м та  не
могла смириться. Мисс Дэвис необходимо было  просто-напросто  убрать.  И
никаких колебаний и угрызений совести девушка  не  испытывала,  подумала
только, что все даже обрадуются.
   Как убрать - проблем не возникало. Понятное дело, не годилось пырнуть
ножом или застрелить из  какого-нибудь  экземпляра  оружейной  коллекции
полковника. Повешение тоже исключалось. Однако у  Мариэтты  был  способ,
однажды с  ее  помощью  уже  использованный  с  большим  успехом,  когда
отправили  на  тот  свет  одного  нежелательного  юного   наследника   -
отвратительнейшего, самовлюбленного и  жестокого  мальчишку,  о  котором
никто, в том числе и наша горничная, не пожалел  и  которого  ненавидели
все окружающие. Как и мисс  Дэвис.  Парню  подсунули  вино,  -  экономку
напоить не удастся, но есть и другие методы.
   Ежедневно по  вечерам  домоправительница  собственноручно  заваривала
травы, улучшающие пищеварение, и выпивала  их  перед  сном.  Выросшая  в
деревне Мариэтта знала и другие травки, помогавшие заснуть  навечно,  но
их пришлось бы докупать у какой-нибудь  знахарки,  так  как  собирать  и
сушить самой времени не было. Покупать осторожная горничная  не  хотела.
Зато она знала, что у Арабеллы есть опиум, привезенный в свое  время  из
Индии.
   Опиум тоже годился. Крепкий сон мисс Дэвис был основой плана.
   Экономка запирала свою комнату на ключ и днем и  ночью,  однако,  как
уже говорилось раньше, для Мариэтты это препятствием  не  являлось.  Она
умела даже вытолкнуть ключ, торчащий в замке.
   Пол в комнате мисс Дэвис был застлан мягким ковром, так что  падающий
ключ не наделает никакого шума. Немного опиума в отваре, немного  помощи
чуть позже, и мисс Дэвис отправится в лучший  мир,  где  никому  уже  не
сможет навредить...
   Медлить было нельзя. В любой момент скандал мог разразиться, несмотря
на очередную подмену клубков.

***

   Арабелла  и  Джордж  развлекались  в  гостях.  Мариэтта   исчезла   с
горизонта, оставляя мисс Дэвис свободное поле деятельности и выбрав  как
раз тот момент, когда травки были  уже  заварены  и  ожидали  в  комнате
экономки. Свою снотворную добавку горничная  приготовила  заранее  и  не
поскупилась.
   Спустя тридцать секунд она вышла из комнаты и принялась размышлять.
   Что подумают люди? С юным наследником шуму было много. Решили -  умер
с перепоя Четыриадцатилетний оболтус выпил лишнего, а растущий  организм
с большой дозой алкоголя не справился. Таков был диагноз. В случае  мисс
Дэвис растущий организм отпадал, а чего такого та могла бы  перебрать?..
Опиум! У нее возникли проблемы со сном, дозы  все  увеличивались,  после
смерти полковника у Арабеллы стал исчезать опиум Мариэтта  начисто  была
лишена каких бы то ни было моральных принципов и совести,  но  никак  не
ума. План она разработала во всех подробностях.
   Возвращаясь в апартаменты  Арабеллы,  Мариэтта  опять  столкнулась  в
дверях хозяйской спальни  с  мисс  Дэвис.  Выражение  липа  экономки  не
предвещало  ничего  хорошего,  и  горничная  лишь  утвердилась  в  своих
намерениях. Черт знает, обнаружила ли проклятая баба что-нибудь, но явно
приняла  какое-то  решение.  А  значит,  контрмеры  как   нельзя   более
своевременны.
   Как преступница, Мариэтта действовала очень рационально.  Вернувшуюся
из  гостей  Арабеллу  обслуживала  довольно  неловко,  зевая,  и  уложив
хозяйку, прокралась в комнату экономки. Затем, удостоверившись,  что  та
крепко спит, воспользовалась подушкой. Мисс Дэвис сопротивлялась недолго
и скоро затихла. Мариэтта спрятала небольшую дозу опиума в  тумбочке  и,
проверив, не преподнесет ли  ей  экономка  каких-нибудь  неожиданностей,
вышла, не оставив после себя никаких следов.
   По большому счету,  Мариэтта  не  имела  каких-то  особых  преступных
наклонностей. Деликатное избавление от мисс Дэвис даже  не  казалось  ей
убийством. Убийство -  это  кинжал,  вонзенный  в  сердце,  перерезанное
горло, раскроенный топором череп, а не такая мелочь Подумаешь,  капельки
в травках, а подушку можно придержать и шутки ради, какое тут убийство?
