лз.  Он  получит  место в палате представителей и будет снимать
пенки до семьдесят восьмого года.  На этом все  кончится,  помяните  мое
слово.
   Но Джонни сомневался.

   На следующий  день лоб у Джонни расцветился слева всеми цветами раду-
ги.  Темно-пурпурный - почти черный - над бровью переходил в красный,  а
на виске - отвратительное ярко-желтое пятно. Веко припухло, придав физи-
ономии зверское выражение,  точно у какого-нибудь подмигивающего фигляра
в пошлом ревю.
   Он двадцать раз с головой окунулся в бассейн и, тяжело дыша, откинул-
ся в шезлонге.  Чувствовал он себя хуже некуда.  Минувшей ночью он  спал
меньше четырех часов, да и эти четыре часа его одолевали кошмары.
   - Привет, Джонни... Как поживаете?
   Он обернулся. Это был Нго, в рабочем комбинезоне и рукавицах, на лице
вежливая улыбка. За его спиной стояла красная тележка с саженцами карли-
ковых сосен, их корни бьши укутаны мешковиной. Вспомнив, как Нго называл
сосенки, он сказал:
   - Опять, я вижу, сорняки сажаете.
   - Да,  приходится.  - Нго сморщил нос.  - Мистер Чатсворт их любит. Я
ему говорю:  это один смех,  а не деревья. Таких деревьев в Новой Англии
видимо-невидимо.  Тогда он делает так... - Тут лицо Нго сморщилось, и он
стал  похож  на  карикатурного монстрика из какой-нибудь передачи на сон
грядущий. - И отвечает: "Ваше дело сажать".
   Джонни рассмеялся.  В этом весь Чатсворт. Он непременно должен насто-
ять на своем.
   - Ну как вам понравилась встреча с кандидатом?
   - Очень поучительно, - сказал Нго, вежливо улыбаясь. Взгляд его ниче-
го не выражал. Может, он даже и не заметил, как лучезарно светился лоб у
Джонни. - Да, очень поучительно, нам всем очень нравится.
   - Прекрасно.
   - А как вам?
   - Не очень, - сказал Джонни и осторожно прикоснулся пальцами к синяку
- до сих пор болело.
   - Да,  плохо,  надо было приложить сырое мясо,  - сказал Нго со своей
неизменной улыбкой.
   - И как он вам, Нго? Рут Чен и ее сестре? И всем остальным?
   - На обратном пути мы не говорили об этом, так просили преподаватели.
Они сказали,  чтобы мы обдумали все, что видели. Во вторник мы будем пи-
сать  в  классе,  я так думаю.  Да,  я очень думаю,  что мы будем писать
классное сочинение.
   - И что же вы напишете в своем сочинении?
   Нго поднял глаза к голубому летнему небу.  Он и небо улыбнулись  друг
другу. Нго уже начал седеть. Джонни не знал о нем практически ничего; не
знал, была ли у него семья - жена, дети; не знал, когда он покинул стра-
ну  и  откуда  он - из Сайгона или из сельской местности.  Он понятия не
имел о политических убеждениях Нго.
   - Мы говорили об игре в "Смеющегося тигра", - сказал Нго. - Помните?
   - Да, - сказал Джонни.
   - Я расскажу вам про настоящего тигра. Когда я был мальчиком, на нашу
деревню стал нападать тигр.  Это был людоед, он ел мальчиков, и девочек,
и старых женщин, потому что была война и мужчин в деревне не осталось. Я
говорю не про последнюю войну, а про вторую мировую. Ему понравилось че-
ловеческое мясо,  этому тигру.  Кто мог убить такого страшного зверя?  В
деревне самому молодому мужчине было шестьдесят лет,  и у него была одна
рука.  А самому старшему мальчику,  мне,  только исполнилось семь. И вот
однажды этого тигра нашли в яме,  туда положили приманку - труп женщины.
Ужасно, конечно, когда приманка - человек, созданный богом по своему по-
добию,  но еще ужаснее ничего не делать, когда этот злой тигр уносит ма-
леньких детей.  Так я напишу в своем сочинении.  А дальше я напишу,  что
злой тигр был еще живой,  когда мы нашли его в яме. У него в боку торчал
кол,  но он был еще живой. Мы били его до смерти мотыгами и палками. Все
- старики, женщины, дети. Некоторые маленькие были так напуганы, что об-
мочились.  Тигр свалился в яму, и мы били его до смерти мотыгами, потому
что мужчины из нашей деревни ушли воевать с японцами. Я подумал, что ваш
Стилсон похож на того злого тигра,  он тоже любит человеческое  мясо.  А
если он останется жить, его надо бить до смерти.
