е подумал.
Их появление связано с духовной работой - самоочищением психики.  Цель
этой работы - полное успокоение ума, а жить, руководствуясь движениями
только сердца.  Только в этом случае человек живет в гармонии со своей
природой и природой вообще,  и с людьми,  само собой. Работать духовно
надо,  как и писал А.Мартынов,  шагая прямо внутрь себя через духовную
пустоту,  самоуспокаиваясь и отгоняя все, абсолютно все мысли. Сначала
мысли начнут тебя тревожить все реже,  потом, по мере углубления в се-
бя, твоя я-структура - астральное тело - это центр души, духовной сущ-
ности человека,  сделает себе в тканях мозга углубление, в которой оно
будет находиться в покое и свободно от необходимости участвовать в ра-
боте мышления. Когда ты этого добьешься, тебе останется только в покое
и уверенности продолжать отгонять мысли,  которые,  как ты увидишь, не
рождаются внутри тебя,  а приходят откуда-то со стороны.  Одновременно
ответы  на  все  возникающие у тебя вопросы и слова во время общения с
людьми будут сами мгновенно и автоматически возникать у тебя внутри. В
этом случае главное - не останавливаться,  не навредить себе, т.к. ор-
ганизм в это время и в первую очередь психика, лишенная защиты прежних
стереотипов становятся открытыми до опускания силы Кундалини, точнее -
в этом случае - силы Шри Ауробиндо,  т.к. Кундалини - сила, пробуждае-
мая  другими видами йоги,  поднимается от основания позвоночника вверх
по энергетическим каналам организма,  а эта сила опускается из затылка
вниз  по  ним.  О приближении ее спуска говорит все нарастающая боль в
затылке. Мысли и психические структуры, которые ты счищаешь астральным
телом с передней части мозга,  со временем скапливаются там и, достиг-
нув своей критической массы, вместе со всей энергией, ими несомой, на-
чинают плавный спуск вниз. Люди, по мере успокоения ума и все нараста-
ющего желания не выходить для необходимости общения из того ложа,  ко-
торое  выработало  уже  астральное тело,  сначала сливаются в сплошную
массу, но после опускания силы ты приходишь к видению их на качествен-
но  новом уровне - ты начинаешь их видеть подобно Т. Лобсангу Рампе и
понимать несовершенство твоего  прежнего  мировосприятия  и  мышления.
Действительные причины видимых обычным зрением явлений,  в том числе и
в физиологических процессах человеческого и вообще организмов  кроются
зачастую совсем не там,  куда указывает официальная наука.  Тань, хочу
предупредить, чтобы по мере постепенной ломки психики ты была осторож-
ней и внимательней относительно своих прежних влечений, привычек и же-
ланий. Ты раскрываешься, и необдуманное действие на любом уровне может
повредить (физиологическом, психическом). Но наступающий покой и прис-
лушивание и следование более глубоким позывам сердца тебе помогут  ра-
зобраться в том,  что тебе действительно нужно на данный момент. Отно-
сительно половой жизни - совсем не обязательно  ее  полностью  прекра-
щать.  Тантризм,  например,  это путь к Богу через секс.  Бхвагван Шри
Раджниш (Ошо) - всемирно известный гуру-тантрик,  к сожалению умерший,
но его общины и ашрам ("Братство белой тоги") живут и процветают. При-
шедших к нему сначала раскрепощали психически - медитации были их  ос-
новным занятием - до 12 часов в сутки,  а также работа в парах на дис-
танции - телодвижения, ласки и т.д. А потом группу готовых к этому лю-
дей запирали в какое-нибудь помещение или грот с соответствующим поня-
тию "царство любви" убранством и музыкой,  и они в течение  нескольких
дней в половом отношении делали все,  что душа пожелает. Благодаря ме-
дитациям и разным видам психотренингов их  психика  была  вскрытой,  а
гармонично  проведенное  половое  сношение вскрывало их энергетическую
систему, то есть они становились Богами. Близость же с таким человеком
может  вскрыть  новичку  энергетическую  систему сразу без подготовки.
