адиться на горшок. А он, дескать, потом спустит за
мною воду...
   Будто я сам не смог бы это сделать! Помню, Шура забыл меня  выпустить  из
квартиры (еще в Ленинграде) и уехал на три дня в Москву. Так я только этим и
занимался, что спускал за собой воду. Мог бы еще и Джека научить этому.
   Я сделал вид, что согласился с  Джеком,  проявил  невероятное  напряжение
воли, граничащее с самогипнозом - не угадился посередине  номера  стоимостью
почти в пятьсот долларов, дождался, когда Джек засопел,  не  вынимая  правой
руки из-под подушки, и...
   ...Конечно же, оказался в саду!
   Ну не могу я гадить в обычных  цивилизованных  условиях.  Мне  для  ЭТОГО
необходима голько Природа. И это меня очень тесно роднит  с  моими  Большими
Котами-Собратьями - Тиграми, Леопардами, Пантерами, Пумами...
   Я когда вижу их по телеку, аж захожусь от восторга!  Я  испытываю  к  ним
буквально мистическое уважение и, если хотите, Любовь. И ГОРДОСТЬ.  Гордость
за то, что и Я принадлежу к ИХ Виду.
   Очень многие Люди, особенно из  бывших,  вот  точно  так  же  восторженно
смотрели на свое Правительство, когда те собирались на Мавзолее... Телевизор
врать не станет!
   Обо всем об этом я размышлял, уже сидя под каким-то тропическим кустиком,
поспешно справляя свою Большую и Малую Нужду
   Права, права была Айрин - жена Морта Пински:  есть  "закон  компенсации"!
Чтото уходит - что-то на это место приходит.
   Еще минуту назад у меня в голове билось лишь одно:  как  бы  погадить!  А
вот, поди ж ты, освободился распираемый кишечник, опорожнился  переполненный
мочевой  пузырь,  -  и  в  башку  полезли  Гордые   мысли   о   национальной
принадлежности  к  Великому  Виду  Больших  Котов,   глубокие   рассуждения,
философские сентенции...
   Ну,  как  выраженьице  -  "философские  сентенции"?  Это  я   у   мистера
Могилевского слямзил.
   И вот, сижу я, делаю свои дела, а Гордость распирает и возвышает меня над
всеми другими Животными Видами, и гак мне в этой  кромешной  ночной  темноте
светло и радостно...
   ...что я только, когда уже зарывал свою кучку (у нас - Котов,  упоминание
о ЕСТЕСТВЕННОМ - "неприличным" не считается) вдруг неожиданно почувствовал в
воздухе ЗАПАХ ОЧЕНЬ КРУПНОГО ХИЩНОГО ЗВЕРЯ!..
   Ну, думаю, домечтался! Уже и запахи стали чудиться. А, может, я сам  стал
ТАК пахнуть? Очень даже вероятно и заслуженно!
   Обнюхал себя, понюхал то, что зарыл - ни фига: пахну самим  собой,  кучка
тоже тянет нормальным говном, а запахи КРУПНОГО ХИЩНИКА не прекращаются,  да
и только! Даже усиливаются.
   А тут еще  слабенький  ветерок,  видать,  с  океана  подул,  и  точненько
определил направление, откуда идет этот запах: пахло этим Животным Типом как
раз из густой заросли каких-то невероятных калифорнийских растений. Я  такие
никогда не встречал - ни в  Питере  у  нас  на  пустыре,  ни  в  Мюнхене,  в
Английском парке, ни в Нью-Йоркском Квинсе.
   Я и пополз туда, соблюдая крайнюю осторожность: запах был, прямо  скажем,
не из приятных...
   Нужно ли мне напоминать вам, что все ваши военные и  полицейские  приборы
так называемого "ночного видения" - полное дерьмо по сравнению  с  тем,  как
разбираемся мы, Коты, в абсолютной и непроглядной темноте?..
   Так вот это, я вам скажу, была, как выражается  Шура  Плоткин,  "картинка
маслом"!!!
