л
луч надежды. Я подключил к поискам  Патрика,  и  тот  долго  возился  со
своими модемами, мониторами и прочими штуками, которые связывают его  со
всем миром. Я обзвонил все киностудии,  прессу,  друзей  и  друзей  этих
друзей, в общем, обзвонил всех. Затем изучил по отдельности  весь  путь,
пройденный Матильдой, и путь, пройденный Жеромом. И  обнаружил,  что  их
следы вначале пересекаются, а потом исчезают.
   Служащий в окошке с недоуменным видом разглядывает мои бумаги.
   - С кем вы должны встретиться?
   - С Жеромом Дюрьецем.
   - Вы уверены, что он работает здесь?
   - А Матильда Пеллерен?
   - Такой тоже нет. Но у вас пропуск типа В1.
   - И... что это значит?
   - Вас проведут в здание конференций. Там с вами побеседуют.
   Он зовет парня, болтающего по мобильному телефону, и  предлагает  мне
пройти за ним. Лифт, анфилада  комнат,  лабиринт  коридоров.  Суетящиеся
сотрудники,  озабоченные  будущим  мира.  Меня  просят  подождать  возле
автомата, продающего горячие напитки...
   В  конце  второй  недели  мне  наконец  удалось  добраться  до  Ооны,
работающей в каком-то калифорнийском тресте.  Она  меня  не  забыла.  На
экране видеотелефона Оона по-прежнему казалась воплощением мечты  одного
мужчины. Она рассказала мне о своей жизни,  о  том,  как  несколько  раз
расставалась с Жеромом, и о  том,  что  сейчас  они,  видимо,  разошлись
окончательно. Сообщила, что Тристан умер три года назад.  Мы  болтали  о
том и о сем, и она наконец сказала, что Жером работает в ООН. Она и сама
этим страшно удивлена и не имеет ни малейшего представления, чем он  там
занимается. Она пообещала мне попытаться связаться с  ним,  хотя  и  без
гарантии на успех...
   Два  типа   допрашивают   меня,   словно   подозревают   в   каком-то
преступлении. Они хотят знать все: кто я такой,  откуда  знаю  Жерома  и
Матильду, что мне от них нужно.
   - Не возмущайтесь, таковы требования службы безопасности.
   - Если Жером в здании, предупредите его, что я здесь.
   - Это дела не ускорит.
   За несколько  недель  я  научился  терпению.  Это  напомнило  мне  тс
времена, когда я искал женщину, без которой не  мог  жить,  и  никто  не
хотел навести меня на ее след. Поиски Матильды вначале не  дали  никаких
результатов.  Она  давно  уже  подарила  право  на   переиздание   своих
произведений разным ассоциациям, и теперь те  считают  ее  святой,  хотя
никогда не видели. Ее муж  -  герцог  -  оказался  необычайно  скрытным,
видимо, он не раз попадался на  крючок  прессы,  не  оставлявшей  его  в
покое. Однако он рассказал, что получил от нее длинное письмо с просьбой
о разводе, присланное из ООН. Тогда  я  принялся  осаждать  это  славное
заведение, пока там не зарегистрировали мою просьбу. И как-то утром, уже
находясь на грани отчаяния, я все-таки получил пропуск.
   Я долго  болтаюсь  по  магазину  с  беспошлинными  товарами,  готовый
завыть, чтобы дать нервам разрядку. Симпатичная, похожая на  стюардессу,
девушка наконец отводит меня в здание Генеральной Ассамблеи; похоже, мой
ранг несколько повысился. За поворотом коридора я вижу огромный зал, где
заседают представители всех стран мира. Стюардесса передает меня агентам
в галстуках, помогающим мне преодолеть последние метры  и  подняться  на
последний этаж здания, прямо под куполом.
   Мы идем по словно вымершим коридорам, проходим три  пустых  зала  для
заседаний  и  оказываемся  перед  раздвигающимися  дверями,  такими   же
толстыми, как дверь сейфа. Мои гиды, предложив мне войти, сами  остаются
снаружи.
   Я попадаю в небольшой тамбур, и  наконец  передо  мной  распахивается
последняя дверь.
   В комнате почти ничего нет,  если  не  считать  длинного  стеклянного
стола, по краям которого стоит по стулу.
   Жером сидит перед огромным экраном и смотрит  какой-то  репортаж.  На
фоне гигантской голографической карты полушарий я замечаю хрупкий силуэт
Матильды, затерявшийся где-то между Японией и Австралией.  Звуки  фильма
заглушают шум моих шагов. Пока никто не догадывается о моем присутствии.
   Некоторое время я смотрю на них. Своей упитанной фигурой и бородой  с
проседью Жером напоминает старого вояку в отставке. Он даже расстался со
своими манерами прожигателя жизни и снова стал похож  на  того  парня  в
потрепанных шмотках, которого я знал в  молодости.  Матильда  напоминает
строгую    пожилую     преподавательницу,     преисполненную     чувства
ответственности. На ней серый костюм с длинной юбкой, небольшие овальные
очки, волосы собраны в узел на затылке. Она больше не курит.
   Жером останавливает пленку и обращается к ней с недовольным видом.
   - Вам не кажется, что они серьезно перегибают палку  с  этим  Фронтом
мира?
   Ничего не отвечая, она слегка пожимает плечами.
   - Не прикидывайтесь глухой, черт возьми!
   - Они справятся, если мы им поможем.
   - Ладно, посмотрим... Вы уже забыли про встречу на  высшем  уровне  в
Кордове?