   А Великий Алмаз продолжал сиять зловещим светом...

***

   Труп мисс Дэвис обнаружили сообща. Служанка, пришедшая чистить камин,
не могла попасть в запертую комнату, а на стук никто  не  отзывался.  По
ступеням служебной лестницы дошли до камердинера, который  не  советовал
вышибать дверь, а предложил проникнуть в комнату через окно. Мисс  Дэвис
всегда держала его открытым, так как любила свежий  воздух  До  третьего
этажа, правда, ни одна лестница не доставала, но на  чердаке  тоже  были
окна.
   По веревке из  чердачного  окна  ловко  спустился  младший  лакей,  с
восторгом  воспринявший  все  происходящее  как  отличное   развлечение.
Столпившаяся перед домом  прислуга  была  того  же  мнения,  все  дружно
признали,  что  впервые  мисс  Дэвис  доставила  людям   хоть   какое-то
удовольствие.  За  акробатическими  упражнениями  не  наблюдала   только
Арабелла, которая еще спала, зато во всем происходящем принимал  участие
весьма удивленный и встревоженный Джордж-младший, который чуть свет  уже
гарцевал перед окнами любимой, с нетерпением дожидаясь той минуты, когда
наконец сможет пребывать в ее обществе круглые сутки.
   Лакей получил четкие указания, которые и выполнил  беспрекословно.  К
мисс Дэвис он не приближался, та, по всей  видимости,  крепко  спала,  а
лакей менее всего хотел стать тем человеком,  который  ее  разбудит.  Он
поднял валявшийся на ковре ключ, вставил его в замок и  повернул.  Дверь
открылась.
   Ключ, лежавший на полу вместо того, чтобы торчать в двери,  пока  что
никого не заинтересовал.
   Мариэтта вынуждена  была  оставить  ключ  там,  где  он  упал,  когда
открывала дверь  отмычкой,  иначе  не  смогла  бы  тем  же  способом  ее
запереть.  Жутко  взволнованный  своей   ответственной   миссией   лакей
совершенно не обратил на эту странность внимания и почти тут же забыл  о
ключе, тем более что искать его не  пришлось:  просто  поднял  и  открыл
дверь. Он даже никому об этом не  рассказал.  Факт  сей  всплыл  гораздо
позднее и некоему мистеру Томпсону дал почву для размышлений.
   Мистер Томпсон, инспектор лондонской полиции, прибыл на место  вместе
с врачом, который и подтвердил  надежды  прислуги-Мисс  Дэвис  оказалась
мертва. Умерла во сне. Возможно, чем-то болела и не лечилась, держа свою
болезнь в тайне? О травах вспомнили сразу же и без труда  обнаружили  их
солидный запас, а в процессе поисков нашли и опиум.
   Инспектора полиции, само собой разумеется, никто не  вызывал.  Мистер
Томпсон был просто другом молодости сэра Блэкхилла. Возвращаясь от своей
сестры, решил по дороге  устроить  себе  небольшой  отпуск  и  навестить
знакомого аристократа. Он как  раз  писал  письмо  в  местном  трактире,
сообщая о своем прибытии, когда  всю  округу  (а  уж  трактир  в  первую
очередь) взбудоражила весть о странном происшествии. Доктор уже  мчался,
и мистер Томпсон, махнув рукой на письмо, помчался за ним следом.
   Джордж-младший очень ему обрадовался. Он весьма высоко ценил и  любил
инспектора. Чувствуя себя у невесты  как  дома,  он  пригласил  гостя  к
завтраку и распорядился сообщить обо всем случившемся  Арабелле.  Однако
еще раньше с помощью врача и представителя  местной  полиции  попытались
узнать, что же все-таки с  мисс  Дэвис  произошло  и  почему  она  столь
поспешно оставила этот мир. Начали с прислуги.
   Мариэтта постаралась  в  нужный  момент  ахнуть,  благодаря  чему  ее
допросили  в  первую  очередь.  Всячески  демонстрируя   волнение,   она
поделилась своими наблюдениями: да, мисс Дэвис после  смерти  полковника
явно что-то мучило, она плохо спала, впадала в меланхолию, бывала весьма
раздражительна,  пила  разные   травы,   действующие   успокоительно   и
снотворно. Вообще вела себя как-то странно.
