ли; мало ли  на  какой  отчаянный
шаг мог решиться противник. Недобитый хищник бывает весьма опасен.
   В целом в июле 8-я воздушная армия действовала успешно. Было  совершено
12764 самолето-вылета,  уничтожено  165  вражеских  танков,  около  2  тысяч
автомашин, взорвано и сожжено 9 железнодорожных эшелонов, превращено  в  лом
много другой техники.
   Немцы, испытавшие силу воздействия наших истребителей, бомбардировщиков
и  штурмовиков,  стали  прибегать  к  различного  рода  хитростям.   Однажды
произошел такой эпизод. Группа штурмовиков под прикрытием истребителей  ушла
на боевое задание. И вдруг на волне связи  с  самолетами  слышим  отчетливый
голос на русском языке:
   - "Горбатые", "горбатые", вернитесь домой.
   Но "горбатыми", то есть "илами",  управляли  опытные  летчики.  Ведущий
понял вражескую уловку и никак не реагировал на эти позывные.
   Тогда вражеская радиостанция обратилась к истребителям: \353\
   - "Маленькие", верните "горбатых".
   Ведущий истребителей запросил пароль и убедился,  что  радиостанция  не
имеет к нам никакого отношения. А когда штурмовики, выполнив задание, отошли
от цели,  ведущий  попросил  на  КП  разрешение  передать  кое-что  в  адрес
фашистов.
   - Если что будет не так - не пугайтесь, -  предупредил  он,  и  в  эфир
полетела тирада,  очень  близкая  к  известному  письму  запорожцев  на  имя
турецкого султана.
   В составе нашей армии насчитывалось более  3500  женщин,  из  них  2200
военнослужащих  -  летчицы,  связистки,  оружейницы,  синоптики,  санитарки,
повара и т. д. Подавляющее большинство из них вступило в армию  добровольно,
по зову сердца. В грозный для Родины час они видели свое  призвание  в  том,
чтобы вместе с мужчинами драться с врагом с оружием  в  руках,  сделать  все
возможное для его разгрома, приблизить долгожданную победу. Это были храбрые
бойцы, самоотверженные труженики. Они наравне с мужчинами делили все  тяготы
фронтовой жизни.
   Я знал замечательную летчицу Лилию  Литвяк.  В  груди  этой  невысокой,
хрупкой на вид девушки с  серыми  доверчивыми  глазами  билось  мужественное
сердце. Она была на редкость скромной и  застенчивой,  но  в  бою  буквально
преображалась и становилась решительным и бесстрашным бойцом. Она ни  в  чем
не уступала прославленным асам. Мужчины-летчики охотно брали ее с  собой  на
боевые задания, потому что знали: Лилия в бою не подведет.
   Литвяк начала воевать в качестве истребителя в полку Николая  Ивановича
Баранова, входившем в состав  8-й  воздушной  армии.  Полк  этот  уже  успел
прославиться на Сталинградском фронте. Сражалась там и Лилия.
   Ее любили, по возможности старались не подвергать лишнему риску.  Но  у
нее был упрямый характер, и, уступая настойчивым просьбам девушки,  командир
полка обычно махал рукой и соглашался:
   - Ладно, лети, только будь осторожна.
   Он ласково смотрел из-под густых бровей на хрупкую девчушку с вьющимися
из-под шлема локонами, \354\ потом  отводил  ведущего  группы  в  сторону  и
наставительно внушал ему:
   - Смотри, за Лилию головой отвечаешь. Был и еще один  человек,  который
каждый раз с тревогой смотрел, как выруливает на взлет Литвяк.  Это  Алексей
Саломатин, командир эскадрильи, статный и храбрый парень.
   6 мая 1943 года в неравном бою погиб командир 73-го гвардейского  полка
Николай Баранов, а вместе с ним и лучшая подруга Лилии - Катя Буданова. А 21
мая сложил голову Алексей Саломатин,  которому  незадолго  перед  этим  было
присвоено звание Героя Советского Союза.
   Лилия сразу потеряла трех замечательных друзей.  После  гибели  Алексея
Саломатина Литвяк попросила нового командира  полка  послать  ее  на  боевое
задание. Тот пробовал было отговорить ее:
   - Потерпи денек-другой...
   - Нет, сейчас, - настойчиво просила она.
