РЮРИК. Еще в XIII веке. Я правду сказал.
 
ВОЛОДЯ. Врешь, что поверили.
 
РЮРИК. А здесь человеку верят, Володя. Здесь уважают права человека.
 
ВОЛОДЯ. Ну ты и скотина.
 
РЮРИК. А может, я действительно берендей? Вот ты, например, ты что, свою
родословную до XIII века прослеживаешь? Ты ведь не знаешь, кто ты... Может, ты
тоже берендей. Оба берендеи.
 
Володя встает, идет, останавливается, стоит, думает...
 
ВОЛОДЯ (недоверчиво). И что дальше?
 
РЮРИК. Дальше. Приписали меня к Энсу, городок маленький, чистенький,
симпатичный такой, весь в зелени утопает, увидишь... Дали комнату мне, не
очень большую, но уютную. Вполне. С удобствами. Шкаф, стол, два дивана, один
твой будет... Холодильник, окно в сад... Мне больше и не надо. Пока. В домике
у нас три комнаты, в двух других албанцы живут... четырнадцать человек, семья
такая, отец землекопом работает... Но они через коридор... А я отдельно...
Птицы поют в саду. В речке рядом форель.
 
ВОЛОДЯ. Ты сволочь, Рюрик.
 
РЮРИК. К двенадцати часам нам привозят обед. В специальной машине. По графику.
Статус у меня. Государство заботится.
 
ВОЛОДЯ. Что же, твое государство... в это самое не заглянуло... в энциклопедию?
 
РЮРИК. В какую энциклопедию, Володя? Что ты за энциклопедист такой? Я тебе
говорю, здесь о человеке заботятся. Здесь человеку верят, а не энциклопедии.
Да меня тут все за берендея принимают, все! Тут в Энсе профессор живет,
славист. Господин Град. Я с ним познакомился, он русским владеет... И выпить
не дурак. Это только у вас думают, что здесь не пьют. Такие как ты. А здесь
еще как выпить могут. Мы с ним о литературе разговаривали. Он говорит: "А!
Берендей! Знаю, знаю, берендей!.. Островский... Снегурочка..." Он меня за
берендея признал. Славист! За русского берендея. А ты ругаешься. Я уже в
научных кругах за берендея признан.
 
ВОЛОДЯ. Рюрик, я не хочу с тобой разговаривать.
 
РЮРИК. А еще здесь масса благотворительных обХществ. Всевозможных. Не знаю
уже, куда деться от них. Все время приходят. Вот пришли: чем вам помочь? В чем
нуждаетесь? А мне ничего не надо. А им надо обязательно мне что-нибудь
приятное сделать, у них принцип такой. Тогда я говорю им...
 
ВОЛОДЯ. На берендейском?
 
РЮРИК. Как?
 
ВОЛОДЯ. На берендейском... им говоришь?
 
РЮРИК. На русском. У них переводчик был. Я им тогда и говорю, язык вот выучить
не могу. Просто так сказал, чтобы отвязались. А ты что думал? Сажают они меня
в машину, везут куда-то в мэрию. Приводят к чиновнику, показывают ему и
начинают убеждать в чем-то. Они убеждают, а я рядом сижу, напротив чиновника -
в кресле. Демонстрируемый. Как объект попечения. И убедили. Чтобы меня на
курсы зачислили. На бесплатные. Язык учить. Каждый день с десяти утра... Но я
же не могу в такую рань вставать.
 
ВОЛОДЯ. А во сколько ты встаешь?
 
РЮРИК. К обеду встаю. В двенадцать. Когда обед привозят.
 
ВОЛОДЯ. Гнида какая.
 
РЮРИК. Вот ругаешься, а ведь обедать вместе будем. Такого обеда на четверых
много. Вы что в своем издательстве издаете?
 _
Пауза.
 _
ВОЛОДЯ. Мы?
 
РЮРИК. Ты в издательстве работаешь. Вы что издаете? Говно, наверное?
 
ВОЛОДЯ. Почему. Бывает, и книги.
 
РЮРИК. Твой роман как называется?
 
ВОЛОДЯ. "Помутнение роговицы".
 
РЮРИК. Когда издашь?
 
ВОЛОДЯ. Когда рак свистнет.
 
РЮРИК. Когда рак свистнет, пришлешь экземпляр. Покажу господину Граду.
 
По перрону проходит Прохожий.
 
Рюрик и Володя провожают Прохожего взглядом.
 