Прочти "Магию бессмертия".  Там в "Магии сексуальных  отношений"  есть
техника  тантрических  медитаций и не только.  Но в повседневную жизнь
возьми медитацию интегральной йоги Шри Ауробиндо,  о которой я писал в
начале письма.  Еще к ней важное: по мере отгона, отталкивания и отпи-
хивания от себя мыслей, отгоняй вместе с ними и чувство страха. У меня
его сейчас, например, практически нет. Когда было очень тяжело, прихо-
дили мысли и покончить с собой (как я сейчас понимаю - не мои, а запа-
раллеленные,  но  я тогда их принимал за свои).  Не сделать этого меня
удерживало только и только то, что из книг я знал, что душе самоубийцы
на том свете покоя не будет. Сделав это, человек не может ни вернуться
в физический мир,  ни улететь в духовный полностью. Это в книге "Жизнь
после  смерти".  Там  есть отдельная глава "Область потерянных духов".
Это о них.  Так о страхе. Любую мысль, пока она не стала твоей, и, тем
более,  если ты ее не боишься - легко отогнать.  Но стоит только испу-
гаться - как счистить ее с психического субстрата будет нелегко.  Поэ-
тому не бойся смерти,  потому что даже если предположить об этом (но я
чувствую,  что тебе жить очень долго) Катя с Кирой не пропадут,  а оп-
равдание  своего несовершенства заботой о благе людей - самый страшный
вид человеческого эгоизма - всегда оправдаешься и в своих  и  в  чужих
глазах.  Но  чистота  при этом теряется.  И вообще забывай про страх -
помни,  что о нем сказал А.Мартынов - это, в первую очередь - неуваже-
ние к своему Гиду.
     Знаешь, что  у  меня сегодня произошло - опять зачислили в инсти-
тут. Все произошло самой собой. Утром взял письмо, которое написал Зи-
не, в котором описал все мои духовные паранормальные, в чем-то и пато-
логические, перипитии, благо - они в прошлом и хотел отнести их ректо-
ру,  но он оказался на больничном. Проректор по учебной части, который
до этого меня отфутболивал, делая глаза выпуклыми, фразы - обтекающими
смысл его предыдущих фраз,  сказал, что дело только за деканом, за его
отношением.  Декан тоже первый день как лег в больницу, а женщина, ис-
полняющая его обязанности, сказала, записав мои инициалы, что все сде-
лает,  чтобы я шел на занятия.  Я ее поблагодарил и пошел.  Посидев на
лекции и послушав профессора, меня охватило странное чувство, как буд-
то мой приход в институт убрал для моего восстановления в нем двух лю-
дей,  препятствовавших этому.  Как будто это сделала какая-то разумная
сознательная паранормальная сила.  Ведь было  противодействие  декана,
его отрицательное отношение к моему приходу.  После моего самоотчисле-
ния я один раз зримо увидел,  подходя к институту,  за полквартала  от
него - дымку психической грязи,  вызывающую то же самое чувство, когда
ты к человеку открыт, а он смотрит или относится к тебе с отвращением.
Тогда  я в институт не пошел,  так как был выбит этой дымкой из колеи.
(Да простит меня Владимир Ильич за мою ошибку). Сейчас же мне нужно  до
прихода декана сдать 2 курсовые. Тань, писать заканчиваю. Пиши. Матуш-
ке,  Боре, Кате и Кире и родственникам передавай приветы. Малышкиным и
Пряхиным тоже. 20-го в 11.10 по Москве слушай радио - "Уникум или тео-
рия невероятности" ( послал туда ответы на их вопросы). Если что пиши.
До свидания!  До встречи.  Миша.  15.2.93 г.

     Однажды осенним  вечером  я  зашел  в свой под®езд и на первом же
лестничном пролете столкнулся Андреем Пневым - моим соседом по  двору,
с  кем мы росли с детства.  Он занимался бизнесом.
     -Колым тебе нужен сторожем?
     -Конечно.
     -Две тысячи в ночь тебя устроит?
     -Да ты что? Конечно!
     -Собирайся.
     Через 10 минут я сидел в машине,  шофер которой - напарник Андрея
спросил:
     - Готов?
     - Готов.
     - К труду и обороне.
     - И к труду и к обороне. Поперхнувшись от моей находчивости, Саша
-  так звали шофера - тронул машину. Через 10 минут мы были на таможне.
