чего не могу сделать!..
   "Ма-а-астер!" - истошно воплю я из последних сил и понимаю,  что  мне
уже никогда ни до кого не докричаться...
   Я чувствую, что мне не хватает воздуха, я захлебываюсь и начинаю отс-
тавать от судна, тонуть, а мимо меня, навстречу собственной смерти, дви-
жется темно-серый стальной борт нашего "Академика Абрама Ф. Иоффе",  ко-
торому осталось всего несколько минут жизни...
   Я опускаюсь все ниже и ниже - туда, где вода теряет свою полупрозрач-
ную зеленость и становится черной и очень  страшной.  Смертельный  холод
сковывает мои движения, заползает в каждую клеточку моего тела,  и  пос-
леднее, что я вижу перед тем, как навсегда опуститься в эту жуткую пучи-
ну, - днище нашего судна, проплывающее надо мной. И выкрашено оно  поче-
му-то в оранжево-красный цвет...
   Сознание мое меркнет, но мне все еще чудится, будто я  слышу  приглу-
шенный толщей океанской ледяной воды, далекий голос Мастера  -  Капитана
моего бывшего "Академика Абрама Ф. Иоффе":
   - Стоп машина!!! Полный назад! Лево руля!!!
   И действительно, я вижу своими полуживыми глазами, как огромная махи-
на, проплывающая надо мной, резко меняет  курс  и  счастливо  уходит  от
столкновения с негодяйски притопленным и невидимым на поверхности океана
айсбергом!..

   ...На чем, как говорится, разрешите откланяться...
   КАК ТАМ ШУРА БУДЕТ БЕЗ МЕНЯ В АМЕРИКЕ?..

                                  ---

   Но именно в тот момент, когда я окончательно собрался  умереть  (убе-
дившись в том, что "Академик Абрам..." избежал верной катастрофы), когда
я уже мысленно попрощался со всеми и в первую очередь с самим  собой,  в
моем остывающем мозгу возникли еле слышимые, но такие родные и  встрево-
женные голоса:
   - Кыся!.. Родимый... Ну, что там с тобой такое,  бля?!..  У  меня  от
мыслей об тебе - прям башка лопается! Чем помочь-то, Кыся,  корешок  мой
бесценный? Я, ебть, всех на ноги подыму!..  Ты  только  откликнись...  -
кричал с другой стороны земного шара Водила.
   - Кот! Миленький Кот!.. - плакала Таня Кох, путая русские слова с не-
мецкими. - Я чувствую - тебе сейчас очень плохо...
   - Что происходит с судном, Кыся? С тобой?..  -  по-немецки  спрашивал
меня Фридрих фон Тифенбах. - Я сейчас  же  свяжусь  с  Канадским  прави-
тельством! Вы ведь, как я понимаю, где-то совсем рядом, да?  Как  только
все образуется - я сразу же прилечу к вам в Штаты...
   - Кысь, а Кысь!.. Младший лейтенант милиции Митя  Сорокин  беспокоит.
Ты чо там, а, Кысь?!.. Ты кончай эти штуки!.. А  то  кто  мне  без  тебя
приглашение в Америку вышлет? Шучу, шучу... Ты, главное, сам выгребайся.
Понял?..
   Я еще совсем немножко подождал умирать - все ждал, что  вот-вот  воз-
никнет голос моего Шуры Плоткина...
   Но не дождался и с тревогой подумал:
   "БОЖЕ МОЙ, ЧТО ЖЕ ТАМ ТАКОЕ МОГЛО ПРОИЗОЙТИ С ШУРОЙ?.."
   Еще повременил самую малость - и умер...

   - Смотрите, смотрите, задние лапы дергаются...
   - И хвост!.. Глядите, хвост шевелится...
   - Александр Иванович! Сент-Джонс запрашивает наши  точные  координаты
для оказания нам немедленной помощи. У них уже все наготове...
   - На кой хер нам теперь их помощь! Они-то откуда знают? Им-то  откуда
известно?!..
