дозу.  Завтра  утром  зайду.  К
одиннадцати.
   - Спасибо, - сказал муж. - Вы не можете себе представить...
   - Могу. Теперь это часто случается. В ближайшие дни будьте с ней особенно
осторожны, не выдавайте своего волнения.
   Легко сказать, подумал он, поднимаясь к себе. Он включил  свет.  Рядом  с
кроватью стояли его книги. Сенека, Шопенгауэр, Платон, Рильке,  Лао-цзы,  Ли
Тай-бо,  Паскаль,  Гераклит,  Библия...  Самая  суровая   и   самая   нежная
литература. Почти все книги были  малого  формата,  отпечатанные  на  тонкой
бумаге и очень удобные для тех, кто в пути. Он отложил все, что хотел  взять
с собой. Затем разобрал остальные вещи.  Уничтожить  пришлось  немногое.  Он
всегда жил, учитывая возможность внезапного ареста. Старое одеяло,  халат  -
они помогут ему, как надежные, проверенные  друзья.  Яд,  спрятанный  внутри
полой медали. Равик всегда имел  его  при  себе.  Еще  со  времен  немецкого
концлагеря. Сознание того, что в любую минуту он может  покончить  с  собой,
помогло ему выстоять. Он спрятал медаль. Лучше не расставаться  с  ней.  Так
спокойнее. Кто знает, что его ждет? Вдруг снова  гестапо?  На  столе  стояла
недопитая бутылка кальвадоса. Он выпил рюмку. Франция, подумал он. Пять  лет
беспокойной жизни. Три месяца тюрьмы, нелегальное проживание, четыре высылки
и столько же возвращений. Пять лет жизни. Он не так уж плохо прожил их.
 
 
 
 
   XXXIII
 
   Зазвонил телефон. Еще не вполне очнувшись от сна, он снял трубку.
   - Равик... - сказал кто-то.
   - Да...
   Это была Жоан.
   - Приезжай. - Она  говорила  медленно  и  тихо.  -  Приезжай  сейчас  же,
Равик...
   - Не хочу.
   - Ты должен.
   - Нет. Оставь меня в покое. Я не один. Не Приеду.
   - Помоги мне...
   - Ничем не могу тебе помочь...
   - Случилось несчастье... - Голос ее звучал надломленно.  -  Ты  должен...
немедленно...
   - Жоан, - нетерпеливо перебил Равик. - Не ломай комедию. Однажды это  уже
было, и тогда я попался на удочку. Второй раз этого не случится. Оставь меня
в покое. Попытай счастья с кем-нибудь другим.
   Не дожидаясь ответа, он положил трубку и постарался  уснуть,  но  сон  не
приходил. Снова зазвонил телефон. Он не снял трубку. Телефон звонил и звонил
в  серой,  пустынной  ночи.  Взяв  подушку,  он  положил  ее   на   аппарат.
Приглушенные звонки продолжались еще некоторое время, затем прекратились.
   Равик ждал. Все было тихо. Он встал  и  закурил  сигарету.  Вкус  ее  был
необычным, и он быстро потушил ее.  Недопитая  бутылка  кальвадоса  все  еще
стояла на столе. Он сделал глоток и отставил ее в сторону. Кофе, подумал он.
Горячего кофе. И свежих булочек с маслом. Поблизости есть  бистро,  открытое
всю ночь.
   Равик взглянул на часы. Он спал всего два часа, но усталость  прошла.  Не
стоило вторично проваливаться в  омут  тяжелого  сна,  чтобы  наутро  встать
совсем разбитым. Он прошел в ванную и встал под душ. Раздался какой-то  шум.
Снова телефон? Он прикрутил оба крана. Стук. Кто-то стучал  в  дверь.  Равик
набросил на себя халат. Стук усилился. Это не Жоан. Она бы вошла. Дверь была
отперта. Подойдя к двери, он немного помедлил. Неужели полиция?..
   Он открыл дверь. В коридоре стоял незнакомый мужчина, смутно напоминавший
ему кого-то. На нем был смокинг.