Охранять нужно было конфеты,  закупленные фирмой Андрея в Китае. Позд-
няя осень, начало ледостава, вечер. Прожекторы освещали работу под®ем-
ных кранов,  разгружавших баржу. Горели костры сторожей, охранявших на
барже  свои  грузы.  Китайские  бизнесмены,  представлявшие свой товар
русским коммерсантам,  делали пристань и жизнь похожими  на  кадры  из
фильмов  о юго-восточной Азии -начало фильма "Пираты ХХ века".  Приняв
товар и попрощавшись с Андреем,  я продолжил внимать прелести  ночи  и
своего положения.
     Этот глоток легкой коммерческой жизни меня  захватил.  Конфеты  я
доохранял за 2 тысячи,  помог им провести все погрузо-разгрузочные ра-
боты за 5.  Но при том,  что физический труд,  каким бы тяжелым он  не
был,  для меня он как бы отсутствовал, это для меня были деньги и дос-
таточно легкие,  так как ночи дежурств для меня были романтикой.  Сей-
час,  на  три  месяца прервавшиеся отношения с Андреем,  возобновились
опять.  Теперь охранять и грузить надо было цемент.  Это была  работа.
Она резко подняла мою значимость и положение в группе, так как я орга-
низовал на нее практически всех наших парней,  обеспечив  их  быстрыми
деньгами, а Андрея - устойчивыми и надежными кадрами. Когда цемент был
разгружен,  нужно было его охранять.  За ночь теперь набегало по 5 ты-
сяч. Помимо своих однокашников к работе я подключил Андрея Петраченко,
и он со своим Тарзаном - лаем за несколько ночей подменяв меня,  зара-
ботал себе на необходимую одежду.
     Но если все,  переживавшиеся мной явления можно  было  отнести  в
разряд  галлюцинаций,  то один раз я был смущен очень сильно невозмож-
ностью это сделать.  Этой ночью я охранял цемент на базе завода,  куда
его выгрузила фирма Андрея.  Горел костер.  Я, глядя в него, вспоминал
рыбалку. Иногда вставал, крутил нун-чаками, тренировался через силу и,
походив,  садился опять к костру. Тренироваться не хотелось, как будто
моя плоть была под постоянным подавлением.  Несмотря  на  столько  лет
тренировок  я не чувствовал себя сильным,  а в душе ощущал себя ребен-
ком.  Это же непонятное,  творящееся со мной  постоянно,  окончательно
подрывало мою веру в себя.  Было часов одиннадцать вечера.  Встав один
раз я подошел к бетонным плитам,  штабелем лежащим рядом с моим  кост-
ром,  и стал отрабатывать на них удары ногами. Вдруг опять нечто оста-
новило меня.  Я замер и начал смотреть на происходящее.  Я начал чувс-
твовать нечто вроде вливания в меня какой-то сущности.  И не какой-то,
а вполне конктретной. Прозрачное поле вдруг начало наполняя меня с го-
ловы  занимать верхнюю часть моего туловища.  Оно сначало стало запол-
нять только меня, но вскоре из-за нехватки об®ема моего тела оно стало
заполнять и окружающее его пространство, словно освобождая из него для
себя место.  В течение нескольких мгновений я очутился внутри довольно
плотной полевой сферы,  которая создавала мне чувство духовной полноты
и некоторой комфортности, если бы не знать, что это удовольствие скоро
закончится.  Теперь  я  с моим новым,  одевшимся на меня полем занимал
метров 10 в диаметре.  Это было совершенно новое, другое чувство себя.
У  меня был другой взгляд на вещи,  да и сами вещи казались иными.  От
моего самосожаления и усталости от переживаний не оставалось и  следа.
Это был здоровый и свежий взгляд на реальность. Казалось, будто в меня
втекла сущность Павитрина или точнее оделась, чтобы послушать мои мыс-
ли. Я на своей голове словно чувствовал его голову. Правда не физичес-
кую,  а в виде чувства. Вокруг словно стало светлее, будто ночь отсту-
пила на периферию моего нового существа. Около минуты я постоял, глядя
на свой изменившийся взгляд,  самоощущение,  поле, которое до этого не
было таким сконцентрированным, до этого я вообще его не видел, а толь-
ко знал о его существовании.  После этого эта сущность,  надевшаяся на
меня сверху,  снялась,  сняв с меня свой покров, и я остался прежним в
окружении зимней ночи.  Как отнестись к этому,  я не знал.  Как я  мог
что-то кому-то доказать.  "Опять приходил Павитрин," - констатировал я
факт.