   - Маркони говорит - по распоряжению правительства Канады.
   - Пусть поблагодарит их и вежливо пошлет в жопу. Даже если бы что-ни-
будь и случилось, у нас штанов не хватило бы расплатиться с ними.  Да  и
они ни хрена подойти бы к нам не успели.
   - Мастер! Мартын глаза открыл!!!
   - Вот это другое дело!..
   Я отчетливо слышу голос Мастера, чувствую, как его  большие,  сильные
лапы поднимают меня, прижимают к себе...
   У самого своего носа вижу маленький синий якорек, наколотый на  левой
руке Мастера, слышу стук его сердца - я сейчас совсем рядом с ним.
   Мастер зарывается своим лицом в мою шерсть и, покачивая меня  на  ру-
ках, словно новорожденного, шепчет мне на нормальном Человеческом языке:
   - Ах, Мартын, Мартын... Дорогой мой друг, товарищ и брат... Героичес-
кая ты личность! Если бы не ты - нам ни одно  правительство  в  мире  не
смогло бы помочь.
   И, переходя на Шелдрейсовский, тихо меня спрашивает:
   - Это ты дал "Мейдэй" в Канаду?
   - Что?..
   - Ты попросил помощи у берега?
   - Нет... Это один мой старый друг из Германии.
   Силы мои кончаются, я чувствую, что сейчас засну, и уже почти с  отк-
люченным сознанием спрашиваю Мастера:
   - А у "Академика Абрама..." днище и подводная часть - какого цвета?
   - Красного, - отвечает Мастер и тут же уточняет: - Оранжево-красного.
Почему ты об этом спрашиваешь?
   - Значит, все правильно, - говорю я уже сквозь сон. - Значит,  я  там
был...
   Я зарываюсь носом в куртку Мастера, пропахшую  сигаретами  "Данхилл",
одеколоном "Гаммон" и буфетчицей Люсей, и засыпаю...

   Проснулся я в Капитанской каюте, в  "своем"  низком  кожаном  кресле,
когда мы уже стояли в СентДжонсе.
   Дверь была, на мое счастье, чуточку приоткрыта,  и  я  свободно  смог
выскочить в коридор, преодолеть несколько лестниц и  бесчисленное  коли-
чество переходов и промчаться  на  корму  судна  -  в  свой  собственный
гальюн.
   Простите за подробность, но меня всего изнутри распирало так, что ма-
лейшее промедление грозило катастрофой! В  любую  секунду  я  был  готов
взорваться и испачкать пол-Канады...
   Слава Богу,  этого  не  произошло.  Канада  не  получила  возможности
предъявить России претензии и штрафы (за "бугром" все стоит денег!..), я
успел доскакать до своего спасительного ящичка и  даже  успел  отметить,
что песок в нем совершенно свежий, и...
   Я вовремя все исполнил, почувствовал невероятное облегчение и  решил,
что, несмотря на адский холод и пронизывающий ветер с  океана,  утренний
туалет я совершу именно здесь. Мне очень хотелось предстать перед Коман-
дой и Мастером уже в полном порядке и пристойном, интеллигентном виде. А
вовторых, я предполагал, что,  хоть  ненадолго  сойдя  на  Сент-Джонскую
твердую землю, я вправе рассчитывать на встречу с какой-нибудь местной -
Канадской Кошкой, а может быть, и не с одной... И к этому моменту я, как
говорится, "ДОЛЖЕН ВЫГЛЯДЕТЬ".
   Воспоминания об Абердинской стоянке в Англии вливали в  меня  силы  и
воспаляли воображение.
   Тщательно умываясь и прилизываясь, я огляделся.
   Наш "Академик Абрам..." стоял у специального "контейнерного" причала,
по которому были проложены обычные железнодорожные рельсы, а по  рельсам
туда-сюда катались самые обычные железнодорожные платформы.
   Подъемные краны уже снимали с нашей  палубы  абердинские  контейнеры,
предназначенные для Канады, и аккуратненько устанавливали их на платфор-
мы.
