оры нижнего этажа оказались обращенными в
отхожее место и нисколько не преувеличиваю, что местами на добрую четверть пол
был покрыт всевозможными отбросами, издававшими ужасное зловоние. Несколько дней
и ночей, пленные красногвардейцы приводили в пристойный вид ими же загаженное
здание и только в середине мая, после основательного его ремонта, явилась
возможность штабу переселиться туда. До этого времени я со штабом занимал
Московскую гостиницу в центре города.
Помимо оперативной и чисто военно-организационной работы, приходилось еще много
уделять внимания и г. Новочеркасску, ибо среди весьма разношерстного тогда его
населения, притаилось большое ко-
142) См. "Воспоминания", часть II.
143) 1-м Генерал-квартирмейстером был назначен ген. штаба полк. Кислов, II-м
ген. штаба ген.-майор Райский, дежурным генералом -- полк. Бондарев. Остальные
начальники отделов были назначены позднее.
223



личество большевистских агентов, продолжавших из подполья вести свою вредную
работу.
Вспоминаю, как однажды, поздно ночью, я был разбужен сильным взрывом бомбы на
улице перед гостиницей, в которой помещался штаб. Сила взрыва была так велика,
что большинство стекол в гостинице оказалось выбитыми. По моему приказанию весь
центральный район города был немедленно оцеплен войсками, но несмотря на все
принятые меры, найти злоумышленников не удалось. Характерно то, что на следующий
день, я получил несколько угрожающих писем. В них анонимные авторы упоминали о
взрыве и грозили в будущем более жестоко расправиться с высшим командным
составом. Это обстоятельство еще более подтверждало мою мысль, что город
Новочеркасск далеко еще не очищен от большевистского элемента. С целью
окончательного искоренения этого зла, по моему приказанию, было устроено
несколько хорошо организованных, внезапных облав в Новочеркасске, давших
отличные результаты. С той же целью, на продолжительное время было задержано и
сторожевое охранение вокруг города. Я полагал, что красногвардейцы и видные
большевистские деятели, не успевшие вовремя бежать из Новочеркасска, попытаются
вероятно ускользнуть из города ночью, когда пройдет горячка первых дней. Эти мои
расчеты оправдались. Казачьи сторожевые посты, особенно на южной и юго-западной
окраинах города, ежедневно ловили ночью по несколько десятков подозрительных
субъектов. При тщательном обыске их, обнаруживались документы с несомненностью
устанавливавшие принадлежность их к большевизму. Мало-помалу, путем применения
комбинированных мер, Новочеркасск совершенно был очищен от большевистского
преступного элемента, что весьма благотворно отразилось на его населении и без
того крайне измученном предшествующими экспериментами красных.
Поголовная мобилизация казаков для борьбы с советскими войсками на Дону, оторвав
от дела почти все рабочие руки, грозила совсем разрушить экономическую жизнь
страны, почему одной из главных забот военного отдела, согласно приказу
Всевеликому Войску Донскому No 1, явилось скорейшее создание на прочных
основаниях постоянной армии, которая могла бы принять на себя оборону Края и
послужить действительной опорой Донской власти.
В памяти невольно встает картина первого заседания, под председательством
Донского Атамана, по вопросу формирования постоянной, или как ее называли,
"Молодой армии". Обратившись к собравшимся здесь генералам -- Ф. Абрамову, И.
Попову и Иванову, Атаман Краснов назначил их начальниками будущих конных
казачьих дивизий, предоставив им право выбрать себе начальников штабов,
командиров полков, а последним командиров сотен. Были определены места
расквартирования будущих дивизий и порядок их укомплектования, даны указания об
их обмундировании, снабжении и довольствии. Большая часть предстоящей работы,
естественно, падала на Войсковой штаб. Необходимо было срочно разработать штаты
всех формируемых частей, дабы избежать обычной в таких случаях, импровизации.