     Мои доходы росли так быстро,  что вскоре,  смотря по телевизору
об®явления,  увидел, что спокойно могу купить на Сахалин и обратно би-
лет на самолет и обернуться за неделю до весенней  сессии.  Сходив  по
указанному адресу за билетом, я так и сделал. Незадолго до поездки мне
приснился сон,  в котором без зрительных образов,  а на каком-то поня-
тийном уровне Павитрин пытался поработить мою душу.  Моя душа,  так же
как и его,  выглядела точкой,  только моя была желтой, а его - черной.
За его душой тянулось нечто, похожее на покрывало, чем он пытался меня
накрыть.  Этот сон вошел в мою память в статус видений, точкой отсчета
или  фактом,  ответа  на которые я не знал и которые оставались в моей
голове, как факт чего-то происходящего со мной, что несло дополнитель-
ную тревогу. Если те осенние сны, какими бы они жуткими не были, оста-
лись у меня в категории снов, т. к. я понял образность той информации,
которую они сообщали, этот сон не забылся подобно им, хотя он выглядел
полусимволами.  Он был намного реальней тех образных переживаний.
     Состояние моего здоровья становилось мне все менее и менее понят-
ным. Разгружая цемент, однажды я почувствовал, что мои конечности, как
и тело состоят как бы из двух половинок в толщину,  буквально  подобно
костям предплечий и голеней,  и занимающих положение костей,  особенно
конечности. Причем подогнаны они друг к другу только в местах сочлене-
ний костей.  Словно плотью моего тела были одни кости.  На всем же ос-
тальном их протяжении между этими половинками моего  существа  внутри,
как  и  между костями - пустота.  Прочность конечностей и тела от этой
пустоты сильно проигрывала.  После одной разгрузки цемента, в ходе ко-
торой я почувствовал, что в буквальном смысле могу переломиться, я по-
нял,  что надо тяжелые работы оставлять.
     Увеличение моей общественной деятельности несло и увеличение дея-
тельности Павитрина в правом полушарии. Теперь я уже привык к его при-
сутствию, хотя по-прежнему не мог понять, как я могу его слышать и как
от него отвязаться. Однажды я ночью отлучился на час с дежурства, что-
бы приготовиться к завтрашнему учебному дню. Я ехал на своем велосипе-
де домой,  когда увидел знакомую девушку с парнем на остановке. Девуш-
ку,  к которой я был не совсем равнодушен. Когда я под®ехал было к ней
поговорить,  хотя бы обменяться двумя-тремя фразами, ее ухажер рявкнул
на меня,  что им своих проблем без меня хватает.  Я попрощался с ней и
повернул велосипед. Она мне вдогонку сказала, что позвонит. Весь вечер
я думал о ней и ложась ночью в сторожке на нары, вдруг увидел промель-
кнувшее во мне видение сплетенных тел.  Оно было как раз в центре моей
груди и,  понятно, вызвало во мне известные чувства. Была это галлюци-
нация или реальность - не знаю до сих пор,  хотя уверен,  что  второе.
Тогда это не имело особого значения - ночью раньше,  ночью позже. Само
же мое мышление изменилось настолько,  что я мог просто как раньше ду-
мать лишь в порядке исключения.  Так редко. Я ехал на дежурство.По до-
роге хотел заехать в общежитие к своей сокурснице  Люде  забрать  свою
курсовую,  которую я дал ей почитать.  До общежития оставался квартал,
когда я попытался представить путь своего следования. Из моей  груди  с
направлением  моего внимания на квартал,  по крайней мере я так видел,
вытянулось приведениеобразное существо, изогнулось вместе с ходом мое-
го  внимания  и мысли направо до входа в общежитие и как бы застряло в
одной из комнат в центре здания с концом движения моей мысли. Это было
наложение моей попытки образного мышления на реальность,  так как зда-
ние общежития я уже видел.  Но механизмом моего мышления часто был  не
невидимый обычно ум,  заключенный внутри головы, а мое духовное тело -
оно само вытягивалось из меня вслед за моей попыткой  подумать.  Разве
переживая такое можно чувствовать себя нормальным, когда я помнил себя
думающим внутри себя? Сейчас же я просто не мог управлять своей мыслью
-содержимым своей головы иначе.