   Задание было не  совсем  обычным  -  уничтожить  аэростат,  с  которого
гитлеровцы корректировали огонь полевой артиллерии. Он поднимался  в  воздух
километрах в  пятнадцати  от  линии  фронта  и  при  появлении  истребителей
немедленно опускался на землю. В  течение  нескольких  дней  предпринимались
попытки уничтожить его, но все кончалось безрезультатно.
   Лилия сделала обходный маневр и появилась  с  той  стороны,  с  которой
фашистские корректировщики  ее  не  ожидали.  С  первой  же  атаки  аэростат
загорелся.
   Литвяк встретили на аэродроме с восторгом. А несколько дней  спустя  ее
наградили орденом Красного Знамени.
   Она жила одним - жаждой мести за смерть Алексея Саломатина - и только в
бою находила утешение. Был  случай,  когда  она  в  составе  шестерки  наших
истребителей сражалась с тридцатью шестью вражескими самолетами и два из них
сбила. Ее самолет тоже  подбили.  Раненная  в  плечо  и  ногу,  она  все  же
перетянула через  линию  фронта  и  посадила  плохо  управляемую  машину  на
фюзеляж.
   Потом в паре с новым командиром  полка  Иваном  \355\  Голышевым  Лилия
вступила в схватку с десятью  "мессершмиттами".  В  этом  бою  она  выручила
командира, но пулеметная очередь,  посланная  врагом  в  Голышева,  подожгла
самолет Лилии. Девушка выбросилась с парашютом и вскоре возвратилась в  свою
часть.
   1 августа 1943 года в составе девяти истребителей Лилия  встретилась  в
небе  с  сорока  вражескими  самолетами.  Двух  она  сбила,  но   неожиданно
подкравшийся "мессершмитт" поджег и ее самолет. Никто не знал,  .удалось  ли
ей выброситься с парашютом или она упала вместе со своей  машиной.  Бой  был
жаркий, стремительный, неравный. Истребители вернулись без любимицы полка  -
Лилии Литвяк. Никто не верил, что она погибла. Ждали, что Лилия  обязательно
вернется. Но прошел день, два, месяц, а ее все не было. Ни самолета,  ни  ее
самой не обнаружили и после освобождения территории, над которой  происходил
жестокий воздушный бой.  Вероятно,  машина  взорвалась  в  воздухе,  и  прах
отважной летчицы был развеян ветром по донбасской земле.
   Лилия  Литвяк  сбила  десять  вражеских  самолетов  и  была   посмертно
награждена орденом Отечественной войны I степени.
   Я познакомился с  ее  личным  делом.  Биография  героини  умещалась  на
половине  листка  ученической  тетради.  Школа,  учеба,  работа,  занятия  в
аэроклубе, первый самостоятельный полет на учебном самолете. Затем участие в
геологической партии на Крайнем Севере. Но мечта о  небе  оказалась  сильнее
всех увлечений. Лилия возвращается с Севера и  оканчивает  херсонскую  школу
ГВФ, становится летчиком-инструктором в одном из подмосковных аэроклубов.
   А потом война. Рапорт за рапортом пишет Литвяк, добивается своего.  Она
попадает в подчинение Веры Ломако  и  обучается  у  нее  искусству  пилотажа
самолета-истребителя. Наконец Сталинград с его огненным небом.
   - Прилетаю однажды в полк, - рассказывал мне командующий армией Хрюкин,
-  прошу  показать  летчика,  который   сбил   матерого   фашистского   аса,
награжденного тремя железными крестами. И что вы думаете? Выходит  из  строя
этакая девчушка, потупилась в землю, будто совершила какую-то провинность, и
моргает большими ресницами. Это была Лилия Литвяк... \356\

КАРПАТЫ ЗОВУТ

   После  отъезда  генерала   Хрюкина   временное   исполнение   должности
командующего 8-й воздушной армией было возложено  на  генерала  Самохина.  В
период подготовки к Карпатской операции, в августе 1943 года, к  нам  прибыл
новый командующий генерал-лейтенант авиации Василий Николаевич  Жданов.  Это
был опытный командир, служивший еще в царской армии, вежливый,  тактичный  и
доверчивый человек. Но если кто-нибудь пытался злоупотреблять его  доверием,
тому трудно было заслужить доброе расположение командующего.
   Высокого роста, представительный, с отличной военной выправкой, Василий
Николаевич был примером безупречной точности. Если  он  назначал  совещание,
всегда приходил минута в минуту. Он не терпел опоздания  и  вообще  малейшей
недисциплинированности, разболтанности.