   Итак, я - в Канаде!..
   Хотя, глядя на причал, на воду, на портовые строения и краны, на  по-
разительно тоскливую одинаковость, наверное, всех непассажирских морских
портов мира, я с успехом мог бы утверждать, что сейчас нахожусь в Петер-
бурге, в Киле, в Гамбурге, Абердине или еще где-нибудь...
   Разница была только в языке, на котором матерились служащие порта,  и
в надписях на автопогрузчиках и портальных кранах. Даже "настенная живо-
пись" граффити, про которую мне много объяснял еще Шура  Плоткин  в  Ле-
нинграде, и то была одинакова! Те же гигантские мужские половые члены  с
яйцами и без, те же женские эти самые органы - мохнатые,  отвратительные
и совершенно несексуальные, те же, иногда очень забавные и не  бесталан-
ные, сочетания цветов и фигур...
   И, глядя сейчас на длиннющую стену пакгауза, всю размалеванную  этими
цветными пульверизаторами, я подумал, что Мир повсюду одинаков. Различны
только... Как это выражался Мастер?.. А-а, вспомнил! "ЖРЕЦЫ"!.. Различны
только Жрецы - те, кто выдумывает необходимые (с их точки зрения) сегод-
няшнему дню легенды для СВОЕГО народа. И то подозреваю, что сами по себе
легенды Жрецов разных народов - сюжетно одинаковы и не очень-то остроум-
ны. Если судить по нашим сегодняшним российским Жрецам, - все они не Бог
весть какого высокого полета. В умственном отношении.
   Это не мое - КОТОМАРТЫНСКОЕ - утверждение. Это  я  слышал  от  многих
очень умных и знающих Людей, которым доверяю абсолютно и беспредельно. А
следовательно,  имею  полное  право  повторить  это  утверждение  и   от
собственного имени!
   ...Уже пробегая через все судно, здороваясь со всеми встречными и по-
перечными, я почувствовал слабый запашок "Джека Дэниельса". Когда  же  я
подлетел к Капитанской каюте, запах виски усилился до  состояния,  когда
уже хочется закусить! Шурина хохмочка.
   Дверь была плотно прикрыта, но я мявнул своим  хриплым  и  достаточно
хамским голосом, и Мастер тут же открыл. Впуская меня в каюту, усмехнул-
ся и сказал:
   - Мог бы и не вопить под дверью. Я и так чувствую,  когда  ты  подхо-
дишь.
   "Елки-палки, как я мог забыть, что он - вылитый Котяра!" - подумал  я
и увидел в каюте высокого пожилого мужика в теплой меховой куртке с  ка-
пюшоном.
   Мастер и этот мужик держали в руке по широкому квадратному стакану  с
"Джеком Дэниельсом", а на столе для гостей между ними стояла  тарелка  с
маленькими бутербродиками, которые умеет делать только Люся.
   - Мой друг Мартын, - по-английски представил  меня  Мастер  мужику  в
куртке.
   - Привет, Мартин, - тоже по-английски сказал мне  мужик  и  приподнял
стакан с виски в мою честь.
   - А это мой старый друг, представитель СентДжонского порта мистер Чи-
вер, - сказал Мастер. - Извини, Мартын, он по-нашему - ни слова. Я  буду
говорить по-английски. Потом тебе переведу...
   - Можете говорить хоть по-китайски, - спокойненько поведал я Мастеру.
- Мне это, как говорят, без разницы. У меня языковых барьеров и  преград
не существует.
   - Ох, Мартын! Ты для меня непрочитанная книга. Что ни день, то -  но-
вая страница. Ну, будь здоров!
   Мастер прикоснулся краем стакана к моему носу, и предложил Чиверу  за
меня выпить.
   Чивер тоже чокнулся с моим носом. Они выпили. А  я  от  этого  запаха
виски так захотел жрать, что ничуть не удивился, когда  через  минуту  в
каюту вошла Люся с МОЕЙ плошкой, полной прекрасной жратвы!
