дя  в  кабинет,
Трепон сунул руку  в  саквояж,  делаю  ставку  на  последний.  Сюртук  с
карманами мне кажется сомнительным, журналисты мастера  приврать,  Шарль
мог быть в узком пиджачке или пальто с пелериной. Хотя и не знаю,  какая
нам польза от этого.
   Я задумчиво возразила:
   - И все-таки прабабушка по каким-то соображениям сохранила весь  этот
бумажный хлам, да еще хорошенько  его  припрятала.  Ведь  не  просто  на
память?
   - Облегчила нам работу, факт.
   - А может, мы с тобой не обратили  внимания  на  что-то  важное?  Ну,
скажем, на то,  что  во  всей  этой  газетной  шумихе,  поднятой  вокруг
скоропостижной смерти виконта, при всех подробных  описаниях  ювелира  и
его помощника ни слова нет о невесте помощника. А ведь  газетчики  такие
сентиментальности просто обожают. И уж кто-нибудь наверняка бы  разнюхал
о покинутой невесте и расписал ее трагедию. Кстати, о бегстве Шарля - ни
слова правды, одни глупости.
   Естественно, Кристина нашла что возразить:
   - А не кажется ли тебе, что, после того как с Шарля сняли  подозрение
в убийстве, пресса просто потеряла  к  нему  интерес?  Ведь  и  комиссар
Симон, если не ошибаюсь, о невесте парня тоже не упоминал.  Ни  разу  не
назвал Антуанетту! Выходит, прабабка о ней самостоятельно дозналась,  от
дочери.
   - И собрала воедино всю эту макулатуру. Для чего? Ладно,  давай  пока
оставим загадки в покое, голова кругом идет.
   - Но сначала изучим до конца этот предмет меблировки, а вдруг  в  нем
еще какой тайник?
   Никаких потайных ящичков в секретере мы больше  не  обнаружили,  зато
нашли  письмо,  отправленное  ясновельможной   пани   графине   Мартином
Кацперским из Кале. В письме Мартин намекал на  необходимость  подождать
возвращения из Англии ясновельможной  паненки  Юстины.  Неизвестно,  что
там, в Англии, происходит, поэтому, по мнению Мартина, имеет  смысл  еще
подождать в Кале, поблизости от английских  берегов,  и  в  случае  чего
быстренько смотаться в Англию. А кроме того, не исключено, что  сюда,  в
Кале, может вернуться известный пани графине тип. Так  что  он,  Мартин,
пока останется бдить в Кале. Я удовлетворенно произнесла:
   - Ну вот, теперь понятно, какая связь между  мадемуазель  Антуанеттой
Гиббон из маленького французского города Кале и семейством Кацперских из
польской глубинки. И сдается мне,  что  этот  самый  Мартин  женился  на
Антуанетте, что-то такое смутно вспоминается, какие-то намеки  в  разных
письменных источниках. Не она ли та самая Антося? И бабуля что-то  такое
рассказывала...
   - Раз уж ты слушала болтовню бабули, могла бы и запомнить кое-что!  -
рассердилась Кристина. - И слушать надо было внимательно!
   - Да я слушала очень даже внимательно, а  вот  бабулины  воспоминания
были какие-то... туманные. Кажется, все происходило еще до ее  рождения,
так что, собственно, вспоминать она  не  могла,  уже  потом  слышала  от
старших. Обрывки воспоминаний. К тому же мне показалось -  ей  неприятно
было говорить об этих вещах. Так при чем я здесь?
   - Может, еще какое письмо попадется...
   Писем больше не попадалось, а вот ночное бдение доставляло нам  массу
удовольствия и приятных эмоций. Начать с того, что своим  новым  образом
жизни мы шокировали прислугу и полностью  дезорганизовали  распорядок  в
замке. Где это видано, чтобы благородные девушки всю ночь не спали, зато
потом дрыхли целый день, завтракали где-то ближе к вечеру, а с обедом  и
вовсе непонятно, что делать? Всю ночь в окнах покоев горел свет,  и  что
бы сказала покойная графиня? Правда, выразить недовольство открыто никто
из слуг не решился. Господам виднее, как поступать...
   Сжалившись  над   верными   слугами   графини   и   убедившись,   что
старик-камердинер поразительно быстро оправился  от  травм,  мы  собрали
прислугу в огромном холле и честно выложили ей мотивы  нашего  странного
поведения. Ведь все равно необходимо привести в порядок доставшееся  нам
наследство предков и ознакомиться с предметами, из которых оно  состоит,
а если мы делаем это по ночам, зажигая  свет  то  в  одном  окне,  то  в
другом, где попало, без всякой системы, ни один злоумышленник не рискнет
лезть в замок ночью. Так что жертвуем собой ради общего блага.  Понятно?