   - Доктор Равик?
   Равик выжидающе смотрел на пришедшего.
   - Что вам нужно? - спросил он.
   - Вы доктор Равик?
   - Лучше скажите, что вам нужно.
   - Если вы доктор Равик, то немедленно поезжайте к Жоан Маду.
   - Вот как?
   - С ней произошло несчастье.
   - Какое еще там несчастье? - Равик недоверчиво усмехнулся.
   - Она ранена...
   - Ранена? - переспросил Равик, все еще улыбаясь.  Вероятно,  симулировала
самоубийство, чтобы напугать этого беднягу, подумал он.
   - Господи, да она умирает, - прошептал мужчина. - Едемте! Она умирает.  Я
выстрелил в нее!
   - Что?!
   - Да, выстрелил...
   Равик уже сбросил халат и стал одеваться.
   - Вы приехали на такси?
   - У меня своя машина.
   - Проклятие!.. -  Равик  снова  набросил  халат,  схватил  сумку,  туфли,
рубашку и костюм. - Оденусь в машине... Поехали... быстро!
 
 
 
   Машина  неслась  сквозь  молочно-мглистую  ночь.  Город   был   полностью
затемнен. Улиц больше не было - вокруг одна только  растекающаяся,  туманная
даль, в которой неожиданно мелькали затерявшиеся синие огоньки...  Казалось,
автомобиль едет по морскому дну. Сунув халат в  угол  сиденья,  Равик  надел
туфли и костюм. На нем  не  было  ни  носков,  ни  галстука.  Он  беспокойно
всматривался в ночной мрак. Расспрашивать  незнакомца  не  стоило.  Тот  вел
машину с предельной сосредоточенностью и очень быстро, внимательно следя  за
дорогой. У него не было времени для разговоров. Он был  озабочен  лишь  тем,
чтобы не наскочить на  другую  машину,  не  сбиться  с  пути  в  непривычной
темноте.  Пятнадцать  минут  потеряно,  подумал  Равик.  По   меньшей   мере
пятнадцать минут.
   - Быстрее, - сказал он.
   - Не могу... без фар... светомаскировка... противовоздушная оборона.
   - Тогда включите фары, черт возьми!
   Незнакомец включил  дальний  свет.  Полицейские  на  перекрестках  что-то
кричали им вслед. Какой-то "рено", ослепленный лучами фар, едва не  врезался
в них.
   - Давайте быстрее... Быстрее!
   Машина резко затормозила у подъезда. Открытая кабинка лифта стояла внизу.
На одном из верхних этажей кто-то беспрерывно нажимал кнопку вызова,  звонок
отчаянно трезвонил. Вероятно, знакомый Жоан не захлопнул дверь лифта,  когда
выбежал из него. Хорошо, подумал Равик. Сэкономим две минуты.
   Кабинка поползла вверх. Однажды он уже поднимался в ней. Тогда ничего  не
случилось! И на этот раз ничего не случится...  Лифт  внезапно  остановился.
Кто-то заглянул через стекло и открыл дверь.
   - Как вы смеете так  долго  держать  лифт  внизу?  -  возмущенно  спросил
человек, поднявший трезвон.
   Равик оттолкнул его и захлопнул дверь.
   - Погодите! Дайте нам сперва подняться!
   Лифт снова пополз вверх. Мужчина на четвертом  этаже  выругался  и  снова
принялся звонить. Лифт остановился. Равик мгновенно отворил дверь -  человек
на четвертом этаже мог со злости нажать кнопку  и  заставить  их  спуститься
обратно.
   Жоан лежала на кровати. На ней было  вечернее  платье,  наглухо  закрытое
спереди. По всему серебристому платью кровавые пятна. Кровь на  полу.  Здесь
она упала. А этот идиот поднял ее и уложил на кровать.
   - Спокойно! - сказал Равик. -  Спокойно.  Все  будет  в  порядке.  Ничего
страшного.
   Он разрезал платье у плеч и осторожно приспустил его.  Грудь  была  цела.
