дом с шофером. Грузовик дал мощный выхлоп соляры. В несколько
приемов ювелирно развернулся на полянке и, рыча, полез в гору.
   Вонь дизтоплива и рев грузовика слышались еще долго после  того,  как
он скрылся на крутой дороге, ведущей вверх через горный лес.
   Саня отомкнул свою одинокую "девяточку" и сел в машину. Рядом  с  ним
заняла пассажирское кресло Варя.
   Чудно было после всех сегодняшних перипетий оказаться среди привычных
вещей: блокнот на "торпеде",  атлас  России  в  кармане  дверцы...  И  -
умильная плюшевая овечка, приклеенная к ветровому  стеклу.  Ее  когда-то
подарила Сане Динка.
   Да, Динка...
   Саня еще сегодня днем, в тюремной камере, ни на что уже не  надеялся.
И мысленно простился со  всем  на  земле  -  в  том  числе  и  со  своей
"девяточкой".
   До самого последнего момента - покуда люди из грузовика  не  оставили
их здесь, пока "Урал" не полез обратно в гору  -  Саня  все  время  ждал
подвоха. И потому (как он понял теперь)  находился  по  дороге  назад  в
постоянном напряжении. Готовился подороже отдать свою жизнь.
   Саня понял, насколько сильным  было  это  напряжение  только  сейчас,
когда оно отступило. И лишь  теперь,  внутри  своей  родной  машины,  он
почувствовал, что - живой что  -  будет  жить,  и  его  охватила  дикая,
нечеловеческая радость.
   Саня включил зажигание, приборная панель уютно засветилась зелеными и
рубиновыми огоньками. Пустил стартер - мотор завелся с пол-оборота.
   - Куда едем, шеф? - весело спросил Саня у Вари, не умея скрыть (да  и
не считая нужным скрывать) свою радость.
   Варино лицо выглядело скорее озабоченным, чем счастливым.
   - Пока - в Абрикосово, - бросила она, закусив губу.

ВАРЯ

   Абрикосово встретило их бездумным, яростным весельем. От  кафешек  на
море доносились  звуки  музыки,  мешавшиеся  друг  с  другом.  Свет  фар
высвечивал: по дороге и тротуарам  идут  толпы  отдыхающих.  Большинство
одеты по-праздничному - каждый на свой лад: кто в вечерних платьях,  кто
в шортиках и топиках.  Люди  надеялись  урвать  долю  своего  курортного
счастья, и  никто  не  подозревал  об  угрозе,  скрытой  в  каких-нибудь
двадцати километрах отсюда.
   Спина у Вари болела все сильнее. Она  начинала  болеть,  стоило  Варе
оказаться в спокойной обстановке. Стоило ей перестать действовать.
   "Наверно, ребро все-таки сломала, - безучастно подумала она.  -  Удар
был будь здоров. Может, надо сходить к врачу?..."
   Народ, бездумно и вольготно  перемещающийся  по  дороге,  мешал  Сане
ехать быстро. "Девятка" тащилась со скоростью километров двадцать в час.
   "А что толку во врачах? - возразила себе Варя. - Ну, допустим,  ребра
у меня сломаны. Все равно на них гипс не наложишь. Скажут: нужен  покой.
Валяйся, мол, отдыхай. Да только не время сейчас валяться".
   - В Суджук сегодня не поедем. Переночуем в Абрикосове,  -  неожиданно
для себя самой сказала Варя. Она не могла объяснить, почему вдруг решила
именно так. Решение пришло интуитивно. Она словно  кожей  почувствовала:
надо спешить. Каждый час на счету.
   - Зачем здесь? - удивился Саня.
   Как ему объяснить? Как вообще можно объяснить предчувствие? Подсказку
собственного подсознания?
   - Я дико устала. Бок болит, - отговорилась Варя.
   - И где мы будем ночевать? В машине? - скептически спросил Саня.
   - Найдем что-нибудь. Смотри, - усмехнулась она, - какой выбор!
   По обочинам улицы, через каждый дом, несмотря на поздний час,  сидели
люди. Рядом с каждым - плакатик:
   СДАМ КОМНАТУ, КВАРТИРУ.
   КОМНАТУ, МЕСТО ДЛЯ СТОЯНКИ.
   ГОРЯЧИЙ, ХОЛОДНЫЙ ДУШ.
   СДАЕТСЯ ДОМ С БАССЕЙНОМ.
   Завидев тверские Сашины номера, рекламисты подымались со своих  мест,
зазывно махали машине. В свете фар показался следующий плакат:
   ГОСТИНИЦА. НОМЕРА С УДОБСТВАМИ. КОНДИЦИОНЕР. МЕСТО ДЛЯ АВТО.
   И стрелка - сто метров вдоль по улице.
   - Нам сюда, - безапелляционно сказала Варя.
   Бок и спина болели все сильнее, а сегодня  ей  предстояло  еще  много
дел.

