е всего он опять скажет, что она  бредит,  и  на  этом  разговор
окончится. Что тогда делать? Идти на Петровку? И что там рассказать,  на
этой Петровке?
   Она не слишком боялась потому, что была абсолютно  уверена  -  парни,
которые ходят за ней, совершают какую-то ошибку. Их босс  еще  головы  с
них снимет за это.
   Недоглядели. Перепутали. Приняли Клавдию Ковалеву за кого-то другого.
За Клаудию Шиффер, например.
   На работу в понедельник за ней потащился первый. Только теперь он был
не в полосатой рубашке, а в клетчатой. Она засекла его у дома и потом на
лавочке в школьном дворе, напротив аптеки.
   Увидев его внимательную спину, уже ставшую знакомой,  Клавдия  отошла
от окна и присела на шаткий стульчик. Ей нужно было подумать.
   Надо же, все-таки она была уверена, что  недоразумение,  по  которому
эти парни взялись следить за ней, вот-вот разрешится. Тем  не  менее  он
здесь, тот, кто сопел ей в ухо в электричке и  покуривал  на  мостике  в
Отрадном. Может, подойти и сказать, что она вовсе не та, кто ему  нужен?
Что она  всего  лишь  Клавдия  Ковалева,  провизор,  аптечный  работник,
сирота, владелица четырех "хрущевских" стен, цветного телевизора Сени  и
жидкого полушубка из искусственного меха. Ничего другого  у  нее  просто
нет.
   Вы ошибаетесь, ребята!
   Она не слишком боялась еще и  потому,  что  выросла  в  детдоме.  Она
никогда не была барышней, нежным созданием и "цветком в  пустыне".  Даже
когда ей было восемнадцать лет. Она умела постоять за себя, потому  что,
если б не умела, ее давно  уже  не  было  бы  в  живых.  Она  ненавидела
темноту, вздрагивала  от  резких  звуков,  опрометью  неслась  домой  от
автобуса,  когда  работала  во  вторую  смену,  стараясь  не  думать   о
подстерегающих ее в ночи маньяках. Но, пожалуй, ни один маньяк  не  ушел
бы без потерь, решись он в самом деле напасть на Клавдию Ковалеву.
   Возможно, она и не победила бы, но боролась бы до конца.
   В романе,  который  она  закончила  читать  в  воскресенье,  отважный
полицейский как раз выручал барышню. По  кварталу  разгуливал  полоумный
насильник, а барышню понесло  на  вечернюю  прогулку.  Герою  ничего  не
оставалось делать, как пристрелить маньяка и прижать барышню  к  могучей
полицейской груди. В самом деле, не бросать же ее  на  произвол  судьбы.
Клавдии такие истории нравились.
   Но она всерьез опасалась, что отважный полицейский из  ее  романа  не
кинется ей на выручку, а в лучшем случае посоветует отнести  участковому
заявление. После чего зевнет и скажет, что у него был трудный день и  он
хочет спать, как зараза. Иногда он так выражался.
   Ты что-то еще хотела сказать, Клава?
   Клавдия вытянула шею и со своего места  на  стульчике  вновь  увидела
соглядатая. Теперь он читал газету.
   Наверное, нужно позвонить Таньке и обсудить это с ней. Танька  умная,
она что-нибудь посоветует. А звонок Андрею  приберечь  на  черный  день.
Повод-то у нее был всего один...
   До  начала  рабочего  дня  оставалось  двадцать  минут,   и   Клавдия
встрепенулась.  Она  всегда  пила  перед  работой  чашку  кофе,  сидя  в
одиночестве и покое на маленькой и чистой аптечной  кухоньке.  Веники  -
два! -  стояли  у  двери  в  директорский  кабинет,  стыдливо  прикрытые
газеткой.  Добавив  пятерку  из  собственных  денег,  Клавдия  купила  и
"Пемоксоль" для чистки посуды и теперь раздумывала, попросить у  Варвары
Алексеевны пятерку обратно или сыграть в благородство и сказать, что все
покупки  сделаны  на  пятьдесят  рублей?  Пятерка  таким  образом  будет
утрачена навсегда, зато заведующая Клавдию похвалит...
