ка  ты
наша?
   - Размечтался! -  Зое  идея  понравилась,  это  было  заметно  по  ее
возбуждению. - Этот араб из Ирака возьмет ее только в свой  гарем,  хрен
она там с Димой встретится. Американец бывает у нас наездами,  по-моему,
он гомик. Индиец ведет переговоры  через  своих  представителей,  ты  же
знаешь, подсадить ее на  представителей?  Там  четыре  мужика.  Которого
выбрать? Чеченец живет в Москве убого и опасно, его итальянец - раб,  он
ничего не значит. А вот японец!.. Японец живет в консульстве  уже  давно
и, что самое для нас интересное, подал заявку  спецслужбам  на  хорошего
шофера.
   - А что,  дипломатам  ищут  обслугу  и  шофера  через  спецслужбы?  -
удивилась Ева. - Это так принято?
   - Это именно принято, как ты заметила, - кивнул Аркаша. - Они тоже не
дураки,  понимают,  что  случайный  человек  может   сильно   навредить,
проверить его, значит, обратиться в  органы.  Проще  сразу  дать  заявку
через органы. Да и старое помнят. Раньше  русские  для  их  обслуживания
нанимались только через КГБ, хотели иностранцы того или нет.
   - А я умею водить автомобиль, грузовик, вертолет, катер,  мотоцикл  и
самокат, - похвасталась Ева.
   - Ты забыла про ковер-самолет. Как-то мне не по  себе,  -  задумалась
Зоя. - Что, вот так и оформлять тебя тобой?!
   - Да подождите, там же, наверное, конкурс на такое место, он ведь  не
заказывал женщину!
   - Подкорректируем конкурс, если что, - пообещал Аркаша.
   Но этого не потребовалось.

