это кресло на два года.
В  семьдесят восьмом году его прокатят и посадят на его место того,  кто
сделает правильные выводы из этого урока.
   - Какого урока?
   Роджер поднялся.
   - Нельзя долго морочить людям головы, - сказал он. - Вот и весь урок.
В  этом убедился Адам Клейтон Пауэлл.  И Агню с Никсоном тоже.  Понимае-
те...  нельзя долго морочить людям головы. - Он взглянул на часы. - А не
сходить ли нам,  Джонни,  в большой дом, выпили бы по рюмочке. Я и Шелли
должны скоро уехать, но пропустить по одной мы с  вами  успеем.
   Джонни улыбнулся и встал.
   - Ну что ж, - сказал он. - Вы загнали меня в угол.

   В середине августа Джонни оказался один в поместье Чатсворто, если не
считать Нго Фата,  жившего за гаражами.  Хозяева заперли дом и отбыли на
три недели в Монреаль,  чтобы отдохнуть и развеяться перед началом учеб-
ного года и жарких дней на предприятиях.
   Роджер оставил Джонни ключи от "мерседеса" своей жены,  и Джонни отп-
равился к отцу в Паунал, чувствуя себя монархом. Отношения отца с Чарли-
ной Маккензи вошли в решающую стадию,  и Герберт уже не утверждал, будто
его  единственное  желание  - это чтобы она не погибла под руинами дома,
который,  того гляди,  рухнет.  Наоборот,  он так откровенно ухаживал за
Чарлиной,  что Джонни стало немного не по себе.  Его хватило на три дня,
после чего он вернулся в поместье Чатсвортов, принялся за чтение и пись-
ма, и жизнь вошла в тихое русло.
   Он дрейфовал  в  центре бассейна в надувном кресле и,  потягивая кок-
тейль,  читал "Нью-Йорке таймс бук ревью", когда Нго Фат подошел к барь-
ерчику, снял шлепанцы и спустил ноги в воду.
   - Ааааа, - выдохнул он. - Сразу легче. - Он улыбнулся Джонни. - Тихо,
правда?
   - Очень тихо,  - согласился Джонни.  - Что слышно насчет гражданства,
Нго? Как подвигаются занятия?
   - Сильно подвигаются,  - сказал Нго. - Мы скоро все едем на прогулку.
Очень интересно. Первый раз. Чтобы в субботу не заторчать в городе.
   - Торчать,  - сказал Джонни,  улыбаясь при мысли,  как весь класс Нго
кейфует от ЛСД или псилоцибина.
   - Простите? - Брови у Нго Фата вопросительно поднялись.
   - Торчать в городе.
   - А,  спасибо.  Мы будем присутствовать на политическом выступлении в
Тримбулле.  Мы все думаем, нам повезло, что мы готовимся получить амери-
канское гражданство в год выборов. Это очень полезно.
   - Да-да, ну еще бы. И кого же вы будете слушать?
   - Грега Стилс...  - Он остановился и начал еще раз, тщательно выгова-
ривая:  - Грега Стилсона.  Он независимый кандидат в палату представите-
лей.
   - Я  слышал о нем,  - сказал Джонни.  - И что же,  вы обсуждали его в
классе?
   - Да, мы немного говорили об этом человеке. Родился в тридцать треть-
ем году.  Были разные профессии. Приехал в Нью-Гэмпшир в шестьдесят чет-
вертом. Он уже столько здесь прожил. Преподаватель сказал, что его никто
теперь не считает перекати-лесом.
   - Полем, - сказал Джонни.
   Нго смотрел на него с непроницаемо вежливой улыбкой.
   - Правильно говорить - перекати-поле.
   - А, спасибо.
   - Стилсон вам не кажется несколько странным?
   - Это в Америке, - сказал Нго. - Во Вьетнаме таких было много. Таких,
которые...  - Он сидел,  болтая в задумчивости своими маленькими,  как у
женщины,  ступнями  в голубовато-зеленой воде.  Потом снова посмотрел на
Джонни.  - Я не знаю,  как это сказать по-английски. У нас в стране есть
игра "Смеющийся тигр".  Старая игра, все ее очень любят, как у вас бейс-
бол.  Там ребенок, знаете, одевается в тигра. Накрывается шкурой. Бегает
и танцует.  А другие дети стараются его поймать. Ребенок, который в шку-
ре,  смеется,  но еще он рычит и кусается, такая эта игра. По-моему, ваш
Стилсон тоже знает эту игру.