   - Александр Иванович, можно Мартынчика здесь покормить? А  то  у  нас
там на камбузе аврал... Ну, в смысле - приборка.
   Неожиданно Мастер ответил Люсе таким тоном и таким голосом,  которого
я у него ни разу не слышал! Я даже и не подозревал, что Мастер  способен
на такие интонации!..
   - Конечно, Люсенька, конечно, лапочка... - и, обняв  Люсю  за  плечи,
сказал Чиверу по-английски: - А это Люся. Женщина,  к  которой  я  очень
нежно отношусь и очень высоко ценю ее отношение ко мне.
   Люся потрясенно посмотрела на Мастера. Наверное, она тоже никогда  не
слышала от Мастера таких слов и таких интонаций.
   Чивер встал и поклонился Люсе.
   - Посиди с нами, - попросил ее Мастер. - Я тебе твоего любимого "Кам-
пари" со льдом сделаю...
   - Что вы, что вы, Александр Иванович!.. - застеснялась Люся. - У  нас
там с Шефом еще столько работы... Спасибо, спасибо большое!
   И я понял, что сейчас Люся благодарит Мастера не за приглашение поси-
деть с ним и Чивером, а совсем-совсем за другое.
   Может быть, действительно, время от времени Людям необходимо  ощутить
близкую возможность Небытия, хоть одним глазом заглянуть в ту Черную Пу-
чину, из которой не бывает возврата, - для того, чтобы потом хоть чуточ-
ку изменить отношение к оставшейся тебе Жизни?..
   - Кушай, Мартынчик, кушай, - погладила меня Люся и вышла из каюты.
   Я не стал выдрючиваться и кочевряжиться перед посторонним Человеком и
тут же набросился на жратву, краем уха прислушиваясь к тому, о чем гово-
рили Чивер и Мастер.
   - Так у вас действительно ничего не произошло на подходе?  -  спросил
Чивер, прихлебывая из стакана.
   - Ничего, - твердо ответил Мастер.
   - А у нас тут - прямо цирк "Барнума и Бейли"! Из Монреаля, из  Оттавы
звонят - тревога!!! Русский "Академик Абрам Ф. Иоффе" сейчас врежется  в
утопленный айсберг!.. Поднять все спасательные службы! Для работы в отк-
рытом океане военные пригнали специальные вертолеты... Все гадают -  что
могло произойти?!.. Только два варианта: или отказал эхолот, или,  изви-
ните, Мастер, Капитан - полный болван. Запросили регистр  Ллойда  -  кто
капитан на "Академике Иоффе"? Называют вашу фамилию, Мастер. Все немного
успокоились - вас знают. Но информация-то поступила из Германии!.. А  вы
молчите...
   - Какая-то дурацкая ошибка, - смеется Мастер. - Будьте здоровы,  мис-
тер Чивер!
   Раздается стук в дверь каюты. Мастер неторопливо допивает свой  "Джек
Дэниельс" и открывает дверь. На пороге стоит Второй помощник с  полиэти-
леновым пакетом в руке.
   - Разрешите войти, Александр Иванович?
   - Входи, входи, - Мастер переходит на русский язык. - Чего вы там чу-
хались?!.. Он мне уже все мозги проеб - что произошло, да как произошло.
Полчаса отбиваюсь, как лев...
   - Да матрешки эти сраные куда-то задевались. Искали всем скопом.
   - Что вы там ему приготовили?
   - Как обычно - пузырь "Московской", две хохломские ложки и эту греба-
ную матрешку.
   Мастер берет у Второго помощника полиэтиленовый  пакет  и  спрашивает
сквозь зубы:
   - Ничего оригинальнее не придумали? Опять ложки-матрешки?!..
   - Традиция... - разводит руками Второй помощник. - Разрешите идти?
   - Иди. И чтоб к отходу все было в порядке! Нашли в чем дело?
   - Нашли. Там наши спецы сейчас на мостике как раз колдуют.