Понедельник, 7 июля, утро

   В приемной Министерства иностранных  дел  сидели,  чувствуя  себя  не
совсем уверенно, двое мужчин в возрасте, молодой человек, застывший  над
книгой, и женщина  в  кожаном  костюме  -  короткая  юбка  и  откровенно
вырезанная жилетка на  голом  теле,  на  спине  -  только  перекрещенные
веревочки. На голове женщины была кожаная  кепка  с  козырьком.  Длинные
загорелые ноги в лодочках на низком каблуке плавно перемещались одна  на
другую через три-четыре минуты. В момент перемещения ног  присутствующие
мужчины переставали нервничать и расслаблялись, задумчиво наблюдая  этот
процесс.
   Первым не выдержал молодой любитель чтения:
   - Я Катушинского возил. Противный был дядя, но щедрый.
   Его не поддержали.  Женщина  равнодушно  смотрела  в  окно  и  строго
выдерживала интервал перемещения ног.
   В кабинете, где японец с секретарем выбирал себе шофера, побывали уже
все мужчины. Женщину что-то не спешили приглашать. Она встала,  прошлась
по мягкому ковру и, решившись, открыла дверь кабинета.
   Круглолицый седой японец сидел за столом и смеялся. Рассмешивший  его
анекдотом секретарь, лысеющий вальяжный мужчина в теле,  посмеивался  за
компанию, сидя неподалеку в кресле  и  обрабатывая  длинной  пилочкой  с
костяной ручкой сильные ногти.
   Они уставились на Еву, причем секретарь удивленно вскинул  брови,  но
продолжил заниматься ногтями, а  японец,  не  уронив  улыбки,  посмотрел
вопросительно на секретаря.
   - Э-э-э... Милочка.  Я  как  раз  хотел  выйти  и  сказать  вам...  -
Секретарь теперь любовался своей работой, выставив перед собой ладонь  и
двигая пальцами. - Я хотел сказать...
   - Вы хотели сказать, что женщины в конкурсе не участвуют.  А  ведь  я
имею несравненное преимущество перед сидящими там мужчинами.
   - Неужели? - равнодушно спросил  секретарь  и  посмотрел  мельком  на
женщину.
   - Я могу это преимущество продемонстрировать прямо здесь.
   - Я вас умоляю, - брезгливо передернулся секретарь и  занялся  второй
рукой.
   - Разрешите? - спросила Ева, глядя на японца за столом.
   - Позвать охрану? - спросил секретарь.
   - А я как раз насчет охраны, а вы про что подумали, дяденька?
   - Пусть... - Японец махнул рукой, словно опуская что-то  перед  собой
пониже, приоткрыл рот и, заинтересованно приподнявшись, рассмотрел,  как
Ева медленно снимает лодочки.
   - Может, все-таки охрану?.. -  Секретарь  сдерживал  зевок,  поэтому,
когда Ева, сделав такое движение  руками,  как  будто  ныряет  неглубоко
рыбкой, плавно упала на пол и, скользя, очутилась у его кресла, а  потом
сдернула с силой за ноги сидящего в полном оцепенении мужчину  изрядного
веса, его голова ударилась о спинку кресла, зубы клацнули, и  он  больно
прикусил щеку.
   На полу Ева завернула вверх его руку, отняла пилочку, легла  на  него
сверху, заведя колено между его ног, и приставила пилочку к горлу.
   - Это, например, если он похититель, сидит и стережет вас, а в руке -
оружие. - Она рассмотрела  под  собой  бледное  до  синевы  лицо.  -  Он
по-русски понимает? - спросила она секретаря, тот, подумав секунды  две,
радостно закивал головой  и  хотел  приподнять  ноги,  но  после  толчка
коленкой взвыл и расслабился.
   - Он понимает, - сказал заинтересованно японец. - Бандит меня крал  и
угрожал.
   - Молодец. - Ева перевернула  почти  потерявшего  сознание  от  ужаса
секретаря животом вниз и перевязала его же  галстуком  заведенные  назад
руки. - Этот готов, а вот его напарник может  войти  в  любой  момент  в
