е  велено  было  принять  даже  полстакана.  Его  караулила
суровая жена и дочь. У них появилась маленькая  надежда  на  спасение  главы
семейства. Но, кажется, сам виновник торжества  не  очень  радовался  такому
повороту событий. Родственные души искали вчера и  сегодня  не  алкоголя,  а
иного наслаждения - интеллектуального!
   Сергеев запустил страдальца в кабинет и  начал  свое  колдовство:  сперва
основательна анестезия смесью Гирша глотки, голосовых связок.  Затем,  после
проверки степени анестезии, введение тонкого катетера до бифуркации  трахеи.
Теперь пошел в ход иодолипол смешанный с порошком норсульфазола.  Осторожно,
с  помощью   большого   шприца,   медленно   вводится   подогретый   состав,
обволакивающий  все  бронхиальное  дерево.   При   хорошей   предварительной
анестезии процедура проходит без всяких  дерготни  и  кашля.  Затем  катетер
удаляется и больной медленно и последовательно переворачивается так, что  бы
контрастная смесь обволокла стенки  бронхов.  Здесь  необходимо  чувствовать
вязкость состава и интуитивно моделировать  процесс  обволакивания.  Наконец
все готово: проводятся точные по режиму и центровке снимки. Финал процедуры:
качественное проявление, закрепление, сушка снимков.
   Негативы получились идеальными:  Александра  Гавриловна  широко  раскрыла
пасть и с десяток минут никак не могла  ее  закрыть.  Надо  быть  абсолютным
идиотом, что бы не понять то, с каким блеском  выполнены  бронхограммы.  Они
устраняли любые сомнения: у больного никогда не было страшного, смертельного
заболевания - рака легкого. Что же наколдовал  Республиканский  диспансер  и
его адепт - Александра Гавриловна можно только предполагать.
   Парадокс событий заключался  в  неожиданном  торжестве  новой  логики:  с
пациента сняли группу инвалидности, отобрали льготную  пенсию.  Родственники
быстро привели его в чувство, решительно потребовав: бросить пить, трудиться
в поте лица, дабы вернуть все добро пропитое. При встречах на улице,  бывший
пациент-страдалец, воскресший  из  приговоренных  к  неминуемой  смерти,  не
бросался к Сергееву на шею с благодарностями, а, потупившись,  переходил  на
другую сторону. Родственники бывшего пациента боготворили Сергеева.
   В маленьком поселке происходило что-то близкое  к  триумфу  отечественной
медицины! Видимо назревал Большой карнавал по  этому  поводу!  Ему  помешали
проливные дожди. Население ликовала,  на  прием  к  Сергееву  рвались  толпы
старух и молодежи.
   Мнимое торжество Александры  Гавриловны,  перешло  в  уныние,  что  резко
усилило  запои.  Себя   теперь   она   оправдывала   трагическим   стечением
обстоятельств,  несовершенством   диагностики,   вообще,   и   недостаточной
квалификацией сотрудников Республиканского диспансера, в частности. Сергеев,
к сожалению, не знал, что он своим героическим трудовым подвигом  нажил  еще
одного заклятого врага - змею подколодную.
   Трагедии бытового уровня, оказывается, как не погасшие угли, теплились  в
деревенской  тиши.  Они  подогревались  заурядными  интригами  и  неожиданно
вспыхивали,  как  высушенная   береста   или   природный   газ,   неожиданно
вырывающийся бешеной струей из-под земли. Кто мог подумать,  что  в  поселке
проживает собственная  Леди  Макбет  Мценского  уезда,  о  которой  красочно
высказался в свое время Николай Семенович Лесков.
   Однажды, на утренней конференции, сотрудники  просто  огорошили  Сергеева
бурным рассказом о ночном происшествии: в  местной  санэпидстанции  помощник
эпидемиолога, женщина тридцати лет, недавно родившая дочь,  отрубила  голову
своему мужу.
   Мерзавец напивался и колотил кормящую мать нещадно  за  то,  что  она  не
сделала аборт и родила дочь. Он обещал  порешить  обоих.  Сколько  мужества,
воли и решительности необходимо было собрать этой всегда  покорной  женщине,
чтобы в одиночку встать на защиту жизни ребенка.
   Себя она, понятно, не жалела, - знала, что ее осудят и упекут  в  тюрьму,
но ее заботило только одно, - дочь  останется  жива.  Как  по-разному  можно
распоряжаться своей и другой жизнью, избирательно  относиться  к  близким  и
чужим? Интересно, кто вырастет потом из этого маленького  существа,  уже  от
рождения замешенного в трагические события?
