говоришь?!.. - восхитился Сокс. - А откуда же?!..
   - Года три назад на пустыре перед нашим домом мой Шура Плоткин разни-
мал мою драку с тремя чужими Котами. Ну, и в пылу схватки мне кто-то  из
этих трех прокусил переднюю лапу. Видишь шрам?
   - Вижу...
   - Ну вот. А в горячке миротворческих усилий Шуры эти курвы расцарапа-
ли ему руку до крови. Наши крови - моя и Шурина - по запарке  смешались,
и Шура потом повсюду утверждал, что теперь  во  мне  течет  и  еврейская
кровь тоже!..
   Ну, и пошло-поехало!.. Кто такой Шура? Что такое "курвы"?  Где  такой
город - Пустырь? И так далее...
   Вот и пришлось за последний месяц в третий раз пересказывать свою ис-
торию.
   Первый раз - Капитану судна "Академик Абрам Ф. Иоффе", второй  раз  -
сержанту Нью-Йоркской полиции Рут Истлейк и ее русскому сыну Тимуру и  в
третий раз - вот сейчас.
   Причем я заметил, что каждый раз, несмотря на все более и более  сок-
ращенные варианты моего рассказа, рассказ все удлинялся и увеличивался в
объеме: Капитану я рассказывал все, что было ДО НЕГО; Рут и Тимурчику  -
все, что было ДО НИХ, но уже включая в рассказ и Капитана; теперь  же  я
рассказываю Соксу все, что происходило со мной ДО БЕЛОГО ДОМА, но уже  с
историями Капитана и Рут с Тимуром...
   Надо отдать должное Соксу - он был превосходным слушателем.
   Но как только я закончил свой опус на том, каким образом  оказался  в
Вашингтоне, так меня словно молнией стукнуло И!
   - Боже мой!.. - завопил я. - Что же делать?!.. Я же шофера этого  ту-
ристического автобуса Кевина Стивенса ни о чем не предупредил!..  Елочки
точеные!.. Он же там с ума сходит!.. Ему же за меня перед Рут и Тимурчи-
ком ответ держать... Что делать?!.. Батюшки, сволочь я, каких  не  быва-
ло!..
   - Не мечись и не верещи так, - говорит Сокс. -  У  меня  даже  голова
распухла от твоей истерики. Сейчас что-нибудь придумаем...
   И нажимает лапой одну из трех разноцветных кнопок на пульте,  который
лежит прямо перед ним. И Сокс нажимает именно зеленую кнопку.
   - Возьми себя в лапы, Кыся. Сейчас придет Ларри Браун, и ты  ему  все
объяснишь. Это мой личный телохранитель и умница. Мой приятель.  Говорит
поНашему лучше любого Кота.
   Дверь открывается, и в наш лазаретик входит тот самый мужик, у  кото-
рого я лежал на руках, а он еще втихаря ржал, когда  услышал  от  Сокса,
что "Бляди" - это особая порода Собак.
   - Привет, ребята! - говорит он. - Как дела?
   - Нормально, - отвечает ему Сокс. - Ларри, познакомься, пожалуйста, -
это Кыся! Кыся! А это Ларри Браун. Я тебе про него уже говорил.
   - Привет, Кыся, - говорит Ларри. - Что стряслось?
   Объяснил я ему ситуацию так сбивчиво, с пятого на десятое, но он  все
просек, записал, откуда автобус, название "Америка", и что по бокам  ав-
тобуса нарисована та смехотворная тощая Псина. И что группа -  шведская,
а водителя зовут Кевин Стивене.
   Ларри тут же позвонил по своему карманному телефону, продиктовал  ко-
му-то все эти данные, попросил немедленно разыскать мистера Кевина  Сти-
венса и соединить его с ним, Ларри Брауном.
   - Он еще толстый такой, и на вид ему лет за пятьдесят,  -  добавил  я
для верности.
