ать  себя!  Как  тяжело
шла ломка его сознания... Вернее, перестройка сознания Человека, привык-
шего (в отношении к Животным) мыслить стереотипами! Но  тогда  на  карту
была поставлена Жизнь, и на долгое воспитание Водилы у  меня  просто  не
было времени. Процесс пришлось форсировать, и, слава Господу, мои стара-
ния упали на благодатную почву.
   С остальными Людьми - с Таней Кох, с Эриком Шредером - было уже  про-
ще. С Фридрихом фон Тифенбахом - случай вообще уникальный! Мы  оказались
настроенными на одну волну общения (как, впрочем,  и  с  Капитаном-Алек-
сандр-Ивановичем-КэпМастером!..) с первой же секунды нашего знакомства.
   Иногда я даже боялся признаться самому себе, что Контакт с  Фридрихом
у меня был четче и яснее, чем с Шурой...
   Контакт с Шурой у меня был несколько размыт той безграничной  любовью
к нему, которую я больше никогда не испытывал ни к кому. Даже к  Водиле,
даже к Тане Кох, даже к Фридриху. Все они были для  меня  Люди-Друзья  -
прекрасные, мужественные, умные, верные. Такие, какими сейчас,  кажется,
становятся Рут и Тим Истлейк... А  Шура  был  Родной.  Мой  ближайший  и
единственный Родной Человек-Родственник! Можно  так  сказать?  Не  очень
неграмотно?
   Но вот здесь, в Нью-Йорке, я неожиданно почувствовал  себя  настолько
раскованно, что при желании (моем, естественно!) я мог бы вступить в Те-
лепатический Контакт с любым Человеком на улице. Если,  конечно,  он  не
полный мудак...
   Вот что это такое? Особенности страны? Общий настрой?.. Ведь в Герма-
нии или в России мне это и в голову не  приходило!  Или  мое  постоянное
нервное состояние от исчезновения Шуры усиливает мою способность к  Кон-
тактированию, а как только я отыщу своего Плоткина, эта способность сра-
зу же исчезнет? Да нет, пожалуй...
   С Тимуром происходит примерно то же самое. Вот даже Рут говорит,  что
всего за три года он стал совершенно американским пацаном! Я не  уверен,
что американский мальчик за три года жизни в России смог бы стать  абсо-
лютно русским... А ведь это тоже своего рода Контакт.
   Короче говоря, пока что Америка  мне  нравится  больше,  чем  Европа.
Здесь все ПРОЩЕ, все КОНТАКТНЕЕ! Скорее всего, прожив  тут  подольше,  я
обнаружу и кучу неудобств, и недостатков, но пока... Пока  пусть  Европа
меня простит.
   И потом, я верю в Шуру. Уж если Плоткин решился на  отъезд  и  выбрал
Америку - значит, лучше ничего под руками не было. Поэтому и я здесь!..

   - А как получилось, что у тебя было с собой оружие? - спросил  мистер
Могилевский у Рут. - Ты же обычно не носишь эту штуку.
   - Я и собиралась после тира вернуться в участок, оставить  там  "пуш-
ку", но эти два типа ждали меня в машине и замерзли, - Рут  показала  на
меня и Тимура. - Я когда увидела нежно-голубую физиономию своего ребенка
и трясущийся хвост нашего друга КЫси, то решила, что смогу оставить пис-
толет в участке и завтра. А сейчас нужно мчаться в лавку, оттуда - домой
и кормить их чем-нибудь горячим...
   - Сто раз говорил: носи с собой. Мало ли что?.. Привыкнешь - переста-
нешь замечать. Как я, - ворчливо заметил Джек  Пински  и,  отогнув  полу
пиджака, показал уютно примостившийся там большой пистолет.