     Павитрин неотступно следовал за мной в течение  всей  поездки  на
Сахалин.  Я уже так привык к его присутствию, что стал проговариваться
близким по поэтому поводу. Его внушения стали настолько сильны для ме-
ня,  что я предпочел купить куртку на его стиль, чем ту, которую убеж-
дал взять меня Боря, говоря, что эта убогая.
     -Эту куртку мне указывает взять Павитрин,  и я не хочу с ним спо-
рить,  - сказал я Боре, вызвав у него недоумение.
     -Пусть будет так,  - сказал он,  удивившись. Я же чувствовал, что
если я возьму другую куртку, то меня не оставят сомнения, подобные Па-
витринским:  "Правильно  ли я поступил?" Проблема что и как делать всю
жизнь была его проблемой.  Указал же мне на нее он тем, что из глубины
правого полушария,  правого глаза, как будто что-то ткнуло мне на нее,
и мой взгляд выхватил из висящей одежды фасон и цвет, любимый Павитри-
ным.  Структура в голове сработала сама, а я ей подчинился. Разговари-
вая с Зиной - Бориной невесткой,  я раз прочитал ее мысли,  когда  она
ожидала Бориса, обещавшего заехать за мной, гостящим у Зины и Славы.
     -Ты опасный человек,  - сказала она.
     - Я не опасный,  - обиделся я, вызвав у нее смех. Когда она выхо-
дила в соседнюю комнату,  что-то живое,  по форме и цвету напоминавшее
вату, наползало мне со спины на затылок и немного сползало вниз, вызы-
вая у меня мысли, что может быть это она, Зина, уходя на кухню и гото-
вя там стол,  возвращается в зал своим духовным телом, чтобы послушать
мои мысли, о чем я сейчас думаю. Точнее, я не знал, кто это делает она
или Павитрин. Задержавшись в гостях у Зины и Славы, я возвращался пеш-
ком из города.  Вдруг из меня перед моими глазами вынырнуло нечто, на-
поминающее карамельку чупа-чупс - 2 глаза на гибком только шнуре.  Эта
сущность осмотрелась по сторонам - где я нахожусь - и нырнула назад  в
тело.  "Потерялся как личность,  - печально подумал я. - Кто что хочет
делать со мной - тот то и делает. А я ничего не могу поделать с этим".
Когда я летел с Сахалина, у меня из груди опять вынырнуло нечто и, ос-
мотревшись по сторонам и посмотрев  в  иллюминатор,  нырнуло  назад  в
грудь.  Мое  тело и голова были окружены просторной прозрачной оболоч-
кой,  напоминающей скафандр,  и эта сущность выныривала  в  промежуток
между телом и ней.  Сзади же на голову наползала масса,  подобная той,
которую я видел в гостях у родственников и после похода в гости к  Па-
витрину 3 января.  Но сейчас я был уверен, что это Зина слушает, с ка-
кими мыслями о ее гостеприимстве я остался.  Я ежился, несмотря на то,
что к ее гостеприимству нельзя было даже придраться.
     Я уже давно начал замечать,  что часто восприятие людей и мира  у
меня не такое, как у них, не классическое. Иногда это наблюдение вызы-
вало целое состояние - да кто я в конце концов - дурак или нормальный?
Но никто, в том числе и я сам, не мог мне дать ответ на этот вопрос. А
границы здравого смысла в действиях, которые раньше были критерием мо-
его ума, теперь с верой в мудрость, правящую миром и моим сталкиванием
с многомерностью мира делали расплывчатыми те границы.  Лично  мне  не
нужно было ничего,  так как у меня практически было все, как и потому,
что вся мораль социализма вместе с духовной направлены на отказ от ма-
териальных благ душой. Необходимое же для жизни я не хотел ни хватать,
ни пробивать и брал только то,  что она давала.  Но прежде, чем делать
новые шаги,  в том числе и те, которые мне полагались по законодатель-
ству, я останавливался в раздумье - а надо ли мне это? Все новое, если
оно  не было для меня насущным,  я начинал со скрипом и вздыхал облег-
ченно,  лишь когда оно оставалось за моими плечами.
     Однажды выполняя  коллективную работу - побригадный чертеж одного
графика - я сидел между моими сокурсникамиками -  Сашей  Бабушкиным  и
Светой Барановой.  Они вычисляли размеры таблицы, рисунок графика. Что
касалось меня,  то я пытался делать то же, что и они. Но я не мог сво-
бодно оперировать головой, точнее цифрами, закладываемыми в нее и ф