искоренен в Области. Оппозиция
становилась на весьма опасный путь, упуская из виду переживаемый момент --
момент катастрофического развала Родины и героическую попытку донских казаков
своими силами создать правовые нормы общественной жизни и обеспечить свою землю
от вторжения красных варваров.
По городам и станицам шла злобная пропаганда. Фабриковались ложные, нелепые
слухи, волновавшие не только население, но достигавшие и до боевой линии. Были
использованы все возможности, чтобы заронить в казачьи души искру сомнения и
вызвать недовольство Донской властью. В общем, шла интенсивная работа на
разрушение, умело прикрываемая как лозунгом -- горячей любовью к Дону.
Замечательно то, что тогда еще тайно в Ростове существовал нелегально красный
"ревком", раскрытый нами позже. В своих прокламациях он также призывал свергнуть
Правительство и передать власть трудовому казачеству. Страсти разгорелись еще
сильнее, когда в предвыборной кампании приняли участие и политические партии,
обжившиеся за казачьей спиной. Они повели свою обычную узко-партийную борьбу за
первенство и торжество политической программы своей партии.
Такова, в общих чертах, была обстановка, прошествовавшая выборам в Донской Круг.

Ко времени съезда депутатов Большого Войскового Круга не только очищена была, за
исключением пяти станиц, вся Донская Область, не только казаки перешли уже в
Воронежскую губернию и заняли гор. Богучар и весь уезд, но в тылу в трех лагерях
-- Персиановском, Власовском и Каменском, под непосредственным руководством
Донского Атамана, была сформирована численностью около 25 тыс. бойцов Постоянная
(Молодая) армия из молодых казаков и солдат. Она состояла из 2 пехотных бригад,
3-х конных дивизий, саперного батальона, технических частей, легкой и тяжелой
артиллерии. Все части были Российского штата военного времени, имели казенное
обмундирование, снаряжение и штатный обоз. Эта армия -- любимое детище П. Н.
Краснова, надо сказать, была создана главным образом его трудами и заботами.
Разумно воспитанная на началах отбывания воинской повинности. как священной
обязанности каждого, спаянная глубоким сознанием выполнения своего долга и
строгой дисциплиной, сбитая в одно целое беспрестанным учением и казарменной
жизнью, жившая по старым русским уставам и, наконец, внешне безукоризненно и
однообразно одетая -- эта армия, не знавшая ни митингов, ни комитетов, была
послушна воли начальника и нисколько не отличалась от былой, славной армии 1914
года. В колыбели Дона возродилась былая русская армия с ее живой душой и
вековыми традициями. И Дон по праву гордился своим детищем. Ни Кубанцы, ни
Добровольцы не сумели создать у себя, что-либо подобное и всю гражданскую войну
ограничивались формированиями, я бы сказал, порядка
импровизационно-партизанского. Те, кто видел молодые части Донцов: видели в них
залог успеха
280



борьбы и верили в возможность воскресения славной Императорской армии.
К этому же времени действующая Донская армия, составленная из казаков от 21 до
45 лет, где сын шел вместе с отцом, насчитывала в своих рядах около 39 тыс.
бойцов при 93 орудиях, 281 пулеметах, нескольких аэропланах и бронеавтомобилях,
преимущественно отбитых у противника.
Успехи донского оружия благотворно отразились на духовном состоянии казаков.
Части безропотно переносили лишения боевой жизни и стремились лишь скорее
покончить с красными полчищами, ненавистными казакам за чинимые насилия,
попрания всякой законности и за грубые попытки большевиков насильственным путем
нарушить уклад казачьего быта.
Но если возросла и окрепла Донская армия, то и войска Советской республики к
этому времени совершенно изменились.
Разбивши за Волгой чехословаков, большевики направили лучшие свои полки для
борьбы против Дона с целью, во что бы то ни стало, в короткий срок покончить с
Донским Войском.