   А  что  касается  опиума,  то  Мариэтта  уже  некоторое  время  назад
заметила, что им пользуются. Все меньше и меньше становится. Она  ничего
не говорила, так как думала.., полагала.., опасалась.., что, может,  это
сама госпожа.., извините, пожалуйста...
   Слушавшая сбивчивые признания горничной уже разбуженная  и  одетая  в
утреннее платье Арабелла только пожала плечами, не  обижаясь  на  глупые
подозрения, а Мариэтта демонстративно вздохнула с облегчением. При  этом
девушка без колебаний и  даже  очень  охотно  добавила,  что  теперь  ей
приходит в голову...  Она  дважды  заставала  мисс  Дэвис  около  такого
специального индийского шкафчика хозяйки.,.
   После столь замечательного начала  все  остальные  вопросы  были  уже
только наводящими, в чем спрашивающие не отдавали себе,  отчета.  Каждый
очередной дающий показания подтверждал мнение  первого  свидетеля,  даже
Арабелла, даже Джордж, а вся прислуга в  доме  сразу  вспомнила,  что  и
впрямь мисс Дэвис вела себя как-то странно, со своими травками носилась,
как с тухлым яйцом, иногда по ночам слонялась по дому, видимо, не  могла
заснуть, но никто не смел ее расспрашивать...
   В самоубийстве мисс Дэвис не обвинили. Пришли к выводу, что  случайно
приняла слишком большую  дозу  снотворного,  только  и  всего.  Почившей
устроили достойные  похороны,  а  наследство  получил  какой-то  дальний
родственник, обнаруженный с помощью адвокатов  и  осчастливленный  столь
неожиданной улыбкой судьбы.  Ему  и  в  голову  не  пришло  разбираться,
действительно ли его престарелая тетка умерла собственной смертью.
   Зато этим  вопросом  задался  инспектор  Томпсон.  Формально  никаких
поводов для сомнений вроде бы не было. Но что-то  никак  не  давало  ему
покоя, нестыковка какая-то,  мелочь,  которая  торчала,  как  заноза,  и
раздражала инспектора. Работы ему хватало, а времени - совсем  наоборот,
но в свободные минуты он снова и снова перечитывал  свои  записи  и  вел
нечто вроде дневника, где излагал  мучившие  его  мысли.  Все  свидетели
говорили одно и то же, честно и без колебаний, но в  этом  дружном  хоре
чувствовалась какая-то фальшивая нота.
   Отыскать ее помог сэр Генри Мидоуз.
   Последний  упорно  продолжал  интересоваться   всем,   что   касалось
полковника Блэкхилла и его вдовы. Обвинение в краже алмаза он в принципе
отверг, самоубийство полковника показалось  достаточным  аргументом,  но
ведь должен  же  этот  пресловутый  алмаз  где-то  находиться.  Арабелла
подозрений не вызывала, в голову просто не могло прийти, что  английская
леди, в ту пору еще очень молодая, способна была сама, лично,  совершить
нечто подобное. В  одиночестве  отправиться  в  джунгли  и  остаться  не
растерзанной тиграми, не  покусанной  змеями,  не  убитой  какими-нибудь
злодеями и вообще не спятить со страху! И хотя джунглей-то Там был всего
какой-то клочок, но все же. Проникнуть в охраняемый храм и  хладнокровно
подменить алмаз стекляшкой?  Исключено!  Сэр  Генри  не  знал  характера
Арабеллы и понятия не имел о сжигавших ее чувствах, а чувства  эти  сами
по себе были способны прихлопнуть того гипотетического тигра, не  говоря
уже о злодее в людском обличье.
   Великий Алмаз по-прежнему не давал покоя старому ювелиру.  А  потому,
прочитав маленькую  заметку  о  скоропостижной  смерти  мисс  Дэвис,  он
отыскал инспектора  Томпсона  и  напросился  на  небольшой  разговорчик.
Посетителю такого ранга, как сэр Мидоуз, инспектор отказать не мог.
   Гость был принят в кабинете. С  первого  взгляда  на  инспектора  сэр
Генри  понял,  что  должен  объяснить  свой  интерес,  и  тут  же  решил
рассказать правду.
   Повествование об алмазе мистер Томпсон выслушал очень внимательно и в
полном молчании, ограничившись только вопросительным выражением лица.
   - Скажу вам откровенно, - завершил свою речь сэр Генри, - на  то  нет
никаких рациональных оснований, но все, что связано с домом  полковника,
для меня жизненно важно. Можно считать это пунктиком, согласен. И,  если
дело не является государственной тайной, я бы хотел услышать от вас, что
именно там произошло. Ведь это уже вторая неожиданная смерть в  доме.  О
первой мне известно все, хотелось бы узнать и о второй.
