ожет быть,  благодарность, диплом, разрисованный братьями
Ворониными,   или  даже  похожий  на  орден  значок  -   вроде  Митиного
чемпионского жетона.
   Но шпага! Он никогда не посмел бы и мечтать о ней.
   Барабанщики грянули марш-атаку.  Строй  раздвинулся,  и  со  шпагой в
руках сквозь шеренги вышел на  середину Митька.  Он  встал перед Олегом.
Олег свернул свиток,  заправил его в  кольцо из красной ленты и надел на
клинок.
   Митька встал к Сер„же лицом и двумя руками протянул шпагу.
   Да,  это была не рапира,  а  тяжелая трехгранная спортивная шпага.  С
черной отшлифованной рукояткой, с большой сверкающей гардой, на ободке у
которой Сер„жа наполовину прочитал,  наполовину угадал надпись:  "Сергею
Каховскому - отряд "Эспада". Смелость и честь".
   "Стой!  -  вдруг словно кто-то неслышно крикнул ему. - Подожди. Можно
не  брать.  Можно сказать,  что  еще не  надо пока.  Лучше потом.  Будет
небольшая заминка, но, наверно, все поймут".
   "Зачем?"
   "Но если ты  возьмешь -  это на всю жизнь.  Ты никогда уже не сможешь
отступить. Ни перед каким врагом. Ни разу в жизни..."
   Сер„жа  прикусил  нижнюю  губу,  глянул  Митьке  в  глаза  и  вытянул
навстречу ему руки. Он взял шпагу в раскрытые ладони. Потом сжал клинок,
медленно согнул локти и прижал шпагу к груди.
   Он обводил взглядом товарищей и встречался с ними глазами.
   Володя Огоньков,  Андрюшки Гарц,  Алешка Смирняков... Валерик и Вовка
Воронины...  Ленька Мосин! Он стоит еще без нашивки, но смотрит честно и
не отводит глаз...  И Генка -  самый хороший друг, самый лучший на свете
Кузнечик (вот балда,  не догадался позвать Наташку...  Ой, нет, вон она,
рядом с отцом!).
   Барабанщики закончили марш.
   Снова раздалась команда:
   - Внимание, "Эспада"!
   Капитаны и ассистенты у знамени в приветствии вскинули рапиры.
   Тогда  Сер„жа  перехватил  шпагу  за   рукоять,   вытянут  клинок  из
ватманской трубки, как из ножен, и тоже поднял его перед собой.
   В  этот  миг  от  тяжелого удара  колыхнулся пол  и  дрогнули стекла.
Казалось,  за  окнами сама  темнота встряхнулась и  по  ней  разбежались
трещины. Это на реке от пристани до завода пробивали канал.
   И маленький Вадик Воронин громким шепотом сказал:
   - Как салют.



                      Часть третья. ФЛАГ-КАПИТАНЫ


                                   1

   Сер„жа  проснулся  со  смутной  тревогой.   Словно  грозили  какие-то
неприятности. Какие? Он постарался сообразить.
   Кажется,  все в  порядке.  Вчера проявили пленку,  на которую снимали
драку  в   таверне  "Жареный  петух"  -   мушкетеры  против  гвардейцев.
Получилось так, что даже сдержанный Олег улыбался весь вечер.
   Может быть, что-то со Стаськой? Но отец у него уехал - куда-то, а сам
Стасик,  скорее всего,  ночует у  Лесниковых:  ему нравится,  а  мать не
запрещает, ей все равно.
   С  оценками  тоже  все  нормально,  даже  за  контрольную  по  физике
четверка. Что еще?
   Татьяна  Михайловна  звонила  отцу,  чтобы  зашел  в  школу.  Татьяне
Михайловне кажется,  что он,  Сер„жа,  слишком часто лезет на рожон. Где
надо и где не надо.  Это уже не первый разговор. Но сам-то Сер„жа знает,
что не часто. Лишь там, где надо. И с отцом они понимают друг друга.
   Сер„жа спустил с постели ноги и громко сказал: - Нок!