Должен сознаться, меня поражала уверенность, с которой Петр Николаевич Краснов
говорил о вопросах формирования армии, казавшихся мне тогда, в начале,
совершенно неосуществимыми. Но уже к концу
224



заседания, своей верой, он заразил всех нас и, я думаю, уходя каждый вынес
убеждение, что несмотря на все трудности и препятствия, постоянная армия
все-таки создана будет.
Первое время мы почти каждый день собирались у Атамана, обсуждая самые
неотложные нужды и, разойдясь, немедленно проводили а жизнь намеченные
мероприятия. Прошел небольшой срок и непоколебимая энергия Петра Николаевича
поборола сомнения даже самых закоренелых пессимистов. Всем стало ясно, что
осуществление идеи создания Постоянной армии, воспитанной и обученной на старых,
крепких основаниях -- не миф, а реальный факт. Надо заметить, что принцип выбора
начальниками себе помощников, положенный в основание формирования армии,
конечно, обеспечивал успешность работы и сулил отличные результаты, но, в то же
время, чрезвычайно тяжело отразился на частях действующей армии, продолжавшей
борьбу с большевиками. Действительно, начальники дивизий выбирали себе наилучших
помощников (командиров полков, дивизионеров и т. д.), а эти последние --
наилучших офицеров. Но конечно -- эти последние, были лучшими офицерами и на
действующем фронте и их начальники никак не хотели расстаться с ними, отлично
сознавая, что их уход болезненно отразится на деле.
Дабы удовлетворить обе заинтересованные стороны и одновременным отозванием
офицеров не ослабить фронта, я вытягивал намеченных офицеров постепенно,
применяя порой даже хитрость -- вызывал их к себе в штаб, задерживал несколько
дней, а затем направлял в формируемые части Постоянной армии.
К 8 мая было объявлено "Положение о военной службе казаков и калмыков Донского
Войска" и выработаны штаты. Вместе с тем, ввиду минования надобности, а также и
вследствие прочно обоснованной постановки военного дела, были ликвидированы все
партизанские отряды. Этой мерой, как ни странно, мы нажили себе много врагов, о
чем я расскажу ниже. А едва ли можно отрицать, что организм 13--17 летних
юношей, в общем, далеко не приспособлен к перенесению лишений боевой жизни и
потому, приносимая польза такими партизанами, часто не окупала затраченных
молодых жертв. Мало того, формирование партизанских отрядов сопровождалось
вакханалией, дававшей широкий простор для темной деятельности всяких проходимцев
и авантюристов. Поэтому-то начальникам войсковых частей было строго запрещено
принимать в отряды детей, а бежавшие из школы, насильственно водворялись
обратно, будучи при этом примерно наказуемы.
Главные основы воинской повинности, одобренные Атаманом, состояли в следующем: к
воинской службе казаки и калмыки Донского войска привлекаются между 19 и 40
годами своей жизни в течение 21 года; из них 2 года в строевой разряд и на 19
лет в запасный, состоя в нем 6 лет в частях второй очереди и 13 лет в частях
третьей очереди. Призыв производится жеребьеметанием, льготы допускаются по
болезни, семейному и имущественному положению, а отсрочка -- для окончания
образования.
При отсутствии сверхсрочно служащих урядников, урядничий вопрос стоял очень
остро. Для подготовки урядников из молодых казаков был сформирован учебный полк,
куда из частей уже 15 июля, были
225



командированы для подготовки в должности урядников молодые казаки. Такой способ
дал однообразие в обучении и вполне обеспечил части младшим командным составом.
Для подготовки урядников технических войск, сформировали при начальнике
инженеров, особую "Школу инструкторов -- специалистов инженерного дела".
Одновременно было приступлено к разработке положения о сверхсрочнослужащих, кадр
которых при двухлетнем сроке службы являлся чрезвычайно важным.