   Огромаднейший КОТЯРА - величиной  значительно  больше  Тимурчика  и  чуть
поменьше Джека Пински,  будто  сошел  с  экрана  российского  телевизора  из
передачи "В мире животных". Только Николая  Николаевича  Дроздова  здесь  не
было. Но я и так помнил, что Николай Николаевич про такого жутковатого  Типа
рассказывал: и что этот Тип  называется  "Кугуаром"  или  "Пумой",  или  еще
"Горным Львом", и что он вверх может прыгнуть метров на пять,  на  шесть,  а
вниз запросто сигает  с  четырнадцатиметровой  скалы.  И,  что  весит  такая
Кошечка до ста десяти килограммов, а Джек Пински - всего семьдесят шесть,  а
Шура и того меньше: шестьдесят восемь. Это он сейчас отожрался и поправился,
а в Петербурге на него вообще было смех смотреть!.. Я в цифрах ни  хрена  не
разбираюсь, но где больше, а где меньше, понимаю  запросто.  А  еще  Николай
Николаевич говорил, что Пума - такой Хищник, что просто не приведи, Господь!
Хотя и любит поиграть да подурачиться.  Правда,  не  всегда  разбирает,  где
кончаются шутки и начинается бандитизм.
   На мое счастье этой Пуме сейчас не  приходило  в  голову  ни  играть,  ни
дурачиться. Она накрепко запуталась в сетке-ловушке, а ее  задняя  толщенная
лапа с когтями длиною в шариковую ручку, была прихвачена  стальным  капканом
и, наверное, причиняла этому Котяре дикую боль!..
   Он меня, конечно, тоже унюхал. Да как рыкнет - я, признаться, чуть вторую
кучу не наложил!..
   Одно дело такую Тварь (хоть и Родственничек!) по телевизору под  улыбочку
Н. Н. Дроздова разглядывать, а другое дело - вот так, как я  сейчас:  нос  к
носу. Уж слишком разные весовые категории!..
   Но я тут же смикитил: хренушки  Ему  до  меня  дотянуться.  Тут  на  моей
сторонеи капкан, и сеточка.
   Я  прикинул  расстояние,  на  которое  этот  Раздолбай  мог  бы  ко   мне
приблизиться, рассчитал так, чтобы он меня ненароком через сетку не  цапнул,
собрал волю в лапы - и уселся чуть ли не перед  самой  его  мордой.  И  этак
индифферентно стал разглаживать свои усы и не мигая смотреть ему в глаза.
   А он опять, как рыкнет, как рванется! Но уж на что меня так  и  подмывало
взлететь  в  воздух  и  броситься  наутек  куда  глаза  глядят,  я  даже  не
шевельнулся. Если бы вы знали, чего мне это стоило...
   Замер и сижу, как памятник самому  себе.  Только  время  от  времени  усы
разглаживаю - с понтом, вроде бы мне все эти Пумышмумы и  Тигры-мигры  -  до
лампочки. Дескать, мы еще и не такое видали!..
   - Ну, чего вылупился, сволочь?!! - говорит он мне по-Животному.
   Ну, может быть, не "сволочь", но очень похоже на то.
   - Не хами, - говорю я, неприятно удивленный первой встречей с Собратом по
Виду.
   - Чего-о-о?!
   Он, оказывается, даже слова-то такого не слышал! Элементарнейший  Жлоб  с
деревянной мордой, как говорит Шура. А так, к сожалению, похож на Кота!..
   Я прикинул глазом минимальное расстояние от натянутой этим Кугуаром сетки
до моей морды, убедился в том,  что  моя  безопасность  равняется  длиной  в
полтора моих хвоста, и так спокойненько говорю этому дикому Дебилу:
   - Ты, давай, не дергайся, как свинья на  веревке!  И  пасть  на  меня  не
разевай, засранец!.. А то я сейчас разбужу своего друга с пистолетом, так ты
потом пятый угол будешь по всей Калифорнии искать, дубина.
   Понимаю, что ему и больно, и обидно, и на  волю  смерть  как  охота  -  и
пытаюсь наладить с ним нормальный Животный Контакт, чтобы хоть как-то помочь
ему, а Он, кретин несчастный...