комнату и начать стрелять. А вы сидите в кресле - это плохо.
   Ева  перекатилась  по  полу  к   столу.   Японец   сначала   смотрел,
приподнимаясь, но, когда Ева исчезла под столом, он заглянул  под  стол.
Его осторожно потянули за ноги.
   - Уже хватит, уже все! - Он сопротивлялся, цепляясь  за  подлокотники
кресла, но страшная женщина стащила-таки его на пол.
   - Так нельзя допускать! - сказал японец почему-то шепотом.
   - Давайте на животик, вот так... - Ева повернула японца вниз головой,
легла сверху и закрыла его собой, уложив руки на круглой  седой  голове.
Голова резко пахла гелем для укладки волос, Ева сначала сдерживалась, но
потом все-таки чихнула.
   - Будьте на здоровье, - сказал придушенно японец.
   - Спасибо, дяденька. - Ева встала, перевернула его и протянула  руку.
Японец сидел, покачивая головой, потом принял помощь, тяжело встал и сел
в кресло.
   Ева развязала галстук и освободила руки секретаря. Он заполз в кресло
сам, без ее помощи.
   - Вот, собственно, и все, что я хотела...
   - Нажмите кнопку! - прохрипел  секретарь,  достал  носовой  платок  и
вытер мокрое лицо.
   - Ну извините, если что не так. - Ева  надевала  туфли.  -  Я  просто
подумала, что вы хотите сэкономить.  Охранник  и  шофер  в  одном  лице.
Извините. Я знаю, иностранцы любят у нас экономить, а я  была  в  отделе
лучшая, можете поинтересоваться.
   Японец разбросал бумаги на столе и нашел ее анкету с  закрепленной  в
углу фотографией.
   - Я иметь  один  вопрос.  -  Японец  откинулся  на  спинку  кресла  и
задумчиво осмотрел тот минимум одежды, который женщина на себе имела.  -
Галстук, - он потрепал свой светящийся чешуйками галстук, - как  вы  его
немедленно развязать?
   - Показать? - Ева обошла стол и осторожно села на  колени  японцу.  -
Без обид? - спросила она в округлившиеся глаза, провела рукой  по  поясу
юбки и приблизила ладонь к побледневшему лицу японца: между указательным
и средним пальцем светилось тонкое лезвие. Она  ласково  обняла  его  за
шею, сразу же убрала руку и провела ею опять  по  поясу  юбки.  Показала
одну пустую, без лезвия, руку и другую - с обрезанным галстуком.
   - Приблизительно так, только намного быстрее. - Она встала.
   Японец сглотнул и сказал:
   - Сто двадцать долларов.
   - Нет, ты же обещал, что без обид! - Ева посмотрела укоризненно.
   - Униформа, - сказал японец, - триста долларов в неделю,  а  обеды  с
гостями, приемы, поехать далеко за Москву  -  за  другие  деньги.  Я  не
люблю, когда шофер разговаривать в машине, если потеть ладонь - перчатки
обязательно. Можно вам говорить Эва?
   - Пожалуйста.
   Японец встал, прошел мимо секретаря, посмотрел,  как  тот  засовывает
под язык таблетку, подошел к Еве и протянул пухлую маленькую руку:
   - Мистер Акона. - Он задрал голову и посмотрел вверх в лицо  женщины.
- Вы очень высокий.
   Ева, не сводя с него взгляда, медленно опустилась в шпагате на пол.
   - А так? - спросила она, глядя на него снизу. - А, мистер Акона?
   - Так хорошо.  -  Он  кивнул.  -  Завтра  к  семи  утра  в  гараже  у
посольства. Осмотреть машину. Сегодня взять униформу.
   - Да, мистер Акона.
   Внизу, на первом этаже, она поинтересовалась в  окошечке  пропускного
пункта, как звучит полное имя японца, который отбирал себе шофера.
   - Что у него имя, а что фамилия? -  спросила  Ева,  получив  визитную
карточку. С одной стороны карточка была на английском языке, с другой  -
на русском написано: "Мамацуи Акона Тиу".