   Однажды мы прилетели с ним на аэродром. Слышим,  на  стоянке  самолетов
раздается брань. Это командир батальона аэродромного обслуживания за  что-то
отчитывал своего подчиненного. Жданов попросил солдата  удалиться  и  сказал
комбату:
   - А если бы я сейчас вот так же отругал вас, вам было бы приятно?
   - Я, товарищ генерал, просил его проверить качество бензина, прежде чем
везти сюда, а он, разгильдяй...
   -  Во-первых,  солдат  не  разгильдяй,  а  человек.  Извольте  к   нему
относиться по-человечески. Во-вторых, воина вам не дает  Права  унижать  его
достоинство. К тому же солдат, наверно, сутки не спал. Правильно?
   - Больше суток, товарищ генерал.
   - Ну вот. Человек устал, а вы ему - "разгильдяй". Скажите по-хорошему -
и он все сделает.
   Урок вежливого тона, преподанный командующим армией, стал известен всем
офицерам объединения.
   К началу наступления войск 1-го Украинского фронта на  Карпаты  генерал
Жданов побывал во всех авиационных частях и соединениях.
   Львовская  операция  закончилась  выходом  войск  левого   крыла   1-го
Украинского фронта в Карпатское  предгорье.  Специфические  условия  горного
театра военных действий  создавали  немалые  трудности  в  управлении  \357\
войсками. Поэтому Ставкой  было  принято  решение  выделить  левое  крыло  в
самостоятельное боевое объединение и образовать 4-й Украинский фронт. В  его
состав вошли:
   1-я гвардейская  и  18-я  армии,  8-я  воздушная  армия,  1-я  зенитная
артиллерийская  дивизия,  6-й  истребительно-противотанковый  артиллерийский
полк,  четыре  горно-вьючных  минометных  полка,   два   полка   гвардейских
минометов, два гаубичных артиллерийских полка, штурмовая инженерная бригада.
Кроме того, новый фронт  дополнительно  усиливался  четырьмя  горно-вьючными
полками, двумя танковыми бригадами, двумя самоходно-артиллерийскими  полками
и двумя горно-инженерными бригадами. Главные усилия войск  сосредоточивались
в направлении Гуменне, Ужгород, Мукачево.
   В состав нашей армии  были  переданы  10-й  истребительный  авиационный
Сталинградский корпус под командованием Головни, 8-й штурмовой авиакорпус во
главе с Нанейшвили, 321-я бомбардировочная авиадивизия полковника Чука, 16-й
и 40-й районы авиационного базирования. Старые же соединения и полки ушли  в
распоряжение командующего 2-й воздушной армией. Боевой парк Состоял  из  666
самолетов,  в  том  числе  84   бомбардировщиков,   240   штурмовиков,   288
истребителей, 25 разведчиков, 29 корректировщиков.
   Условия полетов в районе Карпат существенно отличались от тех, что были
под Сталинградом, в Донбассе  и  Крыму.  Горы  и  долины  часто  закрывались
облаками или туманом, что создавало  трудности  для  ориентировки,  особенно
детальной. Нелегко было в горной местности подбирать  аэродромные  площадки,
организовывать подвоз горючего, боеприпасов и  продовольствия.  Иногда  весь
личный состав, исключая летчиков, питался сухим пайком.
   Василий Николаевич Жданов быстро оценил  все  плюсы  и  минусы  горного
театра военных действий. Штаб  тоже  проделал  немалую  работу.  Мы  собрали
лучших летчиков и штурманов, попросили их поделиться опытом, потом  обобщили
его и распространили во всех частях.
   Опыт подсказывал, что самым надежным и  безопасным  способом  поражения
целей в узких извилистых ущельях  является  бомбометание  с  горизонтального
полета. Уничтожать цели, как правило малоразмерные,  на  гребнях  гор  лучше
всего с пикирования. Наиболее целесообразный боевой  порядок  штурмовиков  -
кильватер, \358\ пеленг, близкий к кильватеру,  вытянутому  в  глубину.  При
прокладке боевого курса следовало учитывать направление  ущелий  или  долин,
где располагался противник, ибо у вероятных подходов к ним он сосредоточивал
свои  зенитные  средства.  Стало  быть,  сначала  необходимо  было  выделять
специальные группы самолетов для подавления зенитных средств,  а  потом  уже
посылать бомбардировщики и штурмовики.