ВОЛОДЯ. Это кто?
 
РЮРИК. Это прохожий.
 
ВОЛОДЯ. Что-то лицо у него знакомое.
 
РЮРИК. Есть немного.
 
ВОЛОДЯ (неуверенно). Наш свистун.
 
РЮРИК (негромко). Первый... или второй?
 
ВОЛОДЯ (растерянно). Кажется... оба...
 _
Пауза.
 _
РЮРИК. Нет людей одинаковых. Все люди разные.
 
ВОЛОДЯ. Рюрик, купи билет. Я же все деньги на твои ножи потратил. У меня нет.
Купи билет. Мне не перенести это.
 
РЮРИК (обстоятельно). Я ножи продаю исключительно по воскресеньям. Раз в
неделю. Воскресный рынок. Ты же знаешь, какая это работа. А тут еще
свистуны... Не наездишься. А в Энсе нельзя. Там я известен. Увидят, пособие
отберут. И потом репутация. Берендей.
 
ВОЛОДЯ. Купи билет.
 
РЮРИК. Я в Энсе просто так раздариваю. Бесплатно. (Прислушивается.)
Собираемся. Поезд идет.
 _
Нарастающий грохот поезда. Свет гаснет. Свисток.
 _
__ 
 
-------------------------------------------------------------------------------

 
 
_ТРЕТЬЯ СТАНЦИЯ_
 _
Не многим отличается от предыдущих.
 
Володя сидит на скамье с отрешенным видом.
 
Рюрик возбужден, ему не стоится на месте.
 _
РЮРИК. Что-то ты бледен, браток. Приходи в себя. Адаптируйся.
 
ВОЛОДЯ. Ты садист, Рюрик.
 
РЮРИК. Я-то чем виноват? Помнишь, как мы в институте говаривали?
 
ВОЛОДЯ. Как говаривали?
 
РЮРИК. Минута унижения - полгода спокойствия...
 
ВОЛОДЯ. Минута унижения на экзамене...
 
РЮРИК. Полгода спокойствия после.
 
ВОЛОДЯ. Стар я стал для таких экзаменов.
 
РЮРИК. А я себя, наоборот, молодым почувствовал. Я только сейчас и
почувствовал, что молод. Еще. Нет, не так: вневозрастным, вот каким... я
возврата совершенно не чувствую. Ничего такого не чувствую.
 
ВОЛОДЯ (несколько оживившись). Рюрик, а как у тебя с женщинами?
 
РЮРИК. С какими женщинами?
 
РЮРИК. С обыкновенными. 

РЮРИК. У меня хорошо с женщинами. Никак. Я о них и не думаю.
 
ВОЛОДЯ. А о чем же ты думаешь, Рюрик?
 
РЮРИК. А ты бы не сказал, я б и не вспомнил. Мне это и в голову здесь не
приходит... Я только здесь и осознал, что секс, Володька, не главное. Тебе не
понять. Это вы там на сексе все помешались.
 
ВОЛОДЯ. А что главное, Рюрик?
 
РЮРИК. Не секс.
 _
Пауза. Володя с любопытством разглядывает Рюрика.
 _
Ты помнишь Ручевского? Вел семинар по Чехову... Я тут вспоминал... Забыл
имя-отчество! Никак не вспомнить...
 
ВОЛОДЯ. Антон Павлович.
 
РЮРИК. Ручевского!
 
ВОЛОДЯ. Ручевский Виталий Никитич.
 
РЮРИК. Точно. Виталий Никитич. Он мне приснился.
 
ВОЛОДЯ (проявление интереса). Когда?
 
РЮРИК. Да недавно. Будто мы с ним на рыбалке, сон такой... На озере. В лодке
сидим... И он мне все говорит, говорит... о лилиях... какие лилии там
красивые... на озере... А мне не до лилий. У меня червяк не насаживается... И
вот я с одной стороны, понять не могу, что с пальцами происходит, толстые, как
сосиски... несгибучие... и этот не слушается, червяк... я его уже совсем
запытал... а с другой стороны, как же мне обратиться к нему за помощью... ну
забыл, как зовут!..
 
ВОЛОДЯ. Виталий Никитич. Рассказывай.
 
РЮРИК. Вот я с червяком так и мучаюсь. А Виталий Никитич-то наш, которого как
зовут я все вспомнить пытаюсь... надумал купаться... (Пауза.) Точнее, за
лилиями поплыть. И отдает мне вещи на хранение. Галстук, часы, портсигар...
 