САНЯ

   Гостиница оказалась частным домом, только очень большим.
   На крыльце их встретила хозяйка - или портье?
   Из восьми номеров был свободным один.
   - Зато самый лучший, - заверила хозяйка.  -  Кондиционер  имеется,  а
также душ и туалет прямо в номере.
   - Кроватей в номере две? - бросила Варя.
   - Одна. Но есть диванчик.
   - Хорошо.
   Хозяйка смотрела на них  без  особого  любопытства.  На  характер  их
взаимоотношений ей было явно наплевать. Видно, за сезон она насмотрелась
на множество парочек. В том числе на тех, кто после долгой автодороги из
России на юг уставал так, что смотреть друг на друга не хотел.
   За такую парочку она, очевидно, приняла и Саню с Варей. Не смутила ее
и их  грязная  пропотевшая  одежда.  И  документов  хозяйка  никаких  не
потребовала.
   Вот только количество поклажи  ее  удивило:  один-единственный  Варин
кофр с ноутбуком (она его таки взяла с собой и прятала под сиденьем).
   Номер оказался уютным и чистым - не чета  суджукской  государственной
гостинице.  Кондиционированный  воздух,  на  окнах  жалюзи,   на   стене
акварель.
   Варя коротко бросила:
   - Ложись. Я еще поработаю.
   - Собираешься писать "срочно в номер"? - осклабился Саня.
   Весь сегодняшний безумный день выбил его из колеи,  и  теперь,  когда
они очутились в  уюте  и  безопасности,  ему  захотелось  поссориться  с
партнером, разрядить на Варе все скопившееся напряжение.
   - Не совсем, - кротко, не вдаваясь в детали, ответила она.
   -  Слушай,  так  все-таки  кто  ты?  -  продолжил  наседать  Саня.  -
Журналистка? Или частный детектив? Или - еще кто? А?.. Гюльчатай, открой
личико!
   - Санечка, ложись спать, - очень мягко проговорила она.
   Она впервые назвала его "Санечкой". И впервые говорила с ним ласково.
   - Давай, - так же ласково продолжила она, - я  пойду  помоюсь,  а  ты
укладывайся пока, ладно?
   - Ты, конечно, ляжешь на этой роскошной, большой кровати.
   - Как хочешь, - кротко ответила Варя. - Я могу и на диване.
   - А давай вместе, а?
   - Дурачок, - беззлобно и снисходительно улыбнулась она и  исчезла  за
дверью ванной.
   Пока она там плескалась (и дверь закрыла на крючок!), Саня  скинул  с
себя пропотевшую одежду, остался в одних трусиках-плавках. Взял одну  из
двух подушек с кровати, прилег на диван, укрылся каким-то пледом.
   Через минуту перед его глазами поплыли в беспорядке, вперемежку горы,
осы (большие,  но  не  страшные),  дорога-серпантин,  полутемные  жаркие
внутренности грузовика...
   Он дернулся всем телом, а еще через минуту спал.