Пуля попала в шею. Гортань, видимо, не  задета,  иначе  Жоан  не  смогла  бы
говорить с ним по телефону. Артерия также цела.
   - Больно? - спросил он.
   - Да.
   - Очень?
   - Да...
   - Сейчас пройдет.
   Равик приготовил шприц и посмотрел Жоан в глаза.
   - Не бойся. Это болеутоляющее. Сейчас станет легче. - Равик сделал  укол.
- Вот и все. - Он обернулся к мужчине.  -  Позвоните  Пасси  2743.  Вызовите
карету "скорой помощи" с двумя санитарами. Немедленно!
   - Что со мной? - с трудом проговорила Жоан.
   - Пасси 2743, - повторил Равик. - Немедленно! Сию же минуту!
   - Что со мной... Равик?
   - Ничего опасного. Но здесь мне трудно  что-либо  установить.  Тебя  надо
отвезти в больницу.
   Она посмотрела на него. Вся косметика на ее лице расплылась, тушь  стекла
с ресниц, губная помада с одной стороны размазалась  пятном.  Одна  половина
лица напоминала ярморочного клоуна,  другая,  с  черным  наплывом  туши  под
глазом, - очень усталую, немолодую проститутку.  Только  волосы  сверкали  и
были прекрасны, как всегда.
   - Я не хочу, чтобы меня оперировали, - прошептала она.
   - Посмотрим. Может быть, обойдемся и без операции.
   - Это опасно?..
   - Нет, - сказал Равик. - Не  волнуйся.  Просто  я  не  захватил  с  собой
инструменты.
   - Инструменты?..
   - Для исследования. А теперь... Не бойся, тебе не будет больно.
   Укол оказал свое действие. Равик  начал  осторожно  осматривать  рану.  В
глазах Жоан уже не было выражения испуга. Мужчина вернулся.
   - "Скорая помощь" выехала.
   - Позвоните Отей 1357. Это клиника. Говорить буду я сам.
   Мужчина исчез.
   - Ты поможешь мне? - прошептала Жоан.
   - Конечно.
   - Только чтоб не было больно.
   - Не будет больно.
   - Не могу... не  выношу  боли...  Ею  вдруг  овладела  сонливость.  Голос
зазвучал глуше: - Просто не выношу...
   Равик молча глядел  на  пулевое  отверстие.  Крупные  сосуды  не  задеты.
Выходного отверстия нет. Он наложил повязку-компресс, не сказав  ей  о  том,
чего опасался.
   - Кто уложил тебя на кровать? - спросил он. - Ты сама?..
   - Он...
   - А ты... ты могла ходить?
   В ее затуманенных, больших, как озера, глазах снова появился испуг.
   - О чем... ты...  спрашиваешь?..  Нет...  Я  не  могла  двигать  ногой...
Нога... Что с ней, Равик?
   - Ничего. Я так и предполагал. Все будет в порядке.
   Мужчина вернулся.
   - Клиника...
   Равик быстро подошел к телефону.
   - Кто это? Эжени? Палату... да... и вызовите Вебера.  -  Он  посмотрел  в
сторону спальни и тихо  добавил:  -  Подготовьте  все.  Придется  немедленно
оперировать. Я вызвал "скорую  помощь".  Несчастный  случай...  Да...  да...
так... через десять минут...
   Он положил трубку и с минуту  постоял  на  месте.  Стол.  Бутылка  мятной
настойки. Отвратительное пойло. Рюмки. Ароматные, приторно сладкие  сигареты
из розовых лепестков. Револьвер на ковре... И кровь... Все неправда... Зачем
я хочу обмануть себя?.. Все правда... Теперь он знал, кто  за  ним  приехал.
Смокинг со слишком прямыми плечами, напомаженные, гладко зачесанные  волосы,
легкий запах духов "Шевалье д'Орсе", раздражавший его всю дорогу, кольца  на
руках... Тот самый актер, над чьими угрозами он еще недавно смеялся.  Хорошо
прицелился, подумал он. Нет, вообще не целился. Так точно не прицелишься.  С
такой точностью можно попасть, только когда сам того не хочешь.