А днем уж они постерегут. Днем нам надо отоспаться, иначе  не  выдержим,
понятно? Что же касается обеда - пожалуйста,  раз  уж  так  им  хочется,
могут приготовить, скажем,  к  одиннадцати  ночи.  Хотя  проще  было  бы
оставить нам холодный ужин, а самим отправляться спать. Ужин  съедим  во
втором часу ночи, ну и что? Так что сами должны понять - лучшего способа
охранять имущество покойной госпожи графини просто не придумать.
   Недовольство прислуги как рукой сняло, в мгновение ока оно  сменилось
уважительным одобрением.  Оказывается,  эти  вертихвостки  не  такие  уж
безмозглые, какими кажутся, не такие  безалаберные.  Наш  способ  охраны
замка был признан замечательным,  а  верные  слуги  графини  решили  нам
всячески  помогать,  поделив  между  собой  обязанности.  Гастон  взялся
опекать нас вечером,  кухарка  же  с  горничной  -  с  раннего  утра.  У
взломщиков не осталось никаких шансов.
   Мы с Кристиной порешили составить перечень наиболее ценных  предметов
в замке, что замедлило темпы ознакомления с ними, так что  до  гардероба
прабабки Каролины мы добрались лишь через десять дней.

***

   - Слушай! - вдруг в полночь радостно вскричала Крыська. - То  есть  я
хотела сказать - гляди! Это и в самом деле шляпные картонки?
   Я поглядела. И в самом деле. Целый шкаф в  гардеробной  прабабки  был
заполнен шляпными картонками, они же горой громоздились на шкафу. Первый
раз наткнулись мы на такое богатство головных уборов,  до  сих  пор  нам
попадались лишь ночные чепцы и колпаки, да еще изящные бальные украшения
на голову, настоящих же шляп  пока  мы  не  встречали.  Как-то  не  было
времени подумать над таким феноменом: с чего это вдруг  прочие  предметы
дамского туалета изливались на нас прямо-таки Ниагарой, скажем, туфельки
заняли целую ночь, надо ведь было все перемерить, а вот шляп - ни  одной
не попалось?
   Кристина себя не помнила от восторга.
   - Шляпки! Наконец-то! Своими глазами увижу  прославленные  в  романах
шляпки прошлых веков! И пойму наконец, как их носили,  почему  ветер  не
сдувал их с голов модниц. Как думаешь, и в самом деле среди них окажутся
и птичьи гнезда, и цветники, и блюда с фруктами,  и  мельничные  колеса?
Желаю  хронологически!  Исторически!  Чтобы  знать,   к   каким   эпохам
относятся.
   Крыська с легкостью вскочила на стул и замерла в готовности по  моему
знаку подавать картонки со шляпками с самой верхней полки.
   Раз пожелала научного подхода, пожалуйста, будет ей и хронологически,
и исторически. И я продержала ее на стуле в  боевой  готовности,  сделав
маленькую вступительную лекцию. Итак: в данный момент  мы  находимся  во
второй, основной гардеробной  прабабки,  находящейся  на  задах  первой,
подручной. То есть первой прабабка пользовалась  сама,  а  вот  в  этой,
основной, сложены  головные  уборы  всех  наших  нисходящих  предков  по
женской линии.
   Выслушав вступление, сестра так взволновалась, что чуть со  стула  не
слетела. Еле успела подхватить ее с первой шляпной коробкой.
   Дрожа от волнения, принялись мы одну за  другой  открывать  картонки,
извлекая на свет божий настоящие сокровища.
   Боже, чего только эти бабы не носили на головах! Ведь вроде бы  мы  с
Крыськой были девушками начитанными, знали, чего можно было ожидать,  но
одно дело - знать понаслышке, и совсем  другое  -  увидеть  собственными
глазами. Ни одно произведение шляпного искусства минувших  эпох  нас  не
разочаровало, каждое было  в  своем  роде  шедевром.  Пожалуй,  наиболее
сильное впечатление произвела шляпа, украшенная  целой  стаей  маленьких
птичек, из которой (стаи) вырастали  чудовищной  длины  и  поразительной
красоты страусовые перья. Это нельзя представить, это  надо  видеть!  По
сравнению с  ней  бледными  и  невыразительными  показались  даже  целая
виноградная плантация  с  крупными  гроздьями  винограда  и  грандиозная
соломенная       крыша.        Шляпы        украшались        кружевами,
попугайчиками-неразлучниками, самыми разнообразными перьями,  цветами  и
ветвями, фруктами известными и  экзотическими,  птицами  наших  широт  и
райскими. Я уже  не  говорю  о  бантиках  и  лентах,  которые,  если  их
развязать, опоясали бы весь земной шар по экватору. А вуальки! Ну просто
оргия форм, красок, материалов!