   Были и другие трудности.  К  примеру,  на  равнинной  местности  пехота
обозначала свое местонахождение полотнищами.  А  как  это  делать  в  горах,
покрытых густым лесом? Практика подсказывала,  что  с  воздуха  лучше  всего
заметны световые и дымовые сигналы. Значит, надо подсказать пехоте, иначе не
исключена была возможность нанесения удара по своим войскам.
   Руководить экипажами в горах стало сложнее, чем на равнине. Поэтому  мы
организовали  на  командном  пункте   армии,   действовавшей   на   решающем
направлении, главный пункт управления ВВС.  Теперь  командующий  мог  быстро
сосредоточивать силы авиации на том участке, где требовала обстановка.
   В каждой стрелковой дивизии первого эшелона штаб  имел  своего  офицера
наведения. На него возлагалось  непосредственное  руководство  авиацией  над
полем боя, выбор целей, координация действий экипажей.
   Подготовительная работа к предстоящей операции отнимала много времени и
сил. Побывав во всех частях и соединениях, Жданов сказал мне:
   - Условимся так: я  занимаюсь  командирами  и  летным  составом,  вы  -
политработниками, тылами, техниками, авиаспециалистами.
   Пришлось созвать совещание, чтобы договориться,  как  лучше  обеспечить
подвоз  горючего  и  боеприпасов.  Армейские  склады  отстали   от   полков,
перелетевших на передовые  аэродромы.  Пути  подвоза  растянулись.  Машин  и
повозок не хватало. Требовалось найти выход. Решили привести в порядок  весь
транспорт, проинструктировать водителей, поощрять тех, кто больше  перевезет
грузов. Продумали  меры  технической  безопасности.  В  частности,  наладили
изготовление клиньев, которые водителям приходилось подкладывать под  колеса
машин на крутых подъемах пли спусках.
   Особое внимание уделили повышению бдительности \359\ и  охране  колонн.
Дело в том, что, отступая, враг оставлял в  лесах  диверсантов,  вооруженных
бандитов из местной националистической организации. Они нападали на  тыловые
подразделения и мелкие группы. Так, в середине августа неподалеку от  города
Рогатин банда  напала  на  солдат  16-го  района  авиационного  базирования,
сопровождавших стадо коров. В другой раз  бандиты  убили  водителя  грузовой
машины.
   Таким образом, обстановка требовала большой предварительной  подготовки
и повышенной бдительности.
   Однажды летчики, посланные на разведку,  доложили,  что  в  пути  и  на
станциях обнаружили сосредоточение вражеских  эшелонов.  Командующий  армией
поручил начальнику штаба собрать все данные  об  интересующей  нас  железной
дороге, о ее пропускной способности, об  участках  наиболее  целесообразного
разрушения  полотна,  о  расположении  водонапорных  башен,  пунктов  связи,
подсчитать, сколько самолетов потребуется для нанесения удара.
   Такие сведения были собраны. Участок железной дороги  Турка  -  Ужгород
проходил по восточным склонам  Карпат.  На  нем  насчитывалось  девятнадцать
перегонов, для разрушения которых требовалось семьдесят  шесть  машин.  Одну
восьмерку предназначили для вывода из строя полотна в дефиле западнее Сольи,
второй поручили ударить по крупному  железнодорожному  узлу  Перечин.  321-й
бомбардировочной  дивизии  предстояло   "поработать"   в   этот   день   над
железнодорожным узлом в Ужгороде.
   Но эффект от штурмовок оказался  бы  неполным,  если  бы  мы  на  время
приостановили движение  по  дороге  Турка  -  Ужгород  и  оставили  в  покое
параллельный ей путь Гребенув - Свалава. Гитлеровцы  наверняка  использовали
бы эту артерию для переброски войск и техники. Поэтому мы выделили  еще  сто
самолетов.