ВАРЯ

   Когда она вышла из ванной, Саня крепко спал на диване, свернувшись  в
клубок и уткнувшись носом в спинку.
   Варя включила ноутбук в  розетку,  осторожно,  чтобы  не  потревожить
больные ребра, улеглась перед компьютером ничком на кровать.
   С ума сойти, здесь даже простыни накрахмаленные.
   Спать ей совсем не  хотелось.  События  сегодняшнего  дня  совершенно
опустошили ее. Еще недавно, утром, они, ни о чем не подозревая, выезжали
с гостиничной стоянки в Суджуке. Но теперь  то  утро  представлялось  ей
далеким - как из другой жизни.
   Бок и спина болели меньше, чем полчаса назад, - верный признак  того,
что ей предстоит  работать.  Она  включила  ноутбук  и,  пока  грузилась
программа, продумала первые фразы отчета.
   Не просто так - ох не просто! - фирма Сергея Александровича  выиграла
пресловутый тендер у правительства.  Варя  почему-то  была  уверена:  он
сумеет донести свой отчет до сведения тех, кому надо.
   ...Варвара закончила писать, когда часики в  углу  экрана  показывали
03:43. В отчете было все, что хотел сделать достоянием властей полковник
Бурдаков. Все это - и еще кое-что.
   Варя    включила    подпрограмму     шифрования.     Через     минуту
двенадцатистраничный отчет превратился в страницу непонятных, невиданных
символов.
   Она заархивировала (сжала) шифровку.  Подключила  к  модемному  входу
лэп-топа свой сотовый телефончик.
   Еще через минуту Варя вышла в сеть, а вскоре отчет  ушел  по  адресу,
вызубренному  ею  назубок.  По  адресу  для  экстренной   связи.   Будем
надеяться, что Сергей Александрович получит его уже утром.
   Варя отключила телефон. Безжалостно стерла из памяти  компьютера  все
следы своей ночной работы. Теперь следы отчета в памяти лэп-топа  сможет
восстановить лишь компьютерщик равной с ней квалификации -  и  то  после
долгой возни.
   Варя выключила  лэп-топ,  положила  его  на  пол  рядом  с  кроватью.
Немедленно дали о себе знать больные ребра, полузабытые за работой. Охая
и даже поскуливая, она откинула простыни. Бросила взгляд  на  Саню.  Тот
весь  раскрылся,  лежал  навзничь,  мерно  сопел.  Торс   его   оказался
пропорциональным, мускулистым. Под правой ключицей белел шрам.  Кажется,
входное пулевое отверстие.
   "Когда все кончится,  -  вдруг  подумалось  ей,  -  я,  наверное,  не
откажусь, если Саня пригласит меня поболтать где-нибудь в кафе".
   Она  укрылась  простыней,  потушила   ночник.   Кондиционер   работал
исправно, и в комнате было даже прохладно.
   Варя  свернулась  калачиком,  прочитала  про  себя  короткую  молитву
(последние  происшествия  сделали  ее  суеверной)  и  через  пару  минут
заснула.

***

   - Она вышла на связь. Двадцать минут назад.
   - И?..
   - То, что мы и предполагали.
   - Вот как?!
   - Да. И даже еще хуже.

Пятница, утро.