   Инспектор не имел ничего против.
   - Никакой тайны тут нет, - ответил он. - К вашим услугам...
   Он вынул из ящика письменного стола свои заметки  и  не  торопясь,  с
мельчайшими подробностями выложил всю  историю.  Теперь  уже  сэр  Генри
молча слушал, но подозрения его не рассеялись.
   - Так сразу и догадались, что с ней  что-то  неладно?  -  недоверчиво
спросил он-- Могла же экономка куда-нибудь выйти, предварительно заперев
комнату. Вдруг  она  такая  ранняя  пташка?  Какая  сообразительная  там
прислуга...
   - Нет, - прервал рассуждения ювелира  мистер  Томпсон.  -  Не  сразу.
Искали ее по всему дому, стучали, заглядывали в замочную скважину...
   - А ключ торчал изнутри? Да, тогда это решающее доказательство.
   Инспектор открыл было рот, но вдруг запнулся.
   Ключ торчал изнутри?.. Ничего подобного никто не говорил, наоборот, в
замочную скважину заглядывали все по очереди, видели туфли  мисс  Дэвис,
аккуратно стоявшие под стулом. Видели занавеску на приоткрытом  окне.  А
где же тогда, спрашивается, был ключ?..
   - Благодарю вас, - после весьма  продолжительного  молчания  произнес
инспектор. - Я чувствовал, что  чего-то  тут  не  хватает,  а  вы  очень
помогли мне своими замечаниями.  Возможно,  это  и  не,  имеет  никакого
значения,: но я предпочитаю выяснить все до  конца.  Ключа  в  замке  не
было, поэтому  все  и  могли  заглядывать  в  скважину.  Это-то  меня  и
беспокоило.
   Придется вернуться к делу и разобраться...
   Оттого, что у инспектора появились  некоторые  сомнения,  сэр  Мидоуз
вдруг ни с того  ни  с  сего  почувствовал  глубочайшее  удовлетворение.
Возможно, потому, что у него самого были сплошные сомнения, а в компании
как-то веселей. Прощаясь с инспектором, он заручился обещанием, что  тот
обязательно поделится своими открытиями, если таковые, конечно, будут.
   Мистер Томпсон  же,  не  торопясь,  завершил  текущие  дела,  передал
обязанности кому следовало и выкроил себе свободный  денек.  С  Джорджем
договариваться не стал, так как интересовала его прислуга, а не господа.
   Прислуга, все, как один, дружно подтвердила, что ключа в скважине  не
торчало и пресловутые туфли мисс Дэвис все видели как на ладони. Младший
лакей получил освобождение от своих обязанностей на всю вторую  половину
дня. Инспектор поставил ему пиво в местном трактире.
   Хотя времени прошло достаточно, героические  свои  приключения  лакей
помнил отлично. К сожалению, не случилось  ни  бури,  ни  пожара,  да  и
убийцы  ему  не  встретилось,   так   что   приукрасить   события   было
затруднительно. Ну разве что могла сломаться какая-нибудь перекладина  у
лестницы или лопнуть веревка, по которой он спускался в окно.  Поскольку
лакей не рухнул с высоты третьего этажа, инспектор спокойно пережил  все
его разглагольствования и потребовал подробнейшего отчета об увиденном в
комнате экономки, когда наш удалец проник внутрь.
   - Ведено открыть, -  делился  впечатлениями  лакей,  -  так  завсегда
пожалуйста. Покойница была женщина серьезная, и я, правду сказать, очень
боялся. Глаза я, значит, зажмурил и на тот  ключ  наступил.  Еще  издали
заприметил, что он лежит...
   - Где лежит?
   - Да под дверями. На ковре то есть.  Как  под  ногой  почуял,  сейчас
глаза открыл...
   Темой всей дальнейшей беседы стал, таким образом, ключ  и  место  его
локализации. Можно было, конечно, предположить, что из осторожности мисс
Дэвис вынимала ключ из замка. Но вряд ли бы она бросала его при этом  на
пол, скорее уж положила бы на столик.
   Итак, ключ стал той мелочью,  что  не  позволяла  инспектору  закрыть
дело. Для себя, разумеется.
   Официально оно было давно закрыто.
   Мистер Томпсон предположил, что  экономку  убили.  Но  кто  и  зачем?