   Он вернулся в спальню. Актер стоял на коленях перед кроватью. Ну еще  бы,
конечно, на коленях. А как же  иначе?  Он  что-то  говорил,  сетовал,  снова
говорил, слова так и лились из него...
   - Встаньте, - сказал Равик.
   Актер послушно поднялся. Машинально стряхнул пыль с брюк. Равик посмотрел
на него. Слезы? Только их еще не хватало!
   - Я этого не хотел, мсье! Клянусь вам, я не хотел в нее попасть, вовсе не
хотел... Случай, слепой, несчастный случай!
   Равика едва не стошнило. Слепой, несчастный  случай!  Еще  минута,  и  он
заговорит ямбами.
   - Знаю. Идите вниз и ждите машину "скорой помощи".
   Актер хотел что-то возразить.
   - Идите! - сказал Равик. - И  держите  этот  чертов  лифт  наготове.  Еще
неизвестно, удастся ли втиснуть в пего носилки.
   - Ты поможешь мне, Равик, - сказала Жоан сонным голосом.
   - Да, - ответил он без всякой надежды.
   - Ты со мной... Я всегда спокойна, когда ты со мной.
   Перепачканное расплывшейся косметикой лицо улыбнулось. Клоун ухмыльнулся,
проститутка изобразила подобие улыбки.
   - Бэбе, я не хотел... - сказал актер, стоявший в дверях.
   - Да убирайтесь вы наконец! - крикнул Равик. - Вон отсюда!
   Некоторое время Жоан лежала совсем тихо. Потом открыла глаза.
   - Какой  идиот,  -  произнесла  она  неожиданно  громко  и  отчетливо.  -
Разумеется, он этого не хотел,  где  уж  ему...  этому  щенку...  Играл  под
взрослого. - В ее глазах появилось странное, почти лукавое выражение. - Я  и
сама в это никогда не верила... дразнила его...
   - Тебе вредно разговаривать.
   - Да, дразнила... - Ее глаза почти закрылись. - И вот что из этого вышло,
Равик... Моя жизнь... Он не хотел попасть... но попал... и вот...
   Глаза закрылись совсем. Улыбка погасла. Равик прислушался.
 
 
 
   - Мы не можем внести носилки в лифт. Он слишком узок. Разве что поставить
наклонно.
   - А на лестничных площадках развернетесь?
   Санитар вышел на лестницу.
   - Попробуем, - сказал он, вернувшись. - Только придется поднимать повыше.
Лучше бы ее привязать.
   Санитары привязали Жоан к носилкам. Она была в  полузабытьи  и  время  от
времени стонала. Носилки вынесли на лестницу.
   - У вас есть ключ? - спросил Равик актера.
   - У меня?.. Нет... А что?
   - Нужно запереть квартиру.
   - У меня нет ключа, но он обязательно должен быть где-нибудь здесь.
   - Найдите ключ и заприте дверь.  -  Санитары  уже  разворачивали  носилки
этажом ниже. - Захватите револьвер. Выбросите его на улице.
   - Я... я... добровольно явлюсь в полицию. Она опасно ранена?
   - Очень.
   Лицо актера покрылось испариной. Пот  струился  из  всех  пор  его  тела,
словно под кожей у него не было ничего, кроме воды. Он вернулся в квартиру.
   Равик последовал за санитарами. Свет на лестнице зажигался всего  на  три
минуты и затем автоматически выключался. На каждом этаже имелась специальная
кнопка. Несмотря на трудность поворотов на  площадках,  санитары  спускались
довольно быстро. Носилки приходилось поднимать высоко над головой. По стенам
метались огромные тени. Когда же все это  было?  -  подумал  Равик.  -  Ведь
однажды я, кажется, видел нечто подобное. Потом он вспомнил - точно  так  же
выносили тело Рачинского. Еще в самом начале его знакомства с Жоан.