Четверг, 10 июля, вечер

   Ева стояла у длинного лимузина,  расставив  ноги  и  сложив  руки  за
спиной. Униформой японец называл строгий черный костюм с белой  блузкой,
причем юбка - точно до середины коленной  чашечки,  обязательные  чулки,
туфли почти без каблуков, маленькую шапочку шофера и  -  при  потливости
рук - тонкие кожаные перчатки.
   Лимузин ждал японца у казино. Недалеко от стеклянных дверей собрались
кучкой другие шоферы и охранники, обсуждали Еву и похохатывали.
   Ева тоскливо думала, что, если и сегодня  японец  уедет  раньше,  чем
выйдет Дима Куницын,  придется  Диму  пасти  и  попадаться  на  глаза  в
свободное  от  работы  время,  а  времени  было  в  обрез.  Казино,  два
ресторана, массажный салон. Четыре места, где бывает и Дима Куницын.
   Дима  в  этот  вечер  проиграл.  Он  выходил  из  стеклянных  дверей,
обдумывая, как выдернуть с валютного счета в Москве деньги, - это  стало
проблемой. Смутные времена,  подумал  Дима,  зацепив  взглядом  стройную
женскую фигуру, неспешно поднимающуюся по лестнице.
   Женщина шла, опустив  голову,  занавесившись  прямыми  -  до  плеч  -
волосами. Она направлялась точно к группе обслуги. Оглядев веселые сытые
лица мужчин, Ева остановилась на одном - отработанно небритом. Осмотрела
стоящих  рядом,  словно  прикидывая  пути  отступления,  и  спросила   у
небритого:
   - Что ты сказал про меня?
   Дима удивленно оглядел сзади  ее  точеную  фигуру-  Да  ничего  я  не
сказал, - давился хохотом небритый. -  Я  спросил!  Куда,  спросил,  она
этого японца конкретно засовывает?
   - Ты шофер, и я шофер, - сказала Ева и завернула юбку как можно выше.
- Мы ведь равны, так?
   - Ка-а-анечно, о чем разговор!
   - Тогда получи за оскорбление. - Ева чуть  наклонилась  в  сторону  и
высоко выбросила ногу, ударив подошвой туфли небритого в лицо.
   Небритый отлетел, размахивая руками, но на ногах устоял.
   - Ах ты сука. - Он подходил к женщине, вытирая кровь с разбитой губы.
Остальные замолчали и не вмешивались. - Ты будешь тут еще юбку задирать!
   Ева подгадала, когда он отведет, замахиваясь, кулак, упала на руки  и
оттолкнула его, едва удержавшего равновесие, сильным выбросом обеих  ног
в живот. Это был ее любимый прием для показательных выступлений,  потому
что после удара она, прогнувшись, становилась на ноги и поднималась,  не
испачкав одежду.
   Небритый закашлял, согнувшись пополам; его дружески поддержали. Дима,
подняв брови,  смотрел,  как  по-змеиному  прогибается  в  воздухе  тело
женщины. Она встала на ноги, оправила юбку,  спустилась  со  ступенек  и
стала у машины - ноги чуть расставлены, руки за спиной.
   - Красиво, ничего не скажешь! - похвалил Дима, подходя поближе.
   - Отвали, - процедила женщина сквозь зубы, не  глядя  на  него.  Дима
удивленно смотрел на пухлый рот с чуть вздернутой верхней губой.
   - Слушай, а где я мог тебя видеть? - Дима  напряженно  вглядывался  в
выступающие скулы, смелый разлет бровей - на полсантиметра от  челки.  -
Ты на роликах на Горбе не каталась случайно?
   Ева удивленно вскинула ресницы и нашла глаза Димы. Пробежала  по  его
веселому лицу  глазами,  сердце  стукнуло  невпопад.  Ей  не  надо  было
разыгрывать удивление, она действительно каталась на роликах на Горбе  в
десятом классе.
   - Ну, каталась. - Словно в замешательстве Ева оглянулась.
   - Что это ты пуганая такая? Конкуренция? Я тоже катался, ты похожа на
одну девчонку, она постарше меня была, с косичками. - Дима провел у себя
возле ушей указательными пальцами. - Закрутит вот так...
   - А ты был?.. - Ева изобразила радость.
   - А я в восьмом классе туда ходил. Нет, точно  это  ты.  Неприступная
хулиганка. Ты ведь тогда и на поезда ходила с ребятами.
   - Ну, ходила. - Ева опустила глаза.
   - Там еще парень сорвался, правильно? Из вашей компании!
   - Слушай, как тебя?..
   - Дима.
   - Дима, мой японец идет. -  Она  натягивала  перчатки  на  ободранные
ладони.
   - И куда вы сейчас?
   - Я надеюсь, что  домой  в  гараж.  Хорошо  бы  попасть  в  метро  до
закрытия.
   - Я поеду за тобой. Подхвачу. Скажешь или нет?
   - Что?
   - Свое имя.
   Ева.