ВОЛОДЯ. Портсигар?
 
РЮРИК. В том-то и фокус, не портсигар... Как бы и портсигар, причем старинный,
и не портсигар вовсе... Что-то такое совершенно особенное... Такое... в руках
дерХжу, никак не понять... И тут мне голос внутренний: "Скрижаль!" И плюх!
Плюх - из рук в воду!.. Я и проснулся.
 
ВОЛОДЯ. Скрижаль, говоришь...
 
РЮРИК. Эге... Утопил... скрижаль... или что это было... не знаю... Как ты
думаешь, к чему такое?
 
ВОЛОДЯ. К смерти.
 
РЮРИК. Перестань. Не надо пугать.
 
ВОЛОДЯ. Я не пугаю. Умер твой Ручевский... перед моим отъездом. Было бы тебе
известно, Рюрик.
 
РЮРИК. Да ты что!.. Виталий Никитич - и умер?
 
ВОЛОДЯ. Виталий Никитич и умер.
 
РЮРИК. От чего умер?
 
ВОЛОДЯ. Съезди, спроси. Я некролог видел. В газете.
 
РЮРИК. Вот и говори после этого. Сны такие... А? Слушай, а почему у вас все
умирают... в России?
 
ВОЛОДЯ. А у вас не все?
 
РЮРИК. Все. Но... не знаю.
 _
Пауза.
 _
(Как бы оправдываясь.) Да ведь я и не знал его совсем. А он приснился... Как
зовут вспоминал...
 _
Пауза.
 _
Володька, здесь так хорошо... так хорошо...
 _
Рюрик достает из сумки овощной нож для праздничного украшения стола - этакую
спицу с небольшим колечком посередине, рассматривает достанное. Остра ли
спица? Проверил пальцем. Остра. "Просверливает" кулак насквозь - хорошо ли
сверлит? Пожалуй, хорошо. Убирает инструмент в полиэтиленовый пакетик,
напоминающий презерватив. Володя наблюдает за Рюриком.
 _
РЮРИК. Нормально. Здесь до такого никогда не додумаются. (Вдруг.) А как мафия?
 
ВОЛОДЯ. Никто не знает, что я к тебе приехал.
 
РЮРИК. И не говори никому. А то все нагрянут... С овощными ножами для
праздничного украшения стола.
 
ВОЛОДЯ. Рюрик. Пожалуйста, купи билет. В счет будущих премиальных. Потом
вычтешь. Ты же дома, а я не дома, я так не могу, мне ничего не надо.
 
РЮРИК. Не расстраивайся. Нас все равно принимают за поляков.
 
ВОЛОДЯ. Приятно слышать, Рюрик.
 
РЮРИК. Здесь очень много поляков.
 
ВОЛОДЯ. Утешил. Купи билет.
 
РЮРИК. Я бы тоже мог быть поляком.
 
ВОЛОДЯ. Ты берендей.
 
РЮРИК. Да. Но мой папа мог бы быть настоящим поляком.
 _
Пауза.
 _
ВОЛОДЯ. У твоего папы... был выбор?
 
РЮРИК. Выбор был у моей мамы. Ее первый жених был поляком, но она предпочла
другого.
 
ВОЛОДЯ. Твоего папу?
 
РЮРИК. Да, но если бы она вышла за поляка, мой папа был бы поляком.
 
ВОЛОДЯ. Только он был бы не твоим папой.
 
РЮРИК. Почему?
 
ВОЛОДЯ. Потому что твой папа другой.
 
РЮРИК. А был бы тот.
 
ВОЛОДЯ. Он бы не был твоим папой, неужели не ясно?
 
РЮРИК. Да почему же?
 
ВОЛОДЯ. Потому что не твой папа.
 
РЮРИК. Но мама моя.
 _
Пауза.
 _
ВОЛОДЯ. По-моему, полицейский.
 
РЮРИК. Эге.
 
В самом деле, появляется Полицейский.
 
ВОЛОДЯ. На нас глядит. Суровый.
 
РЮРИК. А ты не гляди. Не обращай внимания.
 
ВОЛОДЯ. Чем-то мы ему не понравились.
 
РЮРИК. Не смотри на него, не надо.
 
ВОЛОДЯ. Нет, все-таки они тут все на одно лицо.
 
РЮРИК. Я тоже не различал. Теперь различаю.
 
ВОЛОДЯ. А что ему надо от нас, как думаешь?
 