   - Это не обязательно. Такие автобусы снабжены радиостанциями, а води-
тели в обязательном порядке имеют в карманах вот эти штуки,  -  и  Ларри
показывает мне свой карманный телефон. - Сейчас наши ребята достанут его
номер и...
   И в эту секунду телефон Ларри запиликал прямо у него в руке.
   - Браун!.. - говорит Ларри в трубку и подмигивает мне. -  Здравствуй-
те, мистер Стивене. Вам уже сказали, кто я? Вот и прекрасно!  А  то  ваш
клиент тут волнуется, нервничает - не успел предупредить вас, что  нена-
долго задержится у нас тут, в Белом Доме... Ах, ему еще в  Конгресс  на-
до?.. Поможем. Нет проблем. Когда он должен вернуться в Нью-Йорк? Ага...
Никаких трудностей. Подъедете к Южному входу и заберете его. Я  сам  вам
его и передам. Не волнуйтесь...
   Но Кевин Стивене и не собирался откланиваться! Ларри пришлось еще до-
вольно долго слушать Кевина, глядя на меня. Наконец он прорвался:
   - А вы мне продиктуйте телефоны мистера и миссис Истлейк - я  им  сам
сообщу, что все в порядке.. Как говорится, информация  будет  из  первых
рук. Так им будет спокойнее. А что пишут газеты, я уже  заранее  знаю...
Мы  с  этим  сталкиваемся  чуть  ли  не  ежедневно.   Так!..   Записываю
Нью-Йоркские телефоны Истлейков... Постойте... Этот второй номер...  Это
же номер какого-то полицейского участка! Ах, миссис Истлейк  работает  в
полиции?!.. Понял. Спасибо. Счастливого вам пути, мистер Стивене.
   Ларри отключил телефон, сунул его в пиджачный карман и сказал мне:
   - Я специально не говорил этому парню, что вы тут прихварываете. Лиш-
ний шухер нам ни к чему, и травмы у вас не смертельные.  Но  в  Нью-Йорк
нужно позвонить как можно быстрее - до выхода вечерних газет и телевизи-
онных новостей! Вашу драку снимали из-за ограды репортеры не менее  пят-
надцати газет, человек сорок любителей, если не считать еще  трехчетырех
операторов телевидения. Так что, ребятки, материальчик о вас уже стряпа-
ется и вот-вот выйдет в эфир, а газеты напишут вообще черт знает  что!..
Будто один из вас съел Яссира Арафата, а второй пытался перекусить глот-
ку Саддаму Хуссейну.
   - А мы потом будем три месяца отмываться от этого дерьма и писать оп-
ровержения!.. - склочным голосом проговорил Сокс.
   - Точно! - подтвердил Ларри Браун. - Значит, я звоню в Нью-Йорк  Ист-
лейкам. А то они посмотрят телевизор, почитают газетки и  с  ума  сойдут
там от ужаса - что их Кыся наделал!..
   А я про себя подумал: не дай Бог, Шурочка Плоткин все это  узнает  из
газет и телевидения - дескать, какой "халеймес" (это  его  словечко!)  я
устроил в Белом Доме, вместо того чтобы бросить все свои Котовые силы на
поиски его, моего единственного и неповторимого друга и ближайшего кров-
ного родственника... Он так огорчится, так расстроится,  что  это  может
быть просто опасным для его здоровья! Потому что я  всем  своим  нутром,
всем многотысячелетним Котово-Кошачьим опытом ПРЕДВИДЕНИИ и  интуитивных
особенностей, присущих только НАМ, чувствовал, что Шурик Плоткин  сейчас
очень и очень нездоров...
   - Правильно! - тут же сказал этот стервец Сокс, просто-напросто  про-
читав мои мысли, как по книге! - Это самый важный аспект в данной ситуа-
ции. Но тем не менее в Нью-Йорк тоже необходимо звонить немедленно!