САНЯ

   Он проснулся рано.
   Он чувствовал себя разбитым, издерганным, невыспавшимся. Развалина, а
не человек.
   За жалюзи угадывалось раннее прохладное утро.
   Саня откинул плед и встал с дивана.
   Варя лежала  навзничь  на  широкой  кровати.  Сон  ее  был  глубок  и
безмятежен. Дыхание - тихое и ровное. Лицо спокойное и разглаженное.  На
нем не отражалось ни морщинки сна. Варя вся  укрылась  простыней.  Видны
были только голые широкие плечи и большие красивые руки. Но  спала  она,
похоже, нагишом.
   Неожиданно Саня ощутил приступ вожделения. Желание было таким сильным
и  острым,  что  он  задержал  вдруг  участившееся  дыхание  и  поспешно
отвернулся от Вари. Тихо и быстро прошел в ванную комнату.
   Он думал, что такого не будет никогда. Или, по крайней мере, случится
очень, очень не скоро. Саня и представить не мог, насколько быстро после
смерти Динки он захочет другую женщину.
   Но у него - странно! - не возникло чувства вины перед Динкой.  И  его
неожиданное вожделение к Варе отнюдь не означало, что он предает  Динку.
Память Динки.
   Неожиданная страсть означала только то, что  он  -  остался  жить.  А
Динка - уже умерла.
   "Холодный душ, и все пройдет".  Саня  пустил  воду  в  ванной.  И  из
горячего, и из холодного крана тонкой струйкой потекла одинаково желтая,
тепловатая жидкость.
   Смеян посмотрел на себя  в  зеркало  над  раковиной.  Глаза  красные,
измученные. Небрит, нечесан. Он почистил зубы без щетки и пасты -  водой
и пальцем. Пригладил вихры мокрыми руками.
   "Надо сходить купить пару зубных щеток. Порадую  Варвару,  когда  она
проснется. И пасту  куплю.  И  мыло,  и  станок  одноразовый.  И  еще  -
искупаюсь вместо душа в море".
   Ему вдруг чрезвычайно  захотелось  поплавать  в  прохладной  утренней
морской воде. И это  желание,  резко  контрастировало  с  его  апатичным
состоянием в последние дни, когда не хотелось вообще ничего. Когда  жить
- тоже не хотелось. И желание искупаться в море - оно тоже означало, что
он остается жить. Да, остается жить... А вот Динка - умерла.
   Саня вернулся в комнату. Варя не проснулась, не пошевелилась.  Лежала
в той же позе и дышала тихонечко.
   Саня с отвращением натянул на себя пропахшую потом майку.  На  рукаве
заметил капельки  крови.  Наверно,  испачкал  в  крови  Борисова,  когда
налетел на него вчера в зале над осиным инкубатором. Он надел джинсы,  а
затем кроссовки прямо на голые ноги. Выскользнул из номера. Спустился по
деревянной лестнице со второго этажа. Мимо пустой стойки портье вышел на
улицу.
   Было светло, но солнце еще не взошло. Оно пряталось  где-то  там,  за
горами, но его сильный, скрытый покуда свет обещал яркий и жаркий  день.
А сейчас еще было даже прохладно.
   Улицы курортного городка жили поутру скрытой от курортников,  рабочей
жизнью. Бабуля в черном  толкала  в  сторону  рынка  тележку,  груженную
стеклянными банками сметаны и целлофановыми пакетами творога. В  том  же
направлении проехал на велосипеде  худощавый  старик.  К  багажнику  его
велосипеда было приторочено ведро с букетами роз. Деловито прошествовала
женщина в строгом платье - то ли работница  поселкового  совета,  то  ли
воспитательница детсада.
   А в конце улицы видно было море.  И  к  нему  озабоченно,  словно  на
работу, уже  шествовала  семья  нетерпеливых  курортников  с  резиновыми
матрацами под мышкой.
   Саня быстро пошел вслед за ними. Ему хотелось поскорей скинуть с себя
пропотевшую одежду.

***

   - Ящик номер три в машину, я сказал. В машину! Живо!
   - Ярослав Михайлович, а образцы?
   - Тоже! Неужели не понятно ?!
   - Ярослав Михайлович, а что будет с питомцами?
   - Не твоего ума дело! Ты таскай, таскай! Шевелись!

