ив было
недостаточно.
Неоднократно, докладывая свои соображения командующему армией и Атаману, я
решительно настаивал на введении корректива в дело формирования Южной армии. В
конце концов, мне удалось добиться некоторых результатов. Ген. Иванов был
отдален от армии, с оставлением в почетной должности "Верховного наблюдающего"
за формированием. Вместо наименования "Южная армия" было присвоено название
"Воронежский корпус", непосредственное формирование которого было возложено на
генерального штаба генерала князя Вадбольсхого. Уволено много несоответствующих
старших начальников и прервана связь с союзом "Наша Родина".
В результате этих мероприятий, уже в сентябре месяце части Воронежского корпуса
местами приняли боевое крещение. Но увеличить и довести их на должную высоту
боеспособности не удалось. Этому в значительной степени помешали события,
разыгравшиеся на Украине, победа союзников и, наконец, внутренние дела Дона,
имевшие следствием уход главного организатора ген. Краснова и его ближайших
помощников.
На этом я закончу описание попытки создания на территории Дона русской армии. В
зарубежной печати уже имеются труды, с достаточной полнотой освещающие этот
вопрос. Касается ее и ген. Деникин в своих "Очерках Русской Смуты" 228), рисуя
ее возникновение и существование весьма мрачными красками, как вредную,
распущенную и развращенную организацию, "немецкую затею". Откуда ген. Деникин
черпал сведения об Южной армии (корпусе), приписывая ей исключительно только
отрицательные качества, мне неизвестно. Но стоя к этой армии несомненно ближе,
чем ген. Деникин, я имею достаточно оснований утверждать, что изложенное им,
зачастую не только далеко не отвечает истине, но даже искажены некоторые,
общеизвестные факты.
Так, например, в письме Е. И. В. Великому Князю Николаю Николаевичу от 15 сент.
1918 г.229) ген. Алексеев, между прочим, упоминает и об Южной армии. Он пишет:
"... но немцы с увлечением ухватились за создание, так называемой Южной армии,
предводимой нашими аристократическими головами и так называемой Народной армии в
Воронежской губ., где во главе формирования поставлен полк. Манакин,
социал-революционер..."
Меня крайне удивляет, как мог ген. Алексеев давать такие информации, да еще
Великому Князю, каковые совершенно не отвечают истинному положению. Ведь, прежде
всего, была только одна Южная армия, но она то формировалась в Воронежской
губернии. Затем полк. Манакин в период атаманства Краснова, не принимал никакого
уча-
228) Том III, стр. 120.
229) "Очерки Русской Смуты", том III, стр. 256.
299



стия в Южной армии и вообще никогда не имел к ней никакого касательства.
Поручить ему такое важное дело, конечно, нельзя было уже потому, что с ним он
едва ли бы справился. В то время, он состоял в должности начальника штаба
северо-восточного фронта ген. Фицхелаурова и, следовательно, находился на
границе Саратовской губернии 230). В одном из боев в этом районе на нашу сторону
целиком перешел большевистский полк Саратовских крестьян, изъявивший желание
обратить свое оружие против красных. Через короткий срок тождественный случай
повторился. Тогда явилась надежда на возможность и в будущем подобных переходов,
почему у ген. Фицхелаурова возникла мысль создать особую бригаду из саратовских
крестьян, а затем постепенно развернуть ее в дивизию и корпус. Я поддержал это
начинание. Ген. Фицхелауров ходатайствовал на должность начальника бригады
назначить весьма энергичного его начальника штаба полк. Манакина, а бригаду
включить в штатный состав Донской армии. Просьба нами была уважена. В
дальнейшем, было намечено, что когда Саратовская ячейка остававшаяся на фронте
Фицхелаурова развернется в корпус, то ее хорошо сплотить, обмундировать,
обучить, богато снабдить всем необходимым и уже в таком виде включить в ту
армию, которая должна была выйти за пределы Дона и увлечь за собой казаков для
освобождения России. Но это были мечты далекого будущего. Подтверждение всему
этому можно видеть в приказе Всев. Войску Донскому от 23 авг. 1918 года No 810.