   Сергеева до боли в сердце поразили отчаянье и смелость  женщины-матери  и
он пустился обивать пороги всех  учреждений,  способных  повлиять  на  исход
дела: удалось добиться максимального смягчения приговора.
   Но Сергеев помнил и другое происшествие, свидетелем которого он  невольно
стал, в другой больнице, в маленьком провинциальном городке.  Там,  в  семье
врачебной  пары,  муж-истерик  постоянно  устраивал  сцены  ревности   своей
миловидной супруге. Однажды он так достал ее  своими  претензиями,  что  она
выбросилась с балкона четвертого этажа, переломав себе скелет  основательно,
но осталась жива.
   Мужу грозило обвинение в принуждении супруги к самоубийству, -  тогда  бы
светили ему долгие годы  каторжных  работ  в  современном  тюремном  лагере.
Правда, врачи и там неплохо устраиваются, - однако невелико счастье.
   Он упросил жену изменить показания, расплатившись  за  то  квартирой.  Но
она, наконец-то разведясь с ним, благородно уступила бывшему  супругу  дачу,
где отверженный коротал остаток жизни, напиваясь до чертиков в долгие зимние
вечера и спокойные от привычного супружеского секса ночи.
   Опять показала язык злосчастная интрига, вмешалась  в  события  заурядной
жизни. Вспомнилось: "Вы еще не до крови сражались, подвизаясь против  греха,
и забыли утешение,  которое  предлагается  вам,  как  сынам:  "сын  мой!  не
пренебрегай наказания Господня и не  унывай,  когда  Он  обличает  тебя"  (К
Евреям 12: 4-5).

3.5

   Шли  дни,  работа  приносила  удовлетворение,   а   старые   подружки   -
удовольствие. Они по очереди,  установленной  коллективной  властной  рукой,
делили стирку, устраивали Сергееву  дни  кулинарных  забав.  И,  чего  греха
таить, подружки,  как  могли  и  умели,  оделяли  эскулапа  тихими  женскими
нежностями, несложными и традиционными, как те, которым посвящали свой досуг
первые люди на Земле - Адам и Ева.
   Трудно теперь сказать: было бы Адаму веселее, если бы  у  него  появилось
четыре Евы. Однако Библия (особенно Ветхий Завет), как источник  неоспоримой
житейской мудрости, свидетельствует, что у древних  народов  было  взято  за
правило иметь несколько жен. Отсюда, поведение Сергеева нельзя было признать
сплошь предосудительным. Не было в том  и  гигантомании,  а  присутствовала,
скоре, преданность заветам старины, прежней привязанности.
   Однажды, среди бела дня  к  крыльцу  административного  корпуса  больницы
подъехали два черных джипа с тонированными стеклами. Из первого джипа  вышел
Магазанник и отправился в  кабинет  к  Сергееву.  Друзья  обнялись.  Сергеев
попробовал угостить Аркадия чем Бог послал, но  тот  настоял  на  поездке  в
город, в цивильный по здешним меркам ресторан. У него были важные  сообщения
и их необходимо было обсудить,  не  гоня  лошадей  и  лучше  на  нейтральной
полосе. На том и порешили.
   Местный городской шалман находился на первом этаже гостиницы, выстроенной
за годы отсутствия Сергеева в столь славном уголке необъятной России. Теперь
городская  достопримечательность  заметно  отличалась   от   того   древнего
ресторана, который располагался  когда-то  в  одноэтажном  деревянном  доме,
видимо, помнящим еще годы Великой отечественной войны.
   Теперь в ресторане все было иначе. Однако, к удивлению своему, Сергеев во
главе официанток увидел знакомую коренастую фигуру бывшей местной  красавицы
- "Риты из общепита", ранившей в свое время сердце молодого эскулапа. Любовь
их была скоротечной  и  без  всяких  осложнений  и  претензий.  Для  молодой
миловидной блондинки, работавшей на таком бойком месте официанткой,  другого
исхода и не могло быть.
   Известно: "Всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и  бросают
в огонь" (От Луки 3: 9). Однако красавица выжила и, мало того, не растеряла,
а только подвзрослила свою привлекательность. Чувствуется,  что  теперь  она
командует всей этой зеленой челядью, задача которой обслуживать  и  ублажать
посетителей, вытряхивая денежные мешки до  полного  опустошения.  С  первого
взгляда становилось понятно, что развитие профессионализма молодежи в  руках
надежного педагога.
