арко! Вернись к нам!
   - Извините, - бормочу я, доставая записную  книжку,  -  я  совершенно
забыл поздравить отца с днем рождения, нужно сделать себе пометку, иначе
снова забуду...
   Я знаю, что будет с Камиллой... Знаю! Необходимо немедленно  записать
эту мысль.
   Беседа возобновляется. Беатрис очень хочет завести  второго  ребенка,
но Огюст не решается, остальные пытаются его убедить. Второй  ребенок...
Мы говорим о настоящей жизни! Важнейшее решение, недели надежды,  месяцы
беременности,  суматошные  приготовления,  моральная  и  психологическая
нагрузка - и все для того, чтобы на свет появился  новый  человек.  Этот
человек может надеяться в среднем на семьдесят пять  лет  жизни.  И  эта
жизнь будет состоять из обычных событий, хороших  и  плохих.  И  никаких
страшных тайн, никаких приключений - просто нормальная  жизнь.  Вот  что
такое рождение человека. Один только крик ребенка будет более  реальным,
чем весь вздор, порождаемый моим воображением.
   - Вначале уложим детей, а потом сядем за стол.
   - Марко, не хочешь ими заняться?
   - Что?
   - Не каждый вечер у нас дома сценарист. Я уже просто не знаю, что  им
еще рассказать, чтобы они поскорее заснули.
   - Давай, придумай какую-нибудь историю! Для тебя же это пустяк.
   Все четверо забавляются от души.
   - Да я не умею. У меня нет никакого опыта общения с детьми.
   Ну и дурацкий же у меня вид...
   Меня насильно тянут в детскую. Я оказываюсь  на  краешке  кровати,  в
полумраке,  в  компании  двух  белокурых  малышей  с  широко  раскрытыми
глазами.
   - Мы ждем тебя к закускам,  -  шепчет  Жюльетта,  закрывая  за  собой
дверь.
   Я в ловушке. Роюсь в памяти в поисках принцесс, поросят, больших злых
волков и ничего  не  могу  вспомнить.  Лес?  Замок?  Интересует  ли  это
современных детей? Белокурые локоны делают их  похожими  на  ангелочков,
которые только и ждут, чтобы раскрыть рты от удивления.  На  самом  деле
это свирепые существа, потрошащие плюшевых мишек,  разбирающие  японскую
электронику, готовые к схваткам в третьем тысячелетии. Принцессы  сейчас
интересуют только мою приятельницу Матильду. Но, может, у меня есть  еще
шанс обмануть их, выдать старое за новое и не скомпрометировать себя.  Я
почти уверен, что эти детки пока не смотрели "Основной инстинкт".
   - Я расскажу вам историю про  прекрасную  белокурую  даму,  жившую  в
шикарном замке на берегу моря...

***

   Невероятно медленно закрываю за собой дверь и бесшумно  спускаюсь  по
лестнице. Похоже, я с честью вышел из трудного  положения.  Шэрон  Стоун
превратилась  в  колдунью,  которая  сводит  с  ума  всех,  кто  к   ней
приближается. Нож для колки льда стал волшебным кинжалом, а  полицейский
Майкла Дугласа - отважным рыцарем, заворожившим колдунью.
   Из гостиной доносятся женские голоса. Надеюсь, я заслужил свою порцию
курицы с кэрри и стаканчик красного. Лестница поскрипывает под ногами, и
я стараюсь ступать очень осторожно, чтобы,  не  дай  Бог,  не  разбудить
уснувших  детей.  Тогда  мне  придется  рассказывать  им   "Механический
апельсин". Кажется, внизу веселье идет полным ходом.
   - На этом сериале он должен был заработать кучу бабок.
   - Никто так и не знает, почему исчезла Шарлотта?
   - Он выглядит совсем измученным.
   Я застываю на месте. Одна нога на ступеньке, другая в воздухе.
   - Вы молодцы, что пригласили нас вместе с ним.
   - И именно в четверг.
   - Это мой единственный свободный  вечер,  и  знаете  почему?  Министр
остается дома, чтобы не пропустить  очередную  серию.  Завтра  утром  мы
будем обсуждать ее в машине.
   - А вы бы видели, как сейчас продается Бах! Люди  спрашивают  уже  не
"Искусство фуги", а музыку, которая звучит в сериале. Мы  даже  устроили
специальный стенд.
   - В нашем магазине то же самое. Почти все дамы хотят такие же платья,
как у Эвелин! А девчонки, подражающие Камилле, требуют куртку с бахромой
в стиле семидесятых и черную ленту.
   - А, помню-помню, наши бабушки  носили  такую  на  шее.  Я  осторожно
сажусь на последнюю ступеньку.