   Заглянула уборщица и спросила презрительно:
   - Ты, что ль, веники купила, которые у кабинета стоят?
   Клавдия кивнула, старательно дуя на кофе.
   -  Все  прислуживаешь,  -  помолчав,  выдала  уборщица.  -   Все   за
начальством ухаживаешь...
   Она была неплохая девка, но неустроенная и от этого сердитая.
   - Чего же не поухаживать, если начальство хорошее? - спросила Клавдия
спокойно.
   Уборщица, которая отвергла идею покупки веника как недостойную, когда
начальница ее об этом попросила, в сердцах швырнула  на  вешалку  чистое
полотенце и затопала в коридор.
   -  Нина,  открывай!  -  закричала  в  зале  заместительница   Наталья
Васильевна. - Без пяти!
   Клавдия одним глотком допила кофе и заторопилась в торговый зал,  еще
девственно чистый и нетронутый после утренней уборки. Ее  рабочее  место
было сразу при входе в аптеку. Она поздоровалась с Ниной, работающей  за
вторым  столом,  проверила  все  свои  ящики,   ручки,   калькулятор   и
пластмассовую коробку для рецептов. Все было в порядке.
   Ей очень не  хотелось  смотреть.  Работу  нужно  начинать  в  хорошем
настроении,  только  тогда  работаться  будет  хорошо.  И  все-таки  она
взглянула в окно. Соглядатай был на месте.
   Черт бы его побрал.
 
*** 
 
   - Убийство, Андрей, -  сказал  эксперт  Борис  Семенович.  Он  увидел
Андрея издалека и пошел ему навстречу. - Тебе уже сказали?
   - Сказали - тело. - Андрей зевнул и сунул руки в  карманы.  Ночью  он
почти не спал, думал о сегодняшнем задержании и теперь мерзнет, зевает и
курит уже вторую пачку. - Мужчина, женщина?
   - Мужик, - ответил эксперт. - Молодой. Дай сигарету, что ли.
   Андрей вытащил из кармана "Мальборо".
   -  Нет,  браток,  -  сказал  Борис  Семенович  и   засмеялся   мелким
рассыпчатым смехом. - Эти ваши "Лайты" я курить не могу.  Фикция,  а  не
сигареты. Пойду у ребят чего посолиднее стрельну.
   - Далеко не уходи, Борис Семенович! - вслед попросил Андрей.
   - Да я тебе там не нужен, - сказал  эксперт  серьезно.  -  Ладно,  не
пойду.
   Игорь Полевой и Ольга Дружинина, капитанша  из  их  отдела,  негромко
разговаривали в сторонке, патрульная машина  взблескивала  сквозь  дождь
синей заполошной мигалкой.
   - Выключили бы, - сказал Андрей водителю,  проходя  мимо.  -  Привет,
Ольгунь.
   - Привет, - сказала Ольга и потянулась, чтобы поцеловать его в  щеку.
- Ну как вы сегодня? Без пальбы, говорят?
   - Без пальбы, - согласился Андрей. - Вы давно приехали?
   - Минут двадцать назад, - отозвался Игорь. Андрей присел на корточки,
откинул темную ткань, прикрывающую тело.
   - Веревка сверху валялась, на нем, -  сказала  Ольга.  -  Ее  Семеныч
забрал и упаковал уже.
   - Кто его нашел? - спросил Андрей, осторожно перемещаясь  так,  чтобы
рассмотреть лицо. - Патруль?
   - Нет. Утром дедуля вышел с собакой, ну и... Собака  нашла.  Тут  все
местные собачники гуляют, так я  понимаю,  -  сказал  Игорь.  -  Семеныч
говорит, он часов шесть точно  пролежал.  Мог  бы  и  дольше  пролежать.