Уже в конце июля Советское правительство было весьма обеспокоено событиями,
происходившими на Дону. Целый ряд неудач, постигших красноармейские войска в
боях с Донской армией и работа Донского Правительства, направленная к
воссозданию жизни в Области на началах правопорядка, убедительно
свидетельствовали, что большевики имеют дело не с бунтом и вспышкой непокорной
кучки "контрреволюционеров", офицеров, помещиков и, вообще, "буржуев", а с
доподлинно народным движением, направленным на борьбу с Советской властью.
В наличии действующей и Молодой армии, в созидательной работе Правительства,
пользовавшегося в стране большим авторитетом, в налаженности всего
правительственного аппарата, Совет народных комиссаров мог видеть признаки
зарождения на Дону государственности.
Встревоженные этим, большевики решили уничтожить опасность в самом начале, для
чего срочно стали принимать серьезные и решительные меры.
В июле месяце Советская власть приступила к увеличению и переустройству своей
армии на общевоинских началах. Поэтому, уже в августе месяце, Донской армии
пришлось вести борьбу с войсками, сведенными в высшие организационные единицы --
дивизии, руководство которыми было возложено, при помощи корпуса комиссаров, на
специалистов военного дела, кадровых офицеров Русской армии, с войсками
прекрасно вооруженными и обмундированными и обильно снабженными технически, с
войсками, в которых неисполнение приказаний каралось смертной казнью. Заботились
и формировали красную армию офицеры генерального штаба и известные русские
генералы: Брусилов, Парский, Клембовский, Гутор, Лебедев, Верховский,
Балтийский, Каменев, Вацетис и многие другие.
Общая численность большевистских войск, действовавших на Донском фронте, в
августе месяце достигала свыше 70 тыс. бойцов, более
281



230 орудий при 450 пулеметах 198). Более чем двойной численный перевес
противника, огромное преимущество в артиллерии и технических средствах, делали
положение казачьего фронта бесконечно тяжелым. В борьбе с многомиллионной массой
русского народа, казаки ниоткуда не видели себе помощи. Временами они падали
духом. Всяким таким моментом искусно пользовались большевики, каждый раз
усиливая среди казачества свою злостную агитацию.
В связи с предвыборной кампанией на Круг, усилилась и пропаганда на фронте.
В таких условиях собрался Большой Войсковой Круг. Все Войско Донское словно
замерло, чутко ожидая, что будет сказано Державным хозяином земли Донской. Еще
за несколько дней вперед, вся обширная программа заседаний Круга на целую его
сессию, все церемонии, связанные с пребыванием депутатов в Новочеркасске, а
также весь распорядок работы Круга, был до мельчайших подробностей разработан, о
чем население и депутаты Круга узнали из приказа Войску.
16-го августа Войсковой Круг в полном составе, во главе с Атаманом, при весьма
торжественной обстановке, в сопровождении исторических знамен и регалий
отправился в донской собор на молебен. Уже с раннего утра весь путь процессии
был буквально запружен Новочеркассцами и казаками, прибывшими даже из отдаленных
станиц и желавшими видеть это редкое зрелище. На главных улицах шпалерами были
выстроены войска. Порядок поддерживала городская полиция.
После молебна состоялся парад частям Молодой Донской армии, находившимся тогда в
Новочеркасске. Своим блестящим видом и молодцеватой выправкой, а также бьющей в
глаза дисциплиной, войска произвели глубокое и неизгладимое впечатление и на
депутатов Круга и на всех многочисленных гостей, присутствовавших здесь. По
окончании парада, Войсковой Круг, в столь же торжественной обстановке,
отправился в отведенное ему здание, где и приступил к деловой работе. Первым его
актом было издание чрезвычайно трогательного приказа Молодой армии, в котором
Круг выражал свое восхищение и благодарил "Донских орлят", в короткий срок
составивших могучую армию.
Блестящей программной речью Донской Атаман открыл заседание Круга. Красочно и
ярко ген. Краснов очертил Кругу общую политическую и военную обстановку, отметил
значение для Дона немцев, Украины и союзников, оттенил отношение к
Добровольческой армии, коснулся вопроса предстоящих работ Круга и атаманской
власти и высказал свои предположения на будущее 199). Громовые аплодисменты,
перешедшие в овации, были ответом на бодрые, полные надежды и
198) В приводимой мною численности красных войск входят только штатные части.
