольческому командованию
126). На первый их вопрос им было отвечено, что вероятно будет избран Войсковой
Атаман и ему вручена полная власть. Что касается отношения к Добровольческой
армии, то Временное Донское Правительство заверило, что оно -- самое дружеское и
что Дон окажет Добровольческой армии полное содействие, потребное ей для
организации и обновления сил, надеясь, что затем, совместно с нею, победоносно
закончит борьбу с большевиками. По во-
126) Положение на Донском фронте, надо полагать, делегатов не интересовало. Они
даже не сочли нужным побывать в штабе и узнать боевую обстановку и наши
ближайшие намерения.
209



просу о верховном командовании, определенно было сказано, что таковое, всеми без
исключения воинскими силами, действующими на территории Донского войска, должно
принадлежать только Войсковому Атаману, а пока Пох. Атаману. Говоря о немцах,
Временное Донское Правительство указало, что появление их на Дону произошло
неожиданно для казаков, что это прискорбный и обидный факт, но, учитывая
положение и свои силы, казаки никаких враждебных действий по отношению к
германцам предпринимать не будут. Наоборот, признается полезным создать такие
взаимоотношения с ними, чтобы мирным путем оградить себя от вмешательства их во
внутренние дела Дона. Эта задача, было сказано, уже возложена на специально
избранную делегацию для переговоров с Германским командованием в Киеве, а
дальнейший курс отношений к немцам установит будущий Круг и Войсковой Атаман.
Ответы Временного Донского Правительства не понравились представителям
Добровольческой армии. Недовольство их еще больше усилилось, когда на заседании
29 апреля "Круг Спасения Дона" 127), открывшийся накануне, одобрил все ответы
Вр. Донского Правительства, данные делегатам Добровольческой армии и утвердил
посольство на Украину.
Для нас не было тайной, что командование Добровольческой армии стремилось в лице
Донского казачества получить богатые пополнения людьми и материальной частью, а
в действительности нашло дружески к ним расположенное, но фактически от них
независящее, временное государственное образование. В глазах генерала Деникина и
его ближайшего окружения область Войска Донского была лишь частью России, как и
всякая другая губерния. На самом деле, такое мнение было ошибочно. Ведь в то
время, как население русских губерний пассивно приняло Советскую власть,
казачество вообще, в частности, старшее из них -- Войско Донское, активно
выступило против красных насильников и с оружием в руках отстаивало свои права.
Да и у генералов Алексеева, Корнилова и всех Быховских узников с ген. Деникиным,
были следовательно причины, побудившие их почему-то избрать себе убежищем
область Войска Донского, а не какую-либо губернию. Следовательно, имелись
какие-то "особенности", с которыми нельзя было не считаться. Наличие этих
"особенностей", как природный казак, хорошо понимал ген. Корнилов. Еще в декабре
месяце 1917 года он рвался в Сибирь, говоря: "что он (Корнилов) наконец, мало
верит в успех работы на юге России, где придется создавать дело на территории
казачьих войск и, в значительной степени, зависеть от Войсковых атаманов128)".
Нельзя было предполагать, что этих особенностей казачьего быта, традиций
казачества, его чаяний и, наконец, психологии казачьей массы того времени, не
знал ген. Деникин. Тем более, что он был тем лицом, которое предъявляло
притязания на верховное командование и, в конечном результате, его осуществило.
Однако, мероприятия ген. Деникина доказывали обратное. Ген. Деникин не желал
учитывать того простого факта, что не чем иным, как только волею об-
127) Круг состоял из 130 делгатов. Председателем был избран есаул Г. П. Янов,
умело и энергично поведший работу Круга.
128) "Архив Русской Революции". Том 5. Из воспоминаний ген. Лукомского, страница
141.
210



стоятельств и случая, Кубанские казаки и Кубанское Правительство, очутившись с
Добровольческой армией, признали, и то условно и с большими трениями, главенство
над собой Добровольческого командования. Как только добровольцы вернулись на
Дон, ген. Деникин тотчас же проявил желание наложить свою руку и на войско
Донское. Он не считался с тем, что оно само уже успешно боролось с большевиками
и что он не только ничем не мог помочь войску, но, наоборот, сам нуждался в его
помощи. Если бы представители Добровольческой армии, приехавшие в Новочеркасск,
более глубоко вдумались в донские события того времени и беспристрастно оценили
положение, они несомненно пришли бы к выводу, что при создавшихся условиях
невозможно осуществить подчинение казачества Добровольческому командованию, даже
при наличии самого искреннего желания этого со стороны Донской власти и Донского
командования. Тогда возможно и ген. Деникин оставил бы свои притязания, а
отношения между Доном и Добровольческой армией не приняли бы столь уродливой
формы, как то было на самом деле.
