ватая,  она  отпугивала  людей  неизменно  хмурым  выражением  лица.
Пуделиха словно бы предупреждала, чтобы ее не трогали.
   - Интересно, кто будет следующим? - сказал Джерри,  пытаясь  завязать
разговор.
   - Наверное, все эти доктора, - ответила Пуделиха, глядя в окно.
   Две остальные дамы продолжали курить молча, и Джерри сдался.

***

   Женщину звали Марли, во всяком случае, так она предпочитала  называть
себя в данный период жизни. Тридцать лет, короткие темные волосы,  карие
глаза, рост средний, стройная, одежда очень простая, рассчитанная на то,
чтобы  не  обращать  на  себя  внимание.  Марли  шикарно   выглядела   в
обтягивающих джинсах и мини-юбках, она  вообще  шикарно  выглядела  -  в
одежде или без, но в настоящий момент стремилась к тому, чтобы ее  никто
не замечал. Она дважды до сих пор посещала здание суда -  один  раз  две
недели назад, когда присутствовала на другом процессе, второй - во время
отбора  присяжных  уже  для  нынешних  слушаний.  Она  прекрасно   здесь
ориентировалась: знала, где находится кабинет судьи и где судья обедает,
знала имена адвокатов истицы и ответчика, всю эту информацию не  так  уж
легко было раздобыть. Она прочла материалы дела,  ей  было  известно,  в
каком отеле прячется во время слушаний Рэнкин Фитч.
   В перерыве, проскочив мимо металлодетектора  у  главного  входа,  она
шмыгнула в задний  ряд  зала  суда.  Зрители  разминались,  а  адвокаты,
собравшись  группами,  что-то  обсуждали.  В  углу  она  увидела  Фитча,
болтавшего с двумя мужчинами, которых она сочла консультантами. Он ее не
заметил. В зале находилось человек сто.
   Прошло несколько минут. Она  внимательно  следила  за  дверью  позади
судейской скамьи и, когда из нее вышел судебный пристав с чашкой кофе  в
руках, поняла, что вот-вот появится судья. Тогда она достала из  сумочки
конверт, выждала минуту, приблизилась к охраннику, стоявшему  у  входной
двери, мило улыбнулась ему и сказала:
   - Не могли бы вы сделать мне одолжение?
   Он почти было улыбнулся ей в ответ и тут заметил конверт:
   - Попытаюсь.
   - Я должна бежать. Не передадите ли вы это  вон  тому  джентльмену  в
углу? Мне не хочется мешать ему.
   Охранник обернулся в указанном ею направлении и спросил:
   - Которому?
   - Вон тому грузному человеку с бородкой  в  темном  костюме.  В  этот
момент из-за судейской скамьи появился бейлиф и провозгласил:
   - Встать, суд идет!
   - Как его зовут? - понизив голос, спросил охранник. Она  вручила  ему
конверт и ткнула пальцем в имя, написанное на нем.
   - Рэнкин Фитч. Благодарю  вас.  -  И,  похлопав  охранника  по  руке,
исчезла.
   Фитч склонился к кому-то, сидевшему в зале, и что-то  ему  шепнул,  а
затем, когда в свою ложу начали входить присяжные,  стал  пробираться  к
выходу. На сегодня он увидел достаточно. Обычно  после  того,  как  жюри
бывало сформировано, Фитч проводил в зале суда не много времени. У  него
были иные способы наблюдать за ходом процесса.
   Охранник остановил его у двери и вручил  конверт.  Увидев  свое  имя,
написанное печатными буквами, Фитч  насторожился.  Он  был  неизвестной,
безымянной тенью, ни с кем не знакомился  и  жил  под  псевдонимом.  Его
базирующаяся   в   федеральном   округе   Колумбия   фирма    называлась
"Западноарлингтонское    товарищество"    -     название     максимально
невыразительное и никому ничего не говорящее,  он  сам  такое  придумал.
Никто не знал его имени - кроме,  разумеется,  подчиненных,  клиентов  и
нескольких нанятых им адвокатов. Фитч взглянул на охранника и, даже  не.
буркнув "спасибо", отступил в проход. Не веря глазам своим, он уставился
на депешу. Без сомнения, почерк женский. Он медленно  вскрыл  конверт  и
достал из него единственный листок белой бумаги.  Посредине  аккуратными
печатными буквами было написано: "Дорогой мистер Фитч, завтра  присяжный
номер два, мистер  Истер,  наденет  серый  пуловер  с  красным  воротом,
вельветовые брюки цвета хаки, белые носки и коричневые кожаные туфли  со
шнурками".
   Шофер Хосе  неторопливо  вышел  из-за  фонтана  и,  словно  послушный
сторожевой пес, встал рядом с хозяином. Фитч перечитал записку,  перевел
невидящий взгляд на Хосе. Затем вернулся к входной двери,  открыл  ее  и
попросил охранника на минуту выйти.
   - Что случилось? - спросил тот. Ему надлежало стоять  внутри  зала  у
двери, а он не привык нарушать приказы.
   - Кто вам это дал? - спросил Фитч настолько любезно, насколько умел.
   Два других охранника с металлоискателями  с  интересом  наблюдали  за
ними.
   - Женщина. Я не знаю, как ее зовут.
   - Когда она это вам вручила?
   - Перед тем как вы направились к выходу. Минуту назад.  Услышав  это,
Фитч быстро огляделся по сторонам:
   - Вы ее где-нибудь видите?
   - Нет, - ответил охранник, пошарив взглядом.
   - Вы можете ее описать?
   Он был копом, а у копов должна быть развита наблюдательность.
   - Конечно. Под тридцать. Рост - пять футов  шесть  или  семь  дюймов.
Короткая стрижка. ^Брюнетка. Карие глаза. Чертовски любезная. Стройная.
   - Во что она одета?
   Он не заметил, но признаться в этом не захотел.
   - Ну... светлое платье, вроде бы  бежевое,  хлопковое,  на  пуговицах
спереди.
   Фитч выслушал, поразмыслил немного и спросил:
   - Что она вам сказала?
   - Ничего особенного. Просто попросила вручить вам это.
   Потом ушла.
   - В манере речи не было ничего необычного?
   - Нет. Послушайте, я должен вернуться на свой пост.
   - Да, конечно. Спасибо.
   Фитч в сопровождении  Хосе  спустился  по  ступенькам  и  обошел  все
коридоры первого этажа. Затем они вышли на улицу и обошли  здание  суда,
покуривая и делая вид, что просто дышат воздухом.

