субботу.
   В десять  утра  он  обычно уже на месте,  и можно прийти поговорить с
ним. Поделиться соображениями. Если задают вопросы, он отвечает. Если не
может ответить, он возвращается в Вашингтон и там находит ответ!-Он тор-
жествующе посмотрел на Джонни.
   - И когда же он последний раз был в Тиммесдейле?
   - Пару месяцев назад, - сказал О'Доннелл. Он отошел к кассе и порылся
в каких-то бумагах. Вернувшись, он положил перед Джонни газетную вырезку
с загнутым уголком. - Вот. Судите сами.
   Это была вырезка из риджуэйской газеты.  Довольно старой. Заметка на-
зывалась ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ; НАРОД, ГОВОРИТ СТИЛСОН, ПРИХОДИТ К СВОЕМУ КОНГ-
РЕССМЕНУ!  Первый абзац звучал так,  словно его позаимствовали в стилсо-
новской пресс-группе.  Ниже следовал перечень городов, где побывал Грег,
и предполагаемые даты. В Тиммесдейле он уже не появится до середины мар-
та.
   - Да, впечатляет, - сказал Джонни.
   - Еще бы. И не я один так считаю.
   - Тут сказано, что он был в Куртерской Засеке на прошлой неделе.
   - Точно,  - сказал О'Доннелл и засмеялся.  - Ох уж эта мне Куртерская
Засека! Как насчет еще одной кружки, Джонни?
   - Только с вами за компанию,  - сказал Джонни и положил на стойку два
доллара.
   - А почему бы и нет?
   Одна из старых пьянчужек кинула монетку в музыкальный автомат, и Тэм-
ми Уайнетт надтреснутым и усталым голосом,  будто ей смертельно не хоте-
лось петь в таком месте, затянула "Любимому во всем будь верной".
   - Эй,  Дик! - прохрипела вторая. - Что-то твой сервис уж больно нена-
вязчивый.
   - Заткнись! - рявкнул О'Доннелл.
   - ...тебе! - отозвалась она и заржала.
   - Кларисса,  черт тебя дери,  я,  кажется, предупреждал, чтобы в моем
баре не выражаться! Я, ведь предупреждал...
   - Да ладно тебе, неси лучше пиво.
   - Видеть  не  могу этих потаскух,  - сказал сквозь зубы О'Доннелл.  -
Шлюхи старые. Сто лет здесь сшиваются. Вот ведь мир устроен.
   - Ваша правда.
   - Вы уж извините,  я мигом. Вообще-то у меня есть помощница, но зимой
она приходит только по пятницам и субботам.
   О'Доннелл налил  пиво в  две огромные  кружки и  отнес их пьянчужкам.
Он что-то  сказал им,  а Кларисса  опять выдала  "...тебе!" - и заржала.
Призраки прошлого  наводнили пивную.  Крутилась заигранная  пластинка, и
сквозь треск  пробивался голос  Тэмми Уайнетт.  Батареи отопления  грели
немилосердно,  в   баре  сделалось   жарко  и   душно,  снежная    крупа
прокатывалась дробью по стеклам. Джонни потер виски. Этот бар, он  давно
знаком ему  - по  сотне других,  в таких  же городишках.  Болела голова.
Пожав  О'Доннеллу  руку,  он  узнал,  что  у  бармена есть матерый пес -
какая-то помесь,  - обученный  набрасываться по  команде на  человека. И
больше всего Дик О'Доннел мечтает  о том, чтобы как-нибудь ночью  к нему
залез вор,  и тогда  можно будет  спустить -  вполне законно  - матерого
пса,  после   чего  на   свете  станет   одним  прибалдевшим,    грязным
хиппарем-извращенцем меньше.
   Отчаянно болела голова.
   Вернулся О'Доннелл,  вытирая руки о фартук. Тэмми Уайнетт допела свою
песню, зазвучал голос Реда Совайна.
   - Еще раз спасибо за угощение,  - сказал О'Доннелл, наливая две круж-
ки.
   - О чем разговор,  - сказал Джонни, продолжая изучать газетную вырез-
ку.  - На прошлой неделе Куртерская Засека,  на  этой  будет  Джэксон...
что-то я о таком не слышал. Небось маленький городишко?