Кроме того, большевики располагали на Донском фронте значительным количеством
разных отдельных полков, сборных команд и отрядов, частей особого назначения,
карательных отрядов и т. п., что не поддавалось точному учету, но что, в общем,
составляло еще не менее 40 тысяч человек.
199) Я не привожу содержания этой программной речи. Интересующиеся могут найти
ее в книге "Донской Атаман П. Н. Краснов" Г. Щепкина (стр. 27) или в "Донской
Летописи". том III, стр. 330.
282



веры в будущее, слова Атамана. Особенную восторженность выказали "Серые члены
Круга" -- простые казаки, фронтовики, два дня тому назад еще сидевшие в окопах.
На общем фоне серых казачьих шинелей, занимавших задние ряды партера, пестрели
пиджаки и косоворотки народных учителей и "общественных деятелей", людей
полуинтеллигентных; первые ряды занимались донской интеллигенцией -- весьма
разнообразных профессий. Ложи были предоставлены членам Правительства, высшему
командованию и различным представительствам.
В общем, по своему составу 200) этот Круг резко отличался от Круга Спасения
Дона, бывшего, как уже знает читатель, на редкость однородным, что обеспечило
ему и большую продуктивность работы и облегчило возможность быстро проводить в
жизнь все необходимое.
Впечатление программной речи ген. Краснова Г. Щепкин рисует следующими словами:
"Речь Донского Атамана ген. Краснова встретила в слушателях задушевный отклик,
объединив их в одном порыве великой любви к Тихому Дону и страждующей России. В
лице ген. Краснова не только "управляющий имением" давал отчет "хозяину", но и
беззаветно любящий Родину, большой государственный деятель, обращался с горячим
призывом не забывать Великой Страдалицы 201), к таким же патриотам, призванным
волею казачества творить великое государственное дело... Ген. Краснов в своей
речи стал выше партийных мелочей, поднялся на ту высоту, с которой видно ужо
восходящее солнце русского возрождения, еще не заметное для "рожденных
ползать"... Откуда видны дали грядущих судеб России и пути, по которым надо идти
сквозь дебри страшной смуты, чтобы достичь желанной цели. Ген. Краснов указал
эти пути, к которым стремилось уже в последние три месяца Донское Правительство,
прорубая просеку сквозь чащу всероссийской разрухи. Воссоздание силы и
благоденствия Дона и помощь растерзанной злыми ворогами России... Единая Великая
Россия, верным сыном которой всегда был и останется Дон" 202).
В первый день работы Донского парламента состоялись выборы председателя, причем
вместо пылкого патриота Г. Янова (бывший председатель Круга Спасения Дона), как
то многие ожидали, прошел ставленник оппозиционно настроенных к Донской власти
элементов, лидер кадетской партии В. Харламов, опытный парламентарий,
неприязненно расположенный к Атаману. Эти выборы показали нам, что члены Круга
за кратковременное свое пребывание в Новочеркасске, уже успели окунуться в
сложные политические настроения и поддаться влиянию партий, враждебно
настроенных к Атаману. Ясно было, что враги Краснова не дремали и сумели
использовать политическую неопытность и неподготовленность главной массы Круга к
об-
200) Число депутатов было 339 (265 от станиц и 74 от частей фронта). По занятию
большая часть Круга (65 проц.) были -- хлеборобы. По образовательному цензу
только 11 процентов имело образование высшее и среднее, домашнее -- 33 проц., а
остальные -- низшее.
201) Где же "самостийность" ген. Краснова, столь раздражавшая ген. Деникина.
Разве в том, что П. Н. Краснов беззаветно любил Россию?
202) Г. Щепкин "Донской Атаман П. Н. Краснов", стр. 41.
283



щественной деятельности и к решению сложных вопросов в большом масштабе, а также
неумение их разбираться в запутанной обстановке.