Особенные затруднения вызывал вопрос укомплектования офицерским составом Донских
армий (действующей и формировавшейся -- Постоянной). Как я говорил, станицы
самостоятельно выступали против большевиков, причем донские офицеры принимали
участие в этой борьбе постольку, поскольку они находились на жительстве в
выступавших станицах. Но в общем их там было немного. Были случаи, что в
станицах скрывались и неказачьи офицеры. Казаки вначале относились к ним
недоверчиво, но если офицеры хорошо себя зарекомендовывали, то станичники очень
ими дорожали, зачисляли к себе в станицу и даже наделяли землей.
Когда образовалась центральная власть в Новочеркасске, к ней со всех сторон от
восставших станиц, стали поступать настойчивые просьбы о присылке офицеров. По
сведениям, имевшимся в штабе, к моменту прихода большевиков, в Войске состояло
около 6000 офицеров. Исходя из этой цифры было признано, что такого количества
офицеров более чем достаточно для нашей армии 144) и потому сначала было решено
не задерживать желающих уходить в отставку. Однако, как показала жизнь, такая
мера оказалась неудачной. Во-первых, данным разрешением пожелало воспользоваться
очень большое количество офицеров, а во-вторых выяснилось, что спасаясь от
преследования Советской власти донские офицеры распылились по всей России и
собрать их не представлялось возможным. Кроме того, среди наличных офицеров,
многие были сильно утомлены физически и настолько глубоко пережили стадию своего
морального унижения и оскорбления, что навсегда потеряли веру в успех дела и,
следовательно, к предстоящей работе совсем не годились. А гражданская война
имела свои особенности. Для нее требовались начальники, умевшие не только
дерзать, но умевшие быстро разбираться во всех условиях, присущих этого рода
войне, начальники, быть может, со своеобразным масштабом, критериумом и даже
особой идеологией. Меня часто поражало, как старые отличные кадровые офицеры,
привыкшие пунктуально нести службу и требовать ее исполнения согласно старым
уставам, привыкшие беспрекословно исполнять приказания начальства, терялись в
новой необычной обстановке и условиях.
Особенную важность приобретал вопрос укомплектования офицерами Постоянной армии,
где от командного состава требовалось не только знание военного дела, но и
умение воспитать нашу молодую армию в традициях истинного казачества и
воскресить в ней былую славу и отеческую гордость наших предков. Эти соображения
заставили Военный отдел на офицерский вопрос обратить самое серьезное
144) В планы Донского командования не входило создание частей из офицеров, по
мотивам, которые будут указаны ниже.
226



внимание. С целью его упорядочения были приняты следующие меры:
а) для выяснения правильности офицерских заявлений о непригодности к боевой
службе, была создана особая врачебная комиссия (Приказы Управляющего Военным и
Морским отделами NoNo 9 и 35); б) Административные места могли занимать только
офицеры, негодные к строевой службе, а все годные к строю были командированы на
фронт, причем это распоряжение (Приказ Всевеликому Войску Донскому No 213) было
проведено в жизнь без всяких исключений; в) открыт прием в Донскую армию
офицеров неказаков (Приказ командующего Донской армией No 24); г) казачьим
офицерам воспрещен уход в Добровольческую армию, а всем ранее туда ушедшим было
приказано вернуться обратно (Приказ Всевел. В. Донскому No 272); д) воспрещен
уход в отставку офицерам моложе 31 года, а ушедшие ранее были возвращены
обратно.
Результатом указанных мероприятий, явилось обеспечение на первое время армии
офицерским составом. Но качество его в значительной части оставляло желать
многого. Заботы о правильной и солидной подготовке офицерского состава побудили
военный отдел открыть 1-го июня 1918 года Новочеркасское военное казачье училище
с двухгодичным курсом, дававшим образование будущим офицерам Донской конницы,
пехоты, артиллерии и технических войск, соответственно чему в училище были
отделы: конный, стрелковый, артиллерийский и инженерный.
Ввиду слабой теоретической и практической подготовки младшего офицерского
состава, в большинстве случаев получившего ускоренную подготовку во время войны,
была сформирована офицерская школа для подготовки офицеров в должности
командиров сотен и рот. Только окончившие школу могли получить указанные
должности.
