средственной близости от курорта бесчеловечные опыты. А этого бы  не
хотелось...
   - В военном трибунале судить.
   Сергей Александрович пожал плечами.
   - Преступление совершено гражданским лицом. Так что,  боюсь,  Борисов
неподсуден. К моему сожалению, неподсуден. К большому сожалению.
   Варя возмутилась:
   - Неужели вы, там у себя, в спецслужбах, ничего поделать не можете! С
вашими-то неограниченными возможностями! Вон вы журналиста Пасько вообще
ни за что засудили!..
   - Ну, с Пасько вы не по адресу. Наша служба к  нему  вообще  никакого
отношения не имеет. Это все военные чудят... А по поводу Борисова... Да,
пожалуй, земной суд его покарать не сумеет. Но есть  ведь  еще  и  божий
суд, правда?
   Сергей Александрович хитренько улыбнулся и подмигнул Варваре.

***

   По телевизору, висевшему над стойкой, начались  семичасовые  новости.
Официант застыл, уставившись на голубой экран. Варя тоже не отрывала  от
него глаз. Сергей Александрович, чтобы видеть  телеящик,  повернулся  на
пол-оборота.
   Звука не включали, но и без того было ясно, что новость номер один  в
России - события в Абрикосове и вокруг него.
   Экран  демонстрировал  эффектные  кадры   (снятые   вчера   отчаянным
оператором Лехой  из  "Евро-ньюс"):  обезлюдевшие  пляжи...  Прилавки  с
товарами,  брошенные   продавцами...   Спешную   погрузку   перепуганных
отдыхающих в грузовики под охраной автоматчиков в масках... И  над  всем
этим - по-хозяйски  носящиеся  взад  и  вперед  желто-черные  гигантские
осы...
   Затем показали  колонны  грузовиков  с  беженцами;  многокилометровые
пробки у постов на федеральной магистрали М4; толпы  людей  на  вокзалах
Новороссийска и Туапсе...
   - Одно и то же  показывают  сегодня  целый  день,  -  заметил  Сергей
Александрович.
   - Да, уж теперь сюда отдыхать никто не поедет, - откликнулась Варя. -
Убытки курорт  потерпит  колоссальные.  Непонятно,  как  мэр  мог  такое
допустить! Он что, не понимал: любой случай, подобный  вчерашнему,  -  и
экономика его района рухнет. Мэр просто пилил сук, на котором  сидел.  А
вы говорите: он умный, дальновидный...
   Спецслужбист повернулся от телевизора к Варе.
   -  Говорил  и  готов  повторить.  Он   действительно   и   умный,   и
дальновидный. Больше того скажу, -  Сергей  Александрович  наклонился  к
Варваре, - паника во многом  инспирирована  самим  мэром.  Выпустить  из
здешнего "инкубатора" ос - его идея...
   - Как? - Варя аж подскочила. - Он что, враг себе? Своему району?  Или
- с ума сошел?
   - Району, может, он и враг. А самому себе - точно нет.
   - Ему же здесь - как и всем местным -  нужны  отдыхающие!..  Он  даже
мне, когда я ему в образе журналисточки явилась, рекламу своему  курорту
заказывал!
   - Тут фенька (как вы, молодые, говорите) заключается в  следующем,  -
спокойно возразил Сергей Александрович и сделал  добрый  глоток  воды  с
растаявшим уже льдом. - Отдыхающие мэру - как государственному чиновнику
- безусловно, нужны. Больше курортников - больше выручка в кафе,  больше
товарооборот в  магазинах...  Больше  налогов...  И  счастливей  живется
Суджукскому району... Однако, с другой стороны,  мэру  очень  нужен  был
скандал  на  побережье.  Такой  скандал,  который  охладил  бы  внимание
отдыхающих  к  району.  Скандал,  что   сделал   бы   Суджукский   район
Черноморского побережья как можно менее популярным.
   - Зачем?! - удивилась Варя. - Зачем ему это надо?!
   - Да затем, что мэр наш заботливый знал  об  одном  решении,  которое
приняло здешнее краевое начальство. Знал - в  числе  очень  немногих.  А
именно. С нынешнего года, как  вы  знаете,  Госдума  разрешила  свободно
продавать и покупать землю в России. А руководство здешнего  края  вслед
этому решению приняло свое: оно позволило покупать землю вдоль береговой
линии.
   - Как это?