Вся последующая работа Донского парламента характеризовалась, с одной стороны
скрытой, глухой борьбой некоторой части интеллигентной группы Круга против
Атамана и ее стремлением вовлечь в эту борьбу на своей стороне главную "серую"
массу Круга, а с другой стороны -- редкими, но всегда удивительно удачными
отпорами ген. Краснова, каждый раз своей прямотой и решительностью подкупавшего
огромное большинство Круга. Все выступления Атамана обычно кончались бурными
овациями и имели следствием разрушение планов и козней оппозиции.
Стремясь к власти и желая играть видную роль, часть делегатов Круга упорно
стремилась умалить власть Атамана и за ее счет увеличить авторитет Круга, т. е.
"коллектива" придав ему то доминирующее значение, какое он имел при Каледине и
Назарове 203). Этому Краснов энергично противился. Зрело оценивая исключительную
обстановку, переживаемую Войском и вспоминая, трагедию Каледина и Назарова,
которых Донской парламент, связывая руки, привел к гибели, он всемерно
поддерживая авторитет Круга в глазах казачьей массы, горячо, однако, отстаивал
всю полноту единоличной власти Атамана, в промежутках времени между сессиями
Круга.
Страстная защита каждой стороной своей точки зрения, приводила иногда к открытым
столкновениям, что красной нитью проходило через все заседания Круга.
Гордый блестящими результатами по воссозданию мощи и процветания Дона и твердо
убежденный, что только при условии "свободных рук" творческая работа может быть
продуктивной, Краснов в вопросе умаления атаманской власти не шел ни на какие
уступки.
Это принципиальное расхождение, дало повод противникам Атамана выдвинуть ему
новое обводнение, в виде отрицательного его отношения к народоправству вообще и,
в частности, к народному представительству -- Войсковому Кругу, а несколько
позднее бросить Атаману упрек в монархизме.
Я весьма внимательно следит за работой Круга, был в курсе его действий и, кроме
того, был всегда прекрасно осведомлен об его намерениях. Присутствуя почти на
всех заседаниях, я неуклонно приходил к выводу, что кучка 204) членов-демагогов,
настроенных к нам враждебно, численно небольшая, но обуреваемая горячим чувством
личной ненависти к Атаману, составляют будирующий элемент. Они стремятся во что
бы то ни стало поколебать доверие масс к Атаману и создать такую обстановку и
условия, при которых ген. Краснов должен был или уйти, или стать игрушкой в
руках Донского парламента. Я не сомневался, что сильный Атаман им не угоден. Им
нужен был Атаман безвольный, которого они вели бы в поводу.
203) Надо иметь в виду, что в казачьей массе Войсковой Круг тогда не пользовался
в сущности особым авторитетом. См. "Воспоминания", часть II.
204) П. Агеев, Назаров, Дудаков. Харламов, Сидорин, Уланов, Скачков, Семилетов.
Бабкин, Семенов, Гнилорыбов и несколько других. Одни из них впоследствии
остались на службе у большевиков, другие, раскаявшись, вернулись в Совдепию уже
из эмиграции.
284



Даже из программной речи Атамана, прекрасной по форме и глубокой по мысли,
оппозиция выхватила части отдельных фраз и, жонглируя ими, вложила в них
содержание, не отвечавшее истинному значению, лишь бы как-нибудь и чем-нибудь
очернить Атамана. Знаменательно, что такой своеобразный прием нашел себе место и
на страницах "Донской Летописи". К. Каклюгин, комбинируя отрывки фраз, строит на
них обвинения ген. К.раснову. Он произвольно утверждает например, что
политическая часть речи Донского Атамана встретила у депутатов большое
недоумение, смущение и жестокую критику 205). Не нашли сочувствия, -- говорит К
Каклюгин, -- на Войсковом Кругу и такие лозунги, как "но спасет Россию сама
Россия, спасут ее казаки" но почему-то он не договаривает фразу до конца "...
Добровольческая армия и вольные отряды Донских, Кубанских, Терских ... и т. д."
Далее слова Краснова: "Казачий Круг. И пусть казачьим он и останется. Руки прочь
от нашего казачьего, дела те, кто проливал нашу казачью кровь, кто злобно шипел
и бранил казаков, Дон для донцов", К. Каклюгин переиначивает по-своему, говоря:
"Дон для донцов. Казачий Круг пусть казачьим Кругом останется. Руки прочь от
нашего казачьего дела".