     Джонни с беспокойством слушал Нго Фата.
     Что касается Нго, то он был само спокойствие.
   - Вот мы поедем,  - улыбнулся он,  - и сами все увидим. А потом у нас
будет пикник. Я испеку два пирога. Хорошо, наверно, получится.
   - Просто здорово.
   - Да,  очень здорово,  - сказал Нго Фат, вставая. - Потом мы в классе
обсудим все,  что видели в Тримбулле. Может быть, напишем сочинение. Пи-
сать сочинение всегда легче,  потому что можно посмотреть в словаре точ-
ное слово.
   - Пожалуй, что так. Только почему-то мне никогда не удавалось убедить
в этом своих учеников. Нго снова улыбнулся.
   - Как дела у Чака?
   - Неплохо.
   - Да,  он теперь веселый. А раньше притворялся. Он хороший мальчик. -
Нго поднялся. - Отдыхайте, Джонни. Я иду поспать.
   - Ладно.
   Джонни проводил глазами гибкую миниатюрную фигурку Нго  в  джинсах  и
вылинявшей рубашке.
   РЕБЕНОК, КОТОРЫЙ В ШКУРЕ,  СМЕЕТСЯ, НО ЕЩЕ ОН РЫЧИТ И КУСАЕТСЯ, ТАКАЯ
ЭТО ИГРА... ПО-МОЕМУ, ВАШ СТИЛСОН ТОЖЕ ЗНАЕТ ЭТУ ИГРУ.
   Опять этот укол беспокойства.
   Надувное кресло покачивалось на воде.  Солнце  ласкало  кожу.  Джонни
снова  раскрыл  "Бук ревью",  но читать расхотелось.  Он отложил журнал,
подгреб к бортику и вылез.  До Тримбулла каких-нибудь тридцать миль. Мо-
жет,  махнуть туда в субботу на "мерседесе" миссис Чатсворт?  Посмотреть
своими глазами на Грега Стилсона. Насладиться спектаклем. А то и... а то
и пожать ему руку.
   НИ ЗА ЧТО!
   Но почему? В конце концов разве он не начал коллекционировать полити-
ков перед нынешними выборами?  Ну увидит еще одного -  есть  из-за  чего
расстраиваться!
   Но Джонни уже расстроился,  факт. Сердце заколотилось, он даже уронил
журнал в бассейн. Чертыхаясь, он выуживал его, пока тот не размок.
   Почему-то при мысли о Греге Стилсоне вспоминался Фрэнк Додд.
   Вот уж совсем нелепица. Какое у него может быть отношение к Стилсону,
когда он всего один раз видел его по телевизору? Да никакого. Держись от
него подальше.
   Ну а что в конце концов? Может, съезжу, а может, нет. Может быть, по-
еду в субботу в Бостон. Схожу в киношку.
   Но к тому времени, как он вернулся домой и переоделся, странное тяже-
лое чувство страха уже овладело им. Чем-то это чувство напомнило старин-
ного знакомого - из  тех, кого в душе  ненавидишь. Решено, в субботу  он
поедет в Бостон. Так будет лучше.
   Много месяцев спустя Джонни снова и снова возвращался к  этому  дню,
19 августа, и не мог в точности вспомнить, как же он все-таки оказался в
Тримбулле. Он поехал в сторону Бостона, рассчитывая посмотреть игру "Ред
сокс" в Фенвей-парке,  затем, если получится, прокатиться до Кембриджа и
пройтись по книжным магазинам,  и если хватит  денег  (из  "премиальных"
Чатсворта  четыреста долларов он послал отцу,  который,  в свою очередь,
перешлет их в  "Ист-Мэн медикэл сентр"  - по   сравнению с тем,  сколько
останется выплачивать,  это, конечно,  капля в  море), то  еще сходить в
кино  на  музыкальный  фильм  под  названием  "На всю катушку". Неплохая
программа и подходящий денек для ее осуществления: теплый,  безоблачный,
мягкий - один из лучших летних дней, какие бывают в Новой Англии.