   - Джек, дорогой! Я занимаюсь эмигрантскими разборками на уровне спле-
тен, мелких скандалов и примитивного незнания ими наших  законов.  Я  не
могу являться к ним обвешанная оружием! Им достаточно того, что я  служу
в полиции. Это для них и без пистолета очень сильно действующий  фактор.
Достаточно вспомнить, откуда они приехали. У нас с тобой абсолютно  раз-
ные задачи, пойми ты это! Я моим клиентам должна помочь здесь выжить,  а
ты своим - наоборот...
   ...Вечер прошел довольно симпатично. Без ложной скромности могу сооб-
щить, что очень много и хорошо говорили обо мне - дескать,  если  бы  не
Мартын, он же Кыся, еще неизвестно, чем все это могло кончиться.
   Я трескал тортик, запивал молоком, а для Джека и мистера Могилевского
делал вид, что ни хрена не понимаю, о чем идет речь.
   Потом оказалось, что мистер Могилевский кроме большой соленой  рыбины
(не мог принести сырую, пижон старый, горнолыжник чертов!..) приволок  в
подарок Тимуру одну замечательную книгу.
   Рут с интересом повертела ее в руках, прочитала вслух:
   - Лейланд Грегори, Дэниель Батлер и Алан Рэй... "Самые  глупые  прес-
тупники в Америке". Издательство "Ратледж-Хилл пресс". А-а-а... Я слыша-
ла об этой книге! Эти ребята несколько месяцев  интервьюировали  полицию
разных городов и собрали огромную коллекцию идиотизмов...
   - В прошлом году Батлер заезжал к нам, - негромко поведал Джек  Пинс-
ки. - Он два часа мурыжил меня, расспрашивал про всякие смешные  случаи.
Я думал, он собирается сочинять сценарий комедии. Я сказал ему, что  лю-
дей, а особенно детей, калечат фильмы, где все преступники показаны пот-
рясающими интеллектуалами и изощренными гениями. Все это липа, сказал  я
ему. В них нет ничего романтического и незаурядного - болван на болване.
Вроде вашего сегодняшнего недоноска с ножичком...
   - Абсолютно точно! Святые слова, - сказал  мистер  Могилевский.  -  Я
помню, когда я еще чалился в Союзе...
   - Что-о "в Союзе"?.. - переспросила Рут.
   - Сидел, - тут же охотно объяснил Тимур и с интересом спросил мистера
Могилевского: - А по какой, дядя Боря?
   - Сто пятьдесят третья, часть первая и часть вторая, - тут же без за-
пинки  ответил  мистер  Могилевский.  -  Частнопредпринимательская  дея-
тельность и коммерческое посредничество. Тогда за это сидели в тюрьме, а
сейчас в Кремле и в Думе.
   И рассказал несколько смешных тюремно-лагерных историй. Рассказчик он
был превосходный, и все очень даже хихикали. А потом стали читать  куски
из этой книжки.
   Ну просто отпадная книжка!.. Мне особенно понравилась история про то,
как один кретин был осужден за мелкое хулиганство на девяносто дней. И с
первого же дня начал готовить побег. Он  бежал  на  восемьдесят  девятый
день, был через несколько месяцев пойман и получил за побег еще  полтора
года тюрьмы...
   Другого взяли в Род-Айленде за взлом торговых  автоматов,  и  у  него
хватило ума внести за себя четыреста долларов залога  двадцатипятиценто-
выми монетами, "квартерами", которые он добыл из ограбленных им же авто-
матов!..
   В Теннеси арестовали одного титана мысли, задумавшего взорвать плоти-
ну Перси Прист и затопить Нашвиль, столицу музыки "кантри", а потом  на-
деть акваланг и пошарить под водой в сокровищах затопленного города.  До
этого злодей ни разу в жизни акваланг и в глаза не видел. Слава Богу, до
акваланга дело не дошло: взрыв не причинил плотине ни  малейшего  вреда,
зато разнес дверь находившегося поблизости сарайчика...