   Он стоял,  освещенный  ярким летним солнцем,  и улыбался Джонни своей
вежливой улыбкой.
   - Вы, правда, так считаете? - спросил Джонни.
   - Конечно,  - ответил Нго.  Он говорил спокойно, будто речь шла о со-
вершеннейших пустяках.  - Я не знаю, что мне скажет преподаватель, когда
я отдам ему такое сочинение.  - Он пожал плечами.  - Может быть, он ска-
жет:  "Нго, вы еще не готовы к Американскому Пути". Но я напишу все, что
думаю. А что  в ы  думаете, Джонни?  - Он посмотрел на его синяк и отвел
взгляд.
   - Я думаю,  это опасный человек,  - сказал Джонни. - Я... я знаю, что
он опасен.
   - Знаете? - переспросил Нго. - Да, вы, наверное, знаете. А вашим соо-
течественникам в Нью-Гэмпшире он кажется смешным клоуном.  Для них он то
же самое,  что для многих сегодня этот черный - Иди Амин Дада. Но не для
вас.
   - Нет, - сказал Джонни. - И все же предлагать его убить...
   - Политически,  - улыбнулся Нго. - Я предлагаю убить его только поли-
тически.
   - А если это невозможно?
   Нго улыбнулся, вытянул указательный палец и резко согнул его.
   - Паф, - тихо сказал он. - Паф, паф, паф.
   - Нет,  - сказал Джонни и сам удивился тому, как хрипло прозвучал его
голос. - Это не выход. Ни при каких обстоятельствах.
   - Разве?  По-моему,  у вас, американцев, это довольно частый выход. -
Нго взялся за ручку красной тележки. - Мне пора сажать сорняки. Счастли-
во оставаться, Джонни.
   Джонни провожал глазами этого маленького человека в защитном комбине-
зоне и мокасинах,  тащившего полную тележку крохотных сосенок.  Вот он и
скрылся за углом дома.
   НЕТ. УБИВАТЬ - ЗНАЧИТ СЕЯТЬ ЗУБЫ ДРАКОНА. Я ВЕРЮ, ЧТО ЭТО ТАК. Я СВЯ-
ТО ВЕРЮ В ЭТО.

   ...Почти все свободное время этой осенью он провел в обществе Грегори
Аммаса Стилсона.
   Он превратился  в  стилсономана.  В  комоде под слоями нижнего белья,
носков и футболок были припрятаны три блокнота.  Блокноты  с  пометками,
размышлениями и ксерокопиями всевозможных публикаций.
   От всего  этого ему было не по себе.  По ночам он исписывал убористым
почерком листки с уже наклеенными газетными вырезками и чувствовал  себя
не  то  Артуром Бремером,  не то Сарой Мур,  задумавшей убить президента
Форда.  Если бы Эдгар Ланкте,  бесстрашный рыцарь ФБР,  застукал его  за
этим занятием, в квартире наверняка мигом бы завелись "жучки". А из окна
можно было бы увидеть мебельный фургон,  только начинен он был бы не ме-
белью, а микрофонами, кинокамерами и еще бог знает чем.
   Он убеждал себя в том,  что до Бремера ему далеко и что Стилсон вовсе
не стал его навязчивой идеей,  но после очередного дня в библиотеке нае-
дине со старыми подшивками и фотокопировальной машиной трудно было в это
поверить. Да, трудно в это поверить, когда ты ночь напролет строчишь под
лампой, пытаясь найти логическую связь. Почти невозможно в это поверить,
когда ты под утро проваливаешься в какую-то черную яму,  а  тебя  оттуда
опять вырывает этот кошмар.
   Кошмар повторялся  почти без изменений:  он пожимает руку Стилсону на
митинге в Тримбулле.  Внезапная темнота. Тоннель. Несущаяся прямо на не-
го, неотвратимая как рок, черная машина с пылающим фонарем. Старый чело-
век с затравленными глазами,  произносящий немыслимые в этих обстоятель-
ствах слова присяги.  Смятение чувств.  И отрывочные видения, целая гир-
лянда, вроде разноцветных флажков на распродаже подержанных автомобилей.
Внутренний  голос подсказывал:  видения связаны между собой,  это своего
рода рассказ в картинках о "Титанике", плывущем навстречу неотвратимому,
или, того хуже, Армагеддон, в который непоколебимо верила его мать.