   Он наведался в кухню большою дома,  приготовил три больших бутерброда
с ветчиной и сыром, сложил их в старомодную плетеную корзинку, найденную
в кладовке,  и после некоторых колебаний добавил ним  шесть  банок  пива
"туборг".  В  ту  минуту он чувствовал себя просто превосходно.  Ни тени
мысли о Греге Стилсоне и его доморощенной охране из железных всадников.
   Он поставил корзинку под сиденье и взял курс на юго-восток, к автост-
раде 1-95. До этой минуты все было ясно. И вдруг что-то странное полезло
в голову. Сначала вспомнилась мать на смертном одре. Ее лицо с застывшим
оскалом,  скрюченная рука на покрывале, голос, звучащий приглушенно, как
будто у нее полон рот ваты.
   А ЧТО Я ТЕБЕ ГОВОРИЛА? РАЗВЕ Я ТЕБЕ ЭТОГО НЕ ГОВОРИЛА?
   Джонни  включил  погромче  радио.  Стереодинамики  выдавали добротный
рок-н-ролл.  Он  проспал  четыре  с  половиной года, но рок-н-ролл слава
богу, живет и здравствует. Джонни начал подпевать.
   ОН УГОТОВИЛ ТЕБЕ МИССИЮ. НЕ БЕГИ ОТ НЕЕ, ДЖОННИ.
   Радиоприемник не мог заглушить голоса матери. Даже из могилы.
   НЕ ПРЯЧЬСЯ И НЕ ЗАСТАВЛЯЙ ЕГО ПОСЫЛАТЬ БОЛЬШУЮ РЫБУ,  ЧТОБЫ ОНА ПРОГ-
ЛОТИЛА ТЕБЯ.
   Но гигантская рыба его проглотила-таки.  И называлась эта рыба не ле-
виафан,  а кома.  Он провел четыре с половиной года в ее черном брюхе, и
этого было предостаточно.
   Показался дорожный знак со стрелкой - и вот он уже позади. Джонни был
так погружен в свои мысли,  что проскочил поворот. Эти призраки прошлого
- они не хотят отступать, не хотят оставить его в покое. Ладно, придется
доехать до следующего поворота и сделать крюк.
   ТЫ НЕ ГОНЧАР, А ГОНЧАРНАЯ ГЛИНА, ДЖОННИ.
   - Ну все, хватит, - пробормотал он. Пора выбросить из головы эту ахи-
нею.  Вера Смит,  конечно,  была фанатичкой - пусть он отзывался о собс-
твенной матери нелестно, зато справедливо. Рай в созвездии Ориона, анге-
лы в летающих тарелках,  подземные царства...  Ее сумасшествие мало  чем
отличалось от сумасшествия Грега Стилсона.
   ПОСЛУШАЙ, НЕ СВЯЗЫВАЙСЯ ТЫ, ХРИСТА РАДИ, С ЭТИМ ТИПОМ.
   "И  КОГДА  ВЫ  ПОШЛЕТЕ  ГРЕГА  СТИЛСОНА  В  ПАЛАТУ  ПРЕДСТАВИТЕЛЯ, ВЫ
СМОЖЕТЕ СКАЗАТЬ: ГОРЯЧИЕ СОСИСКИ! НАКОНЕЦ КТО-ТО ПОЗАБОТИЛСЯ ОБ ЭТОМ!"
   Он подъезжал к 63-й автостраде.  Левый поворот;  Копкорд, Берлин, Ри-
дерс Милл,  Тримбулл. Джонни повернул, даже не успев сообразить, что де-
лает. Он думал о другом.
   Роджер Чатсворт, меньше всего похожий на наивного младенца, потешался
над Грегом Стилсоном так, словно тот в этом году заткнул за пояс Джорджа
Карлина и Чеви Чейса, вместе взятых. ОН КЛОУН, ДЖОННИ.
   Если Силсон клоун и ничего больше, какие тогда могут быть страхи? Ми-
лый чудак.  Бюллетень, на котором избиратели напишут, обращаясь к другим
кандидатам:  РЕБЯТА,  ВЫ ТАКИЕ НИЧТОЖЕСТВА, ЧТО МЫ РЕШИЛИ ИЗБРАТЬ НА ДВА
ГОДА ЭТОГО ДУРАЧКА. Может, так оно и есть. Безобидный юродивый, только и
всего.  И  ни  к чему эти сравнения с Фрэнком Доддом,  расчетливым мань-
яком-убийцей. А вместе с тем... он почему-то сравнивал.