   Еще один изверг имел обыкновение разбивать витрины ювелирных  магази-
нов и хватать драгоценности. В одном магазинчике стекло витрины заменили
небьющимся плексигласом. Специалист по быстрому  приобретению  драгоцен-
ностей запустил в эту витрину  огромным  булыжником,  тот,  естественно,
отскочил и точнехонько засветил ему в лоб! Изверг потерял сознание, и  в
таком состоянии был доставлен в полицию...
   Все очень развеселились. Чтобы не показать Джеку Пински и мистеру Мо-
гилевскому, что я все понял, мне пришлось хихикать себе в лапу - отвора-
чивался и делал вид, будто тщательно умываюсь.
   Короче, как говорил раньше  Шура  Плоткин,  -  "вечеринка  явно  уда-
лась!.." Она удалась еще и потому, что я, не будучи вовлеченным в  общую
болтовню, сделал одно открытие, которое вряд ли смог бы совершить,  если
бы трепался со всеми на равных.
   Я очень отчетливо увидел, что и сорокалетний Джек со своим пистолетом
под мышкой, и почти семидесятилетний мистер Могилевский со своим  стиму-
лятором в сердце давно, трепетно, нежно и тайно влюблены в сержанта  по-
лиции Рут Истлейк!..
   На мгновение я вдруг почувствовал укол ревности. Не из-за себя  -  не
считайте меня идиотом. Из-за Шуры. Мне показалось,  что  лучшей  Женщины
для него просто и пожелать невозможно. Я был  почему-то  свято  убежден,
что мой Плоткин обязательно понравится Рут. То, что Рут понравится Шуре,
- тут у меня вообще не было никаких сомнений! Что я, Шуру не  знаю,  что
ли?! А то, что у него ТАКИХ ЖЕНЩИН не было - клянусь чем угодно...
   Мало того, и Ребенок уже готовый! Взрослый, умный,  смелый,  симпатя-
га... С таким ребенком вообще - кайф. Ни с пеленками не надо мудохаться,
ни в коляске его возить. Даешь ему пару долларов на весь день, и Ребенок
чешет сам куда хочет...
   - Мам! Можно, я завтра после школы заскочу домой, заберу Мартына и мы
поедем с ним в Манхеттен на День Святого Патрика? - спросил Тимур, когда
Джек Пински и мистер Могилевский распрощались с нами и ушли.
   Причем при прощании Джек похлопал Рут по спине, фальшиво демонстрируя
всего лишь приятельское отношение к ней, а  мистер  Могилевский  грустно
поцеловал ей руку.
   - Эй, Тим! Не вешай мне лапшу на уши. Что значит "после школы"? Парад
Святого Патрика начнется в одиннадцать, приехать туда нужно  минимум  за
полчаса, иначе вы ни черта не увидите, а школа у тебя  кончается  в  два
часа дня! Не стыкуется, мистер Истлейк.
   - Обижаете, миссис Истлейк, - в тон ей ответил Тимур. -  Наш  "класс-
ный" - мистер Хьюз - пообещал нам завтра всего два урока, а  потом  кол-
лективный выезд в Манхеттен. Сабвей - на халяву, за счет школы!
   - Тогда какого черта ты спрашиваешь у меня - можно ли тебе поехать? -
удивилась Рут.
   - Ма!.. Но ты же для меня важнее, чем мистер Хьюз! - возмущенно  зак-
ричал Тимур и даже стукнул кулаком по холодильнику.
   Несколько секунд Рут смотрела на Тимура остановившимися глазами,  по-
том схватила его в охапку, прижала к себе и стала  целовать  в  макушку,
быстробыстро спрашивая срывающимся голосом:
   - А зеленая шляпа у тебя есть?.. А кленовый листочек, сынок?  И  КЫсе
нужно что-то зеленое!..
   - Ты же подарила мне шляпу еще в прошлом году!..  А  кленовый  листок
сам потерялся.