   Ясное дело, мы примеряли, пока хватало сил. Зеркал в гардеробной было
предостаточно. В эту ночь в замок могли ворваться  сорок  разбойников  и
порубить топорами антикварную мебель -  мы  бы  ничего  не  услышали.  О
хронологии  мы  быстренько  забыли.  До  нее  ли,  когда  это  красочное
богатство ошеломляло, выбило из головы все  мысли,  кроме  одной  -  ах,
какая же это прелесть! И очень к лицу, как ни странно! Мы  просто  не  в
состоянии были отвести глаз от своих отражений в зеркалах.
   Опомнились лишь тогда, когда рук уже не могли поднять, и  присели  на
минутку передохнуть. Крыська первой восстановила утраченные силы, встала
и  вытащила  из  шкафа  (уже  третьего  по  счету)  последние  картонки,
завалявшиеся на самом дне. Я сняла крышку  с  самой  большой  из  них  и
увидела множество черных перьев, отливающих  зеленым  и  фиолетовым  при
ярком свете электрических ламп.
   - Траурная, должно быть, - решила я. -  Интересно,  какой  птицы  эти
перья? И никаких других финтифлюшек, одни перья.
   И я осторожно извлекла шляпу из картонки, а Кристина в этот момент  с
любопытством заглянула на ее дно.
   - Гляди-ка, а это что? - воскликнула она.
   Быстренько  насадив  шляпу  на  голову  -  ее  широкие  поля   мешали
разглядеть что-либо под нею, - я увидела кожаную сумку, а поскольку руки
у меня  освободились,  схватила  находку,  однако  Кристина  успела  уже
вцепиться в нее, и какое-то время мы безуспешно пытались  вырвать  сумку
друг у дружки. Слишком долго мы пребывали в мире и согласии, самое время
поцапаться. Не знаю, кто из нас одержал бы победу в  этом  поединке,  не
взгляни Кристина со злобой на меня.
   Глянула - и замерла. А потом, бросив предмет раздора,  со  сдавленным
криком "Езус-Мария!" сорвала с моей головы траурную шляпу.
   Удивленная, я в свою очередь посмотрела на  сестру.  Та  уже  была  у
зеркала и трясущимися руками натягивала на лоб  черный  шедевр.  У  меня
перехватило дыхание: я никогда не видела свою сестру такой прекрасной!
   Мерцающие черные  перья  не  только  покрывали  поля  шляпы  и  тулью
целиком, но, кажется, украшали и нижнюю сторону полей,  ибо  отбрасывали
на  лицо  какую-то  таинственную  тень,  нечто  слегка  лиловатое,   что
придавало коже свежесть, а глазам - особый блеск.  Думаю,  даже  уродина
выглядела бы в этой шляпе красавицей,  а  что  уж  говорить  о  красивой
женщине.
   - Ну и ну! - только и произнесла я, обретя дар  слова.  -  Неужели  я
тоже так выгляжу?
   Крыська не удостоила меня ответом. Любуясь собой, не отрывая глаз  от
своего отражения в зеркале, она твердо заявила:
   - Это - самый ценный предмет, обнаруженный нами в замке. Как думаешь,
где мы сможем это носить? Да не бойся, будем надевать по очереди,  я  не
жадина. И не стану тебя убивать, чтобы самой пользоваться шляпой.
   - На ипподроме в Аскоте! - ни минуты не задумываясь,  ответила  я.  -
Туда каждый является в чем захочет.
   - Ну уж нет! - покачала головой Кристина, не сводя с себя глаз. -  На
скачках публика ничего, кроме лошадей,  не  видит.  Жаль  на  них  шляпу
тратить.
   - Женщины увидят. Ведь большинство из них приходит именно из-за шляп.
   - Мне этого мало, - возразила сестра. - Надо использовать ее  на  всю
катушку. Слушай! - оживилась она вдруг. -  Как  бы  сделать  так,  чтобы
Анджей неожиданно увидел меня в этой  шляпе?  Ну  да  ладно,  что-нибудь
придумаю. Меняю на шляпу свою долю алмаза, идет?
   Вспыхнув, протест  сразу  овладел  всем  моим  существом,  как  пожар
охватывает сухой лес.