   Сергеев был заинтригован, - как же поведет  себя  бывшая  пассия?  Пассия
повела себя гениально, как все простое, незатейливое. К чести своей и  всего
учреждения, она, как, безусловно, мудрая женщина,  знала  свою  новую  цену.
Только один легкий взгляд бросила Рита на  вошедших,  -  лучезарная  улыбка,
обнажающая идеальные фарфоровые  зубы,  осветила  ее  лицо  и  она  быстрым,
деловым шагом направилась к занятому ими столику.
   Охрана расположилась  за  соседним  столиком  так,  чтобы  контролировать
входные двери и стойку бара, прикрывая мощными фигурами столик босса.  Этого
маневра нельзя было не заметить. Рита тоже могла оценить действия охраны  по
достоинству.
   Но, вместе  с  тем,  она  светила  понимающей  радостью  в  глаза  именно
Сергееву, и его ответ  ей  был  столь  же  искренним.  Бесспорно,  правильно
сказано: "Время разбрасывать камни и время их  собирать".  Сергеев  встал  и
потянулся, чтобы поцеловать у Риты руку. Она же с удовольствием приняла этот
знак памяти и мужской благодарности. Но ее аванс был более  выразительным  и
сокровенным, - Рита прижалась к Сергееву впечатляющей грудью  и  всем  телом
так, как умела только она. Затем, не дав оправиться от шока, громко чмокнула
его в губы.
   Сергеев успел заметить обручальное кольцо на правом безымянном пальце,  -
она  фиксировала  его  любопытный  взгляд.  Определенно,  самолюбие   прочно
устроенной женщины было удовлетворено. Но она тут же перепасовала ему легкую
скорбь, как бы связанную с условностью счастья ее супружеского выбора.
   Аркадий  с  интересом  наблюдал  встречу  примечательной  антивесталки  с
потертым сатиром: он не ожидал такой прыти от своего друга.  Осколки  былого
счастья уж слишком  откровенно  посыпались  кругом,  как  ценные  фрагменты,
подобные Тунгусскому метеориту! Не тому, который давно грохнулся в сибирской
тайге, а новому, собиравшемуся поразить первозданные леса Карелии. Так можно
заодно разрушить и новое здание - местный университет целомудрия!  Выражение
лица Аркадия снова приблизилось к мимике человека, который смеется!
   Предложив гостям меню, Рита не навязчиво комментировала кулинарные изыски
местной кухни, незаметно  подвигая  их  к  единственно  правильному  выбору.
Магазанник, наконец-то, перехватил инициативу, и предложил Рите все устроить
по  первому  классу,  но  без  большой  пьянки  (бутылки  хорошего   коньяку
достаточно).
   Чувствовалось, что Аркадий проголодался и ел с волчьим  аппетитом.  Между
первым и вторым блюдом он, наконец-то, приостановился,  придвинулся  головой
ближе к уху Сергеева и произнес:
   -  С  убийцами  твоей  жены,  Саша,  мы  разобрались:  три  наркомана   -
молокососы, бездельники, мелкие воришки.  Их  нашли  наши  ребята  быстро  и
раздавили, как моль  на  ковре.  Извини,  но  тебя  ждать  не  было  никакой
возможности, - пришлось рубить концы моментально, ибо обстоятельства к  тому
обязывали.
   Сергеев остолбенел и чуть не подавился куском мяса.  Магазанник  не  стал
долго ждать, а выразительно хлопнул друга по спине.
   - Вопросы имеются? У матросов нет вопросов. - резюмировал  Аркадий.  -  И
правильно, что не мучаешься кровожадностью.  Каждый  должен  выполнять  свою
работу и не стремиться быть универсалом, - врачом, судьей, палачом.
   - Вторая моя задача, друг  ты  мой  сердешный,  много  сложнее,  ибо  мне
придется, видимо, тебя долго уговаривать. -  Аркадий  говорил  размеренно  и
чеканно, как бы превентивно зомбируя Сергеева, создавая у него  установку  к
тому действию, которое угодно заказчику. Сказывался талант и навык военного,
командира, умевшего вести за собой подчиненных прямо в самое пекло.