   - Я сделаю... Я тебе сделаю этот листок,  мальчик  мой!  -  бормотала
Рут, не отпуская Тимура. - И для Кыси что-нибудь придумаю. Ты возьми его
с собой в школу... Уж два урока он как-нибудь высидит... А потом  вместе
и поедете... А сейчас спать. Спать, ребятки! Завтра вставать рано...
   Когда мы с Тимуром остались одни в его комнате, я спросил:
   - А что за парад Святого Патрика, Тим?
   - Я тебе завтра расскажу. Спать хочется... Ложись со мной.
   - Нет. Спи, Тим, - твердо сказал я. - У меня еще куча дел во дворе.
   - У тебя там уже есть подружка? - В глазах Тимура сна как не бывало.
   Мне вовсе не хотелось посвящать его в КотовоКошачье-Крысиные дела,  и
я посчитал вариант "подружка" самым благоразумным. Тем более что в неко-
торой степени так оно и было. Кошку хотелось - до безумия!
   - Да, Тим. Подружка.
   - У нас тут во дворе этих кошек ничейных - армия!  Знаешь,  был  один
месяц, когда они вдруг все взялись... Ну, это... Ну, ты сам знаешь. Тра-
хаться. Так во дворе стоял такой вой, что наши соседи даже полицию вызы-
вали! А что полиция может?..
   - Действительно, - смущенно подтвердил я. - Что может полиция в такой
ситуации...
   Я совсем не был склонен продолжать эту тему в разговоре с двенадцати-
летним Ребенком. Я понимал - в свое время Мальчик прошел такое, что и  в
самом кошмарном сне не приснится. И в  своей  коротенькой,  поначалу  не
очень счастливой жизни он видел массу Человеческих  мерзостей  и  только
последние годы живет в любви и внимании и сам  научился  любить  и  быть
внимательным...
   А еще я понимал, что его, как и любого  двенадцатилетнего  мальчишку,
ужасно тревожит его собственная пипка, которая встает торчком при  одном
взгляде на полуголую девицу с обложки какого-нибудь журнала. Я же хорошо
помню себя Котенком-подростком!
   Один вид взрослой Кошки, один лишь ее запах приводил  меня  в  полное
половое неистовство. Мне казалось, что я готов насадить на свой  членчик
подросткового размера всех Кошек мира!!!
   - Знаешь... Только никому!.. - стыдливо прошептал Тимур.
   Я сделал успокаивающий жест лапой.
   - У нас в классе есть одна девчонка - я ее ненавижу! - шепотом сказал
Тимур по-русски и посмотрел на закрытую дверь. - Она все  время  трогает
меня за ЭТО... И смеется. И прижимает меня к себе. А она такая здоровая,
на полголовы выше меня, блядища... Ее все старшеклассники поимели!.. Го-
ворят, наш тренер по бейсболу ее каждый день натягивает.
   - Врут, наверное... - совершенно смешался я.
   - Что ты!.. Ребята притащили в класс порнуху, так многие девчонки от-
казались смотреть, а она - хоть бы хны! Смотрит  и  приговаривает:  "Вот
так я пробовала, а вот так еще Нет..." А знаешь, что самое страшное?
   - Нет.
   - Она мне все время снится... И в таких видах!.. А я  Машу  Хотимскую
люблю, я тебе говорил. Получается, что я изменяю Маше? Да?..
   Ну что? Что я мог ему сказать?!
   - Не дергайся. Ни черта ты никому не изменяешь. Сны от тебя не  зави-
сят. Эта девчонка из вашего класса поедет с нами в Манхеттен?
   - Конечно...
   - Покажи мне завтра эту лахудру. Я ее быстро отучу  хватать  тебя  за
ЭТО... А теперь - спокойной ночи, Тим, - сказал я и вышел.