   Застучали по паркету когти, и косматая голова сунулась в дверь.
   - Здрасте, ваше лохматое высочество, - сказал Сер„жа. - Гуляли?
   Нок всем видом показал, что и рад бы, да не пускают. Сер„жа глянул на
будильник...
   - Я отпущу. Только на десять минут, а то обоим попадет. Понял?
   Нок изобразил удовольствие и послушание.
   Отпускать Нока одного не полагалось:  мало ли что может случиться. Но
у Сер„жи для прогулки не было времени.
   Он  выпустил пса,  рванул со  стены шпагу,  тремя свистящими взмахами
посшибал на  пол  спичечные коробки,  которые  еще  вечером расставил на
столе и  спинках стульев.  Потом сделал несколько торопливых отжиманий и
приседаний.
   Отдышался,  прикинул в  уме:  много  ли  уроков?  Кроме алгебры,  все
сделаны.  С алгеброй можно управиться на вахте. Сегодня занятий в отряде
нет,  работы у  вахтенного командира немного.  Сер„жа крикнул в открытую
форточку:
   - Нок, домой! - и стал натягивать форменную рубашку.
   Тревога слегка улеглась. Но совсем не исчезла.
   Неприятности пошли с самого начала вахты.  Прежде всего он целых пять
минут искал под порогом ключ. Безголовый Андрюшка Гарц запихал его вчера
в самый угол тайника и присыпал мусором.
   Потом Сер„жа обломал ногти,  пытаясь открыть окно. Рама разбухла и не
поддавалась.   Сер„жа  чертыхнулся  и  стал  искать  глазами  подходящую
железяку.  В углу кают-компании на полу стоял Сер„жин рыцарский замок из
пенопласта.  Его принесли сюда для съемок.  Холм, на котором возвышались
башни и  стены,  был  сделан из  папье-маше.  Для прочности внутрь этого
холма ребята вставили упругий обломок рапирного клинка...
   Сер„жа приподнял макет,  вынул  обломок и  снова подступил к  окопной
створке.
   Домоуправление никакие хотело отключить лишние батареи,  и в комнатах
"Эспады" всегда стояла влажная жара.  В  самые  лютые зимние дни  ребята
здесь занимались в  летней форме.  Но  и  это  не  спасало,  приходилось
постоянно  распахивать окна.  Проветрить помещение  -  это  была  первая
обязанность каждой вахты.
   Наконец  створка  поддалась,  и  морозными глыбами  ввалился  в  окно
февральский воздух.  Сер„жа передохнул и посмотрел на часы. Вот тут-то и
начались главные неприятности.  Оказалось,  что  старые отрядные ходики,
которые притащили в  "Эспаду" братья Воронины,  показывают уже  четверть
десятого.   А  Димки  нет.  Помощник  вахтенного  командира,  барабанщик
"Эспады" Дмитрий Соломин, не изволил явиться на дежурство.
   "Ну, подожди же..." - сердито и беспомощно подумал Сер„жа.
   Сердито  -   потому  что  опоздание  на  вахту  штука  серьезная,   а
ненаглядный Димочка выкидывал этот фокус уже третий раз.  А беспомощно -
потому  что  устроить помощнику заслуженную нахлобучку Сер„жа  никак  не
решался. Все-таки это же Димка...
   Появился Димка только в  половине десятого.  Грохнула наружная дверь,
потом в  раздевалке послышалась торопливая возня:  Димка освобождался от
зимней   амуниции.   Наконец  он   появился  в   кают-компании,   слегка
взлохмаченный, розовый от мороза. На ходу протянул в петли белый ремень,
щелкнул пряжкой и встал перед Сер„жей, виновато махая желтыми ресницами.
   - Ну? - сказал Сер„жа.
   Димка опустил нос,  пальцами провел по  стрелкам на шортиках,  словно
проверял их остроту, и честно ответил:
   - Проспал.
   - Очень уважительная причина, - язвительно заметил Сер„жа..
   Димка вздохнул:
   - Я и не говорю, что уважительная...