   - Крохотный, - подтвердил О'Доннелл. - Когда-то был лыжный курорт, но
прогорел.  Многие остались без работы.  А вообще они там  перерабатывают
древесину да на фермах понемногу ковыряются. Но ему, представьте, и туда
заехать не лень.  Беседует с ними.  Выслушивает их  бабье.  Вы  сами-то,
Джонни, где живете в Мэне?
   - В Льюистоне,  - соврал Джонни. В заметке говорилось, что Грег Стил-
сон встретится со всеми желающими в общественном центре.
   - Никак сюда на лыжах покататься приехали?
   - Нет, я недавно ушиб ногу. Теперь не до лыж. Так, проездом. Спасибо,
что дали посмотреть. - Он возвратил газетную вырезку. - Занятная штука.
   О'Доннелл аккуратно подложил ее к остальным бумагам.  Все его достоя-
ние:  пустой бар,  дома пес, готовый по команде наброситься на человека,
да вот Грег Стилсон. Грег, побывавший в его баре.
   Джонни вдруг захотелось сию же секунду умереть. Если этот дар ниспос-
лан ему богом,  то бог, без сомнения, опасный безумец, которого пора ос-
тановить. Если бог хочет смерти Грета Стилсона, почему он не задушил его
пуповиной при появлении на свет?  Не толкнул под колеса машины?  Не убил
током,  когда тот Настраивал радиоприемник? Не утопил в бассейне? Почему
он свалил грязную работу на Джонни Смита?  Ну, конечно, спасение мира не
входит в его обязанности.  Это дело экстрасенсов,  пусть они и попотеют.
Внезапно Джонни решил,  что оставит Грета Стилсона в живых и плевать  он
хотел на господа бога.
   - Джонни, вы как, ничего? - встревожился О'Доннеял.
   - Что? Да-да, разумеется.
   - У вас сейчас был какой-то странноватый вид.
   Он вспомнил слова Чака Чатсворта: Я  БЫ ЭТО СДЕЛАЛ. ИНАЧЕ Я БЫ  С УМА
СОШЕЛ,  ЧТО  ВСЕ  ОНИ,  ЭТИ  МИЛЛИОНЫ  ПОГИБШИХ  ПО  ЕГО  МИЛОСТИ, БУДУТ
ПРЕСЛЕДОВАТЬ МЕНЯ ДО САМОЙ СМЕРТИ.
   - Замечтался, видно, - сказал Джонни. - Рад был с вами выпить. Спаси-
бо за компанию.
   - И вам тоже,  - сказал О'Доннелл, явно польщенный. - Побольше бы та-
ких людей к нам заглядывало.  А то все норовят мимо, на лыжные курорты -
сами понимаете, цивилизация. Вон куда уплывают денежки. Знать бы, что ко
мне завернут, я бы тут такое устроил... Плакаты с видами Швейцарии и Ко-
лорадо.  Камин.  Зарядил бы автомат рок-н-роллом вместо этого дерьма.  Я
бы...  я бы знаете,  как развернулся. - И, пожав плечами, добавил: - Что
я, хуже других?
   - Конечно,  нет, - сказал Джонни, поднимаясь со стула и думая о соба-
ке,  обученной бросаться на человека,  и о тоске ее хозяина по  грязному
хиппи, который когда-нибудь залезет в дом.
   - Теперь шлите сюда своих приятелей, - сказал О'Доннелл.
   - Обязательно, - сказал Джонни.
   - Эй, Дик! - заорала одна из пьянчужек. - Здесь что, не умеют вежливо
обслуживать посетителей?
   - Когда ты уже лопнешь! - вскипел О'Доннелл, багровея.
   - А...  тебе! - откликнулась Кларисса и заржала.
   Джонни тихо выскользнул за дверь навстречу надвигающемуся бурану.

   В Портсмуте он остановился в "Холидей Инн". Вернувшись вечером в гос-
тиницу, он сказал портье, чтобы к утру был готов счет.
   В номере он сел за безликий гостиничный письменный стол, достал пачку
бумаги и взял казенную гостиничную ручку. В висках у него стучало, но он
должен был написать несколько писем.  Его внезапный внутренний протест -
если это можно так назвать - сошел на нет. Его счет к Грегу Сгилсону ос-
тался.