   - Ну, знаешь! Ищи дураков. И выбей из головы! Я тоже иногда хочу  так
же выглядеть.
   Горестно вздохнув, Кристина сняла прекрасную шляпу.
   - Жарко в ней. Печет голову. Вот интересно, ты  заметила:  непременно
всегда обнаруживается какая-нибудь одна шляпа,  от  которой  все  с  ума
сходят? Помнишь, и у Скарлетт О'Хара тоже была потрясающая шляпа, что ей
привез Кларк Гейбл...
   - Ретт Батлер, дура!
   - Все равно. Ладно, подумаю, где и по какому случаю появлюсь  в  этой
шляпе, должно быть нечто из ряда вон выходящее. Так  что  там  было  под
шляпой?
   Только теперь вспомнила я о  предмете,  который  судорожно  зажала  в
руке. Выцветшая от времени небольшая сумка на длинном ремне была  чем-то
набита. Кристина аккуратно вложила в пустую картонку  чудесную  шляпу  и
присела рядом со мной на пол.
   - Покажи. Слушай, тебе не  кажется,  что  она  некогда  была  желтого
цвета?
   Я тряхнула головой, пытаясь окончательно выбросить из  нее  шляпу,  и
внимательно оглядела находку. Осторожно  отвернув  клапан,  прикрывающий
замок, убедилась - ив самом деле, некогда кожа была желтого цвета.
   А Кристина нагнетала:
   - Если мне не изменяет  память,  помощник  ювелира  запустил  руку  в
желтый саквояжик, входя в кабинет виконта?
   - Носил сюртук с карманами и желтый саквояжик, - подхватила я.  -  На
длинном ремне, иногда вешал сумку на плечо.
   - Ох, не выдохнись я на шляпе, сейчас  наверняка  бы  задохнулась  от
волнения...
   - И я...
   Недолго думая, я щелкнула застежкой  и,  перевернув  саквояжик  вверх
ногами, вытряхнула на  пол  его  содержимое.  Совать  руку  терпения  не
хватило.
   Молча накинулись мы с сестрой  на  вывалившиеся  из  сумки  предметы.
Первой стукнулась об пол  и  немного  откатилась  в  сторону  стеклянная
баночка с остатками то ли пасты, то ли помады. Вслед за  ней  появились:
небольшой серебряный портсигар с  превратившимися  в  труху  папиросами,
миниатюрный замочек с ключиком и  узелок  из  носового  платка.  Они  не
откатывались в сторону, так кучкой и лежали на полу.  Я  жадно  схватила
завязанный узлом носовой платок, но надежда, вспыхнувшая  было,  тут  же
погасла: узелок оказался легким.
   Все так же, не произнося ни слова, рассматривали мы, развязав узелок,
его странное содержимое: какие-то  ветхие  обрывки  красного  бархата  и
малюсенькие  морские  раковинки.  Продырявленные.  И  еще   среди   этих
"сокровищ" попадались  небольшие  кусочки  губки  с  налипшими  клочками
конского волоса. Обрывки бархата не выцвели от  времени,  так  и  горели
живым пламенем, и ракушки поблескивали, совсем не потускнели.
   Оторвавшись  от  находки,  мы  с  сестрой  переглянулись,  и  наконец
Кристина заговорила:
   - Тебя не удивляет, что  такой  большой  крепкий  парень,  ювелир  по
профессии, носил с собой такие вот вещи?
   - Откровенно говоря, не знаю, что и думать, - честно призналась я.  -
Как-то ничего умного не приходит в голову.
   Кристина уселась поудобнее на полу: оперлась спиной о шкаф, локти  на
коленях, подбородок уткнулся в кисти рук.  Так  лучше  думать,  особенно
если устремить взор в пространство. В  данном  случае  взор  сестры  был
устремлен на декоративный замок  старинного  сундука  у  противоположной
стены  комнаты.  И  все  равно  ничего  она  не  придумала,  с   досадой
проговорив:
   - Что-то такое шепчет мне душа, но так тихо, что и не услышишь. Давай
хорошенько подумаем, должны же понять...
   Я решительно поднялась.
   - Душа тоже нуждается в подкреплении. Осталось у нас еще здесь вино?
   - Погляди за шкафом.
   Бесценное вино явно помогло, сразу же обрели способность  рассуждать.
Начала Кристина, отхлебывая из второго бокала:
   - Не сомневаюсь, это тот самый пресловутый желтый саквояжик. Ты  ведь
тоже не сомневаешься? Только вот каким образом он оказался в гардеробной
прабабки - ума не приложу... Откуда он взялся?
   Тут и я подключилась.