   - Третий  раз  опаздываешь...   Может,  объяснишь,  хотя  бы,  почему
проспал? Мне про это в вахтенный журнал записывать.
   Димка беззащитно поднял ясные глаза. Не хотел он ни оправдываться, ни
молчать упрямо.
   - Ну,  я читал... Данилка книжку дал "Двадцать лет спустя". Она такая
толстая,  а дней мало,  потому что очередь.  Я вчера читал,  читал, пока
мама  фонарик  не  отобрала.  И  говорит:  "Если  проспишь,  будешь  сам
виноват". И не разбудила.
   - Значит, мама виновата, - сказал Сер„жа.
   - Нет, конечно, - возразил Димка почти испуганно. - Это я виноват.
   Он опять вздохнул и стал теребить аксельбант на рубашке. Сер„жа начал
злиться.  И на Димку,  и,  главное, на себя - за нерешительность. Он был
капитан и командир вахты - значит, следовало принимать меры.
   - Оставь в покое шнур,  -  дождливо сказал он. Димка послушно опустил
руку.
   Бессознательно отдаляя неприятный миг, Сер„жа спросил:
   - Может быть, у тебя есть еще какая-нибудь причина? Серьезная?
   Не  опуская глаз,  Димка помотал головой:  не  было у  него серьезной
причины.
   Глядя мимо Димки, Сер„жа деревянным голосом сказал:
   - Два часа ареста.
   Димка моргнул. Один раз. Потом заморгал часто. Потом в упор глянул на
Сер„жу: "Ты не пошутил?"
   - Вот так, - мрачно сказал Сер„жа, ощущая моментальное раскаяние.
   Димкины глаза стали слегка влажными.  Сер„жа почти обрадовался:  если
Димка пустит хоть слезинку,  можно будет сразу отменить наказание.  Есть
неписаное правило в  "Эспаде":  если  человек начинает плакать,  никаких
взысканий ему не дают.  Слезы -  и  так дорогая расплата за вину.  Если,
конечно, человек этот не очень большой, а вина не очень страшная.
   Но  Димка не  поддался слезам.  Только голос его стал сипловатым.  Он
посмотрел на Сер„жины ботинки и тихо спросил:
   - А когда?
   - Сейчас, - все так же хмуро сказал Сер„жа. Отступать было некуда.
   - Я же на вахте.
   - Не нужен мне такой помощник. Обойдусь.
   - А... где сидеть? - спросил Димка и слегка покраснел.
   Конечно, специального помещения для "арестантов" не было. Если кто-то
зарабатывал  столь  суровое  взыскание,   то  отбыв  свой  час  или  два
где-нибудь в уголке кают-компании или отправлялся в фотолабораторию.
   - Иди в лабораторию, - сказал Сер„жа. - Мне здесь надо пол мыть.
   - Я могу сам вымыть. А потом отсижу, - почти шепотом сказал Димка.
   - Ага. И опоздаешь в школу. Давай отправляйся.
   Димка сделал шаг  к  двери и  оглянулся.  Он  словно говорил глазами:
"Может быть,  ты все же пошутил?  Ведь это же я -  Димка. Тот, который с
тобой  в  лагере  был.  Тот,  который  подарил  тебе  маленького  синего
краба..."
   - Сними ремень, - сказал Сер„жа, терзаясь все пуще.
   Димка  медленно потянул из  петель пояс.  Потом свернул его  в  тугое
кольцо, сжал это кольцо в ладонях, понурил голову и шагнул в коридор.
   - Куда ты с ним? Оставь ремень на столе, - сказал ему в спину Сер„жа.
   - Зачем? - откликнулся Димка слегка вызывающе.
   Сер„жа почувствовал,  что  Димка пытается отстоять свое достоинство и
остаток свободы.  Он будто говорил:  "Арестовал ты меня? Ладно. Заставил
снять ремень? Пусть. Но нигде не сказано, что нельзя снятый ремень брать
с собой. Вот и беру".
   - Ну и шут с тобой, - буркнул Сер„жа.
   В лаборатории Димка сел на табурет перед увеличителем, поставил пятки
на сиденье, обнял колени и замер.