   Носилки задевали о  стены,  отбивая  куски  штукатурки.  Санитары  громко
переговаривались. Привлеченные шумом на  лестнице,  из  дверей  высовывались
жильцы. Лица, полные любопытства,  взъерошенные  волосы,  пижамы,  халаты  -
пурпурные,  ядовито-зеленые,  в  тропических  цветах...  Свет  снова  погас.
Санитары забормотали что-то в темноте и остановились.
   - Зажгите свет!
   Равик стал отыскивать кнопку на стене и  угодил  рукой  в  чью-то  грудь.
Кто-то обдал его нечистым дыханием... Нога  задела  что-то  мягкое.  Наконец
вспыхнул свет. Прямо перед  Равиком  стояла  какая-то  женщина  с  крашеными
волосами и в упор глядела на него. Ее жирное  в  складках  лицо  было  густо
смазано кольдкремом. Рукой она придерживала  полу  крепдешинового  халата  с
множеством  кокетливых  рюшей.  Жирный  бульдог,   укутанный   в   кружевное
покрывало, подумал Равик.
   - Умерла? - спросила женщина, поблескивая глазками.
   - Нет.
   Равик пошел дальше. Что-то зашипело, взвизгнуло. Какая-то кошка отскочила
в сторону.
   - Фифи! - Женщина нагнулась, широко расставив тяжелые колени. - Боже мой,
Фифи! Тебе отдавили лапку?
   Равик  продолжал  спускаться  по  лестнице.  Несколько  ниже   колыхались
носилки. Он видел Жоан, голова ее раскачивалась в такт шагам  санитаров,  но
глаз не было видно.
   Последний лестничный марш. Свет опять погас. Равик взбежал  до  ближайшей
площадки, чтобы нажать кнопку. В эту минуту  подъемник  загудел,  и  сверху,
словно спускаясь с небес,  показался  лифт.  В  ярко  освещенной  клетке  из
позолоченной проволоки  стоял  актер.  Словно  привидение,  он  беззвучно  и
неудержимо скользил вниз, мимо Равика, мимо  санитаров.  Актер  увидел  лифт
наверху и воспользовался им, чтобы поскорее догнать носилки. Это было вполне
разумно, но казалось нереальным и удивительно смешным.
 
 
 
   Равик поднял глаза. Руки больше не дрожали и  не  потели  под  резиновыми
перчатками, которые он сменил уже дважды.
   Вебер стоял напротив.
   - Если хотите, Равик, вызовем Марто. Он сможет тут быть через  пятнадцать
минут. Пусть оперирует он, а вы ассистируйте.
   - Не надо. У нас слишком мало времени. Да я  и  не  смог  бы  со  стороны
смотреть на все это. Уж лучше самому.
   Равик глубоко вздохнул. Теперь он  успокоился  и  начал  работать.  Белая
кожа. Кожа, как всякая другая, сказал он себе. Кожа Жоан. Кожа,  как  всякая
другая.
   Кровь. Кровь Жоан. Кровь, как всякая другая. Тампоны. Разорванная  мышца.
Тампоны. Осторожно. Дальше. Клочок серебряной парчи. Нитки. Дальше.  Пулевое
отверстие. Осколок. Дальше. Канал он ведет... он ведет к...
   Равик  почувствовал,  как  кровь  отхлынула  от  его  лица.  Он  медленно
выпрямился.
   - Посмотрите... Седьмой позвонок...
   Вебер склонился над раной.
   - Плохо дело.
   - Более того. Безнадежно. Ничто уже не поможет...
   Равик посмотрел на свои руки. На пальцы в  резиновых  перчатках;  Сильные
руки, хорошие руки; тысячи раз они резали и  сшивали  разорванное  тело;  им
гораздо больше везло, чем не везло, а в  иных  случаях  они  просто  творили
чудеса, выигрывали в почти безнадежном положении... Но теперь, теперь, когда
все зависело только от них, они были совершенно бессильны.
   Он ничего не мог сделать. Да кто бы на его месте смог?  Оперировать  было
бессмысленно. Он стоял и  не  отрываясь  смотрел  на  алое  отверстие.  Если
вызвать Марто, он скажет то же самое.