   Он на меня как  Вызверился!  Из  капкана  рвется,  сетка  трещит,  рычит,
клыками сверкает и несет меня по пням и кочкам  -  по-нашему,  по-Животному,
такими словами, что и повторить-то совестно!..
   Нужно признать, что в Животном мире, как  и  в  Человеческом,  существует
невероятное  количество  отвратительных  ругательств.  Когда  слышишь,   как
приблудная Дворняга и уличный Кот выясняют отношения,  уши  вянут!..  А  что
несется из клеток Зоопарка? Кошмар!!!
   Не  хочу  показаться  паинькой  и  строить  из  себя  этакого   Домашнего
Культурненького Котика. Раньше, в Питере, я этим Животным матом  пользовался
так, что  некоторые  особо  нервные  Коты  и  Собаки  не  выдерживали  моего
лексического напора - и буквально теряли сознание еще до начала  Генеральной
драки.
   Теперь я этой частью Животной речи пользуюсь все реже и реже.  Во-первых,
рядом со мной почти всю дорогу - Ребенок. Хотя именно этот Ребенок вынес  из
своей подмосковной тюремной колонии весь букет грязного  Человеческого  мата
и, чего  греха  таить,  нет-нет,  да  и  воспользуется  им  в  экстремальной
ситуации.  Я  же  себе  при  нем  никогда   не   позволяю   выражаться.   Ни
по-Шелдрейсовски, ни по-Животному.
   А потом, здесь, в Америке, как-то странным образом изменились  социальные
условия нашей с Шурой житухи -  Ребенок,  Рут,  Семья,  Шурина  работа,  моя
общественная деятельность в Крысо-Котовом Союзе Квинса...
   Конечно, если честно поразмыслить, то и здесь, в Штатах, есть  достаточно
причин для матюгов. Но это уж - совершенно другая история.
   - Загкнись, кретин!!! - рявкнул я на этого сраного Пума так, что даже мой
корешок из Мюнхена - полицейский овчар Рэкс - смог бы мне позавидовать!
   Я понял, что с этим Пумским болваном никакими "полутонами"  Кон  гама  не
установить. Тут, как говорт  Рут  о  своих  подопечных  бухарских  евреях  -
жиграшах, необходима "политика кнута и пряника". И говорю прямым текстом:
   - На волю хочешь, раздолбай египетский?..
   У того даже нижняя челюсть отвисла!
   Замер, осмыслил с трудом, тупица непроходимая, и орет:
   - А ты как думал?!! Трам-там-тара-рам!..
   И так далее, в том же роде.
   - Цыть!!! - говорю. - Мудило грешное! Отвечай, как нормальное Животное  -
на волю хочешь? Да или нет?!!
   Тут этот здоровенный хищник-недоумок заплакал и тихо так  говорит  сквозь
слезы своим хриплым Животным голосом:
   - Выручай, браток... Век свободы не видать!.. Сука буду...
   Вот! Вот что  выдает  Раба,  какую  бы  шкуру  он  на  себя  ни  напялил:
мгновенный переход от тупой агрессии к  жалкой  унизительной  покорности.  И
наоборот: никаких гарантий, что освободив его, ты тут же не будешь растерзан
им на куски!..
   У них это называется "умением жить".
   Боженька ж ты мой! Неужели в этой внешне  роскошной  Особи  таится  такая
мелкая и мерзкая душонка? И ЭТО - предмет моих восторгов и поклонения?.. Это
и есть - "Горный Лев"? Это - "Грозная Пума", он же "Жутко хищный Кугуар"?!!
   Ох уж это мне - телевизионное образование... Ну как мог такой симпатичный
ведущий передачи "В мире животных",  как  Н.  Н.  Дроздов,  не  понять  всей
фальшивой сущности этих Типов!..
   А      я      еще      так      гордился,      что      происхожу      из
ИХТигро-Ягуаро-Пумо-Леопардо-Пантерского Вида!..
   Да, провалитесь вы ко всем чертям! Лучше я буду считать, что происхожу от
Шуры Плоткина - так-то оно будет верней...