   - У нас в лицее настоящий дурдом. Завтра утром мне потребуется  минут
пятнадцать, чтобы успокоить учеников. Причем  старшеклассники  еще  хуже
пятиклассников. Все желают знать свой коэффициент умственного развития и
все считают себя вундеркиндами. Мне даже  пришлось  прочитать  лекцию  о
сюрреализме, так как Камилла процитировала одну фразу Бретона, не  помню
уже какую...
   - "Вы, кто не видит, подумайте о тех, кто видит".
   - Этого нет в программе и мне пришлось импровизировать на ходу.
   - Реклама заканчивается!
   - Сделай погромче, солнышко.
   - Чем он там занимается наверху?
   Мне удалось незаметно взять  свою  куртку  и  бесшумно  добраться  до
прихожей.  Я  закрыл  за  собой  дверь  в  тот  момент,  когда  квартиру
заполонила музыка Баха.
   Незнакомый запах витает в нашем  бюро.  Возле  компьютера  меня  ждет
завернутый в бумагу подарок. Парфюмерный набор "Сага" для мужчин: лосьон
после бритья, туалетная вода, мыло, гель для  душа.  И  все  с  ароматом
ванили.  Жером  пользуется  туалетной  водой  вместо   аэрозоли,   чтобы
уничтожить табачный запах, на который мы  давно  не  обращаем  внимания.
Потребление ванили во Франции с января этого года выросло  в  три  раза,
сообщает нам надпись на визитке, нацарапанная  Сегюре.  Ее  добавляют  в
йогурт, в крабовые палочки, в мороженое и даже  в  жевательную  резинку.
Если мы будем и дальше использовать в сериале  сей  драгоценный  аромат,
никто  не  станет  жаловаться,  особенно   мы,   заключает   Сегюре.   Я
задумываюсь. Неужели это я создал мир, пахнущий ванилью? Вот  прекрасный
пример  того,  что  называют  эффектом   бабочки.   Бабочка   взмахивает
крылышками в Токио, а  на  Лос-Анджелес  обрушивается  потоп.  Ничтожная
причина  -  разрушительные  последствия.  Если  сегодня  все  импортеры,
промышленники, крупные и мелкие  коммерсанты  потирают  руки,  если  вся
Франция благоухает одним ароматом, то все это  лишь  потому,  что  слово
"жимолость" кому-то из нас показалось слишком длинным.
   - Знаешь, я вчера смотрел "Сагу", - обращается ко мне Жером.
   - И как?
   - Слишком слащаво.
   - Слащаво?
   - Будь у меня "Магнум" 44-го калибра, я, не  задумываясь  бы,  разнес
вдребезги этот паршивый телевизор... Страшно недостает насилия и  секса!
Зрители требуют, чтобы их было  больше!  Американцы  давно  это  поняли!
Именно потому они опережают нас и именно потому я еду к ним.
   Четверть Часа Искренности?  Нет,  что-то  совсем  противоположное.  В
словах Жерома горечь и бессилие, и я, кажется, понимаю, что  довело  его
до подобного состояния.
   - Посмотрите, что  пользуется  наибольшим  успехом:  кровавые  сцены,
секс, чуть ли не порнография. Герои - настоящие  людоеды,  а  кинозвезды
только и делают, что раздвигают ноги.
   С "Сагой" у нас появилась уникальная возможность показать то, что нам
хочется, но мы этим так и не воспользовались.
   Пресса официально сообщила о начале  съемок  "Борца  со  смер-тъю-2".
Фантастические расходы, обилие звезд, и  опять  этот  мерзавец  Совегрэн
купается в  лучах  славы.  Сколько  раз  поздними  вечерами  Жером,  как
последний пьяница, рассказывал мне эту историю. Сколько ночей мы  ломали
голову,  чтобы  найти  безотказный  способ  отомстить  этому   мерзавцу,
используя сценарные приемы, разрабатывая интригу и неожиданный финал. Мы
работали над этой проблемой так, словно зрители уже  собрались  в  зале.
Нет, Ивон Совегрэн заплатит за все. И скоро.
   Луи кладет руку Жерому на плечо, стараясь его успокоить.
   - Американцы уже выиграли сражение. Я просто хочу, чтобы  именно  ты,
Жером, нанес последний удар нашему грёбано-му кинематографу, который сам
себе вырыл могилу. Но если там, в Америке, ты будешь иногда  вспоминать,
кем был здесь, среди нас, не забывай,  пожалуйста,  правило:  количество
идей никогда не заменит качества. Всегда  найдется  кто-то,  кто  пойдет
дальше тебя, сделает лучше, чем  ты.  Но  никто  лучше  тебя  не  сможет
изобразить Жерома Дюрьеца. Помни  об  этом  на  своей  вилле  в  Пэсифик
Пэлисейд.