   Шоссе перед ним раздваивалось. Налево - Берлин и Ридерс Милл, направо
- Тримбулл и Конкорд. Джонни повернул направо.
   ТЕБЯ ВЕДЬ НЕ УБУДЕТ ОТТОГО, ЧТО ТЫ ПОЖМЕШЬ ЕМУ РУКУ?
   Пожалуй, нет. Еще один политик  в его коллекции. Кто собирает  марки,
кто  монеты,  а  он,  Джонни  Смит, коллекционирует рукопожатия, и кроме
того -
   И, КРОМЕ ТОГО, СОЗНАЙСЯ: ТЫ ДАВНО ИСКАЛ В КОЛОДЕ ТЕМНУЮ КАРТУ.
   Эта мысль так потрясла его,  что он чуть было не притормозил у обочи-
ны. Он поймал свое отражение в зеркальце и не увидел того умиротворенно-
го, всем и всеми довольного лица, которое представилось ему нынче утром.
Такое лицо у него было во время пресс-конференции, а также когда он пол-
зал в снегу на четвереньках посреди касл-рокского городского парка. Кожа
побелела, под глазами залегли темные круги, морщины прочертились особен-
но резко.
   НЕТ. ЭТО НЕПРАВДА.
   Увы, правда. Теперь, когда сокровенное вышло наружу, незачем играть с
самим собой в прятки.  За первые двадцать три года своей жизни он  пожал
руку одному-единственному политику;  это случилось в 1966 году, когда Эд
Макси выступал у них в школе. За последние же семь месяцев он пожал руку
доброй  дюжине  великих  мира сего.  Разве у него при этом всякий раз не
мелькало в голове: ЧТО ОН ЗА ЧЕЛОВЕК? ЧТО-ТО ОН МНЕ СЕЙЧАС ПОВЕДАЕТ?
   Разве не искал он все это время политический аналог Фрэнка Додда?
   Да. Именно так.
   Но все дело в том,  что ни от кого,  за исключением Картера,  не было
настоящей отдачи,  да и то,  что он узнал о  Картере,  не  особенно  его
встревожило.  Рукопожатие Картера не породило в нем того гнетущего чувс-
тва,  какое он испытал,  увидев Грега Стилсона на экране телевизора. Ему
показалось,  что  игру  в  смеющегося тигра - под шкурой зверя человек -
Стилсон вывернул наизнанку.
   Здесь под шкурой человека скрываются зверь.

   Как он ехал дальше,  Джонни не помнил; во всяком случае, завтракал он
не на открытом стадионе в Фенвее, а в тримбуллском парке. Он приехал ту-
да вскоре после полудня и прочел на доске объявлений, что встреча с кан-
дидатом начнется в три часа.
   Он отправился в парк, надеясь побыть в одиночестве, но там уже кто-то
расстилал на траве одеяла,  другие  перебрасывались  летающей  тарелкой,
третьи раскладывали провизию.
   В отдалении несколько человек сооружали помост. Двое обтягивали невы-
сокие перила звездно-полосатой материей.  Еще один,  стоя на  стремянке,
цеплял  за круглый козырек разноцветные бумажные ленты.  Остальные уста-
навливали звуковую аппаратуру,  и, как Джонни догадался во время выпуска
новостей  Си-и-эс,  это была не какая-нибудь дешевка за четыреста долла-
ров.  Динамики были фирмы "Алтек-Лансинг" и расставлялись с таким расче-
том, чтобы звук шел со всех сторон.
   Техническая служба (хотя эти парни скорее походили на бродяг,  подго-
тавливающих площадку перед концертом группы "Иглз" или "Гейлз") действо-
вала умело и деловито.  Все было отработано до автоматизма, и это как-то
не вязалось со Стилсоном,  изображавшим из себя симпатягу дикаря с  Бор-
нео.