   Помню, когда в Ленинграде, у Казанского собора, нас с Шурой  отлупили  на
фашистско-антисемитском митинге, а меня даже "жидом"  обозвали,  Шура  потом
всю дорогу до дома отхаркивался кровью и бормотал:
   - Нельзя... Нельзя отдавать такой потрясающий город в руки бандитов!  Над
Хамом должен восторжествовать Интеллект...
   Примерно то же самое сейчас вертелось и у меня в голове.
   - Ты ж обещал,  Браток...  -  услышал  я  жалкий  слезливый  голос  этого
дефективного Пума.
   Услышал я  интонации  эчого,  попавшего  в  безнадегу  Беспределыцика,  и
подумал:  как  мы  бываем  неосмотрительны,  РОМАНТИЗИРУЯ  подобных   Типов,
восхищаясь их "подвигами", их "повадками",  даже  их  жестокостью!  Дескать,
"всем кушать надо..."
   Вот это наше всепрощенчество, готовность присочинить им те "таинственные"
и "замечательные" качества, о которых они и понятия не имеют, ибо всем своим
существом запрограммированы тупыми и злобными  бандитами,  действия  которых
направлены лишь на убийство ради жратвы -  очень  все  это  неумно  с  нашей
стороны!
   Сами возводим их в ранг Героев, сами же становимся их Жертвами.
   Конечно, можно было бы попробовать что-то сделать из этого Громилы, но...
Работы невпроворот!
   - Браток... - снова прошептал Пум сквозь слезы.
   Кстати, то, что это был "Пум", а не "Пума"  -  было  видно  невооруженным
глазом: ТАКОЕ нельзя  было  не  заметить!  Я  даже  на  секунду,  не  скрою,
позавидовал.
   А потом прикинул вес ЭТОГО и понял, что все силы у меня уходили бы только
на то, чтобы ЭТО постоянно таскать с собой. И на Кошек сил уже просто бы  не
осталось...
   - Ну, что ж, - говорю, - но учти, сукин сын, в жизни за все надо платить!
Хочешь выйти на волю и остаться в живых - изволь...
   И тут, не сходя с места, в примитивнодоступной  форме  и  на  сознательно
упрощенном  Животном  языке,  я  изложил  этому   Жлобу   три   обязательных
требования:
   1. МОЕ СЛОВО - ЗАКОН!!!
   2. МОИ ДРУЗЬЯ - НЕПРИКОСНОВЕННЫ!!!
   3. НИКАКОЙ ОХОТЫ НА ДОМАШНИХ ЖИВОТНЫХ И ЛЮДЕЙ...
   ...пока Я САМ не дам КОМАНДУ!
   - А жрать-то что, Хозяин? - совсем закручинился Пум.
   - Зови меня просто "Шеф", -  сказал  я.  -  Жратвой  обеспечим.  Не  твоя
забота. Остальные требования я буду предъявлять тебе по ходу дела.  Запомни:
без моего разрешения ни шагу, ни малейшего  движения!  А  сейчас,  "Браток",
сиди тихо и не вякай: я ухожу за своими...
   - Но ты вернешься, Шеф?.. - и Пум  посмотрел  на  меня  глазами,  полными
надежды на избавление.
   - Вернусь, вернусь. Сиди, не дергайся...
   -  ...Джек,  проснись...  -  тихо  сказал  я  ему  на  ухо.  -  Проснись,
пожалуйста, Джекочка!
   И вдруг увидел две удивительные штуки: прищуренные глаза Джека, в которых
сном и не пахло, и черную дырку ствола полицейского пистолета.
   - Ой!.. - удивился я. - Так ты не спишь? И давно?
   - Как только ты вспрыгнул ко  мне  на  подушку,  -  ответил  Джек,  пряча
пистолет. - А ты чего шляешься? Иди спать. Завтра не добудишься...
   - Джек, нужна твоя помощь.
   - Что случилось?
   - Да, я тут на работу взял одного Типа. Но сначала его  нужно  освободить
от сетки и вытащить из капкана.  И  подлечить  немножко...  Вставай.  Только
тихо, чтобы не разбудить Тимурчика.