   Не успел я потрястись и поразиться  ТАКИМИ  ГЛУБИННЫМИ  способностями
Сокса, не успел Ларри Браун набрать наш Нью-Йоркский телефон,  как  рас-
пахнулась дверь нашей больнички и к нам вошли сразу же трое: Челси,  ко-
торая, по словам Сокса, оказалась дочерью Президента Соединенных  Штатов
Америки, и ее венценосные родители - мама Хиллари и папа  Билл  Клинтон,
сам президент Америки.
   Хиллари и Билла я узнал сразу же! Мне их фотографии только  позавчера
Тимур показывал в какомто журнальчике...
   А то, что Билл Клинтон еще и на саксофоне играет, - мне было известно
уже давно и очень нравилось! Я даже об этом как-то говорил, кажется,  во
второй части "Кыси".
   Не скрою, я тут же почтительно встал на три здоровые  лапы,  поджимая
под себя больную заднюю левую.
   - Да лежи ты! - спокойно посоветовал мне Сокс, даже не  шелохнувшись.
- Чего ты вскочил?
   - Неудобно... - пролепетал я. - Все-таки Первая  Леди  и  сам  Прези-
дент!..
   - Я тебя умоляю!.. - желчно усмехнулся Сокс, будто знал про Хиллари и
Билла Клинтонов что-то такое, из-за чего не хрена было перед ними так уж
вытягиваться. - Не сотвори себе кумира, Кыся.
   - Сокс, не хами!  -  неожиданно  не  по-Шелдрейсовски,  а  по-нашему,
по-Животному, жестко произнес Ларри Браун. - Даже твое положение в Белом
Доме не дает тебе права разговаривать о них таким тоном. Или ты  хочешь,
чтобы я перевел это Челси?..
   - Нет, нет, Ларри!.. - дико перетрусил Сокс, тут же  вскочил  на  все
четыре лапы и, ну  очень  натурально,  стал  ластиться  к  Президентской
семье.
   Он был безусловно талантлив, этот чертов Сокс! Я видел, что его  бук-
вально тошнит от необходимости тереться носом о ноги и руки Хиллари, что
он еле сдерживает отвращение при прикосновении к нему  самого  Президен-
та... Но он зато нежно и абсолютно искренне отвечает на  любое  движение
их дочери Челси...
   Сокс был несомненно одаренным актером и опытным царедворцем и, навер-
ное, по праву занимал свое место в Белом Доме. Просто иногда  уставал  и
не выдерживал собственной фальши.
   А они, несчастные Билл и Хиллари, были свято убеждены в любви  и  не-
погрешимой преданности к ним их драгоценнейшего  Сокса,  простенького  и
очень дворово-уличного Котенка, которого они усыновили еще в тысяча  де-
вятьсот девяносто первом году в Литтл-Роке, штат  Арканзас,  и  которого
собственноручно возвели на престол Первого Кота Америки!..
   К несчастью, ни Хиллари, ни Билл Клинтон не знали Шелдрейсовского,  и
поэтому их отношения с Соксом напоминали, как говорил Шура, "игру в одни
ворота" - они его любили, а он их почему-то нет...
   Челси же даже и не подозревала  о  существовании  такого  английского
ученого, как доктор Ричард Шелдрейс. А уж о том, что она читала его кни-
ги, не могло быть и речи! Просто свойства  характера  Челси  -  доброта,
искренность, постоянное желание понять, готовность прийти  на  помощь  -
сами по себе сформировали в ее сознании (точнее было бы -  "в  бессозна-
нии") способность понимать Сокса, а впоследствии и разговаривать с  ним,
как, впрочем, и со всеми  остальными  Котово-Кошачьими  на  превосходном
Шелдрейсовском языке! Она даже не знала, что этот язык называется "Шелд-
рейсовским"!..
   Но такое возможно лишь при очень сильной воле партнеров или при  без-
заветной любви друг к другу.
   Все это я узнал потом. Потом и понял причину таких странных отношений
между Соксом и старшими Клинтонами.