   - Ситуация полностью изменилась с  тех  пор,  как  мы  ввели  в  игру
Джеффри. Они ему доверяют, это  харизматическая  личность,  и  он  будет
избран.
   - Мне хотелось бы дождаться выборов и только потом принимать меры.
   Молчание.
   Жером снова запускает свой фильм, а она отходит от карты полушарий  и
заглядывает в лежащую на прозрачном столе раскрытую папку.
   - Поскольку вы не хотите принимать меры, может, вам стоит подумать  о
Стокгольме?
   - Я был уверен...
   - Мой дорогой, нам нужно об этом поговорить.  -  Я  как  раз  пытаюсь
найти решение.
   - Эмбарго будет недостаточно.
   - Знаю!
   -  Вы  вряд  ли  добьетесь  цели,  повышая  голос.  -  Они   начинает
действовать мне на нервы со своими дурацкими северными лесами!
   - Я это поняла.
   - Я жду отчета. Мы можем немного изменить ситуацию. Я знаю как, и они
ничего не успеют понять.
   - Я не позволю вам даже в мыслях касаться  соглашений  Двух  Атоллов.
Попробуем придумать что-нибудь менее... грубое.
   - Спасибо за менее грубое.
   - Этот  итальянский  ученый  получил  потрясающие  результаты,  нужно
отправить его туда. Это придаст им энергии. Остается придумать повод.
   - Нобелевка?
   Она отрывается от своей папки и с радостным  видом  поворачивается  к
нему.
   - Отличная мысль! Наконец-то я узнаю вас, друг мой. Если  бы  вы  еще
нашли столь же блестящее решение, чтобы уладить инцидент в Кобе...
   - Нужно подкупить законодателей - и все будет в порядке.
   - Никогда!
   Я не могу сдержать смех. Удивленная, Матильда хватается за сердце,  а
Жером выпрямляется в кресле.
   Только взгляд друга способен превратить искру в пламя. Волна  теплоты
вырывается из моего сердца и разливается по всему телу.

***

   У Жерома округлились глаза, когда он увидел перцовку.
   - Ее еще можно найти?
   - Нет, конечно.
   Он достает из встроенного в стене шкафчика три бокала. Я предлагаю им
помянуть Старика.
   - Когда он умер?
   - Месяц назад, в своем отеле.
   Каждый из нас пытается найти подходящие слова, но что-то  мешает  нам
сделать это. Луи когда-то говорил: "Сценарий - это не слово,  а,  прежде
всего, образ. Нет лучшего диалога, чем молчание".
   Мы высоко поднимаем бокалы и молча чокаемся.
   После глотка красной жидкости постаревшее, но все еще  красивое  лицо
Матильды неожиданно искажается в гримасе.
   - Даже в те времена я удивлялась, как вы можете пить такую отраву.
   Зато у нас с Жеромом краснеют щеки. Алкоголь  приближает  человека  к
могиле, но он способен и омолодить его за несколько секунд  на  тридцать
лет.
   - Эти типы, внизу, тебя не слишком замучили?
   - На минуту мне показалось, что это "Процесс" Кафки.
   -  Мы  не  можем  изменить  их  порядки,  они  просто   помешаны   на
безопасности. Кроме того, ты - наш первый посетитель за многие годы, это
не могло не показаться им странным.
   - Я слышал,  как  вы  разговаривали.  Диалог  сам  по  себе  выглядел
неплохо, но я не понял ни одной реплики.
   Они  переглядываются.  Потом  улыбаются.   Никакой   любви,   никакой
таинственности в  этих  улыбках.  Только  удивительное  взаимопонимание.
Жером с немного смущенным видом тычет  пальцем  в  пол,  показывая,  что
прямо под нами находится зал Генеральной Ассамблеи.
   - Вначале мы не собирались застревать здесь надолго. Нам  нужно  было
немного помочь этим типам, там, внизу.
   - Делегатам?
   - Пять лет назад они пригласили  нас  в  качестве  консультантов.  Но
получилось так, что мы здесь остались.
   - Консультантами?
   - Они хорошие теоретики, но им недостает структурного
   взгляда на ситуацию.
   - Совершенно лишены воображения.
   - Что вы такое несете?
   - Выдай ему искреннюю фразу, Жером.
   - Им нужны "негры", чтобы писать за них Историю, парень.
   - Перестаньте надо мной издеваться.
   - Вначале нам это тоже показалось странным. А потом мы привыкли,  как
привыкаешь к любой работе.
   - К нам тут относятся как к королям.  У  каждого  из  нас  есть  своя
свита. Нам даже не хочется уходить отсюда, да, Матильда?
   Она с улыбкой соглашается с ним.
   Немного ошеломленный, я сажусь на стул и смотрю в окно на  Ист-Ривер.
Жером выливает в мой бокал последние капли водки.
   Я не в состоянии произнести ни слова. Пытаюсь представить  их  здесь,
одних, запертых в башне из слоновой кости в течение многих лет.
   Она. Он.  Их  взаимное  притяжение.  Постоянные  стычки.  Восхищение,
которое они испытывают друг к другу.
   Проповедник войны и жрица любви.
   Чего только не увидишь на этом свете.
   - Пусть это останется между нами, парень. Они не хотят, чтобы об этом
знали.
   Первый раз в жизни я  буду  вынужден  солгать  Шарлотте.  Но  у  меня
впереди долгая дорога, чтобы придумать что-нибудь правдоподобное.