Видишь место какое - с бульвара не видно и из сквера тоже.
   Андрей хмуро посмотрел на грязную голубоватую ступню. Ее мочил дождь,
и почему-то Андрею это было неприятно. Он  потянулся  и  закрыл  мертвую
ногу тканью.
   - Где дедуля, который его нашел? Ты с ним говорил?
   - Нет пока. Он в шоке почти что, - Игорь ткнул  сигаретой  в  сторону
второй машины. - Вон в машине. Ольга ему даже кофе наливала.
   - Конечно, наливала, - встрепенулась Ольга. - Он  старенький  совсем,
ему трупы небось только во сне снились...
   В одной из машин припадочно захрипела и захрюкала рация. Ольга  пошла
к ней.
   - Он откуда-то из этих домов, - сказал  Игорь.  -  С  собакой  гулял.
Видишь, даже носки не надел. Сейчас быстро проверим, может, кто  звонил,
сообщал, что он домой не вернулся.
   - Озадачь Диму, а? Пусть из магазина позвонит. - попросил Андрей.  Он
поднялся с корточек и обошел тело. - А вторая кроссовка где? Нашли?
   - Да чего ее искать-то?  Вон  в  кустах  лежит.  Я  не  трогал,  тебя
дожидался.
   - Собака залаяла, что ли? - вслух подумал Андрей. - Или он ее сначала
замочил?
   - Почему ты думаешь, что это он? - спросил Игорь. - Может, она?
   - Интуиция, - сказал Андрей и ухмыльнулся.  -  Семеныч,  это  он  или
она?
   Эксперт  с  удовольствием  курил  какую-то  махорку,  неизвестно  где
добытую, и вокруг него висело плотное, вонючее облако.
   - Вот это? - переспросил эксперт. - Это, без  сомнения,  он,  дорогой
мой Андрей Дмитриевич. Но если  ты  хочешь,  чтобы  я  тебе  моментально
сообщил, кто это его так уделал, то не на того напал. Ничего я  тебе  не
сообщу. Теоретически, конечно, со здоровым мужиком может сладить  только
здоровый мужик, ну  а  практически  человеческие  возможности  ничем  не
ограничены. Может, и она. Но только такая.... монументальная она.
   Семеныч был замечательный  эксперт,  один  из  лучших  в  управлении.
Больше  всего  Андрей  любил  работать  именно  с  ним.  Он  никогда  не
капризничал, не ленился, не учил оперативников жить, и  всезнайский  тон
был ему несвойствен.
   - А ты сможешь установить,  кто  все-таки,  он  или  она?  -  спросил
Андрей. - Практически, а не теоретически? Под ногтями у него явно чья-то
кровь. И кожа.
   - Всему свое  время,  Андрюша,  -  сказал  эксперт  добродушно.  -  В
лаборатории все посмотрим. Да ты не переживай, я быстро работаю.
   Это была такая корпоративная шутка, неизвестно когда и неизвестно  из
чего родившаяся, но все засмеялись.
   - Следов нет, - сам  себе  сказал  Андрей.  -  Вернее,  конечно,  они
когда-то были, но после мужика с собакой и любопытных...
   - Ольга вызвала нашу собачку, -  сказал  Игорь,  отряхивая  с  куртки
дождевые капли. - Может, она нас приведет куда...
   - Знаю, куда она нас приведет. На бульвар, где у него была машина,  -
пробормотал  Андрей.  -  Или  у  нее,  что,  как  говорит  наш  эксперт,
теоретически возможно. Да и дождь всю ночь наяривал... Но  чем  черт  не
шутит...
   Из магазина на другой стороне бульвара выскочил Дима Мамаев и  быстро
перебежал дорогу. У него было возбужденно-сосредоточенное лицо.
   - Нашел что-то, - сказал Андрей и посмотрел на Игоря.
   - Есть, Андрей Дмитриевич! - переходя на шаг, издалека крикнул  Дима.
- Есть!!
 
*** 
 
   Народу в этот день в аптеке было непривычно много.