   Оказалось, что Сокс - КАСТРАТ! Еще до  того,  как  стать  Президентом
Америки, будучи губернатором Арканзаса, Билли обратился к врачам по  по-
воду своих странных недомоганий. Врачи констатировали: аллергия  на  Ко-
шачью шерсть! Такое, к несчастью, бывает. Знаю по собственному опыту.
   У Шуры одна приятельница страдала именно этим самым  -  аллергией  на
Котов. Как останется у нас ночевать - так на утро ее рожа черт знает  на
что смахивает! Вся в струпьях, раздута, глаз не видно... Кошмар!  И  все
из-за меня. Причем, когда я сам где-то трахаюсь вне дома и  ночевать  не
прихожу, так у нее все в порядке. И рожа на месте, и глаза смотрят.  Ну,
просто прелесть!
   Хорошо, когда это происходит летом! А зимой как быть? Когда  холодно,
когда все подвалы закрыты - дворники их зимой запирают так,  что  только
взрывом открыть можно!.. Трахнешься где-нибудь на лестнице по-быстрому и
домой шпаришь от холода. А эта там... Со своей аллергией.
   И мы с Шурой решили сменить бабу. Что и сделали.  Не  скрою,  с  лег-
костью и весельем. Эта нам поднадоела не только своей антиКотовой  восп-
риимчивостью, но и вообще...
   Тем же страдал и Билл Клинтон. Крупные силы американской  науки  были
брошены на борьбу с недугом губернатора, но тщетно... Расставаться с Ко-
тенком-Соксом губернатор не хотел ни под каким  видом,  наука  оказалась
бессильной, но какой-то ученыймудило посоветовал КАСТРИРОВАТЬ Сокса.
   Дескать, основу для возникновения аллергии вызывают те Котово-Мужские
половые гормоны, которые буквально сочатся из любого нормального, здоро-
вого Кота, каким и был бы Сокс, если бы... Если бы не тот ученый  аркан-
засский придурок.
   И Сокса, Котенка-несмышленыша, еще не познавшего вкуса ни одной Кошки
в своей жизни, - КАСТРИРОВАЛИ! Варвары...
   То есть его лишили гигантского пласта Жизни, таящего в себе ни с  чем
не сравнимое Наслаждение, Уверенность в себе, Гордость  за  совершаемое,
Радость отцовства, наконец!..
   Да, он был Котом Губернатора штата Арканзас!  Потом  неожиданно  стал
Котом Президента Соединенных Штатов, потом был избран на второй  срок  и
стал вообще называться - Первый Кот Америки! У него появился  СВОИ  штат
сотрудников, СВОЯ охрана, СВОЕ пресс-бюро, СВОИ повара,  СВОИ  ветерина-
ры...
   Ему стали писать сотни тысяч американских  идиотов,  для  ответов  на
письма которых пришлось организовать целое учреждение из "ветеранов"!
   Секретные службы то и дело доносили о готовящихся покушениях на Сокса
и "доблестно"  разрушали  планы арабских злоумышленников и  террористов-
АнтиСоксовцев!..
   Естественно, что безоблачное существование Первого  Кота  Америки  не
прошло незамеченным для журналистов. Сотни фоторепортеров на пупе верте-
лись, чтобы сделать снимок Сокса... Телевидение устанавливало свои каме-
ры с чудовищными объективами на крышах соседних домов и окружающих дере-
вьев, лишь бы запечатлеть, как Сокс какает на лужайке,  как  он  писает,
как гуляет...
   В "Нью-Йорк пост" появились фальшивые "Воспоминания Кота Сокса  Клин-
тона", написанные Тони Баррел и Мэри Даусон. Написаны они были якобы  от
имени Сокса крайне посредственно и до отвращения  слащаво.  Сокс  клялся
мне потом, что ничего подобного никому и никогда не говорил!  Тем  более
что Баррел и Даусон не тянут ни по-Шелдрейсовски, ни  поЖивотному,  а  к
Ларри Брауну и Челеи они доступа не имели.