В целях установления прочной основы подготовки армии военный отдел, кроме уже
изданного Дисциплинарного устава, приступил еще в мае месяце к переработке и
изданию уставов: внутренней службы, гарнизонной, строевого пехотного, кладя в
основу вновь перерабатываемых уставов -- все те указания, кои были введены в
Дисциплинарный устав "Кругом Спасения Дона" 145).
Одновременно с переработкой уставов были разработаны и изданы "Указания для
подготовки частей Постоянной армии" и "Программа четырехмесячного обучения
казаков Постоянной армии".
Много хлопот и усилий вызвало налаживание службы связи. Приходилось из жалких
остатков, доставшихся нам от уходящих и все разрушающих на своем пути красных
банд, создавать прочную телеграфную и телефонную сеть. Уже через два месяца к
началу августа телеграфно-телефонная сеть охватывала 2 950 верст, причем, многие
постоянные линии были выстроены заново средствами военного отдела. Но особенно
трудно поддавались разрешению вопросы снабжения войск огнестрельными припасами и
оружием, предметами инженерного довольствия, обмундирования и отчасти
продовольствия (не было сахару, чаю).
145) Изменения, сделанные в Дисциплинарном уставе, были незначительны и
касались: титулования офицеров "господин", прибавляя название чина. обращения к
воинским чинам на "вы", затем порядка подачи жалоб, наказаний и других,
совершенно несущественных изменений.
227



Нужда в военном снаряжении, по мере освобождения области, росла с каждым днем
146). Становилось ясно, что несмотря на природные богатства Края и на целый ряд
целесообразных мер, предпринятых для развития самостоятельной Донской
промышленности, местных средств будет далеко недостаточно, чтобы удовлетворить
потребность войск. В Войсковой штаб отовсюду шли настойчивые просьбы: "дайте
оружие, патроны, пулеметы, пушки, снаряды, аэропланы, автомобили, обувь и т. д."
Отказать и не дать вовремя, -- значило бы во многих местах обречь дело на
неудачу и заронить в казачьи души сомнение в возможность успешной борьбы с
большевиками. Надо было искать источники снабжения вне области. Но Россия
целиком была во власти советов и только Украина, где хозяйничали немцы, да
отчасти Грузинская республика, казалось, могли помочь Войску Донскому в трудном
его положении.
Разбирая на страницах "Донской Летописи" время атаманства генерала Краснова, Н.
Каклюгин, будучи враждебно настроен против ген. П. Н. Краснова, успешность
работы в этот период приписывает исключительно условиям того времени, говоря:
"Это казачье движение, имея определенно поставленную цель и объединившее все
казачество в одном устремлении, увлекая в свой поток и неказачье население
области за небольшим исключением, в то же время давало силу и мощь Донской
власти в его деятельности, укрепляло надежду на светлое будущее, вливало в душу
веру в победоносный исход борьбы. Это народное движение, контрреволюционное по
отношению к революционной Советской власти, по существу своему было творческой
организующей силой. Оно создало Круг Спасения Дона, сконцентрировавши и
воплотивши в себя всю энергию, волю и сознание казачества, оно создало Донскую
власть, наметило пути и направление ее деятельности, снабдило эту власть
необходимыми полномочиями, дало ей силу и мощь, необходимые для осуществления
намеченных задач. Генерал Каледин работал в стихии разрушения. Его творческая
работа оказалась безрезультатной. Генерал Краснов работал в творческой,
созидательной стихии" 147).
Вдумываясь в смысл этих слов, не могу не признать, что автор умышленно
переоценивает явления и подъем казачьих масс Красновского периода и в своем
увлечении на первое место ставит стихийность порыва казачества и иногороднего
населения, приписывая ему даже творческую, организующую силу, а значит,
личность, как таковую, отодвигает на задний план. Не отрицая наличие порыва, я
должен сказать, что он был, но далеко не в той степени, как утверждает К.
Каклюгин и, главное, без таких последствий и влияний, какими наделяет его автор.