   Ах, как мне было жаль Тимура, душу  которого  раздирал  такой  клубок
страстей!.. И одновременно я был рад тому, что могу считать этот  разго-
вор высшей формой мальчишечьего доверия ко мне...  Такое  дорогого  сто-
ит...
   Рут перед сном принимала душ, и я без проволочек смог  вылезти  через
кухонное окно, перепрыгнуть на дерево и спуститься во двор.

   Бог мой!.. Я просто не узнал вчерашнюю  грязную,  хамскую,  постоянно
чешущуюся стаю вонючих жлобов и немытых  потаскух!..  Это,  как  говорил
один Шурин приятель-одессит, было "что-то особенного"!!!
   Передо мной предстало такое чистенькое и благопристойно-умильное  Ко-
тово-Кошачье сообщество, что заподозрить кого-нибудь  из  них  в  чем-то
предосудительном было бы если не святотатством,  то  во  всяком  случае,
непростительным и оскорбительным грехом.
   Кошки-бляди, независимо от возраста, все поголовно выглядели юными  и
невинными! А уж добродетель из них сочилась наружу прямо из каждой  дыр-
ки.
   Коты-разбойники - разномастные убийцы, жулье  и  ворюги,  подавленные
собственной чистотой и прилизанностью, запуганные  грядущими  жизненными
переменами, -  смущенно  слонялись  по  двору,  словно  "...еще  трезвые
крестьяне в самом начале престольного праздника". Эту фразочку я взял из
одного Шуриного очерка о деревне. Помню, она мне  тогда  очень  понрави-
лась...
   Котята, еще вчера дикая, жестокая банда уличного хулиганья,  насильно
вымытая старшими Котами и Кошками, теперь неумело играли в слащавые, до-
машне-оранжерейные Котенковые игры: прятки, ловля собственного хвоста  и
прыжки друг через друга. При нечаянном столкновении никто из них не  во-
пил со зверской рожей: "Ай фак ю, сука!..", а  извинялись(!)  и  вежливо
бормотали: "Ах, как мне, право, жаль..."
   Такой метаморфозы я не ожидал! Я как увидел все это,  так  и  сел  на
задние лапы. Подвернул под себя хвост - сижу, глазам не верю...
   Нет, прав был Шура, когда говорил, что во мне есть все задатки несок-
рушимого ЛИДЕРА! Ну, что ж... Как говорится. Бог нам в помощь.
   - Леди и джентльмены! - начал я небольшой цитаткой из одного  фильма,
который я еще в России видел по телевизору.
   Там главарь одного преступного концерна  собрал  всех  своих  коллег,
партнеров и подельников с семьями на свой юбилей и  вступительное  слово
начал именно с того, что сказал:
   - Леди и джентльмены!..
   Начав точно так же, я напомнил своим, что нет на свете существ  более
Прекрасных, более Грациозных, более Свободолюбивых, чем Коты и Кошки, за
которыми уже идут остальные представители Кото-Кошачьего рода  -  разные
там Гепарды, Ягуары, Пантеры, Тигры. Поэтому я счастлив видеть уважаемых
леди и джентльменов преображенными и свободными! Отныне и навсегда никто
никому не обязан рабски лизать яйца и прочие места! Хочешь лизать  яйца?
Не можешь совладать с желанием? Вот тебе, пожалуйста,  твои  собственные
яйца - лижи, сколько твоей душе угодно. Хоть до  посинения!..  Заставить
это делать кого-то насильно - никто не имеет права, если не хочет разде-
лить участь Вагифа...
   Дальше я сказал, что рад им  доложить:  вчерашняя  встреча  с  Мадам,
предводительницей крупнейшего клана Крыс нашего района, прошла в довери-
тельной беседе, результатом которой явилось важное соглашение о взаимном
ненападении и посильном партнерстве и сотрудничестве.
   - Надеюсь, - сказал я, - что представители клана Мадам сейчас  слышат
нас, и если кто-то из них захочет внести свои поправки  или  предложения
по заключенному договору, то безопасность гарантируется...