   - Не иначе как от его невесты. Шарль оставил его у своей  Антуанетты,
а там ведь был потом Мартин Кацперский, ну и привез его  своей  госпоже.
Только вот какого черта - тоже ума не приложу. И тоже сомневаюсь,  чтобы
помощник ювелира таскал в подручной сумке такие бабьи принадлежности.  И
сочла бы содержимое узелка просто мусором, не  храни  его  прабабка  под
красивейшей шляпой своей коллекции.
   - Ты права. Мемориальному мусору самое место на чердаке.
   - А вот и нет. На чердак складываются просто отжившие свой век старые
вещи, а такие вот мемориальные ценности  прячут  куда  подальше.  Бабуля
выбрала место  что  надо!  Нет,  неспроста  это  припрятано.  Я  бы  еще
подумала...
   Поставив  на  пол  пустой  бокал,  Кристина  принялась  по  новой  со
вниманием  рассматривать  предметы  из  саквояжика.  Я  последовала   ее
примеру. Даже не поленилась встать и сходить за откатившейся  стеклянной
баночкой. Да и размяться хотелось, очень уж неудобно сидеть на полу, все
члены одеревенели.
   - Независимо от того, что  здесь  хранилось,  -  начала  я,  открывая
баночку, - крем для лица или сапожный...  Нет,  чтоб  мне  лопнуть,  это
помада для волос. На, нюхни! Вот, написано:  "Лучшая  помада  для  волос
прославленной лионской фирмы..."
   Кристина вырвала помаду у меня из рук. Легкомысленно  вели  мы  себя,
позабыли про отраву в соколах, а ведь  и  содержимое  банки  могло  быть
опасным. Да пусть и не отрава, пусть обычная помада. За  прошедшие  годы
могла провоняться, тоже приятного мало.
   - Я осторожно, - возразила сестра. - Да,  факт,  мужская  помада  для
волос и не очень даже воняет. Помада - логично. Парень заботился о своей
внешности, можно понять. Портсигар тоже не удивляет. Но вот  это...  Ну,
думай, от какого изделия сохранились вот эти остатки?
   И, указав пальцем на ракушечно-бархатный мусор в расстеленном на полу
носовом платке, Крыська осмотрелась по сторонам.
   -  Шляпа?  Да  нет,  ничего  такого  красного  не  попадалось,  иначе
наверняка бы запомнилось. Что-нибудь из одежды? Платье? Накидка?
   - К тому же обшитая ракушечками,  ведь  они  проколоты,  явно  иглой.
Может, какой-нибудь кошелек или старинная косметичка?
   - Косметичка?! Тоже мне историк! - была шокирована Крыська.
   - Да шучу, шучу, я  просто  так  назвала,  чтобы  понятнее  было.  Ну
кошелек, сумочка к нарядному платью, мало ли что еще...
   - На кой черт губка и конский волос для изготовления сумочки?
   - Понятия не имею. А тут еще все осложняется  остальными  предметами,
чисто мужскими. И портсигар, и помада принадлежали мужику...
   - ...но тут встретилась баба, эта  его  невеста.  И  по  собственному
почину могла подложить ему в саквояж от себя на память. И тогда  считай,
саквояж не чисто мужской, а двуполый. И все было бы  ясно,  если  бы  не
это!
   Кристина потрясла замочком с ключиком. Естественно, я тут же  вырвала
его из рук сестры. Удивительное  дело,  устройство  действовало,  ключик
свободно проворачивался в замке, дужка легко проходила в петли  саквояжа
и запирала его.
   - Меня тоже заинтриговал этот предмет, - призналась я. -  Только  вот
никак не понять почему. Обычно вот такие ключики являются преддверием  к
какой-то загадке, какой-то  тайне.  Попадется  такой  ключик  -  значит,
следует искать то, что он запирает. А тут другой случай.
   - Найди мы  просто  ключик,  и  в  самом  деле  бросилась  бы  искать
что-нибудь маленькое и запертое, не лежи тут рядышком  замочек.  Что  бы
это значило?
   Я поднапряглась. Вот замочек, вот ключик, вот петли под  этот  замок.
Ну и что дальше? Еще раз внимательно оглядела замочек.
   - Гляди, вроде бы  он  поновее  петель.  Выглядит  совсем  новеньким,
недавно купленным!
   - У новенького, недавно купленного замка  было  бы  как  минимум  два
ключа, а тут только один, - возразила Кристина.
   - Ну, тогда не знаю, что еще придумать.  Но  уверена  -  были  веские
причины  так  старательно  сохранить  этот  саквояжик  с