   8-й   штурмовой   авиационный   корпус,   которому   поручалась   столь
ответственная  операция,  располагал  таким  количеством  боевых  машин.  Мы
пригласили в штаб армии  комкора,  детально  обсудили  намеченную  операцию,
определили  пути  подхода  к   цели,   вид   маневра,   способ   уничтожения
противовоздушной обороны объектов. Условились, что  27  августа  удар  будет
нанесен одновременно на всех участках  дороги,  чтобы  надолго  парализовать
движение эшелонов. \360\
   Начальник политотдела полковник Щербина и я вместе с другими  офицерами
помогли людям на местах подготовиться  к  операции,  разъяснили  предстоящую
задачу. И вот по заранее разработанным маршрутам "илы", оснащенные бомбами и
реактивными снарядами, ушли на боевое задание.  Весь  день  не  смолкал  гул
моторов на аэродромах, весь день уничтожались составы,  входные  и  выходные
стрелки, водонапорные башни, мосты, виадуки, станционные здания,  выводилось
из  строя  само  полотно  железной  дороги.  Понятно,   что   после   такого
массированного удара дорога надолго был выведена из строя и немцы  вынуждены
были прибегнуть к автогужевому транспорту.
   В подготовительный период  Карпатской  операции  ни  на  один  день  не
прекращалась массово-политическая работа. Командующий 4-м Украинским фронтом
генерал армии Петров в беседе с Ждановым и  со  мной  посоветовал  напомнить
личному составу о знаменитом походе русских чудо-богатырей  через  Альпы,  о
прорыве немецкой обороны в Карпатах и выходе  в  Венгерскую  долину  в  1916
году.
   - Разумеется,-говорил он,-теперешнюю оборону немцев не сравнишь с  той,
что была в прошлом. Они создали тут гранитный железобетонный  пояс,  обильно
насыщенный огневыми точками. Так что  артиллерия  и  танки  не  сразу  могут
пройти. Для вас же, летчиков, таких преград не существует.
   Встреча  с  командующим  фронтом  произошла  в  районе  Станислава   на
командном пункте. Моросил дождь, из долин тянуло пронизывающим холодом. Иван
Ефимович сидел за столом в меховой безрукавке и внимательно разглядывал  нас
через стекла своего пенсне. Гордо  поднятая  голова  его  время  от  времени
подергивалась: видимо, давало о  себе  знать  прежнее  ранение.  Говорил  он
несколько в нос, растягивая слова, и редко когда не смотрел на собеседника:
   - Значит, вы были на правом фланге 1-го Украинского?
   - Так точно, - подтвердил Жданов.
   - Ну а теперь будете на левом.
   Петров  кивнул  головой,  поднялся,  неторопливо   подошел   к   карте,
закрывавшей собой чуть ли не полстены. \361\
   - На правом было легче, - сказал он. - Правый фланг и центр  продолжают
наступление. А левый, как  видите,  уперся  в  Карпаты,  отстал  и  тормозит
продвижение  других  войск.  Он  занимает,   как   видите,   самостоятельное
оперативное направление и потому выделен в  особый,  4-й  Украинский  фронт,
который мы и имеем честь представлять.
   Командующий отошел от  карты,  развязал  тесьму  скрученного  на  столе
рулона, развернул крупномасштабную карту Карпат и прилегающих к ним районов.
   - Карпаты не простая  горушка,  -  сказал  он.  -  Это  цепь.  хребтов,
простирающихся в глубину более чем на сто километров. Видите, сколько  долин
и горных рек! Карпаты - серьезная преграда. И  тут  авиация  должна  сыграть
большую роль.
   Петров понимал толк в авиации и по достоинству ценил ее. Он,  например,
сам лично ставил задачи  воздушным  разведчикам  и  выслушивал  их  доклады.
Однажды мы представили ему на утверждение план одной  из  частных  операций.
Петров внимательно просмотрел его, кое-что подчеркнул, а потом дал совет,  с
которым нельзя было не согласиться.
   - Надо  же!  -  одобрительно  заметил  потом  Жданов.--  Размах  фронта
огромный, забот у командующего побольше, чем у нас, а он все же нашел  время
спокойно разобраться в наших делах.
   Под стать командующему был и начальник  политуправления  фронта  Михаил
Михайлович Пронин. Судьба второй раз за  время  войны  свела  нас  вместе  и
больше уж не разлучала до Дня Победы. Я научился у него  многому,  и  прежде
всего принципиальности  в  решении  вопросов,  партийной  оценке  событий  и
фактов. Пронин, так же как и Петров, вникал в детали  любого  дела,  которое
предстояло решать, взвешивал его во взаимосвязи с другими событиями и  такой
обстоятельностью подкупал каждого, кто соприкасался с ним по работе.
   Член Военного совета фронта Лев Захарович Мехлис жил несколько поодаль.
Честно говоря, я еще не совсем избавился от преду