   - Проверка,   -   сказал   в   микрофоны  человек  на  подмостках.  -
Раз-два-три... раз-два-три... - Один динамик громко зафонил, и проверяв-
ший сделал знак, чтобы динамик отнесли подальше.
   Толпа состояла в основном из молодежи от пятнадцати до тридцати пяти.
Никто не скучал.  Малыши ковыляли, сжимая в ручонках шоколадных принцесс
и  собачек.  Женщины  болтали и заливались смехом.  Мужчины пили пиво из
пластиковых стаканов.  Несколько собак путалось под ногами,  хватая все,
что плохо лежит. Солнце благосклонно дарило всех своими лучами.
   ТАК НЕ ГОТОВЯТСЯ К ВСТРЕЧЕ С КАНДИДАТОМ,  подумал Джонни.  СКОРЕЕ ТАК
ВЕДУТ СЕБЯ ПЕРЕД ДРУЖЕСКОЙ ПИРУШКОЙ...  ИЛИ ВЕЧЕРИНКОЙ,  ГДЕ МОЖНО  СЕБЕ
ПОЗВОЛИТЬ ВСЯКИЕ ВОЛЬНОСТИ.
   - Проверка... раз-два-три... раз-два-три...
   Тут Джонни увидел,  что они привязывают огромные динамики к деревьям.
Не прибивают, а привязывают. Стилсон - ярый защитник окружающей среды, и
кто-то предупредил техническую службу,  чтобы,  не дай бог, не повредить
ни одно деревце.  Он понял:  все продумано до мелочей.  Здесь ничего  не
пускают на самотек.
   Два желтых  школьных  автобуса обогнули слева небольшую и уже забитую
до отказа стоянку.  Двери открылись,  и из автобуса,  оживленно  беседуя
друг  с  другом,  начали выходить нарядно одетые мужчины и женщины.  Они
резко отличались от остальной публики - мужчины были кто в костюмах, кто
в спортивного покроя пиджаках, женщины в шуршащих юбках и блузках либо в
элегантных платьях.  Они озирались восторженно и изумленно,  как дети, и
Джонни не сумел сдержать улыбку. Приехал Нго со своим классом.
   Джонни направился  к  автобусу.  Нго стоял рядом с высоким мужчиной в
диагоналевом костюме и двумя китаянками.
   - Привет, Нго, - сказал Джонни.
   - Джонни!  - просиял Нго.  - Вот так встреча!  Сегодня великий день в
Нью-Гэмпшире, правда?
   - Должно быть, так, - ответил Джонни.
   Нго представил  своих спутников.  Мужчина в диагоналевом костюме ока-
зался поляком,  женщины - сестрами с Тайваня. Одна из них сообщила Джон-
ни,  что мечтает пожать руку кандидату после встречи, и, конфузясь, дос-
тала блокнот для автографов, лежавший у нее в сумочке.
   - Я так счастлива,  что я в Америке, - сказала она. - Но как-то здесь
странно, правда, мистер Смит?
   Джонни тоже многое находил странным,  поэтому он не мог не согласить-
ся.
   Два преподавателя, приехавших с классом, начали собирать группу.
   - Мы еще увидимся,  Джонни,  - сказал Нго. - Мне нельзя сейчас затор-
чать здесь.
   - Торчать, - поправил Джонни.
   - А, спасибо.
   - Надеюсь, Нго, вы получите удовольствие.
   - Обязательно  получу.  - В глазах Нго вспыхнул какой-то огонек.  - Я
уверен, это будет здорово весело.
   Группа, человек сорок, ушла в южную часть, парка, чтобы перекусить на
траве. Джонни вернулся на свое место и через силу съел бутерброд. Он от-
давал одновременно бумагой и канцелярским клеем.
   Джонни чувствовал, как напряжение во всем теле нарастает.

   К половине третьего парк был набит битком;  люди стояли плотно, почти
плечом к плечу.  Городская полиция, усиленная нарядом полиции штата, пе-
рекрыла улицы, ведущие к парку. Это все больше напоминало атмосферу кон-
церта рок-музыки.  Из динамиков доносились мелодии в стиле кантри, быст-
рые и живые. Пухлые белые облака скользили в невинно-голубом небе.