Донское казачество само восстало против Советской власти. Оно само, своими
собственными силами, уже частично освободилось от красных, верило в себя и
верило своим вождям, положившим основание борьбе казачества с большевиками. Все
это посланцы Добровольческой армии услышали из самой гущи казачьей массы,
сказанной устами ее представителей на Круге. Ведь бесспорно, что "Круг Спасения
Дона" был доподлинно народным. Он был действительно демократичным, состоя почти
исключительно из простых казаков, выборщики которых на позициях грудью своей
отстаивали свободу Дона. Недаром этот Круг прозвали "серым". Интеллигенция в нем
была представлена ничтожным количеством голосов и потому-то не было и обычной
болтовни.
Я был хорошо знаком с работой нескольких Войсковых Кругов и по совести могу
сказать, что более деловитого, более мудрого и более быстрого в решениях,
каковым был "Круг Спасения Дона", я не видел. В отличие от других кругов, "Круг
Спасения Дона" не имел политических партий и потому не могло быть обычной
политической борьбы и страстности при обсуждении вопросов. Была одна партия --
простые казаки, горячо любившие Дон и готовые, если надо, сейчас же после
заседания, идти на фронт. Важно и то, что эти казаки -- члены Круга, определенно
знали, что им нужно. Они страстно хотели спасти Дон и к этой цели шли прямым,
кратчайшим путем. Если иногда нужно было разобраться в запутанной обстановке, им
в этом помогали генерал Денисов и Г. П. Янов 129) -- большие донские патриоты,
пользовавшиеся среди делегатов Круга влиянием и полным их доверием. Успешной
работе Круга много способствовала и отдаленная артиллерийская канонада,
улавливаемая привычным ухом казака-фронтовика. Она постоянно напоминала о
грозном моменте и необходимости работать быстро и, главное, продуктивно.
В одном из первых же заседаний был решен вопрос об организации на Дону
постоянной армии, упорядочении казачьих сил, боровшихся с большевиками, о
создании законов об организации армии и поднятии
129) Председатель Круга.
211



ваясь от большевиков, прибыл в Новочеркасск.
Не давая своего согласил на выставление кандидатуры в войсковые атаманы, он,
однако, после настойчивых просьб ген. Денисова и Г. П. Янова, согласился
выступить 1-го мая перед Кругом и изложить политическую и военную обстановку
того времени
Два часа непрерывно говорил П. Н. Краснов, выказав во всем блеске свой
недюжинный талант отличного и увлекательного оратора. В гробовой тишине, будущий
Донской Атаман дал краткий исторический очерк Войска Донского, красочным и,
доступным пониманию простого казака языком, обрисовал тогдашнее положение,
многократно подтвердив свои слова ссылками на историю. "России нет, Россия
больна, поругана и истерзана, -- говорил П. Н. Краснов 132), -- Дон сейчас
одинок и ему необходимо впредь до восстановления России, сделаться
самостоятельным и завести все нужное для такой жизни. Казачество должно напрячь
все силы и всеми мерами бороться с большевиками, участвуя в освобождении России
от большевистского засилья. Все, кто против большевиков -- наши союзники. С
немцами казаки воевать не могут; их приход надо использовать в целях успешной
борьбы с большевиками и вместе с тем показать им, что Донское войско не является
для них побежденным народом" Особенно ярко подчеркнул ген. Краснов необходимость
тесного сотрудничества Дона с Украиной и доблестной Добровольческой армией и
напомнил казакам их историческую задачу спасти Москву от воров и насильников. А
сделав это, советовал не вмешиваться в дела Русского Государства и предоставить
ему самому устроить свой образ правления, как ему будет угодно, а казакам зажить
вольной жизнью, как было в отдаленные времена, когда казаки говорили:
"Здравствуй царь в Кременной Москве, а мы, казаки. на Тихом Дону".