   - Зажги свет, - сказал Сер„жа.
   - И так хорошо, - хмуро отозвался Димка.
   Лаборатория была в  крошечной комнатушке с  окном,  закрытым фанерой.
Ветхая фанера сквозь щели  и  дырки  пропускала солнце,  и  полумрак был
пробит узкими лучами.
   Сер„жа постоял в  дверях,  потом снова на себя рассердился и ушел.  -
Запирай, - сказал Димка вслед.
   - Зачем? Сбежишь, что ли? - досадливо откликнулся Сер„жа.
   Дверь осталась полуоткрытой.
   ...Надо было делать уборку,  а потом браться за,  алгебру.  А на душе
койки скребли.  Конечно,  Димка получил свои два часа за дело. Но Сер„жа
боялся.  Просто-напросто боялся,  что Димка обидится. Крепко обидится и,
может быть, навсегда.
   Ну что ему до Димки?  И не такие уж друзья вроде бы. И встречались-то
не  чаще раза в  месяц,  пока не пришел Димка в  отряд.  Да и  в  отряде
виделись не часто.  Главным образом на вахте.  А  вот надо же:  грызет и
грызет беспокойство.
   "Сам притащи его в отряд.  Вот и радуйся".  -  мстительно сказал себе
Сер„жа. Действительно, сам привел Димку в "Эспаду"... А что было делать?


   Только раз в  жизни видел Сер„жа Димку грустного,  с мокрыми глазами.
Это  случилось  перед  зимними  каникулами.  Димка  сидел  в  опустевшей
школьной раздевалке. Хотел, видно, одеться, да так и не собрался: бросил
на  колени  пальтишко,   уперся  в  него  локтями,   уткнулся  в  кулаки
подбородком и, обиженно моргая, смотрел куда-то сквозь стену.
   - Дим! - встревоженно сказал Сер„жа. - Ты что?
   Димка сердито дернул плечом:  не  приставай,  мол,  и  так тошно.  Но
Сер„жа не ушел, конечно.
   - Что случилось?
   - Ничего, - сипло сказал Димка.
   Сер„жа немного обиделся.
   - Слушай-ка,  -  сказал он в  упор.  -  Когда мне было плохо и ты мне
помогал,  я ведь не рычал на тебя,  а наоборот... Что же ты? Я ведь тоже
помочь хочу.
   Димка глянул на него быстро и чуть виновато.
   - Как ты поможешь? Никто уже ничего не сделает... Да и не надо.
   - А вдруг? - упрямо сказал Сер„жа. - Ты расскажи.
   Димка сердито поморгал,  стряхивая капли с ресниц. Недоверчиво поднял
глаза.
   - А смеяться не будешь?
   - Ты спятил!
   Димка отвернулся и шепотом сказал:
   - Я хотел быть барабанщиком...
   Вот такая случилась история.  Простая и  невеселая.  Всю жизнь мечтал
Димка стать барабанщиком. Даже по ночам снился ему краснобокий барабан с
тугой белой кожей.  К  такому барабану приблизишь ухо  и  сразу услышишь
тихий-тихий,  но  неумолкающий гул.  То ли топот далекой конницы,  то ли
голос океанских штормов.
   Ни  дошкольников,  ни  октябрят не  берут в  барабанщики.  Димка рос,
надеялся и ждал своего часа.  И даже когда Клавдия Семеновна велела всем
третьеклассникам написать  в  стенгазету,  кто  кем  хочет  быть,  Димка
решился и написал, что барабанщиком. И больше никем.
   Когда  третьеклассников стали готовить к  приему в  пионеры и  пришла
пора делать у  них свой отряд,  кое-кто из  ребят вспомнил про заметку и
сказал, что надо бы выбрать в барабанщики Димку Соломина. Однако Клавдия
Семеновна обратила внимание класса  на  то,  что  у  Соломина во  второй
четверти снизилась успеваемость: тройка по русскому грозит. А барабанщик
всегда идет впереди отряда,  с  него все  должны брать пример.  Какой же
здесь пример?