Пятница, 11 июля, полдень, а потом вечер

   В небольшой дорогой забегаловке Ева и Дима Куницын наполняли  разными
салатами свои тарелки. Столики были  заняты,  гремела  музыка,  пришлось
пристроиться у стойки бара.
   - А ты давно шоферишь? - Дима, улыбаясь, смотрел, как  женщина  перед
ним жадно поедает салаты, дергаясь под музыку. Он не знал, что можно так
сексуально жевать.
   - Не-а, четвертый день.  Устала  как  собака.  С  шести  до  полуночи
получается. Только в среду отпустил около восьми. Я еще посмотрю, что он
заплатит в конце недели! Ты не представляешь, что мне пришлось  устроить
ему в кабинете, чтобы взяли меня.
   - Я представляю. - Дима кивал, улыбаясь.
   - Нет, представь, я ворвалась и говорю  его  секретарю-педику.  Имею,
говорю, преимущества перед  сидящими  в  приемной  мужиками.  А  он  так
скривился, как будто лягушку проглотил. Я ему все показала, что  хотела.
До сих пор, наверное, заикается. А то думают,  если  женщина  пришла  на
работу наниматься, обязательно уложится под тебя!
   - А где ты так наловчилась прыгать? - поинтересовался Дима, улыбаясь.
   - А где я только не ловчилась. Поначалу  в  милиции  работала,  потом
пряталась, но квалификацию не теряла. А ты после школы куда?
   - В военное училище, потом перевелся в академию.
   - Слушай, ты имеешь неплохой прикид, хорошо зарабатываешь?
   - Не жалуюсь.
   - А мне что только не приходилось делать. Не поверишь,  меня  даже  в
журнале голую снимали. Не улыбайся, детей-то кормить надо.
   - Я не могу не улыбаться.
   - А вообще так,  подрабатываю  по  мелочам.  Вон  недавно  друзья  из
органов вспомнили про меня, спасибо, и  взяли  на  захват.  Ничего,  еще
умею. Три выстрела за три секунды и точно в лоб. Ты что не ешь?
   - Не хочется. - Дима ловил ее глаза своими.
   - Можно я заберу вот этот, с крабами? Ой, слушай, пора.  Ну  что,  до
вечера?
   - До вечера.
   Она ушла, и улыбка Димы ушла вместе с нею.

***

   Вечером Дима Куницын совершенно неожиданно для себя пригласил  Еву  в
общежитие поиграть в рулетку.
   Ева вышла из гаража в  белом  длинном  платье  в  обтяжку.  На  левой
стороне груди темнел причудливым пятном вышитый цветок. Она села к  нему
в машину, Дима вдохнул странный запах, как  будто  у  него  перед  лицом
провели засушенным букетом цветов.
   - Закрой получше. - Он перегнулся через нее к дверце, вдохнул еще раз
и определил, что это пахнут волосы.
   - Я тоже все нюхаю, - улыбнулась Ева. - У тебя одеколон "Париж". А  у
меня волосы пахнут полынью, я их полынью полощу. А  насчет  общежития  -
это не будет очень уныло?
   - Нет, вполне. Да мы недолго. Потом пойдем на второй акт в театр.  На
Викткжа пойдем.
   - Почему на второй? - засмеялась Ева.
   А первый не удался.

***

   В общежитии Ева удивилась бутылке на полу.
   - Целуемся? - спросила она весело.
   - Стреляемся, - ответил ей  щуплый  очкарик  и  протянул  выигравшему
револьвер. Выигравший оторопел и брать оружие боялся.
   - А что он должен делать  с  этой  штукой?  -  поинтересовалась  Ева,
показывая на револьвер.
   - Там три патрона. Русская рулетка.
   - А это не опасно? - Она распахнула глаза, Дима спрятал  улыбку.  Ему
совершенно  расхотелось  выкупать  выстрел  и  устраивать  показательное
выступление.
   Очкарик смотрел на Еву, как кролик на удава, и не сразу понимал,  что
она спрашивает. Голова его была почти вся выбрита, кроме волос  спереди.
Они торчали высоким разноцветным - розово-зеленым - клоком.
   - Конечно, это опасно, но не опасней кирпича с крыши.
   - Слушайте, так неинтересно. - Ева встала с пола, разминая  ноги.  Ей
было неудобно сидеть Ё длинном платье. - Надо с  завязанными  глазами  и
поворачиваться вокруг себя. Дай сюда. Ой, тяжелый! Что выбираем?  -  Она
оглянулась.
   На полу сидели, приоткрыв рот и уставившись на  нее,  человек  десять
любителей поиграться. В комнате - кровати, столы и тумбочки.
   - Часы - раз. - Она ткнула дулом в часы на тумбочке. - Картина - два,
безвкусица. А три... Клок у тебя на голове - три. Стань  спокойно  и  не
двигайся. Завяжите мне глаза.
   Ева повела  плечами,  расслабляясь.  Еще  раз  осмотрела  по  очереди
намеченные мишени, подмигнула очкарику и удивилась его спокойствию.
   Когда ей завязали глаза, она постояла несколько секунд, потом подняла
руку с револьвером и выстрелила в часы.
   - Холостой, - сказала она, чуть наклонив голову набок, - я  не  могла
не попасть.
   Выстрелила второй раз, прицелившись в картину.
   - Опять холостой.
   Выстрелила третий раз. Очкарик завизжал тонко и  схватился  за  лицо.
Ева в ужасе сдернула повязку. Она смотрела, не веря,  в  залитое  кровью
лицо. Визжали две девушки, еще один парень, который был  "не  в  курсе",
ломился с белым лицом в дверь и не мог ее открыть -  она  открывалась  в
другую сторону. Очкарик перестал визжать, стал топать ногами и  ругаться
матом, крича, что завтра у него зачет. Остальные присутствующие  молчали
и смотрели на Еву. Она подошла к очкарику, мазнула  у  него  пальцем  по
щеке, понюхала.
   - Краска, - сказала она. - Ты же знал,  чего  же  стоял,  дурак,  как
истукан! Ведь два выстрела  были  вхолостую!  Ты  что,  -  спросила  она
шепотом, - отмороженный?
   Дима Куницын хохотал так, что упал навзничь.