   Телефонный звонок прерывает наше затянувшееся молчание.  Луи  снимает
трубку и уединяется в углу комнаты. Жером включает  компьютер,  Матильда
наливает себе кофе и садится просматривать почту. Я возвращаюсь  к  33-й
сцене 72-й серии.
   Фреду так и не удалось прийти  в  себя  после  отъезда  Марии.  Чтобы
спастись  от  тоски,  он  как   одержимый   работает   над   виртуальной
реальностью, синтезом изображений  и  голограммами.  В  душе  у  него  -
ужасающая пустота. Чтобы  заполнить  ее,  он  должен  воссоздать  Марию.
Всего-навсего.
   Эта идея не дает покоя Луи с тех пор, как он заинтересовался  работой
Вильяма  в  монтажной.  Он  в  восторге  от  беспредельных  возможностей
техники, которая в случае с "Сагой" используется  на  десять  процентов.
Кроме того, она позволяет  повторно  просматривать  не  вошедшие  кадры,
пробы и сцены, которые раньше не монтировались. Их  можно  прокрутить  в
обратную  сторону,  поменять  местами,  размножить.   Можно   переписать
звуковые  дорожки,  диалоги  и  наложить  на  любое   изображение.   Луи
утверждает, что подделку заметить очень трудно. "Именно  техника  должна
быть на службе у писателей и халтурщиков". Это его главная теория. Мария
может вернуться,  для  этого  достаточно  извлечь  из  мусорной  корзины
выброшенные куски пленки и наложить на них звук,  чтобы  получить  новые
диалоги из написанных ранее. Я наивно спрашиваю, зачем все это, и  Жером
отвечает вместо Луи:
   - Ты никогда не  мечтал  посмотреть,  как  Мерилин  Монро  устраивает
стриптиз в трех измерениях для тебя одного, в твоей комнате? Ты  никогда
не думал о римейке "Великолепной семерки" с Лоуренсом Оливье, Брюсом Ли,
Марчелло Мастро-янни, Жераром Филипом, Орсоном Уэллсом, Робертом де Ниро
и Аленом Делоном? А Шекспир? Шекспир, являющийся к тебе во плоти,  чтобы
почитать свой сонет, когда ты хандришь?
   - Я знал, что водка рано или поздно ударит тебе в голову.
   - Он почти не преувеличивает, - говорит Старик. - Я умру раньше  вас,
но если жизнь будет продолжаться, вы  еще  станете  свидетелями  великих
событий. Американцы уже возрождают кинозвезд, используя  их  в  рекламе,
что  порождает   проблемы   деонтологии,   не   говоря   о   юридических
головоломках. Как только они сумеют соединить все это с голографией, вот
тогда начнется настоящий  цирк!  Это  уже  будет  не  тройное  наложение
силуэта Марии на видеокартинку, которое нас пугает, милый Марко.  Вильям
даже  сейчас  делает  невероятные  вещи,   а   что   будет   в   третьем
тысячелетии...
   Возрождение Марии началось.
   Чем все это закончится?
   Продолжая  висеть  на  телефоне,  Старик  просит  Жерома  сходить   в
агентство "Прима" за каким-то досье - он явно желает от него избавиться.
Матильда, кажется, поняла, в  чем  дело.  Лина  с  другого  конца  света
жалуется, что не может найти Дюну. Но Старик не хочет ничего слышать.
   - Никаких девиц из Шри Ланки, черт  возьми!  Нам  нужна  индианка  из
Северной Америки! Да, с кожей с медным оттенком!
   По секрету он сообщает, что Лина разыскала великолепную  индианку  из
племени шайеннов, но та не говорит по-японски.
   - Об этом не может быть и речи! - бросает Матильда.
   - Не может быть и речи! -  рычит  Старик  в  трубку.  -  Скажи  своим
агентам, чтобы они поторопились. Дюна нужна нам на следующей неделе!

***

   Поздно вечером мы с Жеромом  устраиваемся  перед  телевизором,  чтобы
посмотреть "После  работы"  Мартина  Скорсезе.  Поставщик  доставил  нам
разные деликатесы, а я откупорил бутылку пинара, которая обошлась мне  в
стоимость переделки одной из интриг. Мы  уже  приготовились  насладиться
этим недолгим счастьем, когда в коридоре мелькнул чей-то силуэт.
   - В такое время это может быть только актер.