   Но в эту минуту в дверях кабинета, в одних  трусиках  появился  Тимур  и,
щурясь от света настольной лампы, спросил:
   - Вы чего тут шепчетесь? Мне приснилось, что Кыся громко рычал в саду...
   - Эй, ребята! - вставая, сказал Джек.  -  Спать  будем  когда-нибудь  или
нет?! Я уже даже таблетку принял!..
   Замечательным  и  очень  напряженным  был  первый  этап  -   освобождение
БраткаПума из сетки.
   Освобождали  его,  конечно,  Тимурчик  и  Джек.  Я  руководил.  Не   ими,
естественно, а Братком.
   Пользуясь тем, что ни Джек, ни Тимур наших Животных матюгов не  понимали,
я командовал, примерно, следующим образом:
   - Убрать когти!!! Трам-тара-рам-тарарам!..
   Мне показалось, что Братку так будет понятнее. И не ошибся.
   - Немедленно спрятать клыки!.. Матьперемать-трах-тарарах!!!
   - Пасть не разевать!!! Трам-тарарам!!!
   И тут же по-Шелдрейсовски - к Тимурчику и Джеку:
   - Ребятки, внимательней! От этого психа всего ждать можно!..
   И снова - Братку, по-Животному:
   - Не крути головой, мудила! Выпусти сетку из зубов, кретин!.. Лежать,  не
двигаться!!!
   Когда же общими усилиями Браток был уже  освобожден  от  сетки,  наступил
самый опасный и ответственный момент - попытаться вытащить его  заднюю  лапу
из мощного стального капкана.
   Эта его задняя лапа  представляла  собою  нечто  ужасное  -  она  опухла,
сочилась кровью, окрашивая капкан, землю и даже толстую цепь, которой капкан
был пристегнут к пыльной волосатой пальме.
   Браток тяжело дышал, яростно хлестал  хвостом  по  земле  от  невыносимой
боли, грозно взрыкивал,  но  иногда  срывался  на  обычный  Кошачий  стон  и
повизгивание от действительно настоящих страданий.
   Я  понимал,  что  сейчас  Браток   опасен,   как   никогда!   И   поэтому
строго-настрого приказал Тимуру отойти в сторону.
   - Ах, если бы у нас было какое-нибудь  сильное  снотворное...  -  вздыхал
Джек, ходя  вокруг  Братка  на  безопасном  расстоянии.  -  Усыпить  бы  его
ненадолго. Ишь, как ему лапуто разнесло!..
   - Джек, ты же говорил, что принял уже какую-то таблетку  чтобы  спать,  -
напомнил Тимур. - Значит, у тебя есть снотворное?
   - Бог с тобой, сынок... Обычный транквилизатор для расслабухи.  Для  него
это, как...
   - Как слону дробина в жопу, да? - закончил за Джека Тимур.
   - Что-то в этом роде, - согласился Джек.
   - А много у тебя этой "расслабухи"? - спросил я.
   - Целая упаковка.
   - Ну, так слушайте! - сказал  я.  -  Тимур!  Ты  тащишь  из  холодильника
большой кусок моего сырого лакса, а ты, Джек, свои таблетки. Напихаем их все
в рыбу, и скормим ее этому бандюге. Главное, его хоть как-то отключить! А то
нам всем кисло будет...
   Через  три  минуты  здоровенный  шмат  высокосортного   свежего   лосося,
нафаршированный всеми расслабляющими таблетками Джека, был подсунут под  нос
Пуму, который даже и внимания не обратил на это "угощение".
   - Ешь, мерзавец!!! Ешь немедленно!.. - заорал я на  него  по-Животному  и
лукаво добавил: -  Тебе  необходимо  подкрепиться!  У  тебя  большая  потеря
крови... Ты можешь запросто сдохнуть, олигофрен свинячий!
   - Чего вы лаетесь-то, Шеф?! Мать вашу в душу,  в  гроб...  -  ну,  и  так
далее, только понашему матерному, по-Животному простонал Браток. -  Вам  бы,
трах-тарарах, вот так лапу прихватило - стали бы вы жрать,  трамтам-тарарам,
Шеф?..