   Отвыкли за лето. Расслабились.
   Осень загнала людей в город, а дождь заставил всех вспомнить  о  том,
что после летней свободы наконец-то настало время поболеть.
   - Ничего наш народ не любит так сильно, как лечиться,  -  со  вздохом
сказала Варвара  Алексеевна,  приостанавливаясь  около  Клавдии.  -  Да,
Клава? Ну, нам-то от этого только польза, у нас товарооборот возрастает.
   - Возрастает, Варвара Алексеевна, - тут же согласилась Клавдия.
   В  стеклянные  двери  входила  следующая  партия  покупателей  -  две
старушки в мокрых  плащах  и  молодой  мужчина  с  мобильным  телефоном,
притиснутым к уху.
   - Вот он нам сейчас товарооборот и  повысит,  -  так,  чтобы  слышала
только заведующая, пробормотала Клавдия. И  они  улыбнулись  друг  другу
понимающими улыбками.
   Клавдия была профессионалом. Она  всегда  знала,  кому  и  что  нужно
предлагать.  Кому  красногорский  аспирин  за   четыре   восемьдесят   и
парацетамол за два пятьдесят, а кому лорейн за  пятьдесят  три  рубля  и
особое массажное масло,  отлично  помогающее  от  целлюлита,  за  двести
десять.
   - Давай, давай, - подбодрила заведующая. - Зарабатывай премию.  Новый
год скоро.
   Она всегда так  говорила.  Первого  мая  она  утверждала,  что  скоро
Седьмое ноября, а Седьмого ноября, что скоро Первое мая.
   - Мне бы от насморка что-нибудь, -  пробубнил  обладатель  мобильного
телефона, не отнимая трубку от уха. - Только чтобы помогало.
   - Капли или таблетки? -  уточнила  Клавдия,  поворачиваясь  к  своему
стеллажу.
   - Откуда я знаю, капли или таблетки, девушка! - сказал "телефонист" с
досадой. - Нет, это я не тебе, - пояснил он в телефон.  -  Я  в  аптеке.
Что-то расклеился совсем...
   - Здравствуйте, Клавочка, - ласково проговорила из-за его спины  одна
из старушек. - Мы опять к вам.
   Клавдия улыбнулась в сторону  старушек  и  выложила  на  прилавок,  к
окошку, две невообразимой красоты коробки - с  таблетками  и  каплями  в
нос.
   - Вот это капать, -  сказала  она  мужчине.  -  А  вот  это  глотать.
Возьмете?
   В его  простуженных  глазах  внезапно  появился  интерес,  вызванный,
очевидно, надеждой на спасение.
   - Да, конечно, - сказал он,  с  вожделением  глядя  на  коробочки.  -
Сколько с меня?
   - Сто тридцать один восемьдесят, - объявила Клавдия.
   Она  давно  заметила,  что  лекарства  часто  производят   на   людей
совершенно магическое впечатление. Только взглянув на  коробку,  человек
начинает верить, что уж это-то обязательно поможет. Не может не  помочь.
Вон какая солидная упаковка, и как красиво все на  ней  написано.  Нужно
только быстро все это съесть и выпить, и я буду как новенький...
   - А чтобы капать, нужна эта самая... как  ее...  -  Мужчина  замялся,
вспоминая.
   - Пипетка, - догадалась  Клавдия.  -  Нет.  Там  такой  флакончик  со
специальной насадкой. Вы сразу можете закапать, и станет легче.
   - Спасибо, - поблагодарил телефонный страдалец и рассовал по карманам
свои приобретения. Он никак  не  мог  расстаться  со  своей  трубкой  и,
отступая,  налетел  на  старушек,  которые,  как   куры   в   курятнике,
взволнованно метнулись в стороны, давая ему дорогу.
   - Господи Иисусе, - пробормотала одна из них неодобрительно, -  какие
все нынче стали стремительные...