   - Глаза бы мои вас не видели, колдуны херовы! Иди.
   Мастер с улыбкой протягивает пакет Чиверу:
   - Маленький русский презент в благодарность за сотрудничество.
   Чивер берет пакет, заглядывает в него и говорит Мастеру:
   - Уйду на пенсию - открою лавку русских деревянных ложек и  матрешек.
И умру богатым человеком. Спасибо, Мастер.
   Мастер накидывает теплую куртку на плечи, и мы идем провожать мистера
Чивера к трапу. Уже прощаясь, мистер Чивер смотрит  на  меня  и  говорит
Мастеру:
   - Котика своего на берег не отпускайте. Тут у нас крысы  величиной  с
поросенка. Сотни тысяч!.. Вчера на моих  глазах  двух  собак  разорвали.
Штук пятьдесят сразу накидываются и...
   Мне на мгновение становится худо. Я и так-то не перевариваю этих тва-
рей, а тут - величиной с поросенка!..
   Итак, как говорила Мюнхенская Кошка Циля, в Сент-Джонсе  я  пролетел,
как фанера над Парижем. А Водила в таких случаях успокоительно бормотал:
"Ничего... Еще не вечер". И был прав. Впереди - Нью-Йорк. Тоже, говорят,
в смысле Кошек не последний город в мире...

   Оказалось, что у большого острова с Собачьим  названием  Ньюфаундленд
есть собственный небольшой полуостров, называющийся Авалон.
   И вот на этом-то Авалоне и находится порт СентДжонс с  этими  жуткими
поросячьими Крысами, из-за которых я проторчал на судне все десять часов
нашей стоянки в Сент-Джонсе!
   А место в Атлантическом океане, где на подходе к Сент-Джонсу  с  нами
произошел тот самый, как сказал бы Шура, "халеймес - он  же  кадохес"  с
подводным айсбергом-убийцей, называется уже не "Океан", а район "Большой
Ньюфаундлендской банки".
   Это мне Мастер все показал на карте, когда мы наконец остались с  ним
в каюте с глазу на глаз.
   - Я не буду тебе полоскать мозги, Мартын, всякими  техническими  под-
робностями - они тебе совершенно не нужны. Скажу только, что один  очень
важный электронный прибор, который должен определять глубину под  судном
и предупреждать о возможных подводных препятствиях, отказал. И  если  бы
не ты...
   - Как это "отказал"? - не понял я.
   - А черт его знает как! Электроника... А в электронике, как  говорит-
ся, существует всего два вида неисправностей - отсутствие контакта, ког-
да он необходим, или наличие контакта, когда он совершенно не нужен. Так
вот, повторяю, если бы не ты...
   - Нет, нет, Мастер! - запротестовал я. - Если бы не вы...
   - Мартын! Не превращай нормальные мужские посиделки в слюнтяйское за-
седание "Общества взаимного восхищения". Нам с тобой это ни к чему.
   - Хорошо, - согласился я. - Ответьте мне только на один вопрос: поче-
му вы не сказали мистеру Чиверу, что произошло с нами в  действительнос-
ти?
   - Потому что судно, на котором может произойти такое ЧеПэ...  ЧеПэ  -
это...
   - Чрезвычайное происшествие, - подсказал я ему.
   - Черт тебя побери, Мартын! Откуда ты это знаешь?
   - Не помню. Кто-то объяснял. Не то Шура, не то  Водила.  Продолжайте,
Мастер. Я хочу до конца понять ситуацию.
   Мастер закурил свой "Данхилл", ладонью отогнал от меня  дым  и  начал
все сначала:
   - Потому что судно, на котором может произойти такое  ЧеПэ,  по  вине
Капитана или нет (это уже никого не колышет), всегда  вызывает  подозре-
ние. А стоит ли в дальнейшем иметь с ним дело? И  контракт  с  тобой  не
продлевают. А заключают его с другим российским судном, по тем  же  дем-
пинговым ценам.