   Я СОШЕЛ С УМА, думал он, НЕ ИНАЧЕ. СОВСЕМ СПЯТИЛ: Мысленно он уже ви-
дел броские заголовки: ЭКСТРАСЕНС СТРЕЛЯЕТ В КОНГРЕССМЕНА ОТ НЬЮ-ГЭМПШИ-
РА. МАНЬЯК УБИВАЕТ СТИЛСОНА. ПУЛЯ ОБРЫВАЕТ ЖИЗНЬ ЧЛЕНА ПАЛАТЫ ПРЕДСТАВИ-
ТЕЛЕЙ.  Что касается журнала "Инсайд вью",  то на его улице будет празд-
ник:  ЭКСТРАСЕНС-САМОЗВАНЕЦ УБИВАЕТ СТИЛСОНА,  12 ИЗВЕСТНЫХ  ПСИХИАТОРОВ
ОБЪЯСНЯЮТ,  ПОЧЕМУ СМИТ ЭТО СДЕЛАЛ.  И сбоку,  возможно,  колонка Диса о
том,  как Джонни пригрозил ему,  что возьмет мелкокалиберную винтовку  и
пристрелит непрошеного посетителя.
   СУМАСШЕДШИЙ.
   Больничный долг выплачен, но после этой истории будет предъявлен осо-
бый счет, по которому отцу придется долго платить. Ему и его жене предс-
тоит  не  один  день  прожить в отраженных лучах печальной славы Джонни.
Пойдут письма, полные ненависти. Все, кого он знал, подвергнутся допросу
- Чатсворты,  Сэм,  щериф Баннерман. Сара? Кто знает, может, до Сары они
не доберутся.  В конце концов, не на президента же покушение. По крайней
мере сейчас.  ТУТ МНОГО ТАКИХ, КОТОРЫЕ БОЯТСЯ СКАЗАТЬ ОБ ЭТОМ ВСЛУХ, А Я
НЕ БОЮСЬ.  Я СКАЖУ ВО ВЕСЬ ГОЛОС.  В ОДИН ПРЕКРАСНЫЙ ДЕНЬ  ГРЕГ  СТИЛСОН
СТАНЕТ ПРЕЗИДЕНТОМ.
   Джонни потер виски. Боль накатывала медленными волнами. Нет, так дело
не пойдет. Он пододвинул к себе верхний лист бумаги, взял ручку и вывел:
ДОРОГОЙ  ПАПА.  Ветер  швырнул в стекло горсть снега - сейчас разыграет-
ся...  Наконец ручка заскользила по бумаге,  сначала нехотя,  затем  все
быстрее и быстрее.

   Джонни поднялся по деревянным ступенькам,  очищенным от снега и посы-
панным солью.  Миновав двойные двери, он оказался в вестибюле, стены ко-
торого  были заклеены образцами избирательных бюллетеней и объявлениями,
извещавшими о предстоящем третьего февраля сего года в Джэксоне,  в этих
стенах,  собрании  избирателей.  Висело  там и сообщение о скором визите
Грега Стилсона и тут же портрет Самого в сдвинутой на затылок  каске,  с
жесткой кривой ухмылкой, как бы говорящей: "Здорово мы их, приятель, а?"
Чуть правее зеленой двери, которая вела в зал, обнаружилась довольно не-
ожиданная табличка,  и Джонни несколько секунд молча изучал ее:  СЕГОДНЯ
СДАЕМ НА ВОДИТЕЛЬСКИЕ ПРАВА.  НЕ ЗАБУДЬТЕ ДОКУМЕНТЫ.  Табличка стояла на
деревянной подставке.
   Он открыл  дверь,  почувствовал одуряющий жар,  исходивший от большой
печки,  и увидел полицейского за столом. На полицейском была расстегнута
лыжная  куртка с капюшоном.  Перед ним на столе валялись бумаги,  тут же
стоял прибор для проверки зрения.
   Полицейский поднял глаза на Джонни, и у того потянуло низ: живота.
   - Чем могу быть полезен, сэр?
   Джонни показал на фотоаппарат, висевший у него через плечо.