   Я жестом приглашаю незнакомца войти,  но  он  лишь  едва  просовывает
голову в приоткрытую дверь. Я тут же узнаю его,  но  не  могу  вспомнить
настоящее имя, для меня он всегда был Вальтером. - Мне сказали, что...
   - Да, это здесь.
   Актер  держится  совсем  не  так  прямо,  как  на   том   легендарном
празднестве, где он так  рисовался.  Одет  более  скромно,  а  глаза  не
прикованы к зеркалу, которое отражает  его  в  лучах  славы.  Мы  знаем,
почему Вальтер здесь, а он еще не догадывается, что мы это знаем. На  то
мы и профессионалы, чтобы узнавать раньше всех задние мысли людей. Я  не
такой садист, как Жером, и поэтому предлагаю гостю стул, стакан  вина  и
улыбку. Он соглашается на все.
   - Уже две серии  я  живу  только  благодаря  аппарату  искусственного
дыхания. Друзья звонят к нам домой и спрашивают, не стало ли мне  лучше.
У моей жены скоро начнется депрессия. Мой портрет должен  был  появиться
на фирменной марке одной из фирм грампластинок, но мне сообщили, что они
не могут подписать контракт с человеком, находящимся в  коме.  Мои  дети
интересуются, встану ли я с больничной койки или умру.
   Люди, встречающие меня на улице,  с  трудом  удерживаются,  чтобы  не
перекреститься.
   Я испытываю  некоторую  неловкость,  но  Жерома  прямо  распирает  от
радости. На прошлой неделе мы ради хохмы  решили  ответить  на  вопросы,
которые  когда-то  задал  Прусту  один  журналист.  На  вопрос:   "Какой
недостаток  вы  считаете  наиболее   простительным?",   Жером   ответил:
"Злопамятность".
   - Все это еще ничего, -  продолжает  Вальтер.  -  Больше  всего  меня
страшит  странный  персонаж,  появившийся  в  70-й  серии  и  грозящийся
перекрыть мне кислород.
   Идея Луи, но Жером настоял на том, чтобы самому описать этого типа.
   - Я не собираюсь морочить вам голову. Я здесь, чтобы  умолять  вас...
умолять, у меня нет другого слова.
   Даже Лоуренс Оливье  не  смог  бы  изобразить  такой  страх.  Никаких
дрожащих рук, ни капли пота, только замогильный голос и  пустой  взгляд.
Внутренний страх. Даже Господин Мститель впечатлен и готов уступить.
   - Возможно, этот тип не собирается перерезать шланг, - говорит он.  -
Вам не стоит доводить себя до такого состояния.
   - Хотел бы я видеть вас в моем положении!  С  кислородной  маской  на
лице, принужденный к молчанию...  Беззащитный.  Если  вы  уберете  этого
типа, я сделаю все, что вы захотите! Все!
   Мне достаточно одного взгляда, чтобы понять: Жером на него больше  не
злится.
   Чистосердечное раскаяние -  и  Господин  Мститель  первым  готов  все
забыть. Он медленно провожает Вальтера до дверей.
   - Успокойте свою семью, мы навсегда избавим вас от злодея.  Считайте,
что вы вне опасности. И потом, кто знает, может, вы  раньше  выйдете  из
комы, чем предполагалось.
   - ...Правда?
   - Мы способны на чудо.
   - От имени всех моих родных, спасибо!
   Мы смотрим, как он выходит  из  здания  в  темную  ночь.  Же-рому  не
хочется злословить по этому поводу, мне тоже.  Я  наполняю  стаканы,  он
включает кассету.

***

   - Что это у вас такие мрачные физиономии? Луи вырывает из рук  Жерома
письмо.
   Старая сволочь!
   Ты последуешь в могилу вслед за  своей  шлюхой.  Ты,  а  затем  и  ее
дубина-муж, этот дерьмовый актеришка, которому я собирался  дать  лучшую
роль в театре. Эта стерва Лиза должна была меня слушаться. Я расправился
с ней, расправлюсь с тобой и ее мужем. Лиза останется моей.
   Сегодня  утром,  не  обратив  внимания  на  фамилию  на  конверте,  я
машинально распечатал письмо, адресованное Луи. Сейчас он  долго  читает
эти несколько строчек. Никто не верит его небрежной усмешке.
   - Надо показать его полиции, Луи.
   - Они опять устроят мне допрос, который ничего не даст.  Это  уже  не
первое письмо.
   Письмо отпечатано на лазерном принтере, каких тысячи, да и  текст  не
содержит ничего нового.
   - Но он угрожает вам смертью, - говорит Матильда.  -  Луи,  доставьте
мне  удовольствие,  отправляйтесь  немедленно   и   без   разговоров   в
комиссариат.