Будучи не только непосредственным участником восстаний, но и косвенным
инициатором их, а затем принимая непосредственное участие в военных операциях и
всемерно способствуя росту казачьего восстания, я ежедневно непосредственно
соприкасался с казачьей мас-
146) 20 мая штаб гея. Мамантова за No 483 доносил: "Призванных казаков около
10000 чел., из них с винтовками около 5000, патронов на винтовку русскую 25,
снарядов на орудие 60". Таково, а часто и хуже, было положение всюду.
147) "Донская Летопись", том III, стр. 73 и 74.
228



сой в широком смысле этого слова и, потому был в курсе настроении, переживаний и
колебаний казачества того времени. Факты и совокупность личных наблюдений, дают
мне основание утверждать, что в общем, за малым исключением, казаки охотно
восставали против Советской власти преимущественно там, где красногвардейцы
чересчур основательно грабили казачье добро, что чаще всего было вблизи железных
дорог и больших центров. Целью восстания являлось -- освобождение своей станицы
от красного засилья. Дальше этого, намерения восставших обычно не простирались.
Вот почему, требовалось применение героических мер и огромных усилий, чтобы
изменить психологию казачьей массы и сдвинуть ее с этой позиции. Будь в
действительности так, как пишет К. Каклюгин, не пришлось бы настойчиво и
решительно бороться с неблагоприятными течениями, преобладавшими тогда в
казачьей массе и, конечно, не имели бы места те уродливые явления, какие на
самом деле были и с которыми мне приходилось сталкиваться на каждом шагу, что
читатель увидит ниже. И при Каледине был такой же "порыв" в Казачестве, было
желание казачьей массы восстановить свои старинные формы правления и стремление
к известной самостоятельности Дона, но эти чувства не сумели подогреть, не
сумели их использовать и порыв угас. Личность ген. Каледина, как я уже говорил,
во II части моих "Воспоминаний", тонула в коллективе, составлявшим Донское
правительство. Оно вязало Каледина и в тоже самое время само топталось на одном
месте, теряя время на пустые разговоры и ненужные споры. В таких же условиях
работал и погиб ген. Назаров. Я отчетливо помню какой огромный духовный подъем в
казачестве вызвал выстрел Каледина. Помню хорошо, с каким воодушевлением и
порывом поднялись казаки, чтобы искупить свой грех и казачьей громадой стать на
защиту родного Края. А результат -- сдача Новочеркасска красным бандам и гибель
ген. Назарова и лучших сынов Дона, ибо, повторяю, не было, или не нашлось
личности, которая использовала бы этот подъем, сумела бы его одухотворить,
разжечь, дать ему необходимую длительность и претворить его в реальные
достижения.
Казаки в массе, быть может, способны скорее воодушевляться, чем крестьяне, они с
большим энтузиазмом могут отозваться на тот или иной призыв, но они скорее
склонны падать духом и распыляться.
Нельзя обходить молчанием то весьма важное обстоятельство, что весной 1918 года,
т. е. в самом начале казачьего освободительного движения, нашлись люди, трезво
смотревшие на вещи и сумевшие убедить "серых" членов Круга Спасения Дона не
повторять ошибок Каледина и Назарова и привить им мысль, что спасти Дон и
сбросить красное иго может власть не в виде коллектива, а лицо, ставшее во главе
движения, лицо наделенное Кругом всей полнотой власти и главное -- в своей
работе не стесняемое Кругом. Круг с этим согласился. Он без колебаний, охотно,
сразу стал на этот путь, что следует объяснить почти полным отсутствием в его
составе интеллигенции и, значит, политических партий, зачастую ставящих
партийные и личные интересы выше дела. Отчасти такому решению способствовала и
ежедневная артиллерийская канонада вокруг Новочеркасска, крас-
229



норечиво подсказывавшая делегатам Круга следовать совету тех людей, которые на
их глазах в чрезвычайно трудных условиях организовали казачьи дружины, одержали
уже с ними несколько побед над красны