   - Да вот,  думал осмотреться,  - сказал он. - Я от журнала "Янки". Мы
делаем разворот об общественных зданиях в Мэне, Нью-Гэмпшире и Вермонте.
С фотографиями, сами понимаете.
   - Валяйте,  - сказал полицейский. - Моя жена читает "Янки". А меня от
него в сон клонит.
   Джонни улыбнулся.
   - Архитектура Новой Англии отличается известной... мрачностью.
   - Мрачностью,  -  повторил  полицейский,  глядя на Джонни с некоторым
сомнением, но тут же уткнулся в свои бумаги. - Следующий, пожалуйста.
   Какой-то молодой человек подошел к столу и протянул полицейскому  эк-
заменационный лист. Тот взял его и сказал:
   - Смотрите,  пожалуйста,  в  этот глазок и называйте дорожные знаки и
сигналы, которые я вам буду показывать.
   Молодой человек прилип к глазку. Полицейский положил перед собой таб-
лицу условных знаков.  Джонни отошел на несколько шагов и нацелил объек-
тив на трибуну, находившуюся в конце центрального прохода.
   - Знак "стоп",  - говорил за его спиной молодой человек. - А это раз-
решающий... это предупреждающий... нет правого поворота... левого...
   Он не ожидал увидеть здесь полицейского. Он даже не удосужился купить
пленку для фотоаппарата,  который взял для  отвода  глаз.  Но  отступать
поздно. Сегодня пятница, завтра, если не произойдет ничего неожиданного,
Стилсон будет здесь. Будет отвечать на вопросы и выслушивать предложения
добропорядочных  граждан  города  Джэксона.  С  ним  будет  целая свита.
Два-три помощника, два-три консультанта... и еще несколько молодых людей
в приличных костюмах или спортивных пиджаках - те, кто еще недавно носил
джинсы и гонял на мотоциклах.  Грег Стилсон попрежнему свято верил в те-
лохранителей.  В  Тримбулле они разгуливали с обрубками бильярдных киев.
Теперь у них,  наверное,  пистолеты.  Трудно ли члену конгресса добиться
разрешения вооружить свою охрану?  Джонни полагал, что нетрудно. Остава-
лось рассчитывать на удачу - что ж,  он постарается  использовать  любой
шанс.  Надо  осмотреть помещение и решить,  убрать ли Стилсона здесь или
ждать в машине на автостоянке, с опущенным стеклом и винтовкой между ко-
лен.
   Слева висела доска объявлений, и Джонни навел на нее незаряженный ап-
парат...  господи,  почему он не потратил еще две минуты,  чтобы  купить
пленку?  Доска  пестрела всякими объявлениями:  продажа консервированных
бобов,  предстоящая школьная премьера,  регистрация собак и, само собой,
еще кое-что о Греге.  На стандартной карточке было написано, что предсе-
дателю городского управления Джэксона требуется  стенографистка;  Джонни
сделал вид,  будто содержание карточки чрезвычайно его заинтересовало, а
в это время мысли завертелись с удвоенной скоростью.
   Конечно, если Джэксон отпадает или хотя  бы  окажется  под  вопросом,
можно  предпринять  новую попытку через неделю,  когда то же самое Ьудет
происходить в Апсоне. Или через две недели, в Тримбулле. Или никогда.
   Нет все должно решиться в эту неделю, точнее - завтра.
   Он "сфотографировал" большую печь в  углу и взглянул наверх. Там  был
балкон. Даже не  балкон, а галерея  с перилами по  пояс, сработанными из
широких, выкрашенных белой  краской планок с  прорезями в виде  ромбов и
завитушек. Что ж, за такими  перилами вполне можно укрыться и  наблюдать
в прорезь. А в нужный момент встать и...
   - Какая у вас камера?
   Джонни обернулся в полной уверенности, что это полицейский. Сейчас он
попросит показать ему фотоаппарат...  незаряженный... потом захочет пос-
мотреть  его  удостоверение  личности...  а потом с ним будут говорить в
другом месте.
   Но это был не полицейский.  Это был молодой человек,  который  только
что проходил тест на водительские нрава.  Лет двадцати двух, длинноволо-
сый,  с приятным открытым взглядом,  в замшевом пиджаке и вытертых джин-
сах.