   Но что было в этих видениях?  Что именно?  Они расплывались, дразнили
смутными очертаниями...  а все эта странная дымка,  да,  голубая дымка и
еще, иногда, желтые тигровые полосы.
   Но одно видение - им заканчивались цветные ролики его снов - было от-
четливым: крики умирающих, запах тлена. И километры, километры выжженной
земли,  оплавленного  стекла,  искореженного металла,  и по этой земле в
гордом одиночестве идет тигр. Тигр смеется и в зубах у него... в зубах у
него что-то желто-голубое, истекающее кровью.
   Этот сон,  казалось,  сведет его с ума. Глупейший сон. Все эти зыбкие
пророчества не стоили ломаного гроша. Выбрось из головы.
   Нет, он не мог выбросить и потому продолжал исследовать феномен Стил-
сона,  стараясь убедить себя в том,  что это вполне безобидное хобби,  а
вовсе не опасное помешательство.
   ...Грег Стилсон окончил школу - кстати, с самым плохим аттестатом - в
июне пятьдесят первого.  Несмотря на неважные отметки,  с мозгами у него
было все в порядке.  К тому же бойкий язык,  обаятельная  внешность.  Он
ждал своего звездного часа. А пока устроился на лето подручным на бензо-
колонке.
   В августе,  послушав проповеди под открытым небом  в  Уайлдвуд  Грин,
Грег вдруг ударился в религию.  Ушел с бензоколонки и, "исполнясь благо-
дати господней", стал продавцом дождя.
   Случайно ли так совпало,  но со времен знаменитой пыльной бури старо-
жилы Оклахомы не помнили такого засушливого лета. Посевы, считай, погиб-
ли, домашний скот ожидала та же участь в случае, если бы колодцы оконча-
тельно высохли. Тут-то Грег и получил приглашение на собрание ассоциации
местных ранчеров.  О том, что за этим последовало, Джонни узнал из доку-
ментированных  рассказов  очевидцев - да уж,  то был отнюдь не проходной
момент в карьере Стилсона.  Каждый очевидец предлагал свою версию -  для
Джонни это было в порядке вещей.  Типичный американский миф. Вне всякого
сомнения,  что-то произошло. Но докопаться до истины уже не было никакой
возможности.
   Лишь об одном,  пожалуй,  можно сказать с уверенностью.  Более удиви-
тельного собрания ранчеров не  знавала  история.  Ассоциация  пригласила
добрых  два  десятка  продавцов дождя с Юга.  Половину из них составляли
негры.  Было также два индейца - несколько сомнительный пауни и  чисток-
ровный апачи. И еще мексиканец, жевавший без конца пейот. Грег был одним
из девяти или десяти белых и единственным уроженцем здешних мест.
   Ранчеры выслушали одного за другим всех продавцов дождя и лозоискате-
лей. После чего как-то сами собой образовались две группы: тех, кто тре-
бовал вперед половину назначенной суммы (безвозвратно),  и тех, кто тре-
бовал вперед всю сумму (безвозвратно).
   Когда подошла очередь Стилсона, он встал и, засунув большие пальцы за
пояс джинсов, заявил будто бы следующее: "Вы, вероятно, знаете, что спо-
собность  вызывать дождь открылась во мне после того,  как я обратился к
господу.  До этого я,  великий грешник, шел кривыми стезями порока. Одну
из них, главную, нам указали сегодня: эта стезя вымощена долларовыми бу-
мажками".
   Ранчеры оживились.  В свои девятнадцать Стилсон уже  владел  приемами
дешевой  риторики.  Да  и  могли  ли они отказаться от столь заманчивого
предложения?  Ведь Стилсон, возрожденный к жизни христианина и как никто
понимавший,  что сребролюбие есть корень зла,  готов был СНАЧАЛА вызвать
дождь, а уж потом получить расчет, причем сумма вознаграждения целиком и
полностью оставлялась на их усмотрение.
   Словом, он прошел на "ура",  и спустя два дня, весь в черном, в шляпе
проповедника, он разъезжал в кузове грузовика по городам и весям Оклахо-
мы и,  стоя на коленях, взывал к небесам через два громкоговорителя, для
которых источником питания служил тракторный движок. Толпа людей выходи-
ла посмотреть на него.