С большим вниманием слушали казаки увлекательную речь П. Н. Краснова, столь
близкую их сердцу и столь отвечающую запросам и пониманию событий самими членами
Круга. После этого, имя ген. Краснова не сходило с уст. Все считали его
единственным лицом, могущим стать Донским Атаманом и восстановить Дон.
Я впервые слышал ген. Краснова и должен сказать, что ясным пониманием
обстановки, реальностью и трезвостью взглядов, он всецело подкупил меня. Покинув
заседание Круга, я долгое время находился под впечатлением его речи. У меня
невольно крепла мысль, что именно этот человек сумеет найти почетный выход
войску из весьма сложных обстоятельств, сможет поднять и увлечь казачество на
борьбу с большевиками и, кроме того, действительно осуществить идею временной
самостоятельности Дона, с чем так долго бились Калединское Правительство и
предшествующие Войсковые Круги и что им оказалось не по силам провести в жизнь
133).
132) Я привожу только отрывки его речи, наиболее запечатлевшиеся в памяти.
133) К. Каклюгин в Донской Летописи, том III, стр. 70, по этому вопросу говорит:
"Идея о необходимости организации на Дону самостоятельной государственной власти
была не нова. Ее обсудили, вырешили и применили к жизни Калединские Войсковые
Круги и Круг Спасения Дона, присвоивши себе верховную власть". Как участник
донских событий, я с этим никак не могу согласиться.
214



Только после настойчивых просьб и убеждений П. Н. Краснов согласился, наконец,
выставить свою кандидатуру в Донские Атаманы.
3-го мая на утреннем заседании Круг Спасения Дона постановил:
"впредь до созыва Большого Войскового Круга, каковой должен быть созван в
ближайшее время и, во всяком случае не позже двух месяцев по окончании настоящей
сессии Круга Спасения Дона, вся полнота власти по управлению Областью и ведению
борьбы с большевиками принадлежит избранному Войсковому Атаману" 134).
На вечернем заседании того же числа закрытой баллотировкой были произведены
выборы Атамана. С глубоким сознанием огромной важности этого вопроса для войска
и связанной тяжелой нравственной ответственности Круг, без обычных прений,
огромным подавляющим количеством голосов облек своим доверием П. Н. Краснова. Из
130 голосов, 107 было подано за П. Н. Краснова. 13 против, при 10
воздержавшихся. Надо заметить, что избрание произошло не путем подпольных и
закулисных интриг, подкупов, агитации, партийной борьбы, а лишь единством
взглядов, молчаливой волей представителей казачества, голосом общества и горячим
желанием вверить дело спасения родного края в наиболее критический момент в
надежные, крепкие руки. Все страстно искали выхода из тяжелых испытаний,
выпавших на долю Донского казачества и в П. Н. Краснове видели спасение.
Оставалось только окончательно склонить ген. Краснова принять это избрание.
Трезво оценивая обстановку и условия предстоящей большой работы, а вместе с тем
хорошо зная обстоятельства, приведшие атаманов Волошинова, Каледина, Назарова к
трагической кончине, П. Н. Краснов, прежде всего, желал обеспечить себе
возможность плодотворной работы. Поэтому он соглашался стать Донским Атаманом,
только в случае принятия Кругом Спасения Дона "Основных Законов", составленных
им для Войска Донского.
4-го мая Круг рассмотрел и одобрил предложенные законы. И в этом заседании, при
торжественной церемонии и бурных овациях всех членов Круга, П. Н. Краснов принял
Атаманский пернач -- эмблему Атаманской власти.
Принятием основных законов, вся власть из рук коллектива переходила к одному
лицу -- Атаману, что обеспечивало возможность работы, вне ежедневной критики
деятельности Атамана Кругом или Правительством, назначенным Кругом, как то было
в Каледино-Назаровский период.
Предстояло творить и П. Н. Краснов предпочел работать один, будучи убежденным
сторонником того, что на такую работу коллектив не способен. Свою мысль он
однажды образно выразил так: "Творчество никогда не было уделом коллектива.
Мадонну Рафаеля создал Рафаель, а не комитет художников". Заслуживает внимания и
то, что серые члены Круга, простые казаки -- фронтовики чутьем угадывали крайнюю
нужду иметь в тот момент во главе войска Атамана, наделенного неограниченными
полномочиями. И как ни странно, но часть
Быть может, длительные обсуждения Калединским Правительством привели к зачатию
этой идеи, еще дольше ее вынашивали, но все же в конечном результате, плод
оказался мертворожденным и к жизни неспособным.