РЮРИК. Откуда я знаю. Может, он тоже не различает? Можем, мы для него тоже на
одно лицо. Кто его знает.
 
ВОЛОДЯ. Близнецы-братья.
 
РЮРИК. Вообще-то мне нельзя далеко. Я дальше, чем за тридцать километров, не
могу отъезжать. По статусу. Могут быть неприятности.
 
ВОЛОДЯ. В тюрьму посадят?
 
РЮРИК. А что ты думаешь, могут и посадить... Я должен был письменное
разрешение получить... С этим строго.
 
ВОЛОДЯ. Смотри-ка, у него наручники.
 
РЮРИК. Ну что ты уставился, наручников никогда не видел?
 
ВОЛОДЯ. По-моему, я попал в полицейское государство.
 
РЮРИК. Ты попал в цивилизованную страну. Делай вид, что мы говорим об
искусстве.
 
ВОЛОДЯ. Здесь есть музеи?
 
РЮРИК. Есть. Зато здесь нет преступности. Идет.
 _
Полицейский медленно подходит к Рюрику и Володе.
 _
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Шар тоф дюн?
 _
Рюрик пожимает плечами, Володя неуверенно кивает.
 __
Полицейский отдает честь и удаляется прочь.
 _
ВОЛОДЯ. Ну и что он хотел?
 
РЮРИК. Может, он хотел нас поприветствовать. Откуда я знаю.
 
ВОЛОДЯ. Душечка.
 
РЮРИК. Тут только свистуны гады. Остальные нормальные.
 
ВОЛОДЯ. Ответь мне, Рюрик. Если я себя, допустим, древлянином назову. Их
княгиня Ольга еще репрессировала, столицу сожгла. К тому же на территории
суверенной Украины... (Встает, разминает затекшие ноги.) Меня тоже запишут в
гонимые?
 
РЮРИК. Естественно. Надо лишь попросить. Ты древлянин, я берендей, оставайся,
Володька!
 
ВОЛОДЯ. Чтобы меня, древлянина, каждый день здесь за шкирятник из вагона
выкидывали?
 
РЮРИК. А я не каждый день на поезде езжу. Только по воскресеньям. Рынок лишь
по воскресеньям работает... Ножи продавать.
 
ВОЛОДЯ. Продашь... продадим. А дальше что?
 
РЮРИК. А что хочешь. Вместе придумаем что-нибудь. Да хоть язык преподавай.
 
ВОЛОДЯ. Преподуй.
 
РЮРИК. Преподави. (Задумался.) Спокойно. Сейчас большой интерес к русскому.
 
ВОЛОДЯ. Что ж ты сам не преподаешь?
 
РЮРИК. Ножи, ножи! По воскресеньям. Я занят. Во-вторых, я берендей.
 
ВОЛОДЯ. Вот и преподавал бы свой берендейский. Не знаешь берендейский?
 
РЮРИК. Не знаю. Теперь в моем лице все берендеи только на русском говорят. Я
последний русский берендей. Только никому не говори, что последний... Что ты о
них еще знаешь?
 
ВОЛОДЯ. О берендеях? Знаю, что были торками.
 
РЮРИК. Тюрками?
 
ВОЛОДЯ. Торками! (Слишком громко, теперь потише.) Торки, торки. Вроде половцев.
 
РЮРИК. Ты уверен, что не славяне?
 
ВОЛОДЯ. Нет, вроде половцев. Торки. Я помню.
 
РЮРИК. А как же "Снегурочка"?
 
ВОЛОДЯ (кого-то цитируя). "Села наша Мурочка под елкой, как снегурочка".
 
РЮРИК. Там же были славяне.
 
ВОЛОДЯ. Художественная литература. Фантазии композитора.
 
РЮРИК. Да. (Принял к сведению.) Ну и прекрасно. Отлично. Это только
подтверждает слова Достоевского о предназначении русского человека. Быть
братом всех на земле.
 
ВОЛОДЯ. Извини, ты меня утомляешь.
 
РЮРИК. Всецелость, всепримиримость и всечеловечность. Я только сейчас начинаю
понимать, что все это значит.
 
ВОЛОДЯ. Да, ты ведь писал диплом по Достоевскому.
 
РЮРИК. Разве я тогда знал, что хотел сказать Достоевский! Помнишь о русском
скитальце? Это же обо мне, обо мне! И всепримиримость - обо мне! И
всечеловечность! Ибо назначение мое, Володька, есть бесспорно всеевропейское и
всемирное, и, только став берендеем, здесь очутившись, я, наконец, понял все,
Володя. Кто я такой. Я всечеловек. Всецелость. Всепримиримость и
всечеловечность.
 