   Историю венчал умилительный, хотя и ожидаемый финал. Шел второй рабо-
чий день Грега,  когда небо стали заволакивать тучи...  а наутро  хлынул
дождь.  Дождь  лил три дня и две ночи,  разыгравшаяся стихия унесла нес-
колько человеческих жизней, в Гринвуд Ривер смывало курятники с цыплята-
ми на крыше,  колодцы наполнились водой, скот был спасен, а в ассоциации
оклахомских ранчеров и скотоводов сошлись на том,  что дело  так  и  так
кончилось  бы дождем.  На своем очередном заседании они пустили по кругу
шляпу, и юный продавец дождя сорвал солидный куш - семнадцать долларов.
   Грега это не смутило.  На полученные деньги он дал объявление в  сто-
личной газете. В объявлении отмечалось, что однажды нечто подобное прои-
зошло с крысоловом из Гамельна.  Будучи христианином, говорилось далее в
объявлении,  Грег  Стилсон далек от мысли уводить чужих детей,  он также
отдает себе отчет в том,  что юридически бессилен  противостоять  такому
могущественному объединению,  как ассоциация оклахомских ранчеров и ско-
товодов. Но где же справедливость? На какие средства он должен содержать
старую больную мать? Из объявления следовало, что он, можно сказать, лоб
себе расшиб,  молясь за сборище богатых и неблагодарных снобов из породы
тех,  кто в тридцатых сгонял с земли людей вроде Джоудов.  Из объявления
следовало,  что он сэкономил им не один десяток тысяч на домашнем скоте,
и вот награда - семнадцать долларов.  Его,  истинного христианина, такая
неблагодарность,  конечно же,  не задела,  но, как знать, не заставит ли
это задуматься честных граждан Оклахомы. Все, в ком говорит совесть, мо-
гут присылать пожертвования на адрес редакции, абонементный ящик 471.
   Сколько же, гадал Джонни, получил Грег Стилсон в ответ на свое объяв-
ление. Цифры расходились. Осенью, однако, Грег уже разъезжал по городу в
новеньком "меркюри". Была погашена задолженность за маленький дом, пере-
шедший к Мэри Лу от ее матери.  Сама Мэри Лу, матушка Грега (не то чтобы
очень больная и уж никак не старая в свои сорок пять лет) отныне  красо-
валась в енотовой шубке. Похоже, Стилсон открыл тайную пружину важнейше-
го принципа,  благодаря которому вращается Земля:  в то время как  одни,
облагодетельствованные,  не спешат воздать тем же,  другие готовы прийти
на помощь...  хотя зачем,  казалось бы.  Не на этом ли принципе основана
уверенность всех политиков, что пушечного мяса всегда будет в избытке?
   До ранчеров вдруг дошло,  что они дружно сунули руку в осиное гнездо.
Стоило им появиться в городе,  как их со всех сторон осыпали насмешками.
Не было уголка в штате,  где бы их не поносили с кафедры. Говядина, спа-
сенная дождями,  перестала находить сбыт,  разве только за тридевять зе-
мель.
   В ноябре того же памятного года два молодых человека с железными кас-
тетами на костяшках пальцев и отделанными никелем пистолетами 32-го  ка-
либра в карманах постучали к Грегу Стилсону, чтобы, по всей вероятности,
передать ему просьбу ассоциации ранчеров и скотоводов - с нажимом,  если
понадобится - подыскать себе более подходящий климат.  Оба молодых чело-
века в результате оказались на больничной койке:  один -  с  сотрясением
мозга, другой - с переломом и без четырех зубов. Их нашли за углом стил-
соновского дома... без штанов. Железные кастеты обнаружились в том самом
месте, которое обыкновенно ассоциируется с сидением на стуле, и для изв-
лечения этих посторонних предметов,  во всяком случае,  одного  из  них,
пришлось прибегнуть к небольшому хирургическому вмешательству.
   Ассоциация запросила  пощады.  На собрании в начале декабря из общего
фонда была выделена призовая сумма в размере семисот долларов и чек  со-
ответственно отправлен на имя Грега Стилсона.
   Он своего добился.
   В 1953-м  они  с матерью переехали в Небраску.  Не иначе дождь упал в
цене,  да и ставки на подпольной бирже тоже, кажется, начали падать. Ко-
роче,  они  объявились в Омахе,  где Грег открыл контору по производству
малярных работ,  которая прогорела через два года.  Куда лучше пошли его
дела  в качестве коммивояжера библейского общества американского правед-
ного пути.  Он изъездил вдоль и поперек кукурузный край,  обедал в домах
богобоязненных фермеров, вкалывавших от зари до зари, рассказывал им ис-
торию своего обращения и продавал Библии,  мемориальные дощечки, иисуси-
ков из стеклопластика,  псалтыри,  записи церковной музыки,  религиозные
трактаты,  а также откровенно черносотенную брошюру под названием  "Пра-
ведный  Путь  в Америке:  коммунистическо-еврейский заговор против наших
Соединенных Штатов".  В 1957-м отслуживший свой  век  "меркюри"  уступил
место  новенькому  "форду"-фургону.