***

   Саня разделся и бегом  влетел  в  воду.  Трусы  на  нем  были  вполне
приличные - могли сойти за плавки. Да и кому какое дело. Пляж еще  почти
пустой.
   Вода оказалась холодной и приятно обожгла тело. Саня  проплыл  кролем
метров пятьдесят. Потом перевернулся на спину - и  пронесся  еще  метров
пятьдесят, в быстром темпе, чтобы выгнать из  башки  дурацкие  мысли:  о
Варе, о ее соблазнительных округлостях под простыней.
   Из воды Саня  видел  полукруг  бухты,  песчаный  берег,  кабинки  для
переодевания, кафе, немногочисленных отдыхающих, занимавших топчаны.
   Саня чуть отдохнул и дал еще  метров  пятьдесят  вдаль  от  берега  -
теперь брассом. Заплыл вдвое дальше буйков.
   Вода и физические  усилия  свели  на  нет  его  утренний  сексуальный
всплеск, а также выгнали из  организма  накопленный  за  вчерашний  день
адреналин.
   Саня немного отдохнул,  лежа  на  воде.  Он  любил  и  умел  плавать:
пионерлагерь на Волге, рыбалка на Селигере, дача Карказиных на Тверце...
Не спеша поплыл обратно.
   В итоге на  берег  он  вышел  совсем  другим  человеком  -  бодрым  и
здоровым. Растерся рукой, в кабинке стащил с себя мокрые трусы, надел на
голое тело джинсы.
   Вышел с пляжа, не спеша потопал по Курортной улице. Майку и кроссовки
надевать не стал. Шлепал по асфальту босиком.
   Навстречу ему шел уже заметно погустевший поток отдыхающих.
   А тут - и солнце наконец показалось из-за горы.
   Кафе "Остров сокровищ", временный приют Фру-Фру,  было  еще  закрыто.
"Не пойду я на зады Фруньку искать. Чего собаку  зря  травмировать.  Все
равно сейчас не до нее".
   Зато кафе напротив, под слегка садистским названием "Анютины глазки",
работало.  "Сейчас  бы  пивка  холодненького!"   -   подумал   Саня.   В
предвкушении выпивки он весь затрепетал. Так и  представилось:  холодное
жгучее  пиво  скатывается  по  пищеводу  в  желудок,  а   голова   сразу
заволакивается блаженным  туманом...  Искушение  выпить  было  настолько
сильным, что Саня  вдруг  с  удивлением  обнаружил  себя  стоящим  перед
стойкой заведения.
   - Чего желаем? - кокетливо спросила его  барменша,  сверкнув  золотым
зубом.
   И только тут рассудок стал брать верх над жаждой  -  не  потому,  что
Сане повредила бы бутылочка пивка, а оттого, что он знал: где одна,  там
немедленно появится вторая, а потом третья... И - понесется.  Весь  день
улетит к черту, и Варе он будет никакой не помощник.
   - Кофе. Двойной, - злясь на самого себя, буркнул Саня.  -  В  большую
чашку.
   -  Сейчас  сварим,  -  любезно  отозвалась  хозяйка.  -  Позавтракать
чего-нибудь желаете?
   - Бутылку минералки. Самую большую. Самую холодную.
   - А может, яишенку? Или бутербродик?
   - Нет.
   - Как скажете. Вы садитесь за столик, куда вам нравится. Я сейчас все
приготовлю.
   Барменшу нимало не смутили ни голый торс Сани, ни два сверточка в его
руках: грязная майка и мокрые плавки. А больше в летнем кафе и смущаться
было некому. Из двадцати пластиковых столов был занят один. За ним сидел
в одиночестве серьезный очкастенький мальчик лет десяти и сосредоточенно
ел мороженое.
   Саня уселся за столиком - так, чтобы глаза его не  видели  прозрачный
холодильник с запотевшими рядами "Балтики", "Старого мельника", "Эфеса",
"Старопрамена", "Невского"... И чтобы бар  с  винами  и  коньяками  тоже
остался за спиной.
   Саня видел кусок улицы, курортной по названию и по смыслу -  утренние
отдыхающие по ней направлялись сейчас в одну сторону: к морю.
   - Вот ваша водичка. -  У  его  столика  материализовалась  участливая
официантка. - Вот ваш кофеечек. Пепельничку принести?
   Мальчик из-за соседнего столика неодобрительно посмотрел на барменшу.
   - Не надо, - хмуро бросил Саня.
   И  вдруг  его  внимание  привлек  шум  с  улицы  -  отзвук   чего-то,
происходящего за пределами кафе.
   Чего-то чрезвычайного.
   Люди стали останавливаться, удивленно и взволнованно смотреть  вверх,
в  перспективу  улицы.  "Ни  ху-ху  себе!"  -  вдруг   громко   произнес
остановившийся у входа в кафе толстый мужик с надувным кругом в руках.
   Саня подумал: что-то случилось.