Я бы мог привести еще много подобных умышленных неточностей, нашедших место в
"Донской Летописи" и совершенно искажающих самый смысл содержания, но боюсь
затруднить читателя этими мелочами. Важно лишь то, что элементы, враждебно
настроенные к Атаману, не имея существа для обвинений, хватались за форму и
каждую мелочь, лишь бы взбудоражить Круг и настроить его против Краснова.
Заявление ген. Краснова, что Дон одинок в борьбе, что Добровольческая армия
занята частной задачей -- очищением Кубани, оппозиция истолковала, как результат
враждебности Атамана к Добровольческой армии и вместе с тем умышленно
замалчивала ответную речь ген. Краснова на приветствие представителя
Добровольческой армии -- полную теплоты, ласки, уважения к этой армии и горячего
заверения вечной дружбы донцов и добровольцев 206). Эту же речь обходит
молчанием и ген. Деникин на страницах "Очерки Русской Смуты". Наоборот,
упоминание Атамана в программной речи о Добровольческой армии 207) привело ген.
Деникина в негодование, о чем он немедленно сообщил представителю
Добровольческой армии на Большом Войсковом Круге ген. Лукомскому. Давая разные
указания, Главнокомандующий рекомендует своему представителю войти в связь с
оппозицией Донскому Атаману. Он пишет: "изложенное в пункте 3-м надлежит
сообщить доверительно отдельным видным представителям оппозиции 208).
Естественно, что такие директивы мы расценивали, как непрошенное и совершенно
недопустимое вмешательство в наши внутренние дела, на что Деникин не имел
никакого права. Ген. Лукомский был
205) "Донская Летопись", том III, стр. 102-103. Такое утверждение более чем
субъективно. На самом деле только демагогов, злобно настроенных к Атаману, его
речь не удовлетворила.
206) Эту речь целиком приводит Г. Щепкин в -- "Донской Атаман П. Н. Краснов",
стр. 42.
207) ".. .Дон одинок в борьбе, что Добровольческая армия занята частной задачей
-- очищения Кубани..."
208) Из писем ген. Деникина ген Лукомскому (Архив Русской Революции, том VI,
стр. 93 и 94).
285



наш официальный гость и как таковому ему, прежде всего, надлежало держаться
нейтральной линии, а отнюдь не вмешиваться в наши семейные дрязги. Ни Атаман, ни
Донское Правительство, ни командование, никогда не считали возможным вмешиваться
во взаимоотношения Добровольческой армии и Кубани или в споры между Кубанским
Атаманом и Радой. Наши представители, находившиеся при Добровольческой ставке,
являлись всегда только официальными представителями Дона, не проявляя никогда
никаких попыток вмешиваться во внутренние, чужие раздоры. Но, бесспорно, ставка
Добровольческой армии держалась иного мнения, чем мы, что лишь отталкивало от
ген. Деникина и Донского Атамана и Донское командование.
Особенно сильно муссировала оппозиция вопрос "германофильства" ген. Краснова.
Письмо Атамана Императору Вильгельму было "кем-то" весьма загадочно "выкрадено"
из отдела Иностранных дел 209) и затем подпольным путем, в искаженном виде,
широко распространялось в населении, что придавало письму особенную
таинственность. Не лишено интереса и поведение ген. А. Богаевского, управляющего
отделом Иностранных Дел. Оно многих тогда смутило и вызвало живые комментарии.
Давая Кругу отчет о работе своего отдела, он, как бы случайно, вскользь упомянул
об этом письме, оттенил к нему свое отрицательное отношение и подчеркнул, что
оно написано Атаманом единолично. Такое заявление, конечно, произвело
соответствующий эффект. Интерес к письму у депутатов Круга, после заявления
Богаевского, значительно возрос" 210).
С целью положить предел закулисной игре, ген. Краснов огласил на Круге подлинную
копию пресловутого письма. Сделав это, он добавил, что всю ответственность за
него он берет на себя. Оппозиция оказалась обезоруженной. К ее большому
огорчению Круг в письме не усмотрел ничего, что м