   Это были две постоянные покупательницы,  подруги,  жившие,  насколько
знала Клавдия, на улице Чехова. Наталья Ивановна заходила к ним чуть  не
каждый день, а  Ашхен  Арутюновна  довольно  редко.  Ей  лекарства,  как
правило, покупал зять, точно такой же беспокойный до крайности мужчина с
неизменным мобильным телефоном.
   - Рада вас видеть, Клавочка, - сказала Наталья Ивановна церемонно.  -
Как погода, не действует на вас?
   - Как на нее может действовать погода? - темпераментно перебила Ашхен
Арутюновна. - Сколько ей лет, по-вашему? Шестьдесят? Семьдесят?
   - Ашхен, я совсем не то имела в  виду,  -  поворачиваясь  к  подруге,
начала Наталья Ивановна. - Просто от такого... активного начала осени  у
всех плохое настроение, и я спросила Клавочку как раз об этом.
   -  У  меня  превосходное  настроение!  -  заявила  боевая  Ашхен.   -
Исключительное. Отличное. И вам я не советую киснуть.
   Клавдия улыбнулась несколько принужденно. Ей нужно было  работать,  а
не выслушивать  их  милые  препирательства,  но  остановить  их  она  не
решалась. Эти старухи были... свои, аптечные, такие  же  обязательные  и
постоянные, как вывеска над высоким крылечком и стойкий  приятный  запах
лекарств.
   Они препирались еще некоторое время, а  потом  все-таки  повернули  к
Клавдии негодующие физиономии. Обе были очень недовольны друг другом.
   - Что вы  сегодня  берете?  -  спросила  Клавдия.  За  старухами  уже
собралась некоторая очередь.
   Наталья Ивановна взяла обычный набор сердечных  средств  и  крем  для
рук, а Ашхен снотворное, "Доктор Мом" для внука и бальзам Биттнера.
   - Спасибо, приходите еще! - Провожая их, все еще  что-то  друг  другу
объясняющих, Клавдия ненароком взглянула в окно.
   Под деревьями его не было, и Клавдия чуть не подпрыгнула от  счастья.
Разобрались? Ушли?
   - Прошу прощения,  -  извинилась  она  перед  следующим  покупателем,
метнулась к окну и чуть ли не до пояса втиснулась в глубокую нишу.
   Конечно, он не ушел. Он шатался по переулку. Клавдия увидела  его  не
сразу, а когда увидела, то поняла, как сильно надеялась на  то,  что  ее
соглядатай испарился. Даже слезы навернулись.
   Кому и какого черта ему от нее нужно?
   Уходи отсюда! Проваливай! Отправляйся  следить  за  кем-то,  кто  вам
действительно нужен!
   Он медленно повернулся и направился в сторону Садового кольца.
   - Девушка! - позвали сзади. - Нельзя ли побыстрее?
   Клавдия слезла с подоконника и стыдливо одернула халат.
   - Извините, - пробормотала она. - Я вас слушаю.
   - Сергей Мерцалов, - задыхаясь от собственной  оперативной  смекалки,
доложил Дима. - Он живет в доме напротив.  Адрес:  Хохловский  переулок,
дом пять, квартира сорок. Вчера сразу после  двенадцати  ушел  гулять  с
собакой и не вернулся. Был одет...
   - Подожди, - перебил Андрей, и сердце вдруг ударило сильнее.  -  Как,
ты сказал, его зовут?
   - Сергей Мерцалов, - сверяясь с блокнотом, ответил Димка.  -  А  что?
Что-то не так? Нет, вы не подумай -  те,  Андрей  Дмитриевич,  я  же  не
утверждаю, что это он... Просто он подходит - живет  напротив,  тридцать
пять лет, собака у него, рыжая колли... И вчера домой не вернулся...
   Но Андрей не слушал Диму Мамаева.