***

   - Слушай, - сказала Ева на улице, беря его под руку, -  если  и  твой
театр вроде этой ерунды...
   - Пошли, какая разница, спустимся в буфет пить шампанское.
   -  Ладно,  пошли.  А  назавтра  я  тебя  приглашаю  оттянуться.  Тебе
понравится. Только оденься в  спортивном  стиле.  Какой  у  тебя  размер
обуви, кстати?
   - Сорок три, кстати. А у тебя?
   - А тебе зачем? - хитро прищурилась Ева.
   - Действительно. Мы разве не узнаем побольше друг о друге?
   - А, ну тогда тридцать восемь.
   - Можно я тебя покружу? - спросил вдруг Дима.
   - Как это?
   - Стань спиной. Закрой глаза. Представь, что ты летишь.
   Дима завел руки Еве под мышки и закружил ее.  Она  болтала  ногами  и
гудела.
   - Ты кто была? - спросил он.
   - Самолет.
   - Завтра суббота. Давай встретимся с  утра,  я  с  утра  уже  буду  в
спортивном стиле.
   Нет.  Во-первых,  у  меня  дела  домашние,  а  во-вторых,  мы  сможем
хорошенько оттянуться только в темноте.

Суббота, 12 июля, утро

   Не просто утро, а четыре двадцать. Ева шарит  в  потемках,  отыскивая
телефон.
   - Вы звоните в квартиру Евы Николаевны в четыре двадцать утра,  ну  и
кто вы после этого? - пробормотала она в трубку.
   - Мистер Акона Тиу, - сообщила трубка, - ждет вас через  сорок  минут
на Воробьевых горах. Смотровая площадка.
   Короткие гудки.
   - Чтоб ты провалился, - шепчет Ева, одеваясь.
   Мистер Акона Тиу, маленький и одинокий, стоит на  смотровой  площадке
унылым божком на фоне светлеющего неба. К его руке наручником пристегнут
черный чемоданчик.
   Ева подходит, пряча руки в рукава свитера и натягивая пушистый  ворот
на лицо.
   - Я буду видеть рассвет, - сказал он, повернувшись на  ее  шаги.  Ева
огляделась.
   - Вы давно были на рассвете? - спросил мистер Акона.
   - Недавно. Можно сказать, на днях.  Сначала  один  рассвет,  потом  -
через два часа - еще один рассвет.
   Японец медленно кивнул, оставаясь невозмутимым.
   - Вы же ничего не поняли, почему киваете?  Японец  посмо