***

   Видеопоказания  Джекоба  Вуда  записывались  два  с  половиной   дня.
Исключив из записи все  препирательства  адвокатов,  процедуры,  которые
проводили с больным медсестры, и свидетельства, не имеющие  отношения  к
делу, судья Харкин сократил запись до двух часов тридцати одной минуты.
   Но присяжным казалось, что они смотрят  ее  уже  несколько  дней.  До
определенного  момента   было   интересно   слушать   личные   признания
бедолаги-курильщика, но вскоре стало жалко, что Харкин не урезал  запись
еще больше. Джекоб начал курить "Редтопс" в  возрасте  шестнадцати  лет,
потому что все его приятели  курили  именно  "Редтопс".  Вскоре  курение
вошло в привычку, и он за день выкуривал по две пачки.  Женившись  после
демобилизации из Морфлота, он отказался от "Редтопс",  потому  что  жена
уговорила его перейти на сигареты  с  фильтром.  Она  хотела,  чтобы  он
вообще бросил курить. Он не мог, но перешел на  "Бристолз",  потому  что
считалось, будто в них содержание смолы и никотина ниже. К двадцати пяти
годам он выкуривал по три пачки в день. Это он очень хорошо помнил,  так
как именно тогда родился их первый ребенок и  Селеста  Вуд  предупредила
его,  что,  если  он  не  бросит  курить,  внуков  ему  не  видать.  Она
отказывалась покупать ему сигареты, и Джекоб делал это сам. В среднем  у
него уходило  по  два  блока  в  неделю,  двадцать  пачек,  но  зачастую
приходилось докупать пачку-другую.
   Он отчаянно хотел бросить, как-то  не  курил  целые  две  недели,  но
однажды ночью, не вытерпев, вскочил и закурил снова.  Несколько  раз  он
снижал норму, сначала до двух пачек в день,  потом  до  одной,  а  потом
незаметно для самого себя возвращался к своим трем. Он ходил к врачам  и
гипнотизерам, пробовал иглоукалывание и никотиновую  жвачку.  Ничего  не
помогало. Он не  смог  бросить  курить  даже  после  того,  как  у  него
обнаружили эмфизему, а затем и рак легких.
   Большую  глупость  трудно  себе  представить,  и  теперь,  дожив   до
пятидесяти одного года, он поплатился за нее жизнью. Прошу  вас,  взывал
он сквозь приступы кашля, если вы курите, остановитесь!
   Джерри Фернандес и Пуделиха переглянулись.
   Вспоминая о том, что он теряет в жизни, Джекоб  заговорил  невыносимо
печально: жена, дети, внуки, друзья, рыбалка на островах  и  так  далее.
Селеста, сидевшая рядом с Рором,  тихо  заплакала,  а  вскоре  и  третий
номер, Милли Дапри, соседка  Николаса,  стала  вытирать  глаза  бумажным
носовым платком.
   Наконец первый свидетель произнес  свои  последние  слова,  и  экраны
погасли. Его честь поблагодарил присяжных за отличную  работу  в  первый
день слушаний и  выразил  надежду,  что  завтрашний  окажется  не  менее
плодотворным.  Потом,  посерьезнев,  пустился  в  суровые   наставления,
напоминая, что обсуждать обстоятельства дела нельзя ни  с  кем,  даже  с
супругами. И что еще важнее, если кто бы то ни было каким бы то ни  было
способом попытается вступить в контакт с присяжным,  следует  немедленно
проинформировать об этом суд. Он вдалбливал им  все  это  добрых  десять
минут, после чего распустил наконец до девяти часов утра.