   Минимум сотни статей были посвящены жизни и личности Сокса  Клинтона,
а половина из них простотаки дышала раздражением и неприязнью к ни в чем
не повинному Соксу.
   Вашингтонская журналистка Лора  Мелвентер  даже  запланировала  целую
развернутую кампанию против "Кота -  прожигателя  народных  денег"!  Она
подсчитала, что содержание Первого Кота Америки  обходится  американским
налогоплательщикам больше пятисот тысяч долларов в год...
   Я сразу вспомнил, как Тимурчик и Рут Истлейк ждут не дождутся прибав-
ки к заработной плате до шестидесяти тысяч долларов в год! Уж на  что  я
никогда ни хрена не смыслил в арифметике, но и то сообразил, какая чудо-
вищная разница и глубочайшая пропасть лежит между этими двумя цифрами...
   А журналистка из Флориды Беатрис Декстер писала...
   Все! К чертям Собачьим!.. На хрен мне нужно копаться в  этом  грязном
белье?!..
   Одно понимаю - Сокс тут абсолютно ни при чем! Делают  это  все  Люди,
которые или хотят ПОНРАВИТЬСЯ Президенту, или хотят показать ему же СВОЮ
ГОТОВНОСТЬ БОРОТЬСЯ ЗА ИСТИНУ.
   Что в конечном итоге - одно и то же, как сказал бы Плоткин  -  "фаль-
шак-с!".
   Меня гораздо больше занимало другое: я, кажется, понял природу парши-
вого отношения Сокса к Хиллари и Биллу...
   Кому-то может показаться, что я из неких Котово-корпоративных сообра-
жений все время выгораживаю Сокса, дескать, он ни в чем не виноват.  Это
все стечение обстоятельств или происки тех Типов, которым выгодно предс-
тавить Сокса в том или ином свете...
   Нет, тут я постараюсь быть совершенно объективным. Тем более  что  по
чисто морально-нравственным соображениям у меня к Соксу тоже нашлась  бы
парочка претензий.
   Ну, например: уж если я люблю, так люблю, а если не  перевариваю,  то
никогда и ни за что не делаю вид, что люблю. А Сокс...
   Может быть, только так и нужно жить в ихнем Белом Доме или, предполо-
жим, в нашем Кремле (Шура как-то говорил, что это почти одно и то  же!),
но мне лично это не подходит. Если бы мне предложили выбор на этих усло-
виях, я бы выбрал ту полунищенскую квартирку в Бруклине  на  Оушен-авеню
со старым еврейским Песиком Арни-Ароном...
   Так вот, мне причудилось, что Сокс, даже  не  понимая  происходящего,
совершенно подсознательно (это мы с Шурой как-то проходили...) не  может
простить Хиллари и Биллу, что они его КАСТРИРОВАЛИ.
   Вполне вероятно, что я себе это нафантазировал, но клянусь чем угодно
- чтоб мне век Шурика не видеть!!! - дело было именно в ЭТОМ.
   Сокс, не познавший счастья ЖЕЛАНИЯ Кошки и возможности "слиться с нею
в едином экстазе", как говаривал мой Плоткин, где-то, затылочными долями
мозга, ощущал, что Билли и Хиллари лишили его чего-то ЧРЕЗВЫЧАЙНО ВАЖНО-
ГО И ПРЕКРАСНОГО, чего не может заменить ни один Кремль, ни  один  Белый
Дом со всеми их Президентскими примочками!
   Никакой огромный штат секретарей, охранников, врачей и обилие  отбор-
нейшей жратвы, ни одна газетная фотография, ни одна журнальная статья не
дадут потрясающего ощущения нормального полновесного совокупления с  ка-
кой-нибудь Кошкой-симпатягой, тоже понимающей толк в ЭТОМ ДЕЛЕ...
   И наверняка Сокс это ощущал. Он просто не понимал, что его так  угне-
тает и восстанавливает против бедных Клинтонов, но состояние собственной
неполноценности, ручаюсь, он явно осознавал! Просто не знал, отчего  это
с ним происходит.