   - Не темни, Аркаша, надо ли нам лукавить?! - подбадривал его  Сергеев.  -
Свои люди, а потому  разберемся  без  преамбул.  -  Если  кому-то  требуется
вылечить приватно гонорею или сифилис, то я готов. Но больше ничего  путного
я, пожалуй, и делать не умею.
   - Сан, не спеши. Эти ваши таланты, господин  профессор,  мировой  научной
общественности известны. - забурчал Аркадий, ими ты никого не удивишь. -  Но
мое предложение, как говорится, из  другой  оперы.  Нам  бы  очень  хотелось
сманить тебя к другой деятельности, а, точнее, - к совмещению привычных тебе
врачебных дел и конфиденциальных поручений иного плана.
   - Аркаша, во-первых, поясни, кто эти "мы", "нам бы", что  это  за  тайная
или явная организация; во-вторых, можешь не сомневаться,  что  для  друга  я
готов сделать все, даже вступить в противоречие с законом, если, конечно, то
будет угодно Богу.
   Магазанник удовлетворенно хмыкнул, распрямился, энергично потер руки.  Но
затем еще ближе придвинулся к Сергееву и почти на ухо заговорил негромко:
   - Саша, постепенно ты все сам поймешь и узнаешь. Сейчас же  буду  краток:
не так давно ты сам утверждал, что в России в трудные для  нее  исторические
периоды спасение приходило от Армии.
   - Помнишь, как у Наполеона? - "Ублажай Армию и  плюй  на  все"!  Но  это,
безусловно, гротеск.  В  нашей  стране,  по  существу,  сейчас  идет  борьба
организованного криминала с организованной воинской силой. Демократы же пока
с азартом хлопают ушами и  руками.  А  им  бы  надо,...  -  ублажать  Армию.
Инициатива ими потеряна и военные сами берутся  за  дело,  в  той  или  иной
форме, удачно или не совсем, но действуют.  В  бизнесе,  как  ты  понимаешь,
резня идет не на жизнь, а на смерть: здесь тоже нельзя отставать.
   - Тебе предлагается, Саша, примкнуть к деловому миру, но к нашему  в  нем
флангу. Коней не будем гнать, чтобы их потом не менять или,  того  хуже,  не
пристреливать на переправе.  Тебе  дается  время  подумать,  а  молчать  ты,
безусловно, умеешь!
   - Сан, я искренне хочу, чтобы ты был  в  нашей  компании!  -  с  заметной
экспрессией прошептал Аркадий. Теперь давай - двигай свои вопросы.
   Сергеев задумался: разговор был неожиданным, откровенным и весьма крутым,
как  теперь  говорится.  Но  его  никогда   не   пугали   сложности,   риск,
непредвиденные обстоятельства, борьба. Он считал себя ничем не связанным  на
этой  земле  и  не  стал  бы,  наверное,   особо   сокрушаться   по   поводу
преждевременной смерти. Он  искренне,  без  кокетства,  считал,  что  хорошо
пожил, многое видел,  многого  достиг,  -  выполнил  свои  планы  по  полной
программе.  Сергеев  ласково  взглянул  на  напряженно   ожидавшего   ответа
Магазанника и просто и ясно заявил:
   - Аркаша, я готов служить отечеству. - потом, как в былые  годы,  добавил
привычное. - Когда и где получить оружие?
   Магазанник не скрывал радости,  -  губы  его  расплылись  в  восторженной
улыбке. Он стал разливать коньяк по рюмкам, довольно причмокивая:
   - За нашу победу, Саша! - без  тени  фальши  произнес  он  сдержанно,  но
многозначительно.
   Друзья принялись уничтожать второе блюдо:  Рита,  разумеется,  дала  спец
задание поварам. Мясо было отменное, гарнир - очень сложный, но безупречный.
Рита  настороженно  и  любопытно   зыркала   издалека   и,   когда   Сергеев
многозначительно  показал  ей  большой  палец  правой  руки,  она,   скромно
набычившись,  даже  не  смогла  погасить  радость.  Рита  умыла  обучающуюся
мастерству молодежь; наградила Сергеева самодовольно-очаровательной улыбкой.
Выпивая на посошок, в конце обеда, Сергеев, наклонившись к Магазаннику  тихо
проговорил:
   - Честно говоря, Аркаша, по началу я мыслил так, что ты связан  скорее  с
криминалом, чем с былыми сослуживцами. Теперь вижу, что все  обстоит  иначе,
не так ли?