***

   Фитч и прежде подумывал о том, чтобы осмотреть  квартиру  Истера,  но
теперь это стало необходимостью. Он послал в дом, где жил Николас,  Хосе
и сыщика по имени Дойл. Истер в этот момент, разумеется,  был  заперт  в
ложе присяжных и разделял страдания Джекоба  Вуда.  За  ним  внимательно
следили два человека Фитча на случай,  если  слушание  будет  неожиданно
прервано.
   Хосе остался в машине у телефона и наблюдал  за  входной  дверью,  за
которой скрылся Дойл. Дойл поднялся на один лестничный пролет  и  увидел
дверь с номером 312 в конце  слабо  освещенного  коридора.  Из  соседних
квартир не доносилось ни звука. Все были на работе.
   Он подергал разболтавшуюся дверную ручку, затем просунул  в  замочную
скважину восьмидюймовую пластмассовую пластинку. Замок щелкнул, и  ручка
повернулась. Дойл тихонько толкнул дверь, приоткрыл ее дюйма  на  два  и
подождал, не  включится  ли  сигнализация.  Ничего.  Дом  был  старый  и
дешевый, то, что в нем  не  оказалось  никакой  сигнализации,  Дойла  не
удивило.
   Через  мгновение  он  уже  был   внутри.   С   помощью   миниатюрного
фотоаппарата   со   встроенной   вспышкой   он   быстро   снял    кухню,
каморку-гостиную,  ванную  и  спальню.  Крупным  планом  сфотографировал
журналы на дешевом журнальном столике,  книги,  собранные  в  стопки  на
полу, лазерные диски на  крышке  проигрывателя  и  разбросанную  повсюду
одежду. Стараясь ничего не трогать, он нашел в гардеробе серый пуловер с
красной  отделкой   и   запечатлел   его   тоже.   Открыл   холодильник,
сфотографировал его содержимое, затем проделал то же  самое  с  комодом,
сделал снимок пространства под раковиной.
   Квартирка была маленькой и дешево обставленной, но  хозяин,  судя  по
всему, старался держать ее в чистоте. Кондиционер то ли был выключен, то
ли не работал. Дойл сфотографировал термостат. Он находился  в  квартире
менее десяти  минут,  но  успел  отснять  уже  две  пленки  и  прийти  к
заключению, что Истер действительно жил один. Никаких следов  пребывания
другого человека, особенно женщины, не наблюдалось.
   Дойл тщательно запер дверь и удалился.  Через  десять  минут  он  уже
входил в офис Фитча.
   Николас ушел из суда пешком. По  дороге  случайно  он  остановился  у
закусочной О’Рейли в Старом рынке, где купил полфунта копченой индейки и
коробочку гарнира из  макарон.  Не  спеша  дошел  до  дома,  наслаждаясь
солнечным светом после целого дня, проведенного в помещении.  В  угловом
магазинчике купил бутылку холодной минеральной воды и выпил ее на  ходу.
Понаблюдал за чернокожими ребятишками, отчаянно сражавшимися в баскетбол
на автомобильной стоянке перед церковью.  Нырнул  в  тенистый  небольшой
сквер и на минуту почти  потерял  из  виду  свою  тень.  Однако,  когда,
потягивая воду из горлышка, он вынырнул  из  сквера  с  другой  стороны,
сомнения в том, что за ним следят, рассеялись полностью. Одна  из  ищеек
Фитча, маленький азиат Пэнг в  бейсбольной  кепочке,  почти  ударился  в
панику, когда его подопечный вошел в  сквер.  Николас  наблюдал  за  ним
сквозь шеренгу высоких самшитовых кустов.
   Подойдя  к  своей   двери,   Николас   отодвинул   щиток   и   набрал
четырехзначный код. Крохотный красный  огонек  сменился  зеленым,  и  он
отпер дверь.
   Камера наблюдения была спрятана в вентиляционном отверстии прямо  над
холодильником и давала полную панораму  кухни  и  гостиной,  видна  была
также дверь в спальню. Николас проследовал прямо к  компьютеру  и  через
несколько секунд уже знал, что, во-первых, никто не пытался его включить
и, во-вторых, что ровно в 4.52 произошло НВК -  незаконное  вторжение  в
квартиру.
   Он глубоко вздохнул, огляделся и решил внимательно  все  обследовать,
хотя и предполагал заранее, что не обнаружит видимых  следов  вторжения.
Дверь выглядела так же, как утром: ручка разболтанна, при желании  легко
открывается, если  посильнее  нажать.  Кухня  и  гостиная  оставались  в
точности такими,  какими  он  оставил  их.  Единственные  сколько-нибудь
ценные вещи, какие у него были, - стереопроигрыватель,  лазерные  диски,
телевизор и компьютер никто не трогал. В спальне он не обнаружил  следов
ни  грабежа,  ни  какого-нибудь   иного   преступления.   Вернувшись   к
компьютеру, Николас затаив дыхание ждал появления картинки.  "Пролистав"
целый  ряд  файлов  и  найдя  наконец  нужную  программу,  он  остановил
видеозапись, которая  велась  скрытой  камерой,  нажал  кнопку  обратной
перемотки и остановил перемотку, когда хронометр показал 4.52. Вот  так!
На черно-белом шестнадцатидюймовом мониторе приоткрылась входная  дверь.
Объектив тут же автоматически нацелился на нее.  Вошедший  подождал,  не
включится ли сигнализация. Нет. Потом дверь открылась шире, и в  комнату
вошел человек. Николас остановил запись и внимательно вгляделся  в  лицо
на мониторе. Он никогда прежде не видел его.
   Николас снова пустил запись, и человек, поспешно  достав  из  кармана
фотоаппарат, начал все  фотографировать.  Он  сунул  нос  во  все  углы,
ненадолго исчез за дверью спальни, где продолжил, видимо, свою съемку. С
минуту  разглядывал  компьютер,  но  не  прикоснулся  к  нему.   Николас
улыбнулся: в его компьютер все равно никто не мог бы войти. Этот  болван
не сумел бы даже включить его в сеть.
   Человек пробыл в квартире девять минут тринадцать секунд. Николас мог
лишь теряться в догадках, почему он пришел именно сегодня.  Легче  всего
было предположить, что  Фитч  точно  знал:  пока  идет  заседание  суда,
квартира будет пустой.
   В этом визите не  было  ничего  страшного,  Николас  ожидал  его.  Он
просмотрел запись еще раз, посмеялся про себя и переписал  ее  в  память
компьютера.