   "Ты помнишь Иру Мерцалову? - спросила бывшая жена, и  он  услышал  ее
так, как будто она снова говорила с ним по телефону,  а  он  мучился  от
головной боли. - Мы вместе работали когда-то, я тебе про нее много рас -
сказывала. Ну, у нее еще  такой  потрясающий  муж,  Сережа,  ну  я  тебе
говорила.... Сережа - очень, о-очень известный врач. С  мировым  именем.
Ирочка позвонила именно мне  потому,  что  не  знала,  что  мы  с  тобой
развелись. Она просила помочь... Сереже с недавних пор кажется,  что  за
ним кто-то следит..."
   "Как я тогда ответил? Когда кажется, креститься нужно?"
   "Ты должен разобраться в ситуации. Поговорить с ним, выяснить, кто за
ним следит и почему. Сережа ничего не выдумывает, поверь мне..."
   Лучше бы выдумывал.
   - Ольга, сходи по адресу, - распорядился Андрей. - Игорек, мне  нужно
тебе два слова сказать.
   То, что осталось от человека и его собаки,  уже  собирались  увозить.
Там не спеша двигались санитары, и мигалка  снова  работала.  Как  будто
"Скорая" могла чем-то помочь Сергею Мерцалову.
   - Что, Андрей?
   - В субботу с утра мне звонила моя бывшая... - начал Андрей.
   - После той поддачи? - развеселился Игорь.
   - После нее, - кивнул Андрей. - Она что-то долго  несла,  не  имеющее
отношения к жизни, а потом сказала, что ее коллега, детская врачиха  Ира
Мерцалова очень беспокоится за мужа. Мужу кажется, что за ним следят.  -
Игорь длинно свистнул. Андрей втянул в легкие дым. - Мужа  зовут  Сергей
Мерцалов,  и  он  какой-то  там  суперврач.  Она  хотела,   чтобы   я...
разобрался...
   - Ну да, - кивнул Игорь. - А  она  не  хотела,  чтобы  ты  к  нему  в
телохранители поступил?
   - Я сказал, чтобы они  обращались  в  частную  контору,  -  продолжил
Андрей. Сигаретный дым прилипал к языку,  обволакивал  его  непривычной,
отвратительной горечью. - И поменьше  телевизор  смотрели.  Выходит,  не
прав я был.
   Игорь посмотрел на него внимательней.
   - Выходит, не прав, - согласился он осторожно. - И что  из  того?  Ты
чего, собираешься по этому поводу убиваться "за дорогим покойником,  как
за родным братом"? И может еще, это и не Мерцалов никакой.
   - Мерцалов, - сказал Андрей. - Это я тебе точно говорю. Пойдем дедулю
порасспросим.
   "Ты должен разобраться в ситуации. Поговорить с ним, выяснить, кто за
ним следит и почему..."
   Он ничего и никому не был должен. Ни разбираться, ни выяснять. Еще не
хватает,  чтобы  оперативники   взялись   проверять   всякие   идиотские
подозрения!
   Андрей швырнул сигарету в лужу.  Она  зашипела,  испустив  напоследок
тонкую струйку синего дыма, которую дождь тут же прибил к земле.
   Андрей даже не стал слушать бывшую жену, не то что  вникать  в  чужие
проблемы. И мужика убили в двух шагах от собственного дома. Но  если  он
что-то там подозревал, значит,  нужно  было  проявить  хотя  бы  минимум
осторожности!
   Твою мать...
   Внезапно все это перестало быть  работой.  Как  будто  он  всю  жизнь
дружил с неизвестным Сергеем Мерцаловым, играл в одной песочнице,  сидел
за одной партой и делил первую сигарету.
   С Андреем за десять лет службы  такое  случилось  в  первый  раз.  Он
слышал от мужиков, что иногда такое бывает, но никогда не  испытывал  на
собственной шкуре.
   Лучше бы и дальше не испытывал.
   Ему всегда были  чужды  высокие  материи,  и  слово-сочетание  "дело,
которому ты служишь", вызывало в нем раздражение и недоверие. Никогда он
не думал, что чему-то там служит. Он делал то,  что  у  него  получалось
лучше