134) Из постановлений Круга Спасения Дона.
215



интеллигенции понять этого не хотела. Особенно та, которая своеобразно восприняв
веяния революции, привыкла лишь болтать, все критиковать и ничего не делать.
Большевики уже были далеко и потому животный страх за жизнь рассеялся. Спокойное
и сытое пребывание в тылу, создавало подходящие условия для критики во имя
критики. Атаману в первую очередь бросили обвинение в стремлении к абсолютизму.
Обвинение подхватили "степняки" во главе с Пох. Атаманом ген. Поповым.
Последний, кстати сказать, сославшись на переутомление, демонстративно не
пожелал работать с ген. Красновым 135). У Попова нашлась кучка единомышленников,
живших мыслью, что только он должен и может быть Донским Атаманом. Они забывали,
что генерал П. Попов был случайно вынесен на вершину волной казачьего движения и
не учитывали, что он совершенно неспособен к занятию такого поста. Избрание
Краснова Атаманом разрушило их планы и сделало несбыточными их мечты о разных
ролях и постах, заранее ими распределенных между собой. Раздраженные этим, горя
личной злобой и местью, они ушли в лагерь недовольных, пополнив собой ряды
зарождавшейся тогда "оппозиции".
А между тем Войско Донское еще находилось под непосредственной угрозой
противника и переживало такой момент, когда обстановка повелительно диктовала
необходимость полного напряжения всех живых сил, когда требовалось во имя блага
Дона и России, отбросить личные счеты и работать не покладая рук.
Не нашли сочувствия "Основные Законы" и в кругах Добровольческой армии. В них
видели лишь лишнее доказательство, что Дон стремится стать на путь временной
самостоятельности, независимо от Добровольческой армии. Это не отвечало взглядам
генерала Деникина и дало почву для обвинения Дона и особенно Атамана Краснова в
"самостийности". Так выростала новая преграда искренней дружбе Дона и
Добровольческой армии.
Уже 5-го мая П. Н. Краснов назначил Управляющих отделами (министерствами) причем
руководство обороной Донской земли возложил на Управляющего Военным и Морским
отделами генерала С. Денисова, а начальником Войскового штаба и начальником
штаба Донских армий назначил меня.
В этот день Круг Спасения Дона закончил свою сессию и делегаты Круга разъехались
с полным сознанием выполненного ими долга перед Краем.
Главная заслуга Круга Спасения Дона была в том, что, проявив редкое единодушие,
он создал сильную власть, дал ей легальный титул, а сам, чтобы не мешать работе
этой власти, разъехался.
Облеченный доверием и полнотой власти ген. Краснов самостоятельно приступил к
творческой работе не только по воссозданию Дона, но и по возвеличению Войска
Донского, что должно составить содержание V части моих "Воспоминаний".
135) 5 мая ген. П. X. Попов был произведен Кругом Спасения Дона в
генерал-лейтенанты. Должность Походного Атамана была упразднена. Вместе с ген.
Поповым уклонились от работы ген. Сидорин, Семилетов и другие "степняки", их
единомышленники. Генерал Деникин далек от истины, утверждая (Очерки Русской
смуты, том III, стр. 249), что ген. Попов был устранен от деятельности.
Напротив, ему неоднократно предлагалось занять видный пост, но ген. Попов упорно
отказывался, считая себя обиженным, что не попал в Донские Атаманы.
216
    ЧАСТЬ ПЯТАЯ
БОРЬБА ДОНСКОГО КАЗАЧЕСТВА С СОВЕТСКОЙ ВЛАСТЬЮ
Май 1918 -- февраль 1919 г.
Вступление на пост Донского Атамана П. Н. Краснова. Приказ Всевеликому Войску
Донскому от 4 мая No 1. Общая обстановка в начале мая 1918 года. Образование
единого военного отдела -- Войскового штаба. Задачи, выпавшие на военный отдел.
Работа штаба по созданию постоянной Донской армии и реорганизация действующей
армии. Отношение к событиям казачьего и иногороднего населения области.
Совещание Донского и Добровольческого командов