Говоря об Южной армии, я упоминал, что гетман Украины обещал Атаману свою помощь
в деле создания этой армии, что он и подтвердил ген. Краснову при свидании с ним
20 октября 1918 г. на станции Скороходово, между Полтавой и Харьковом. Это
свидание ген. Красновым подробно описано в "Архиве Русской революции" том V, в
статье "Всевеликое Войско Донское" 231). Здесь же я укажу лишь, что вернувшись в
Новочеркасск, после разговора с Гетманом, П. Н. Краснов был полон радужных
надежд. Результатом переговоров с Гетманом возникла мысль, вскоре претворившаяся
в глубокую веру, что можно будет образовать мощный и тесный союз из осколков
бывшей России (Украина, Дон, Кубань, Добровольческая армия, Терек, Грузия, Крым)
и направить его в целом на борьбу с большевиками. По предложению Гетмана
намечалось устроить съезд представителей от новых государственных образований
для выработки общего плана борьбы с Советской властью. Посредником при
переговорах с Добровольческой армией, Кубанью, Грузией и Крымом, Гетман
Скоропадский просил быть П. Н. Краснова.
Едва ли нужно доказывать, что такую идею нельзя было не признать рациональной и
вполне целесообразной. Тем более, что Гетман Скоропадский предоставлял в
распоряжение союза богатейшее военное имущество, оставшееся на Украине от
Русской армии и, кроме того, обещал и денежную помощь. Меня лично такое полезное
начинание в деле борьбы с большевиками, сулившее нам несомненно большие выгоды,
крайне радовало. Бесспорно, что попытку втянуть в борьбу с Со-
230) Ген. Фицхелауров высоко ценил Полк. Манакина, как талантливого офицера.
231) Ни командующий Донской армией, ни я на этом свидании не присутствовали.
Атамана сопровождали только ген. М. Свечин и два адъютанта.
300



ветской властью все новые государственные образования и получить к тому же
неограниченные запасы военного снаряжения, надо было только приветствовать.
Вполне разделяя эту мысль и всемерно стремясь провести ее в жизнь, Атаман
написал ген. Лукомскому 232) по этому поводу письмо, составленное, кстати
сказать, в искреннем и дружеском тоне:233). Письмо это ставка приняла холодно.
Ген. Деникину, надо полагать, не понравилось, что инициатива о союзе шла не от
него, а от Гетманами Краснова. Мало того: согласиться на переговоры с Гетманом,
Грузией и Крымом, значило бы признать их самостоятельность, что было противно
взглядам высших кругов Добровольческой армии. Не сочувствовал ген. Деникин, как
уже знает читатель и идее образования "Южной армии", участие в которой принимал
Гетман. Наконец, его раздражало, высказанное в письме ген. Краснова сомнение в
помощь союзников и указание на необходимость больше рассчитывать на себя, на
свои собственные русские силы, чем на какую-то помощь немцев или союзников.
В общем, ставка предложение Атамана не приняла. Окружение ген. Деникина
продолжало упорно стоять на своем, добиваясь сначала уничтожения
самостоятельности отдельных образований и признания ими главенства ген.
Деникина, а затем уже допускало возможность какого-то сговора.
Такая постановка вопроса, ни в коей мере не могла быть приемлема, особенно
Украиной, опиравшейся всецело на немцев, которых Добровольческая армия
третировала, как своих врагов. Екатеринодарская пресса безостановочно продолжала
свои жестокие атаки против Гетмана и Атамана, ежедневно обливая их ушатами
грязи, клеветы, вымыслов и нелепой чуши, что лишь усиливало нашу вражду и
способствовало изолированию Добровольческой армии.
Переходя к описанию боевых действий осеннего периода, надо указать, что на
восточном Донском фронте, усыпив пропагандой дух казаков и сосредоточив к г.
Царицыну большое количество войск, противник 9 августа перешел в энергичное
наступление веерообразно от Царицына, вдоль трех железных дорог.