ГЛАВА 7

   Когда на следующее утро Николас Истер вышел из дому и  окинул  взором
автостоянку, в микроавтобусе, оборудованном для наблюдения за  объектом,
сидел  сам  Фитч.  Согласно  логотипу  на  дверце,  фургон   принадлежал
водопроводчику, здесь же  зеленой  краской  по  трафарету  был  начертан
фиктивный номер телефона.
   - Вот он, - объявил Дойл, и все вскочили с мест. Фитч схватил окуляр,
быстро навел его через тонированное боковое окно и выругался.
   - Что там? - спросил Пэнг, кореец-техник, который накануне следил  за
Николасом.
   Фитч прильнул к круглому окну, открыв рот:
   - Черт меня побери! Серый пуловер, брюки цвета хаки,  белые  носки  и
коричневые кожаные туфли.
   - Тот самый пуловер, что на фотографии?
   - Да.
   Пэнг нажал кнопку на портативной рации и  предупредил  наблюдательный
пункт,  находившийся  в  двух  кварталах  от  них.  Истер  идет  пешком,
двигается в направлении суда.
   В том же  угловом  магазине-закусочной  Николас  взял  большую  чашку
черного кофе, купил газету и минут двадцать, сидя  на  обычном  месте  и
потягивая кофе, просматривал новости. Сквозь темные очки,  красовавшиеся
у него на носу, он наблюдал за всеми, кто проходил мимо.
   Фитч проследовал прямо к себе в офис вместе с Дойлом, Пэнгом и бывшим
агентом ФБР по фамилии Свенсон.
   - Необходимо найти  девицу,  -  снова  и  снова  повторял  Фитч.  Был
разработан план, согласно которому один  человек  должен  был  постоянно
находиться в зале и сидеть в заднем ряду,  другой  снаружи,  на  верхней
лестничной площадке, третий - возле автоматов с водой на нижнем этаже  и
еще один с рацией -  на  улице.  После  каждого  перерыва  им  следовало
меняться постами. Всем роздали весьма неопределенное описание  внешности
девицы. Фитч решил, что будет сидеть точно на том же месте,  на  котором
сидел накануне, и делать то же, что делал.
   Свенсон, специалист по  наружному  наблюдению,  сомневался,  что  эта
суета к чему-нибудь приведет.
   - Не сработает, - сказал он.
   - Почему? - поинтересовался Фитч.
   -  Потому  что  она  вас   увидит.   Она   что-то   хочет   сообщить,
следовательно, следующий шаг сделает сама.
   - Может быть. Но мне нужно знать, кто она?
   - Расслабьтесь. Она вас найдет.
   Фитч спорил с ним почти до девяти часов,  потом  проворно  побежал  в
суд. Дойл поговорил с охранником и убедил его показать им девушку,  если
та вдруг появится.