   - Ну, что ты будешь делать с этим Шлемазлом?!! - в отчаянии воскликнул  я
поШелдрейсовски.
   На секунду Джек Пински оцепенел, а потом  очнулся  и  потрясение  спросил
меня:
   - Черт бы тебя побрал, Мартын! Откуда ты знаешь это слово?
   - Какое? - не понял я.
   - "Шлемазл"!
   - Спроси меня о чем-нибудь полегче. От Шуры, наверное. А ты?
   - Я?! - Джек ухмыльнулся. - Когда мы с Мортом были еще маленькими и  всей
семьей жили в Чикаго, так меня называла наша бабушка.
   - Ах, вот оно что! Забавно... Так что будем делать, братцы? - спросил я.
   - Что-нибудь придумаем.  Вы  пока  заговаривайте  ему  зубы,  а  я  скоро
вернусь, - сказал Джек и ушел.
   - Так вот, Браток... - сказал я, не зная с чего начать. - Это - Тим.  Мой
друг, товарищ и брат. Он еще мальчик, но уже повидал такого, что  тебе  и  в
кошмарном сне не приснится...
   Все это я, конечно,  говорил  по-Животному,  чтобы  Браток-Пум  мог  меня
понять, а Тимур  -  нет.  Нужно  было  как-то  протянуть  время,  и  я  стал
рассказывать про Джека Пински:
   - А вот тот взрослый - это Джек. Он  служит  в  полиции  и  у  него  есть
пистолет. Ты знаешь, что такое "пистолет"?
   - Ну, вы даете, Шеф!.. - простонал Браток. - Кто же этого в наше время не
знает?! В меня уже два раза стреляли, суки рваные! Хорошо,  что  не  попали,
бляди!.. Ой, больното как, мамочки родные...
   Мне вдруг его стало искренне жаль и я сказал:
   - Потерпи, потерпи, Браток. Сейчас вернется Джек...
   Джек вернулся с целой связкой толстых шелковых шнуров с большими кистями.
Это были шнуры, которыми раздвигали  и  задвигали  портьеры  на  всех  окнах
нашего пятисотдолларового (за одну ночь!)  домика.  Сегодня  днем,  вспомнив
Котенкины времена, я даже немного поиграл с одной такой кистью на шнуре...
   Быстро и ловко Джек  сделал  самозатягивающиеся  петли  на  трех  шнурах,
наметил в паре метров от Пума с одной стороны небольшое деревцо, а с  другой
довольно крепенький куст. И недолго  думая,  ловко  накинул  одну  петлю  на
переднюю лапу Братка и тут же обмотал шнур вокруг деревца.
   Пум рванулся, но было уже поздно, и ему оставалось только рычать, клацать
клыками и пытаться второй, свободной лапой, хватануть Джека!..
   Мы с Тимурчиком моментально сообразили, что  Джек  хочет  растянуть  лапы
Братка в разные стороны, а уж потом попытаться освободить  его  из  капкана.
Для того, чтобы отвлечь этого дебильного Кугуара (он  же  -  Пум,  он  же  -
Браток), я спокойненько сказал по-Животному, но с понтом, обращаясь якобы  к
Джеку:
   - Ты, Джек, не стесняйся. Если что не так,  вытаскивай  свой  пистолет  и
стреляй в этого дурака не раздумывая. Он  нам  такой  тупой  не  нужен.  Его
спасти хотят, а он...
   Джек, конечное  дело,  ни  фига  не  понял,  а  Пум  насторожился.  Этого
оказалось достаточным, чтобы Джек тут же накинул вторую петлю на другую лапу
Братка!..
   - Шеф!.. - в панике заблажил БратокПум и рванулся.
   Шелковый шнур, зараза, оказался слишком скользучим, и когда,  взревев  от
боли и ужаса, Пум дернулся, шнур выскользнул из руки Джека, и  эта  Сволочь,
этот Подонок, этот Специалист по убийству  Домашних