   - "Никон", - сказал Джонни.
   - Отличная штука.  Фотокамеры - моя страсть. Давно работаете для "Ян-
ки"?
   - Я...  э-э...  свободный художник,  - сказал  Джонни.  Иногда  делаю
кое-что для них, иногда для "Кантри джорнал", иногда для "Даун-ист".
   - А выше рангом? "Пипл" или "Лайф"?
   - Нет. Пока, во всяком случае.
   - Какую вы поставили диафрагму?
   ДИАФРАГМА! ЭТО ЧТО ЕЩЕ ЗА ШТУКОВИНА ТАКАЯ?
   Джонни пожал плечами.
   - Я, знаете, все больше на слух...
   - На глаз, что ли? - улыбнулся молодой человек.
   - Ну да, на глаз. СГИНЬ, БОГА РАДИ, СГИНЬ!
   - Я тоже мечтаю быть свободным художником, - сказал молодой человек и
ухмыльнулся.  - Моя голубая мечта - снять чтонибудь этакое, вроде водру-
жения флага на Иводзима.
   - Я слышал, там все было срепетировано, - заметил Джонни.
   - Возможно, возможно. Но это классика. Или, скажем, первый снимок по-
садки НЛО,  а?  Здорово было бы. Кстати, у меня тут с собой портфель фо-
тографий. Вам кто заказывает работу в "Янки"?
   Джонни взмок.
   - Вообще-то они только сейчас ко мне обратились, - сказал он. - Прос-
то я...
   - Мистер  Клоусон,  подойдите,  - послышался раздраженный голос поли-
цейского. - Посмотрим вместе ваши ответы.
   - О,  начальник зовет,  - сказал Клоусон. - Я сейчас. - Он поспешил к
столу экзаменатора,  и Джонни перевел дух. Надо было убираться, и немед-
ленно.
   Он еще два-три раза "щелкнул",  чтобы его уход не выглядел совсем  уж
бегством, но едва ли видел что-либо в объектив. Затем он ушел.
   Клоусону, молодому  человеку  в замшевом пиджаке,  было не до Джонни.
Судя по всему,  он не справился с письменным заданием и  сейчас  яростно
доказывал что-то полицейскому, но тот лишь качал головой.
   Джонни ненадолго задержался в вестибюле. Налево был гардероб. Направо
- закрытая дверь. Он повернул ручку - дверь была не заперта. Узкая лест-
ница уходила наверх в темноту.  Там, должно быть, служебные помещения. И
галерея.

   Он снял номер в ночь на субботу в маленькой уютной гостинице "Джэксон
Хаус"  на главной улице.  Гостиницу основательно переоборудовали,  и это
стоило,  надо думать, немалых денег, но владельцы, по-видимому, считали,
что она себя окупит благодаря новому лыжному курорту. Увы, курорт прого-
рел, и теперь маленькая уютная гостиница едва сводила концы с концами. В
четыре  часа  утра  Джонни  вышел из номера с "дипломатом" в левой руке;
ночной портье клевал носом над чашкой кофе.
   Джонни почти не спал,  только после полуночи задремал ненадолго.  Ему
приснился сон.  1970 год.  Ярмарка.  Они с Сарой стоят перед рулеткой, и
вновь то ощущение сумасшедшего, безграничного могущества. И запах плавя-
щейся резины.
   "А ну-ка,  - раздался у него за спиной тихий голос. - Хотел бы я пос-
мотреть,  как вздрючат этого типа". Он обернулся и увидел Фрэнка Долда в
черном прорезиненном плаще, с широченнымво всю шею, от уха до уха - раз-
резом вроде кровавого оскала,  с жутковатым блеском в остекленевших гла-
зах.  Он  испуганно  отвернулся к рулетке,  но теперь за крупье был Грег
Стилсон в своей желтой каске,  лихо сдвинутой на затылок,  с многозначи-
тельной улыбочкой,  адресованной Джонни.  "Эй-эй-эй, - пропел Стилсон, и
голос его звучал утробно,  гулко,  зловеще.  - Ставьте куда хотите.  Что
скажешь, дружище? Играем по-крупному?"