   - Ничего нельзя сделать? - спросил Вебер.
   - Ничего. Всякое вмешательство только ускорит конец. Видите, где застряла
пуля? Ее даже нельзя удалить.
   - Пульс прерывистый, учащается... Сто тридцать,  -  сказала  Эжени  из-за
экрана.
   Края раны приняли сероватый оттенок,  словно  их  уже  коснулась  смерть.
Равик держал в руке шприц с кофеином.
   - Корамин! Быстро! Прекратить наркоз! - Он сделал второй укол. - Ну  как,
лучше?
   - Без изменений.
   Кровь все еще отливала свинцовым блеском.
   - Подготовьте шприц с адреналином и кислородный аппарат!
   Кровь потемнела. Казалось, это плывущие в небе облака  отбрасывают  тень.
Казалось, просто кто-то подошел к окну и задернул занавески.
   - Кровь, - в отчаянии произнес Равик. - Надо .сделать переливание  крови.
Но я не знаю, какая у нее группа.
   Аппарат снова заработал.
   - Ну, что? Как пульс?
   - Падает. Сто двадцать. Очень слабого наполнения.
   Жизнь возвращалась.
   - А теперь? Лучше?
   - То же самое.
   Он немного выждал.
   - А теперь?
   - Лучше. Ровнее.
   Тени исчезли. Края раны заалели. Кровь снова стала кровью.  Она  все  еще
была кровью. Аппарат работал.
   - Веки дрогнули, - сказала Эжени.
   - Не важно. Теперь она может проснуться.
   Равик сделал перевязку.
   - Пульс?
   - Ровный.
   - Да, - сказал Вебер. - Еще бы минута...
   Равик почувствовал, что его веки стали тяжелыми.  Это  был  нот.  Крупные
капли пота. Он выпрямился. Аппарат гудел.
   - Пусть еще поработает. Не выключайте.
   Он обошел вокруг стола и остановился. Он ни о чем не думал. Только глядел
на аппарат и на лицо Жоан. Оно слегка дернулось. Жизнь еще теплилась в нем.
   - Шок, - сказал он Веберу. - Вот проба крови. Надо  сделать  анализ.  Где
можно получить кровь?
   - В американском госпитале.
   - Хорошо. Надо попытаться. Правда, в конечном счете это ничего  не  даст.
Только ненадолго оттянет развязку. - Он посмотрел на аппарат.  -  Мы  должны
известить полицию?
   - Да, -  сказал  Вебер.  -  Следовало  бы.  Но  Тогда  немедленно  явятся
чиновники и начнут вас допрашивать. Ведь вы же не хотите этого?
   - Разумеется.
   - Тогда отложим до завтра.
   - Можно выключить, Эжени, - сказал Равик.
   Виски Жоан снова порозовели. Пульс бился ровно, слабо и четко.
   - Отвезите ее в палату. Я останусь в клинике.
   Она пошевелилась. Вернее - одна ее рука. Правая рука шевельнулась.  Левая
была недвижима.
   - Равик, - позвала Жоан.
   - Да...
   - Ты оперировал меня?
   - Нет, Жоан. Операции не потребовалось. Мы только прочистили рану.
   - Ты останешься здесь?
   - Останусь...
   Она закрыла глаза и снова уснула. Равик подошел к двери.
   - Принесите мне кофе, - сказал он сестре.
   - Кофе с булочками?
   - Нет; Только кофе.
   Он вернулся в палату и открыл окно. Над городом стояло чистое, сверкающее
утро. Чирикали воробьи. Равик сел на подоконник и закурил.
   Сестра принесла кофе. Равик поставил чашку подле себя на  подоконник.  Он
пил кофе, курил и смотрел в окно. Потом оглянулся.  Комната  показалась  ему
темной. Он слез с подоконника и посмотрел на Жоан. Ее лицо было чисто вымыто
и очень бледно. Обескровленные губы почти не выделялись.
   Равик взял поднос с кофейником и чашкой, вынес в коридор  и  поставил  на
столик.  В  коридоре  пахло  мас