ВОЛОДЯ (зевая). Космополит.
 
РЮРИК. Нет, всечеловек, а не космополит. Всечеловек. И ты знаешь, Володя, и ты
знаешь, друг сердечный... в чем признаюсь тебе я сейчас... вот: если бы
берендеев... не смейся... было бы побольше... я бы, может, возглавил
движение...
 _
Пауза. На лице Володи выражение скорби.
 _
Да, да. Если бы берендеям враг угрожал... если б завтра война... я бы на фронт
пошел. Я серьезно говорю.
 _
Пауза.
 _
Это вы там у себя все космополитами стали... Это вы все у себя...
космополиты... Страна космополитов...
 
ВОЛОДЯ. Покажись психиатру.
 
РЮРИК. Вы и Чаадаева упекли в психушку.
 
ВОЛОДЯ. Чаадаев никогда не был в психушке, историк!
 
РЮРИК. Да какая разница, был или не был. Вставай. Поезд идет. "Чаадаев!"
 _
Приближающийся шум поезда. Гаснет свет.
 
Свисток. Колеса стучат.
 _
__ 
 
-------------------------------------------------------------------------------

 
 
_ЧЕТВЕРТАЯ СТАНЦИЯ_
 _
От предыдущих отличается не многим.
 
Рюрик возится с раскладным столиком. Разбирает и собирает. И опять разбирает.
Володя сидит на скамье.
 _
ВОЛОДЯ. Так и надо. Не надо доводить до крайностей. Надо самим. Сразу.
 
РЮРИК. Просто свистун знакомый попался. Он меня знает уже.
 
ВОЛОДЯ. Это не он попался, это мы с тобой попадаемся.
 
РЮРИК. Хороший столик. Спасибо. Тут таких нет. (Установил, отошел в сторону -
посмотрел со стороны.)
 
ВОЛОДЯ. Без крайностей значительно лучше. Встали и сами вышли. Без крайностей.
 
РЮРИК (весело). Я знал, что понравится. Я рад за тебя.
 
ВОЛОДЯ (с горькой усмешкой). У меня руки дрожат. Вот как понравилось. 

РЮРИК. Возьми себя в руки и не будут дрожать. (Ставит примус на столик.
Показывает Володе. Со значением.) А?
 
ВОЛОДЯ (вместо ответа). А какова у тебя тяга, Рюрик?
 
РЮРИК. Тяга?.. Слова-то помнишь какие...
 
ВОЛОДЯ. Мы же с тобой профессионалы все-таки. Такое не забывается.
 
РЮРИК. Хорошая тяга. Двадцать пять покупателей в час. Как в лучшие времена на
юге России.
 
ВОЛОДЯ. В лучшие времена тяга сто двадцать пять была. Под вдохновенье.
 
РЮРИК. А у меня постоянное вдохновение. Просто беру дорого - десять фуклидов
за набор.
 
ВОЛОДЯ. У-ууу!.. Да ты богач!
 
РЮРИК. Три часа торговли. Раз в неделю. Пятьдесят фуклидов за место на рынке.
Остальное - в прибыль.
 
ВОЛОДЯ. А прибедняешься.
 
РЮРИК. Хочу дом в Испании купить.
 
ВОЛОДЯ. И землю.
 
РЮРИК. Да, там земля дешевая.
 
ВОЛОДЯ. Гад какой. А сам зайцем ездит. И меня зайцем возит. Когда ты мне долю
мою отдашь? Плати сейчас же.
 
РЮРИК. Не педалируй.
 
ВОЛОДЯ. Нет, Рюрик, я тебя хорошо знаю. Ничего у тебя не получится. У тебя и
там все лопалось. Ты прожектер. Не будет тебе дома в Испании. И земли тем
более.
 
РЮРИК. Я, может, землю здесь куплю. Не решил еще.
 
ВОЛОДЯ. Здесь дороже.
 
РЮРИК. Мне всего-то два метра надо. (Загораясь: любимая тема.) Представляешь,
здесь можно землю купить. На кладбище. Хотя бы два метра. Это реально. А как
только я становлюсь землевладельцем, я автоматически обретаю гражданство. У
них закон такой. Надо только получить свидетельство.
 
ВОЛОДЯ (криво). О смерти. 

РЮРИК. О владении землей.
 