   - Спасибо. Если позволите, позже, - раздалось у меня за спиной.
   Я тут же повернулся и увидел в проеме полукруглого подвального окошка
Первого Советника Мадам - старого седого Крыса в  окружении  черт  знает
какого количества охраны!..
   Мы раскланялись, и я повернулся к своим.
   Я напомнил им, что еще вчера просил к сегодняшнему сходняку  пригото-
вить свои соображения по перестройке.
   В рядах Наших почувствовалось легкое замешательство, и после тихих  и
недолгих препирательств вперед был вытолкнут пожилой Кот  в  бедноватой,
местами вытертой шерсти, явно интеллигентного вида. В прошлом.
   - Дорогой мистер Мартин! - взволнованно сказал он, делая  ударение  в
моем имени на букве "А" и, конечно, не  имея  понятия  о  нашей  замеча-
тельной букве "Ы". - Каждый новый день приносит нам  ваш  новый  подвиг.
Вчера - эта кошмарная личность Вагиф, сегодня - бандит с ножом, напавший
на миссис Истлейк!..
   "О, черт побери! Откуда они-то знают про этого кретина с ножиком?!" -
подумал я.
   Как я и предполагал, пожилой, потертый Кот оказался далеко  не  дура-
ком, - он тут же прочитал мои мысли и немедленно объяснил:
   - Первую информацию о происшествии на Девяносто девятой улице мы  по-
лучили от... - Кот сделал легкий полупоклон в сторону Крыс, торчавших  в
подвальном окошке, - от наших новых, м-м-м... союзников, если можно  так
выразиться...
   - Можно, - сказал у меня за спиной старый седой Крыс.
   Потертый Кот достойно и благодарственно кивнул седому Крысу  и  сооб-
щил, что вторая информация поступила от Кошки, служащей  непосредственно
в русском магазине, на глазах которой все и происходило.
   - И поэтому, - продолжил пожилой Кот, - сегодня мы счастливы  предло-
жить вам, мистер Мартин...
   Беленькая, пушистенькая поблядушечка уже шла ко мне, зазывно покручи-
вая попкой с хвостиком, и я понял, что, если сейчас не  прерву  пожилого
Кота, наше первое деловое совещание превратится черт знает во что! Ибо я
уже видел, как несколько Котов и Кошек собираются выступить именно в та-
ком же хвалебно-истерическом ключе: "Да здравствует наш  новый  Царь-ба-
тюшка - самый великий, самый смелый, самый-самый-самыйН!"
   - Моментик! - решительно гаркнул я. - Попрошу умерить восторги. В мо-
их поступках, как во вчерашнем, так и в сегодняшнем, нет и малейшего на-
мека на то, что вы так пышно называете  ПОДВИГАМИ.  Никаких  героических
поступков я не совершаю. Большей частью ИНСТИНКТИВНО, то  есть  даже  не
совсем осмысленно, я просто нахожу единственно приемлемое, с моей  точки
зрения, решение, как выйти из той или иной  создавшейся  неблагоприятной
ситуации. Все вы обладаете теми же возможностями. Это нашему Виду и Роду
дано свыше. И не пользоваться этим подарком природы я считаю  преступле-
нием! Попрошу перейти к делу. Насколько я понял, наиболее важной,  я  бы
сказал, "жизненной артерией" как для нас, так и для наших коллег из кла-
на миссис Мадам, является участок Девяносто девятой улицы от  Шестьдесят
пятой роуд до Квинс-бульвара. Пожалуйста, перечислите мне все  возможные
точки приложения наших сил по правой стороне улицы, если стоять  хвостом
к Квинс-бульвару.
   Коты и Кошки, освободившись от необходимости льстить мне  и  подлизы-
ваться, наперебой заорали:
   - Ресторан "Регистан" - отк