Очевидно красные начальники предполагали своими успехами произвести впечатление
на Большой Войсковой Круг и воспользоваться им, как готовым органом, для захвата
власти из рук Правительства и для внесения, тем самым, разногласия путем
уничтожения единства власти. Видимо, советские главковерхи ожидали, что
заседания Круга примут митинговый характер и тогда победа могла бы оказаться на
их стороне. Надежды эти не оправдались. Большой Войсковой Круг, заслушав
подробный отчет Правительства вообще и, в частности, доклад Донского
командования за первый период борьбы по освобождению земли Войска Донского от
большевиков, утвердил доложенный командованием план и приказал войскам
выдвинуться за пределы Области 234).
232) Ген. Деникин в это время не желал уже непосредственно сноситься с Донским
Атаманом.
233) См. "Архив Русской революции", том VI.
234) Приказ Всев. Войску Донскому No 844.
301



Однако, пока голос Войскового Круга докатился до боевых линий, красные уже
успели добиться значительных успехов и в средних числах сентября на Царицынском
фронте и на северо-востоке они выдвинулись в глубь области примерно на два с
половиной перехода от границы.
''Удачнее для нас сложилась обстановка на северо-западе в Воронежской губернии.
По овладению городом Богучаром в августе месяце, Донское командование решило
достигнутый здесь успех развить возможно скорее, не дав большевикам времени
оправиться. Во исполнение этого, войска северного фронта, парируя сильные удары
противника, стали продвигаться в Воронежскую губернию, 26-го августа они заняли
гор. Калач, а 22-го сентября овладели г. Павловском и большим селом
Бутурлиновкой, служившим базой для красных войск этого района. Дабы парализовать
наши успехи в Воронежской губернии, противник в конце сентября, превосходными
силами сам перешел в контр-наступление. В районе Бутурлиновки, после
ожесточенного боя, красные были на голову разгромлены и бежали, оставив нам
огромные трофеи.
Вырвав у красных инициативу, нами немедленно была произведена нужная
перегруппировка войск и приказано частям северного фронта вновь перейти в
наступление, направляя главный удар на стык большевистских армий. Разгромив
левый фланг VIII и правый IX советских армий в районе ст. Абрамовка--Талая,
донцы захватили эти станции, где нашли богатую военную добычу. Эта неудача
сильно встревожила большевиков и они решили, во что бы то ни стало, добиться
здесь победы. С этой целью советское командование сосредоточило из
свежеподвезенных войск, переброшенных преимущественно с Волжского фронта (I
армия) кулак в 15 тысяч человек, который и бросило в решительное
контрнаступление. Ударную группу войск составляла Нижегородская дивизия,
перевезенная сюда по приказанию Троцкого. На нее советское командование
возлагало особенно большие надежды. В этот период боев, успех сначала склонился
на сторону красных. Им удалось отбросить наши части от границы Области на
несколько переходов вглубь. Однако, здесь донцы задержались, перегруппировались
и удачным маневром вышли в тыл противнику, совершенно окружив, зарвавшиеся
большевистские части. Успех был полный. В руки казаков вновь лопали огромные
трофеи и свыше пяти тысяч пленных. Неотступно преследуя противника, донцы
захватили г. Бобров, а 10-го ноября энергичным налетом овладели укрепленным
железнодорожным узлом Лиски (от Воронежа около двух переходов), где были
сосредоточены большевистские военные запасы.
После этого, оставив для обеспечения с запада небольшой заслон в районе ст.
Лиски преимущественно из частей "Южной армии", Донское командование вынуждено
было главные силы Северного фронта спешно перебросить на север в помощь
Хоперцам.
Таким образом, в пределах Воронежской губернии, донцы, с помощью частей Южной
армии успешно выполняли, поставленные им задачи.