   Будто у него на пузе рта тройка написана!
   В общем,  выбрали в барабанщики Вовку Быкова.  У него тоже тройка, но
не по русскому, а по физкультуре...
   - Елки-палки,  - сказал Сер„жа, услыхав про такое дело, и повел Димку
к старшей вожатой.
   Юля была заморочена подготовкой к новогоднему вечеру. Димкину историю
она выслушала без особого интереса.
   - Ну  и  что?  -  сказала  она.  -  Ты,  Соломин,  тройку  постарайся
исправить, а потом что-нибудь придумаем. На будущий год...
   - Юля!  -  перебил Сер„жа.  -  Человек столько лет ждал, а теперь еще
целый год ждать! Разве в барабанщики за оценки берут?
   Юля оглянулась на горестно отошедшего Димку и сказала полушепотом:
   - Ну  подумай:  что  я  сделаю?  Клавдия Семеновна меня еще в  первом
классе учила. Что я, пойду к ней и скажу: "Вы не правы"?
   - Скажи что хочешь. Лишь бы Димке дали барабан.
   - Но  ведь ребята же голосовали,  все решили...  А  куда этого Быкова
девать?
   - Быкову барабан нужен как ежу моторная лодка.  Он  и  не хотел даже.
Это во-первых. Во-вторых, можно дать им еще один барабан. Вон их сколько
у тебя в хозяйстве.  Пусть будет два барабанщика в отряде...  Или запиши
его в сводный отряд при знаменной группе.
   - В сводный можно только с пятого класса...  И если я Соломина возьму
в  барабанщики,  Клавдия  Семеновна  сразу  решит,  что  я  подрываю  ее
авторитет.
   - Все  правильно!   -   накаленно  сказал  Сер„жа.  -  Все  точно  ты
рассудила... Прямо как электронная машина. Разложила по полочкам. Только
на фига твоя правильность, если от нее у Димки слезы!
   Юля озадаченно помолчала.
   - Слушай...  -  начала она  растерянно.  -  Ты  все-таки  думай...  Я
все-таки старшая вожатая...
   - Ну конечно, - откликнулся Сер„жа. - Извини, пожалуйста. Но ты еще и
сестра барабанщика. Надо бы понимать...
   Юля хотела ответить.  Но  Сер„жа ухватил Димку за  руку и  вытащил из
пионерской комнаты.
   - Потерпи до завтра, - попросил он.
   А утром встретился в отряде с Данилкой.
   - Можешь взять в команду хорошего человека?
   Данилка глянул  подозрительно.  Он  ревниво оберегал свою  группу  от
всякого вмешательства.
   - Зачем еще? - спросил он.
   - В барабанщики хочет. Давно уже.
   - Мало  ли  кто  хочет в  барабанщики,  -  уклончиво заметил Данилка.
-Барабанов-то лишних нет.  Вон Митьку и  то не можем в  группу взять.  И
Вадька Воронин ходит в запасных.
   - Митька уже большой. А Вадька еще маленький. А этот в самый раз... Я
твою сестру просил,  чтобы в  сводный отряд взяла,  а она уперлась.  Как
стенка.
   Данилка, однако, разгадал этот хитрый прием.
   - Думаешь, если мы с Юлькой спорим, значит, я ей назло должен делать?
   -Ничего я не думаю,  -  сердито сказал Сер„жа. - Ты торгуешься, а там
человеку плохо до слез.
   Когда человеку очень плохо, спорить, конечно, нелегко.
   - Где барабаны-то брать? - ворчливо произнес Данилка.
   - Олег же обещал достать.
   - Он сколько уж обещает...
   - Данила... - укоризненно сказал Сер„жа.
   Данилка со вздохом спросил
   - Что хоть за человек-то?
   - Знаешь какой парень! Он никогда не подведет!
   ...Через десять дней Сер„жа поинтересовался у Данилки:
   - Ну как мой Димка?
   Данилка дерзко хмыкнул и ответил коротко:
   - Не твой, а наш.