***

   В пятницу Николас выбрал Рикки Коулмен, чтобы  поболтать  за  кофе  и
круассаном. Это была привлекательная тридцатилетняя  женщина,  замужняя,
мать двоих детей, работала она регистратором в частной больнице в районе
порта и была фанатом здоровья: не признавала ни  кофеина,  ни  алкоголя,
ни, разумеется, никотина. Свои соломенные волосы  стригла  коротко,  под
мальчика, а ее очаровательные голубые глаза сквозь очки в изящной оправе
выглядели даже еще красивее. Потягивая апельсиновый сок,  она  сидела  в
углу и читала "Ю-эс-эй  тудей",  когда  заглянувший  в  комнату  Николас
заговорил с ней:
   - Доброе утро Мы, кажется, вчера официально не познакомились?
   Она улыбнулась, что делала всегда легко и охотно, и протянула руку:
   - Рикки Коулмэн.
   - Николас Истер. Рад познакомиться.
   - Спасибо за вчерашний обед, - вспомнила она и рассмеялась.
   - Не за что. Можно присесть? - Он кивнул в сторону  складного  стула,
стоявшего рядом с ней.
   - Конечно. - Она опустила газету на колени.
   Все двенадцать присяжных были уже в сборе и, разбившись  на  группки,
болтали кто о чем. Херман Граймз в одиночестве восседал  за  столом,  на
своем любимом председательском месте, обеими руками держа чашку  с  кофе
и, без сомнения, прислушиваясь,  не  обсуждает  ли  кто-нибудь  сюжетов,
связанных с судом Лонни Шейвер  тоже  в  одиночестве  сидел  за  столом,
просматривая  распечатки  со  своего   служебного   компьютера.   Джерри
Фернандес вышел покурить с Пуделихой.
   - Ну, как вам нравится быть присяжным? - спросил Николас.
   - Не так уж интересно.
   - Не пытался ли кто-нибудь подкупить вас вчера вечером?
   - Нет. А вас?
   - Увы. Это очень плохо, судья Харкин будет страшно разочарован,  если
никто не попытается нас подкупить.
   - Почему он все время напоминает о недозволенности контактов?
   Николас чуть-чуть, не слишком  близко,  склонился  к  ней.  Она  тоже
слегка приблизилась к нему и скосила взгляд на председателя, словно  тот
мог их видеть. Обоим доставляла удовольствие приватность беседы. Как это
нередко случается между двумя  физически  привлекательными  людьми,  они
почувствовали  взаимное  притяжение,  возникло  нечто  вроде   невинного
флирта.
   - Потому что прежде такое  случалось,  и  не  раз,  -  почти  шепотом
объяснил Николас.
   От кофейного стола послышался  смех.  Миссис  Глэдис  Кард  и  миссис
Стелла Хьюлик вычитали что-то забавное в местной газете.
   - Что "случалось"? - спросила Рикки.
   - Подкуп присяжных в "табачных"  делах.  В  сущности,  это  случается
почти всегда и обычно бывает делом рук защиты.
   - Не понимаю, - сказала Рикки. Она всему верила и хотела получить как
можно больше информации от парня, который два года проучился на юриста.
   - По стране уже  прокатилась  целая  волна  таких  дел,  но  табачным
компаниям еще ни разу не был вынесен обвинительный приговор. Они  тратят
на это многие миллионы, потому что не могут позволить, чтобы был