Нельзя не отметить блестящую работу здесь лихого Гундоровского Георгиевского
полка и его командира ген. Гусельщикова. В истории
302



борьбы Донского казачества с большевиками, этот полк вписал много небывало
красочных страниц. Я глубоко верю, что придет время, когда деяния Гундоровского
полка оживут в памяти будущих поколений, как пример безграничной отваги и
геройства, быстроты и натиска и беспредельной любви к Родине. Большевики при
встрече с Гундоровцами испытывали какой-то мистический и в то же время
панический страх. Услыхав имя -- Гундоровцы, красные уверенные в непобедимости
этого полка, нередко сдавались без боя. Щеголевато одинаково одетые, богато
снабженные за счет всего отбитого у большевиков, сплоченные воедино лозунгом --
один за всех и все за одного, почти все георгиевские кавалеры за германскую
войну, все рослые, здоровые -- молодец к молодцу, Гундоровцы не знали поражений.
Слава о них гремела по всему Донскому фронту, вселяя красным страх и ужас. Где
Гундоровцы, там всегда успех, всегда победа, масса пленных, огромные трофеи.
Пополнений от штаба полк не искал. Его родная станица непосредственно слала
таковые. Служить в Гундоровском полку считалось честью. Раненые, не успев еще
оправиться, уже спешили вернуться в полк. Видеть Гундоровцев в тылу можно было
очень редко. Они не любили тыла. В общем, полк был особенный, особенной была и
его организация: 1 500--2 000 штыков, 300--400 шашек и полковая батарея, все в
образцовом порядке и прекрасном виде. В наиболее опасных местах, в наиболее
критические моменты, Гундоровцы всегда выручали. Пройдут десятки лет и память о
Гундоровцах оживет. Она ярко воскреснет в легендах, которые из уст в уста будут
катиться по берегам Тихого Дона и по широким привольным Донским степям.
Что касается дальнейших военных операций, то пользуясь несколькими железными
дорогами, которые подходили к северной части Области, а также их охватывающим
положением по отношению к Хоперскому округу, противник в августе месяце
сосредоточил подавляющее количество войск на северной донской границе и
предпринял одновременное концентрическое наступление против частей Донской
армии, защищавших Хоперский район. Несмотря на свою малочисленность, Хоперцы
сумели не только сдержать натиск противника, но нанести ему несколько серьезных
поражений и к 4-му сентября совершенно очистить пределы округа от красной армии.

В течение сентября месяца противник стал деятельно готовиться к новой операции,
но уже в более крупном масштабе. К границам Хоперского и Усть-Медведицкого
округов были переброшены подкрепления численностью до 40 тыс. штыков и шашек при
110 орудиях. Собранные войска были прекрасно снабжены технически. Перед началом
наступления части объезжал Троцкий. В зажигательных речах он подчеркивал
необходимость очистить Дон от "Белогвардейщины" и забрать хлеб и уголь. Надо
признать, что красное командование сделало все зависящее от него, чтобы
обеспечить успех этой своей операции. Единственно, что в ней отсутствовало, был
элемент внезапности, ибо о планах противника Донское командование было
своевременно достаточно хорошо осведомлено, как из донесений нашей разведки, так
и путем опроса перебежчиков. Эти данные побудили меня сосредоточить на
угрожаемом участке фронта возможно большее количество войск и короткими
контратаками вынудить противника к преждевременному
303



наступлению. В результате, начатая большевиками в конце сентября вторая операция
235), как и первая, успеха не имела. Наступление противника, выдвинувшегося
немного в пределы Дона, дружными контратаками Донских частей не только было
повсюду остановлено, но к 10 ноября красные вновь были выброшены за границу
Области.
С середины ноября у г. Новохоперска завязались ожесточенные бои, закончившиеся
18-го ноября окружением города. Все большевистские войска этого района, силой в
9 полков с большим количеством артиллерии, интендантскими и артиллерийскими
складами попали в руки донцов. О количестве трофеев можно судить по числу одних
зарядных ящиков, каковых было свыше пятисот.