   В  1957-м  Мэри   Лу  умерла  от   рака,  и  Грег   Стилсон,  оставив
процветающий  библейский  бизнес,  подался  на  восток.   Перед  тем как
очутиться  в  Олбани,  он  провел  около  года в Нью-Йорке. Это время он
посвятил актерской профессии,  рассчитывая преуспеть на  новом поприще,-
однако это оказалось одним  из немногих предприятий (сюда  можно отнести
и малярное дело), на  котором он не состриг  купоны. Хотя вряд ли  из-за
отсутствия таланта, отметил про себя Джонни с горьким сарказ- мом.
   В Олбани,  столице штата Нью-Йорк, Стилсон поступил на работу в адми-
нистративно-хозяйственный совет и прожил там до 1965 года.  Успех в роли
страхового агента он скорее мог записать в свой пассив. Никто не предла-
гал ему высокой должности в совете, никто не испытывал позывов к христи-
анской благотворительности.  За эти  пять  лет  нахально-дерзкий  росток
стилсоновского  дарования словно прибило морозцем.  Светлую полосу в его
карьере вновь сменила темная полоса,  только уже не было рядом  женщины,
одной-единственной,  - его матушки.  Он ни разу не был женат, даже более
или менее постоянной дамы, насколько удалось выяснить Джонни, у него ни-
когда не было.
   В 1965-м  административно-хозяйственный  совет  предложил ему место в
Риджуэе,  штат Ныо-Гэмпшир,  и Грег не отказался.  Период заморозков как
будто  миновал.  Предприимчивые  шестидесятые разгонялись на всех парах.
Начиналась эра мини-юбок и личной инициативы.  Грег с головой окунулся в
общественную  жизнь Риджуэя.  Стал членом торговой палаты и "Ротари-клу-
ба". В 1967-м он прогремел на весь штат во время жарких дискуссий по по-
воду  счетчиков на городской бензоколонке.  Шесть лет противоборствующие
партии ломали копья. Грег предложил ликвидировать счетчики, а вместо них
установить монетоприемники. Пусть, дескать, люди платят, сколько считают
нужным.  Кое-кому его предложение показалось верхом сумасшествия.  А вот
увидите,  пообещал им Грег.  Да, он умел увлечь за собой. В конце концов
городские власти пошли на этот эксперимент, и если кого и удивил хлынув-
ший поток пяти- и десятицентовиков,  то только не Грега. Он давно открыл
для себя универсальный принцип.
   В 1969-м он снова прогремел на весь штат после того,  как в простран-
ном  и  хорошо  продуманном письме в редакцию местной газеты он выдвинул
идею использовать наркоманов на общественных работах - при благоустройс-
тве парков и велосипедных дорожек, на стрижке уличных газонов. Но это же
верх сумасшествия,  сказали многие.  А вы попробуйте, сказал им Грег, не
выйдет - откажетесь.  Городские власти попробовали. Один любитель "трав-
ки" заменил устаревшую десятеричную систему каталогизации в местной пуб-
личке на более современную,  по типу библиотеки конгресса...  бесплатно,
разумеется.  Группа хиппи, арестованная во время вечеринки "с балдежом",
сделала  из городского парка конфетку - с прудом и площадкой для аттрак-
ционов, которая согласно точному инженерному расчету пропускала максимум
посетителей при минимальном риске для жизни.  По словам Грега, многие из
этих хиппарей когда-то, школьниками, увлекались техникой, но тогда поче-
му,  спрашивается  в задаче,  они до сих пор не применяли прочих знаний,
приобретенных в школе?
   Параллельно с преобразованиями в области  автосервиса  и  наркомании,
которые Грег затеял на своей новой родине,  он рассылал письма в манчес-
терский "Юнион-Лидер",  бостонский "Глобус" и "Нью-Йорк тайме" с изложе-
нием крайне правых взглядов на войну во Вьетнаме,  предложениями об уго-
ловной наказуемости для закоренелых наркоманов и восстановлении смертной
казни,  в первую очередь для торговцев героином.  Позже,  баллотируясь в
палату представителей, Грег не раз заявлял о том, как он чуть не с семи-
десятого года выступил против вьетнамской войны,  однако его же высказы-