В то же самое время.

ВАРЯ

   Варю вырвал из небытия телефонный звонок.
   Она спала настолько глубоко,  что  в  первые  секунды,  вернувшись  в
реальность, не могла понять: где она находится? Почему - именно здесь? И
что мешает ей спать?
   Потом выяснилось, что трезвонил сотовый телефон. Она схватила  его  с
тумбочки, так и не успев до конца разобраться: где она. Между тем мягкий
мужской голос в трубке спросил ее о том же:
   - Варвара, где вы находитесь?
   Слышимость была идеальная, и Варе спросонья отчего-то показалось, что
ее в очередной раз атакует местный "Ален Делон" -  бизнесмен  и  пожилой
пижон Андрей Смоляков. И звонит он ей затем, чтобы пригласить немедленно
покататься на яхте.
   Через секунду она поняла:  нет,  голос  не  его.  И  не  Сани.  И  не
репортера Кирилла. И вообще человек этот - не из здешних ее знакомых.
   Пауза затянулась.
   - Кто это? - пробормотала в трубку Варя.
   - Сергей Александрович, - представился голос. И еще раз спросил:
   - Где вы находитесь?
   Так до конца и не проснувшись, Варя ответила:
   - Здесь, в гостинице.
   Ответ был далеко не самым удачным. Голос в трубке мягко проговорил:
   - Уточните, пожалуйста.
   - Простите, - смутилась она. - Я спала.
   Тут Варя наконец ясно вспомнила, где она находится и  почему.  Обвела
глазами номер. Окна, скрытые за жалюзи (за ними угадывался яркий  день),
диван со смятым пледом, на котором вчера спал Саня... Поняла она наконец
и кто ей звонит.
   - Я в поселке Абрикосово Краснодарского  края,  -  доложила  Варя.  -
Гостиница...  -  Она  смешалась,  потому  что  понятия  не  имела,   как
называется ее гостиница. - Гостиница на улице Курортной.  Частная.  Она,
по-моему, одна здесь, в поселке. Недалеко от моря, рядом с памятником. А
что?
   Сергей Александрович проигнорировал ее вопрос. Бросил:
   - Я еду к вам. Оставайтесь на месте.
   - Вы из Москвы? - спросила Варя.
   - Я в аэропорту  Краснодара.  Думаю,  прибуду  к  вам  в  одиннадцать
тридцать.

В то же самое время.

САНЯ

   Саня сидел в летнем кафе, когда до него донесся дикий, нечеловеческий
крик. Крик, полный ужаса и отчаяния.
   Те несколько человек, что стояли перед кафе в его поле зрения,  вдруг
бросились врассыпную. И в ту же секунду Саня увидел, как над  асфальтом,
на высоте полуметра над землей,  стремительно  несется  золотисто-черное
тело.
   Сверканье полупрозрачных крыльев на  солнце.  Полуметровое  туловище.
Сигарообразное устрашающее брюшко. Оса.
   Гигантская оса.
   Женщина, стоявшая на пути осы, успела сделать  только  пару  шагов  в
сторону. Стремительное тело насекомого со всего маха ударило ей в спину.
Удар был настолько силен, что женщина не удержалась на ногах,  упала