   Джонни был не прочь сыграть по-крупному.  Стилсон запустил рулетку, и
вдруг внешнее поле стало на глазах зеленым.  Каждая цифра превратилась в
двойное зеро. Куда ни поставь - выигрывал хозяин.
   Он вздрогнул  и проснулся.  И до четырех сидел,  тупо глядя в темноту
сквозь заиндевелые стекла. Головная боль, терзавшая его с момента приез-
да в Джэксон, отпустила, он чувствовал слабость, но зато пришло спокойс-
твие. Он сидел, сложив руки на коленях. Он не думал о Греге Стилсоне, он
думал о прошлом. Вспоминал, как мать заклеивала ему пластырем ссадину на
колене;  как собака порвала сзади смешное летнее платье бабушки Нелли  и
как он хохотал,  пока Вера не дала ему затрещину, оцарапав лоб обручаль-
ным кольцом с камешком;  как отец учил его наживлять крючок,  приговари-
вая:  ЧЕРВЯМ НЕ БОЛЬНО,  ДЖОННИ...  ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, МНЕ ТАК КАЖЕТСЯ. Он
вспоминал, как отец подарил ему, семилетнему, перочинный нож на рождест-
во и очень серьезно сказал: Я ТЕБЕ ДОВЕРЯЮ, ДЖОННИ. Все эти воспоминания
нахлынули разом.
   ...Он шагнул в пробирающий до костей утренний холод,  и  его  ботинки
заскрипели по дорожке,  проложенной в глубоком снегу.  Изо рта вырывался
пар.  Луна зашла,  зато звезд на черном небе было пропасть сколько. Гос-
подни сокровища,  называла их Вера. Перед тобой, Джонни, господни сокро-
вища.
   Он прошел несколько кварталов по главной улице и, остановившись перед
крошечной почтой,  выудил письма из кармана пальто.  Письма отцу,  Саре,
Сэму Вейзаку, Баннерману. Зажав "дипломат" между ног, он открыл почтовый
ящик, стоявший перед аккуратным кирпичным строеньицем, и после недолгого
колебания бросил в щель письма. Он слышал, как они ударились о дно - без
сомнения, первое почтовое отправление города Джэксона, - и с этим звуком
возникло смутное чувство наступившей развязки. Письма отправлены, обрат-
ной дороги нет.
   Он подхватил  "дипломат" и двинулся дальше.  Снег скрипел под ногами.
Большой термометр над входом в банк  Гранитного  штата  показывал  минус
три,  в воздухе были разлиты тишина и покой, какие бывают только в такие
вот морозные утра в НьюГэмпшире.  Ничто не шелохнется.  Дорога пустынна.
Ветровые  стекла припаркованных автомашин незрячи из-за снежной катарак-
ты.  Темные окна, закрытые ставни. Все казалось Джонни каким-то зловещим
и в то же время святым. Он отогнал эту мысль. Не на святое дело шел он.
   Он пересек  Джаспер-стрит,  и  перед ним выросло здание общественного
центра, белое и изящное в своей строгости среди сугробов посверкивающего
снега.
   ЧТО ТЫ БУДЕШЬ ДЕЛАТЬ, УМНИК, ЕСЛИ ДВЕРЬ ЗАПЕРТА?
   Ничего, найдет  способ преодолеть  этот барьер.  Джонни огляделся  по
сторонам -  вокруг ни  души. Да,  если бы  сегодня перед жителями города
держал речь президент,  все было бы,  разумеется, иначе. Здание  было бы
оцеплено  еще  с  вечера  и  охранялось  изнутри.  Но  ждали  всего лишь
конгрессмена, одного из четырех сотен, невелика шишка.
   Джонни поднялся по ступенькам и нажал на ручку.  Она  легко  поверну-
лась.  Джонни  шагнул  в  холодный  вестибюль  и плотно прикрыл за собой
дверь. Головная боль возвращалась, пульсируя в такт ровным гулким ударам
сердца.  Он поставил "дипломат" на пол и стал массировать виски пальцами
в перчатках.
   Вдруг раздался басовитый скрип.  Дверь гардероба медленно отворилась,
и что-то белое начало выпадать из тьмы прямо на него.
   Джонни едва ни вскрикнул.  На мг