   - Мерзавец, написавший это письмо, не имеет никакого отношения ни  ко
мне, ни к смерти Лизы. Это психически больной человек, читающий  слишком
много газет. Вам не кажется странным, что  он  появился  в  тот  момент,
когда "Сага" добилась успеха?
   - Похоже, что он хорошо информирован.
   - Это все из-за  того  придурка-актера,  который  дал  интервью.  Луи
никогда не называет его по имени, только "актером".
   Если бы Лизу увел наемный убийца, бухгалтер или мануальный  терапевт,
Луи  никогда  бы  не  проявил  столько  презрения.  Поскольку   Матильда
продолжает настаивать на том, что нужно предупредить полицию, он  уходит
в плохом настроении, держа в одной руке письмо, а в другой  -  плащ.  Мы
молча беремся за работу, словно реальный мир внезапно обрушился на  нас.
Из-за того, что мы постоянно скрываемся за стенами вымысла, в мире,  где
являемся абсолютными хозяевами,  мир  реальный  кажется  нам  невероятно
далеким. И диким. Он не  подчиняется  никакой  логике,  никаким  законам
драматургии.  С  точки  зрения  правдоподобия,  реальность  не  вызывает
никакого доверия, но никто ничего не делает, чтобы хоть что-то  изменить
в ней. Нужно, наверное,  специально  подобрать  сценаристов,  чтобы  они
придумали нашу будущую историю.
   Тем не менее...
   Учитывая  то,  что  я  способен  сейчас  родить,  я   только   ускорю
приближение хаоса. Даже не знаю, граничит ли то, что я пишу, с  абсурдом
или просто с бредом. Матильда  и  Жером  иногда  задаются  вопросом,  не
поехала ли у меня крыша. Старику нравится все, что я пишу.  Он  считает,
что "Сага" должна нестись на всех парусах, преодолевать сумасшедшие бури
и в один из июньских вечеров оказаться в порту назначения. Если то,  что
я пишу, зависит лишь от границ моего  воображения,  то  я  со  злорадным
удовлетворением раздвигаю их, чтобы они не  мешали  мне  действовать.  В
трех последних сериях у меня появлялся и говорил сам  Бог,  я  воссоздал
пропавшую героиню и  всерьез  подумываю  высадить  на  Землю  нескольких
инопланетян. Это будут  не  зеленые  человечки  с  огромными  глазами  и
антеннами на макушке, а существа, похожие на людей, ничуть не  страшнее,
чем обычный человек с  улицы.  Мои  инопланетяне  будут  добродушными  и
человечными. Старик находит эту  идею  слишком  экстравагантной  и  даже
рискованной. Но, как всегда, одобряет ее. "Больше у нас никогда не будет
такой свободы", - не устает повторять он.

***

   Оказывается,  владыки  мира  сего  тоже  способны  проливать   слезы.
Очевидно, сказывается  накопившаяся  усталость.  Я  открыл  шкаф,  чтобы
достать чистую рубашку, и неожиданно громко разрыдался, просто так,  сам
не знаю почему. Через несколько минут я успокоился, глубоко  вздохнул  и
все снова стало нормальным. На моем автоответчике мигает цифра  41,  это
сегодняшний урожай звонков. Я прослушиваю сообщения на тот случай,  если
Шарлотта решила за хорошее  поведение  смягчить  мне  наказание.  Но  на
пленке ее голоса нет.
   Как всегда вечером по четвергам не знаю, чем заняться. Мне не хочется
оставаться дома, но и не хочется видеть людей, которые будут говорить со
мной о "Саге". Наша контора -  единственное  место  в  мире,  где  после
работы никто не говорит о сериале. Но сегодня, в чудный весенний  вечер,
мне хочется побродить одному по опустевшим улицам.
   Авеню Опера. Я  останавливаюсь  возле  каждой  витрины  туристических
агентств, предлагающих любые путевки. Остается  только  выбрать.  Токио.
Остров Маврикия. Вера-Крус. Рим. Нью-Йорк. Множество стран, где вас ждут
живописные пейзажи, сказки, легенды. Однако название Осло  на  рекламной
афише не вызывает у меня полета фантазии. Я  просто  представляю  место,
где люди живут спокойно и никогда не лгут. Место, где люди говорят "да",
когда хотят сказать "да". Здания, не загораживающие панораму. Бары,  где
можно безопасно проводить время. Женщину, думающую только  о  настоящем.
Чистый и светлый номер в гостинице. Может, на будущий год я туда съезжу.
   Прохожу мимо касс Лувра и присаживаюсь у пирамиды.