Одновременно на северо-востоке Области в Усть-Медведицком округе шли кровавые
бои. Дважды потерпев здесь поражения большевистская группа войск Миронова
надолго после того потеряла боеспособность. Преследуя разбитого противника один
из конных донских отрядов появился в 12 верстах от Камышина. Но малочисленность
отряда и события, происшедшие в районе Царицына, не позволили Донскому
командованию принять потребные меры для овладения этим городом. Успех в
Хоперском и Усть-Медведицком округах был достигнут путем сосредоточения всех сил
северного фронта на угрожаемых направлениях и путем оголения важного
Воронежского направления. Здесь были оставлены лишь жидкие заслоны и, ради
спасения родных земель северных округов, Донское командование вынуждено было
пожертвовать железнодорожным узлом -- Лисками и г. Бобровым в Воронежской
губернии.
При сосредоточении войск на угрожаемых направлениях, Донское командование обычно
встречало огромные трудности, что значительно осложняло вопрос руководства
обороной Края. Я не говорю о технических неудобствах переброски войск с одного
фронта на другой, когда за неимением железных дорог, таковую приходилось
выполнять по грунтовым дорогам, становившимся, как известно, осенью почти
непроезжими. Гораздо важнее другая сторона этого вопроса. В нормальных условиях,
сосредоточение войск разрешалось бы простым снятием лишних войск с менее важных
участков и направлением их туда, где то требовалось обстановкой. Но гражданская
война имела свои особенности, каковые не всегда отвечали теории и требованиям
военного искусства.
Надо было иметь в виду, что казаки только что пережили психологическую стадию
защиты только своих родных станиц. Они охотно обороняли свои округа и временами
безропотно выходили за пределы Области, но обязательно в непосредственной
близости своего округа. Отрываться далеко от своих станиц казаки всемерно
противились. Случалось иногда, что полк храбро сражается с большевиками вдали от
своего округа, пока в последнем все благополучно. При первых вестях о
наступлении красных в том районе и угрозы захвата ими казачьих станиц,
станичники начинали выказывать нервное беспокойство за судьбу своих семей и
своего имущества. В результате, под предлогом защиты своих родных станиц,
происходило массовое дезертирство. Дабы сохранить полк, как боевую единицу,
Донское командование вы-
235) Шесть отлично организованных дивизий.
304



нуждено было спешно перебрасывать его в родной его округ, хотя бы это и шло в
ущерб требованиям общей обстановки. Приходилось, скажу я, всячески изощряться,
дабы не выпускать управление фронтов из своих рук, что могло быть достигнуто
главным образом сосредоточением войск в нужное время в нужном направлении. часто
с этой целью, я отзывал наиболее потрепанные полки в глубокий тыл. Там они
переформировывались и пополнялись казаками разных станиц. Затем некоторое время
обучались, сводились иногда в высшие соединения и только после того,
направлялись на тот участок, где была задумана наступательная операция. Все это,
конечно, было сопряжено с большими затруднениями, не говоря уже об огромной
потери времени.
Нередко, по ходу военных действий, настоятельно требовалось пожертвовать
временно частью территории Донской Области и 2--3 десятками казачьих станиц,
чтобы сосредоточив нужные силы войск добиться решительного успеха на каком-либо
одном направлении, а затем вернуть все потерянное, нанеся противнику поражение и
надолго лишив его боеспособности. За такой способ действий, казалось бы,
говорила и теория военного искусства и здравый разсудок, но, к сожалению,
применить его при тогдашней психологии казачества было совершенно немыслимо.
Подобная операция привела бы к массовому оставлению своих частей казаками, как
тех станиц, которые уже были заняты красными, так и тех, которым непосредственно
угрожала опасность 236). Кроме того, могли быть и другие последствия, как-то:
неисполнение приказов, бунты, насилие над командным составом и т. п.
И казачество в целом и выразитель его воли -- Круг, не допускали и мысли, чтобы
не только часть территории, но даже одна казачья станица находилась, хотя бы и
временно под владычеством красных. Надо было считаться и с тем, что неуспех
сильно ожесточил бол