   - Сан, в тюряге я не просидел ни одного дня,  -  за  меня  уже  все  было
решено наверху, - достойными кадрами  так  просто  не  бросаются!  Мой  опыт
пригодился в некоторых далеких государствах. Ну, а когда наша страна  начала
лихорадочно "перестраиваться", мне опять отыскали "дело по плечу", вспомнили
о знаниях, полученных мной в Академии тыла и транспорта.
   - Что же касается криминала, то здесь  необходим  весьма  тонкий  подход.
Во-первых, без контактов с ним  никаких  дел  сейчас,  практически,  вершить
невозможно. Во-вторых,  криминал  это  тоже,  в  некотором  смысле,  военная
организация, с  которой  необходимо  считаться,  безусловно,  не  переступая
грань. В-третьих, криминальные структуры  оказываются  в  некоторых  случаях
даже чище, чем ряд политиков и политических партий. Во всяком случае, по уму
и изобретательности они могут дать фору  многим.  В-четвертых,  все  страны,
многие нынешние владельцы международного капитала  прошлепали  по  скользкой
тропинке криминала, а потом с них вся грязь стекла, как с  гуся  вода.  Надо
еще очень хорошо разобраться, кто настоящий патриот  и  порядочный  человек:
те, кто борзеют и надувают соотечественников, или  те,  кто  их  "мочит"  по
заслугам.
   Сергеев слушал внимательно, почти  что  с  раскрытым  ртом,  стараясь  не
проронить ни одного слова. Для него такие  взгляды  -  являлись  безусловным
откровением.
   - Сан, как это не звучит парадоксально, но я лично  уверен,  что,  как  и
собаке Павлова, в недалеком  будущем  криминалу  будет  поставлен  памятник,
отлитый из бронзы, незаконно вывозимой из многострадальной России ее глупыми
доброжелателями. Да, некоторые ребята разбираются с жизнью "по понятию",  но
это лучше, чем жить без совести!
   Обед закончился. Магазанник  властным  жестом  остановил  слабую  попытку
Сергеева достать бумажник и расплатиться. Аркадий барски щедро  одарил  Риту
отечественной валютой, посетовал, что редко приходится посещать сей  славный
град.
   Магазанник  прошел  вперед,  давая  Сергееву  поворковать  с   прекрасной
хозяйкой. Было заметно, что  один  из  охранников  тоже  притормозил,  якобы
покупая сигареты, - на самом деле,  он  страховал  теперь  уже  и  Сергеева.
Эскулапу подумалось: "Мы пошли в гору, интересно, когда и кто остановит"?
   Однако  Сергеев  был  абсолютно   уверен,   что   Всесильное   Проведение
вмешивается в суетность нашего бытия в нужный  момент,  по  указания  Особых
Сил. Необходимо спокойно наблюдать и оценивать направление событий так,  как
это сказано в Книге Иова (33: 17-24): "Чтобы отвесть человека от какого-либо
предприятия и удалить от него гордость, чтобы отвесть душу его от пропасти и
жизнь его от поражения мечом. Или он вразумляется болезнию на ложе  своем  и
жестокою болью во всех костях своих, - и жизнь его отвращается  от  хлеба  и
душа его от любимой пищи. Плоть на нем пропадает, так что  ея  не  видно,  и
выказываются кости его, которых не было видно. И  душа  его  приближается  к
могиле, и жизнь его - к смерти. Если есть у него  Ангел-наставник,  один  из
тысячи, чтобы показать человеку прямый путь его, - Бог умилосердится над ним
и скажет: свободи его от могилы; Я нашел умилостивление".

3.6

   Мощные автомобили вытянулись впечатляющей кавалькадой по дороге,  ведущей
из уездного городка  в  поселок.  Компания  быстро  домчалась  до  больницы,
расположенной на  возвышенном  берегу  Онежского  озера,  среди  стройных  и
величественных сосен. В пути особых  разговоров  не  вели.  Магазанник  лишь
попросил   запомнить   телефон,   по   которому   необходимо   позвонить   в
Санкт-Петербурге (там будет диспетчер на связи).  Уточнили  сроки  окончания
командировки и возвращения Сергеева,  -  решили  не  подгонять  события,  не
тормошить общественное  мнение.  Хотя  представления  администрации  теперь,
практически, не имели никакого значения, ибо решение принято окончательно  и
бесповоротно.  Тепло  распрощались  на  крыльце  административного  корпуса,
Аркадий спешил с отъездом, - его уже ждали в Москве.
   Вечер стелился уже по верхушкам деревьев