ВОЛОДЯ. Мне жалко тебя, Рюрик.
 
РЮРИК. И я обрету все права гражданина.
 
ВОЛОДЯ. Избирать в парламент и быть избранным.
 
РЮРИК. Володька, мне нравится эта страна, нравятся люди...
 
ВОЛОДЯ. Значит, ты зайцем ездишь, чтобы купить место на кладбище? Значит, ты
на мне экономишь, сволочь, чтобы купить себе место на кладбище?
 
РЮРИК. Мне нравится их открытость, их жизнерадостность, они все время
улыбаются...
 
ВОЛОДЯ. Чтобы купить место на кладбище!.. Ты сюда и приехал для этого.
 
РЮРИК. Да. Они доверчивы. Они доверчивы, как дети. Мне иногда не по себе
становится от... от их доверчивости.
 
ВОЛОДЯ. Гад какой. (Беззлобно.) Он и ножи продает по воскресеньям ради места
на кладбище.
 
РЮРИК. Ты бы видел их лица, Володька, когда я продаю ножи, их восторги... как
нравится им... они же как дети... правда, как дети!.. Стол. (Выбирает позицию
за складным столиком.) Справа - примус, а слева - ножи. (Достает и
раскладывает.) Вот тут... овощные вырезки. Образцовые. А на примусе - твоя
сковородка. (Достает из сумки и ставит на примус.) И вокруг они все стоят,
меня слушают. А я (Широкий жест.) говорю. Не переставая. Говорю и показываю. Я
выучил. Мне еще там перевели. (Махнул рукой куда-то в сторону.) В
университете. "Настер парле патетус голь..." - Ножи овощные, для праздничного
оформления стола!.. Помнишь? Помнишь или не помнишь?
 
ВОЛОДЯ (потянувшись). Купите - не пожалеете. Принцип действия прост. В правую
руку нож, в левую берем картофель...
 
РЮРИК (подхватывает). Протыкаем картофель острым концом ножа до режущего
кольца...
 
Хором. И совершаем вращательные движения.
 
РЮРИК (торжественно). По часовой стрелке. (Показывает на кулаке - "проткнул"
ножом-спицей.)
 
ВОЛОДЯ (с ностальгической улыбкой). Кто умеет заводить будильник, у того
обязательно получится.
 
РЮРИК. Вот-вот! В этом месте - дружный смех. (Невидимой публике.) "Картус
ворчин анд ту, сидубрей линга!" Смех. (Володе.) Еще бы. Они умеют смеяться.
Они ценят юмор. Им нравится! А я великолепно показываю, Володька. Во мне
умирает великий артист...
 
ВОЛОДЯ. И все это ради того, чтобы купить место на кладбище.
 
РЮРИК (увлеченно). Как проткнул картофелину эту бесформенную... как вращаю,
вращаю... как вынимаю. (Показывает.) Аппетитную спираль из продырявленного
корнеплода...
 
ВОЛОДЯ. Вынимаем эту штучку через согнутую ручку.
 
РЮРИК (конфиденциально). Ну это для российской аудитории. Такое не переведешь.
Достаточно и того, что они видят своими глазами. (С энтузиазмом.) Вынул! Я
вынул картофельную вырезку и кладу ее на ладонь. Смотрите! Все видят? Вот она!
(Показывает невидимую.) Завожу концы один за другой и бросаю ее,
спиралевидную, кольцеобразную... бутону розы подобную... красивую!..
изящную!.. вырезку мою картофельную... на сковородку!.. у всех на глазах!.. в
кипящее масло! Вот она! Вот!
 
ВОЛОДЯ (подражая сковородке). Пшшш-ш-ш-ш-ш-ш!
 
РЮРИК (апофеоз). "Картен потонус винтер винта!" (Немного сбросив пары.) Но что
это перед нами, господа? Неужели картофель во фритюре? Картофель фри, не
больше и не меньше! Нечто румяное, хрустящее, необыкновенно оригинальной
формы... Пробуйте, господа! Вам понравилось? О, ваш ребенок будет доволен.
Пробуйте, пробуйте все! Не надо стесняться... Это бесплатно. (Володе.) Я
иногда отхожу от канонического текста, начинаю по-русски... Но они все равно
понимают. И пробуют. И покупают. И благодарят! Такого они не видели еще. Это
им не концентраты какие-нибудь! Прямо на глазах! Своими руками! Я бы сам
купил... будь на их месте. (Достает плато