   Господи! Как бы мне хотелось ему помочь...
   Но это все пришло мне в голову гораздо позже. Примерно спустя  сутки.
А сейчас...
   А сейчас я стоял на трех лапах перед  самим  Президентом  Соединенных
Штатов Америки Биллом Клинтоном и, не скрою, был почтительно взволнован.
   И если кто-нибудь упрекнет меня в излишнем расшаркивании,  я  попрошу
найти хотя бы одного американского Кота, который не разнервничался бы от
встречи даже с Нашим Президентом. А уж чего только не болтают про  Наше-
го!..
   Не знаю, что бы сказал Наш американскому Коту, а этот Президент  при-
сел передо мной на корточки и чуть ли не насильно усадил меня  на  прос-
тенький лазаретный тюфячок с противоблошным излучением, встроенным  кар-
диографом, регистратором температуры, пульса, фиксирующий  каждое  Кото-
во-Кошачье недомогание и пропитанный десятком целебных  растворов,  спо-
собных вытянуть любого полудохлого Кота чуть ли не с того света.
   Такого тюфячка даже в Пилипенковском отеле  пятизвездочной  стоимости
не было! А уж этот подонок напер к себе в Петербург оборудование со все-
го мира! Причем милиционер Митя мне говорил, что все это он  получал  на
халяву!.. За счет какого-то "Международного общества  защиты  Животных",
где Пилипенко сейчас отирается и шустрит изо всех сил...
   Так вот, значит, усаживает меня Клинтон на  этот  тюфяк  собственными
руками (это несмотря-то на врожденную аллергию!..) и говорит:
   - А ты, Кыся, сиди, лежи, поправляйся. Судя по твоим боевым шрамам  и
разорванному уху и по тому, как отважно ты вел себя, бросившись  на  по-
мощь к нашему дорогому Соксу, - ты Кот боевой и...
   - Папа! Ты не можешь попроще? - прерывает его Челси. -  Ты  же  не  в
Конгрессе и не на встрече Большой Семерки...
   - О'кей, малыш!.. - смеется Клинтон. - Простоя посчитал, что раз  это
русский Кот, как мне подсказал Ларри, то первая наша встреча должна  но-
сить оттенок некой дипломатичности. А подобные встречи  регламентированы
определенным характером и не менее определенной лексикой.
   Теперь Клинтона прервала Хиллари.
   - Кот есть Кот! - сказала она. - И важно, что  представляет  из  себя
этот Кот. А русский он, или американский, или  итальянский  -  не  имеет
ровно никакого значения...
   - Слушайте! Какого черта вы на меня навалились?!.. - весело возмутил-
ся Клинтон. - Я зашел сюда с единственной целью - пожать лапу этому рус-
скому мужественному Коту, а вы...
   - Так сделай же это!.. - чуть ли не хором простонали Челси и Хиллари.
   - Кыся! Лапу!.. - сказал Билл Клинтон и шутливо протянул мне свою ла-
донь.
   Я с удовольствием вложил свою переднюю правую лапу в  его  протянутую
руку.
   Клинтон беспомощно и растерянно посмотрел на Челси и Ларри Брауна:
   - О, Боже... Он что, понимает все, что я говорю?!
   - Полагаю, что - да, мистер Президент, - уверенно сказал Ларри.
   А Челси подмигнула мне и спросила меня по-Шелдрейсовски:
   - Ларри прав?
   - Естественно! - ответил я ей и приветственно вильнул хвостом.
   - Тогда у меня будет с тобой отдельный разговор...
   - Нет проблем, - заверил я ее.
   Челси радостно рассмеялась и погладила меня. Впервые в жизни я  вдруг
почувствовал, что мне это приятно! До этого момента я никаких таких пог-
лаживаний не переносил, да и, честно говоря, никому  из  посторонних  не
позволял этого делать. Разве что только Шу