   - Как?.. - не понял я. - По каким ценам?
   - По демпинговым. Значит - по мизеру. По самым низким ценам. По кото-
рым ни одно уважающее себя иностранное судно работать не  будет.  А  мы,
русские, будем! Потому что у нас нет другого выхода.  У  всех  родители,
жены, дети. Всем есть надо, за квартиры платить. Жить...  Жить  надо!  А
нет контракта - сколько людей без  копейки  останется?  Сколько  из  них
сопьется, повесится, сколько пойдет по миру, а сколько в бандиты?!.. Так
могу я рассказать мистеру Чиверу, что у меня на борту изношенная, говен-
ная техника вчерашнего дня и что если бы не Кот Мартын, то все мы  давно
лежали бы на холодном дне ихней Большой Ньюфаундлендской банки?..
   - М-да... - промямлил я.
   - А вот теперь к тебе вопрос, Мартын. Можешь мне  объяснить,  как  ты
почувствовал заранее, что нам грозит опасность?
   - Нет. Ничего я объяснить не могу, - признался я.
   - Ну, хорошо... А почему ты закричал мне тогда: "Стоп!  Стоп!..  Лево
руля..."? Я ведь, если честно, только продублировал ТВОЮ команду. Почему
ты завопил?
   - Не знаю.
   - И потом, ты кричал мне: "Остановите машину... Сворачивайте!  Свора-
чивайте скорее!!!" И жутко матерился.
   - Ну да?! - удивился я.
   - Еще как! Хорошо, что, кроме меня, никто не слышал... Но, знаешь, ты
кричал - будто издалека. Хотя лежал у меня на плече, намертво вцепившись
в меня когтями. Смотри!
   Мастер стянул свитер и задрал майку. На груди и на плече Мастера были
видны глубокие царапины с черными точками запекшейся крови -  такие  ха-
рактерные для Котовых когтей. Ничего себе!..
   - Ох, Мастер... - виновато вздохнул я. - Просто и не знаю,  что  ска-
зать... Простите меня, ради Господа!..
   - Ладно тебе. - Мастер оделся. - Не в этом дело. Ты  мне  скажи,  как
ЭТО: ты рядом, а слышу я тебя вроде бы черт-те откуда?
   - Мастер... - жалобно заныл я. - Пожалуйста, не спрашивайте меня  про
ТАКОЕ. Я же сам ни фига в ЭТОМ не смыслю. Я только ЧУВСТВУЮ, и  все!  Вы
же не можете сказать, почему вы - Капитан  с  огромным  судоводительским
опытом - вдруг исполняете команды какого-то  приблудного  Кота-дворняги,
случайно попавшего на ваше судно?!..
   - Может быть, потому, что я тоже ПОЧУВСТВОВАЛ опасность?  В  какой-то
момент мне даже показалось, что я УВИДЕЛ ее...
   Ну, точно! Чтоб мне век Кошки не видать!.. КОТ есть КОТ!!!
   - Если бы не крикнул ты, Мартын, то через мгновение наверняка крикнул
бы я. Ты мне веришь?
   - Абсолютно! - горячо заверил его я. - Так каким образом вы  ЭТО  по-
чувствовали? А уж тем более УВИДЕЛИ?
   Мастер подумал, помолчал, закурил новую сигарету и только тогда отве-
тил:
   - Понятия не имею... Интуиция, что ли? Результат накопленного опыта?
   - Вот видите?! - возмутился я. - Вы сами ни хрена  не  можете  объяс-
нить, а от меня еще что-то требуете! Почему нужно все объяснять и разже-
вывать?!.. Или ЭТО тебе дано, или - нет! Нам с вами - дано!.. И точка.
   - Слушай, Мартын, - сказал Мастер. - У меня есть предложение, которое
должно поразить тебя новизной. В аптечке есть немного валерьянки. В баре
- еще пара бутылок "Джека Дэниельса". Сейчас я все  это  достану  -  ва-
лерьянку для тебя, а для себя виски, - и мы с