   Вдруг люди  начали привставать на цыпочки и вытягивать шеи.  По толпе
словно прошла рябь. Джонни тоже привстал: неужели Стилсон приехал раньше
срока? Он услышал ровное гуденье мотоциклов, звук разрастался по мере их
приближения.  Джонни ослепили солнечные блики, отбрасываемые хромирован-
ными поверхностями,  и вот уже около десятка мотоциклов показалось из-за
поворота, где стояли школьные автобусы. Машины среди них не было. Джонни
догадался, что это отряд передовой охраны.
   Ощущение беспокойства  усилилось.  Сами  мотоциклисты  в застиранных,
выцветших джинсах и белых рубашках выглядели достаточно скромно,  но вот
их мотоциклы,  в основном "харлеи" и БСА,  были переделаны до неузнавае-
мости: изогнутые рули, ребристые хромированные накладки, необычные обте-
катели.
   Мотоциклисты заглушили  моторы,  слезли с седел и гуськом двинулись к
помосту.  Один из них обернулся и не спеша обвел взглядом огромное скоп-
ление  народа;  даже с такого расстояния Джонни рассмотрел,  что глаза у
него блестящие,  зеленые, цвета бутылочного стекла. Казалось, он подсчи-
тывает число собравшихся. Он глянул влево, где стояли четверо или пятеро
полицейских,  прислонившись к цепи, служившей заграждением перед местным
стадиончиком, и помахал им рукой. Один из полицейских отвернулся и сплю-
нул.  Это было похоже на какой-то ритуал,  и Джонни  почувствовал  новый
прилив беспокойства. Зеленоглазый пошел вразвалочку к помосту.
   Помимо беспокойства,  заглушавшего  в нем все прочие чувства,  Джонни
начал испытывать еще и ужас,  смешанный с  нездоровым  возбуждением.  Он
словно в забытьи перенесся в мир тех сюрреалистических полотен,  где па-
ровозы выезжают из каминов,  а цифераблаты часов свисают,  как тряпки, с
веток деревьев. Мотоциклисты смахивали на массовку из американского бое-
вика,  которая дружно бросила клич:  "Ради Джина долой  волос  длинный".
Из-под  чистеньких вытертых джинсов выглядывали тупоносые грубые ботинки
с хромированными цепочками.  Металл зловеще поблескивал на солнце.  Лица
выражали примерно одно и то же: показное добродушие. Но не скрывалось ли
за ним презрение к молоденьким ткачихам,  к слушателям  подготовительных
курсов  Ныо-Гэмпширского  университета  в  Дареме,  к фабричным рабочим,
встретивших их аплодисментами.  У каждого было по два политических знач-
ка. На одном - желтая каска строителя-монтажника с зеленой экологической
эмблемой спереди.  На другом - надпись: СТИЛСОН ПОЙМАЛ ИХ В ДВОЙНОЙ НЕЛ-
СОН.
   Из правого заднего кармана у каждого торчал обрубок бильярдного кия.
   Джонни повернулся к молодому человеку, стоявшему рядом вместе с женой
и ребенком.
   - Что, эти штуки разрешены? - спросил он.
   - Всем до лампочки,  - засмеялся тот. - Все равно они скорее для кра-
соты.  - И, не переставая аплодировать, выкрикнул: - Ну-ка, Грег, покажи
им!
   Почетная охрана из мотоциклистов образовала цепь вокруг подмостков  и
стала как по команде "вольно".
   Аплодисменты пошли на убыль, зато разговоры оживились. Толпа получила
остренькую закуску перед главным блюдом, и у нее разыгрался аппетит.
   ЧЕРНОРУБАШЕЧНИКИ, подумал Джонни,  садясь.  ЧЕРНОРУБАШЕЧНИКИ, ВОТ КТО
ОНИ ТАКИЕ.
   Ну и что? Может, оно и к лучшему. Американцы всегда недолюбливали фа-
шистов - даже такие твердолобые правые, как Рональд Рейган, и те относи-
лись к ним с прохладцей;  эта традиция установилась помимо жарких призы-
вов "новых левых" или песен Джоан Баэз. Восемь лет назад фашистская так-
тика чикагской полиции перечеркнула все надежды Хьюберта Хамфри. В конце
концов,  думал Джонни, не столь уж важно, как выглядят эти молодцы, дос-
таточно  того,  что они на службе у человека,  ба