   В  общем,  все было бы  хорошо,  если бы не эти дурацкие опоздания на
вахту.


   Сер„жа вымыл пол  в  кают-компании и  стал  подметать в  коридоре.  В
полуоткрытую дверь лаборатории он видел Димку.
   Димка на  дверь не  смотрел и  Сер„жу не  замечал.  Он  развлекался с
ремнем.  Пряжкой отпечатал на ладони звезду.  Ладошку, словно зеркальце,
подставил под солнечный луч и  полюбовался на отпечаток.  Потом зачем-то
лизнул его.  Подумал,  оттиснул звезду на коленке,  но лизать не стал, а
запрокинул лицо  и  вытянул губы  трубочкой,  словно засвистел тихонько.
Затем повесил ремень на увеличитель, обнял себя за плечи и задумался.
   "Наверно, ему кажется, что уже целый час прошел", - подумал Сер„жа. А
прошло восемь минут.
   Можно было бы  и  отпустить "арестанта",  но  Сер„жа чувствовал,  что
Димка такую милость не примет. И тут появился Данилка.
   - Вот,  полюбуйся на  своего Соломина,  -  сказал Сер„жа,  чтобы хоть
как-нибудь облегчить душу.  - Сперва опаздывает, потом сидит за это, а я
должен вкалывать.
   - А может,  он не виноват, что опоздал, - вредным голосом откликнулся
Вострецов. Он своих людей в обиду не давал.
   - А кто виноват?  Я?  Потому что книжку вам, обормотам, дал почитать,
да? Для того, что ли, дал, чтоб читали до ночи, а потом дрыхли до обеда?
   Данилка сразу потерял задор.
   - Значит,  из-за книжки,  -  сокрушенно произнес он. - Тогда, значит,
из-за меня. Это я всех торопил, чтобы скорее тебе ее вернуть.
   - А  я и не просил,  чтобы скорее!  Выходит,  я виноват?  Может,  мне
вместо Димки сесть?
   - Нет,  что ты, - рассеянно отозвался Данилка. Он смотрел мимо Сер„жи
и теребил тесемки на шапке. - Это не ты. Это я...
   - Спасибо, - с усмешкой сказал Сер„жа.
   - Нет,  правда,  -  настойчиво повторил Данилка.  -Я  тоже виноват...
Можно, я с Димкой сяду?
   - На здоровье, - сказал Сер„жа. И обрадовался: Димке будет веселее. -
Снимай ремень и садись.
   Но Данилка не спешил. Он что-то решал в уме.
   - Случай-то один,  -  сказал он будто между прочим,  - а виноватых-то
двое. Значит, надо время пополам разделить.
   - Ну  и  пожалуйста,  -  отозвался Сер„жа с  равнодушным видом,  хотя
обрадовался еще больше.  - Сидите каждый по часу. Даже по пятьдесят пять
минут. Потому что десять он уже отсидел.
   Данилка начал было расстегивать пальто, но опять остановился.
   - Вообще-то  вся  группа  виновата.   Все  из-за  этой  книжки  будто
перебесились. Кричат: "Скорее, скорее!"
   - Ты что, хочешь всю группу засадить? - удивился Сер„жа.
   - Ну ведь надо,  чтобы справедливо...  А  можно?  -  ласковым голосом
спросил хитрый Данилка.
   - Вы не влезете в лабораторию.
   - Обязательно влезем! Можно?
   - Да мне-то что... - произнес Сер„жа, едва сдерживая смех.
   Данилка бросился к телефону.
   - Я их сейчас по цепочке соберу!
   - Не  работает телефон,  -  сказал Сер„жа.  -  Со вчерашнего дня еще.
Звони с автомата.
   Данилка выскочил на улицу.
   ...Группа собралась за  четырнадцать минут  -  все,  кроме  запасного
барабанщика Вадика Воронина,  который был в детском саду. Еще две минуты
они под тихие понукания Данилки приводили в порядок форму.
   Потом  выстроились перед Сер„жей.  Немножко похожие друг  на  друга и
очень разные.  Деловитый маленький Павли