Племянник-наследник отпадал сразу же. Мало того, что он находился далеко
от места преступления и тому имелась куча свидетелей, мало того, что  не
подозревал ни о каком наследстве, так еще и понятия не имел  о  родстве,
связывающем его с покойной. Никому же другому смерть мисс  Дэвис  пользы
не принесла. Кражи не было: золотая брошка лежала на туалетном  столике,
в кошельке оставались деньги, ничего не пропало.  Симпатичным  человеком
экономка не была, это факт. Все подчиненные слуги терпеть ее  не  могли,
не для убийства это казалось все же маловато.  Что  же  в  таком  случае
означал ключ?..
   Наконец инспектор Томпсон предположил, что, возможно,  кто-то  просто
хотел зло подшутить и  впустить  в  комнату  вредной  домоправительницы,
скажем, крысу или еще что в таком же роде. А случайно вышло,  что  время
для своей  хохмы  выбрал  крайне  неудачно,  и  теперь  ни  в  жизнь  не
признается. На всякий случай инспектор поинтересовался, не произошло  ли
среди слуг каких-либо  изменений,  и  узнал,  что  отказалась  от  места
горничная-француженка. Но и в этом не видели ничего необычного, так  как
девушка скопила кое-какие деньжата и решила вернуться на родину, где  ее
вроде бы поджидал жених. Обычное дело.
   В итоге мистеру Томпсону пришлось оставить свое расследование, а  все
записи по делу поместить на самую верхнюю полку в библиотеке.

***

   Мариэтта смылась через три месяца, осторожно и не  привлекая  к  себе
внимания.
   Великий Алмаз она обшила  черным  бархатом  и  прикрепила  к  шляпке.
Забота же о шляпке была совершенно естественной:  небогатая  девушка  не
может пренебрегать элегантным головным убором.
   Стиснув зубы, горничная выждала  необходимое  время,  чтобы  избежать
ненужных подозрений, а затем осуществила все пункты ранее разработанного
плана. Сама написана себе письмо и при первой же  возможности  отправила
его из Лондона. Лучше, конечно же, было отправить из Франции, но  там  у
нее не нашлось никого, кому можно было  довериться.  С  письмом  в  руке
Мариэтта пришла к Арабелле, вся из  себя  смущенная,  раскрасневшаяся  и
радостно-печальная.
   Представьте себе, вернулся из дальних  стран  ее  жених.  Жив-здоров,
помнит о ней, разбогател даже и зовет к себе.  Милостивая  госпожа  сама
видит, она тут никаких романов не заводила, ждала его,  хоть,  казалось,
напрасно, и вот, пожалуйста, дождалась.
   Может ли ее превосходительство отпустить ее?
   Ее превосходительство к нежным чувствам относилась  с  пониманием.  А
горничную найти - не проблема.  И  Мариэтта  была  уволена  с  отличными
рекомендациями и приданым в сумме двадцати фунтов.
   Таким образом, Великий Алмаз покинул Англию в виде огромного банта на
шляпке молодой дамы.
   Арабелла об этом не имела ни малейшего представления.  Мисс  Дэвис  с
алмазом  у  нее  никак  не  ассоциировалась.   А   сама   она,   упрятав
драгоценность в клубок без моли, и думать о ней  забыла.  Джордж-младший
затмевал собой все. Арабелла дождаться не могла желанной свадьбы, и лишь
это ее волновало.
   Всякое идиотское рукоделие она забросила окончательно и бесповоротно,
шерсть и прочие нитки запихала в шкаф, вышла замуж и целиком погрузилась
в  супружеское  счастье.  Десять  месяцев  спустя  она   подарила   мужу
наследника, после чего весь остальной мир перестал для нее существовать.
   Только в старости, где-то ближе к семидесяти,  Арабелла  вспомнила  о
позабытом компрометирующем вещественном доказательстве. И заволновалась.
   Ей совсем не улыбалось, чтобы Великий Алмаз  после  ее  смерти  снова
всплыл на поверхность. Теперь она  заботилась  о  своей  репутации  ради
сына, и воскрешение давнего скандала никак ее не устраивало.
   Не слишком пока представляя себе, что  делать,  Арабелла  отыскала  в
шкафу корзинку для рукоделия и проверила клубки.  В  бирюзовом  нащупала
твердую сердцевину, размотала шерсть и обнаружила большой кусок угля.
   Великий Алмаз исчез.
   В первый момент Арабелла почувствовала большое облегчение, во  второй
поняла, что камень украли, и заволновалась, не  вскроется  ли  все  дело
снова. В следующий момент она  сообразила,  ск