   - Раньше - еще полгода назад - вы могли купить здесь, на  юге,  кусок
земли, если только он находился дальше от линии прибоя,  чем  на  четыре
километра.  На  четыре,  понимаете!  То  есть   ни   здесь,   -   Сергей
Александрович обвел рукой кафе, - ни рядом с вашей гостиницей в Суджуке,
ни рядом с вашей гостиницей в Абрикосове вы, москвичка, раньше не  могли
приобрести ни сотки! Ни единого квадратного метра! Ни сантиметрика!
   - А кому это все сейчас принадлежит? - удивилась Варя,  обведя  рукой
абсолютно пустое кафе.
   - По закону - могло принадлежать только  местным  жителям.  Тем,  кто
живет здесь десять, двадцать, тридцать лет.  С  доперестроечных  времен.
Могу поспорить: сие заведение принадлежит тому, кто живет в этом домике.
   Сергей  Александрович  кивнул  на  трехэтажный  замок  за   кирпичным
забором, к которому вплотную примыкала ограда кафе.
   - Во всяком  случае,  именно  этому  человеку  заведение  принадлежит
формально. И никто иной, кроме него, не мог - до нынешнего  лета  -  эту
землю приобретать. Как никто не мог купить  себе,  например,  пляж.  Или
кусок утеса в глухом месте на берегу... А теперь, с нынешнего лета,  все
это - продается. И - покупается.
   - Вот оно что! - присвистнула Варя.
   - И знаете, сколько здесь стала стоить одна  сотка  вдоль  берега,  у
самой водоохранной зоны?
   - Думаю, дорого.
   - Да вы не представляете себе, Варя, насколько дорого! Дороже, чем  в
Барвихе и на Николиной Горе, вместе взятых!  Двадцать,  тридцать,  сорок
тысяч долларов! И это - одна сотка. И притом - о решении продавать здесь
землю нигде официально не сообщалось. О  том,  что  купля-продажа  стала
возможной, знали только свои. Местные, приморские тузы. Краевые бонзы. И
те шишки в Москве, у кого есть тесные связи со  здешними  воротилами.  А
представьте, сколько будет стоить эта земля, когда все  узнают,  что  ее
можно  продавать-покупать...  Здесь,  в  Суджуке,  песочек-то   поистине
золотой!
   - И мэр решил уронить цены... - задумчиво проговорила Варя.
   - Совершенно верно! Нехитрая комбинация. Один из излюбленных  приемов
биржевых спекулянтов.  Смотрите,  что  получается.  Вчера  на  побережье
вылетели осы-убийцы. Сегодня - средства массовой  информации  трубят  об
этом по всему миру. Показывают смачные, кровавые кадры. В  итоге  паника
среди отдыхающих. Народ рвется домой. А  главное,  никто  не  едет  сюда
отдыхать. Ни в этом году. Ни на будущий год. Публика не едет, потому что
боится. Громадные ядовитые летающие твари - это вам  не  наводнение  или
смерч. Это - запоминается  надолго.  И  отвращает  людей  от  Суджука  и
окрестностей - тоже надолго...
   - И поэтому, - продолжила Варя мысль начальника, -  цены  на  здешнюю
землю падают...
   - И не просто - падают. Падают - как самолет в  штопор.  Падают  -  в
разы. Вчера участок земли стоил пятьсот  тысяч  долларов  -  завтра  его
будут продавать за сто.
   - А в это время, - эпически продолжила Варя,  -  мэр  и  приближенные
собирались скупать подешевевшую землю...
   - Совершенно верно.  Скупили  бы  столько  южной  золотой  земли,  на
сколько б денег хватило. Штаны последние закладывали, а скупали бы...
   - А потом,  рано  или  поздно,  страсти  с  осами  забылись  бы...  -
задумчиво проговорила Варя. - И земля начала бы дорожать...
   - Именно. Она стала бы дорожать. Никуда бы она не делась. И  участок,
купленный сегодня, сразу после катастрофы, за сто тысяч долларов,  через
пять лет мэр мог бы продать за миллион. Вот так-то!..  Как  там  говорил
дедушка Карл Маркс? "Нет такого  преступления,  на  которое  капитал  не
пошел бы ради прибыли в тысячу процентов". А вы говорите - осы...
   Варя задумалась. Побарабанила пальцами по столу. Потом заявила:
   - Очень сложная комбинация. Причем - с неочевидными результатами.
   -  Комбинация  сложная,  согласен.  Но  и  мэр  наш,  Иван  Аверьяныч
Савченко, совсем не прост. И учтите: желание мэра  выпустить  ос,  чтобы
уронить цены на землю, - совпало с интересом Бурдакова -  выпустить  ос,
чтобы в суматохе спокойно уйти за границу. Очень вовремя совпали эти два
интереса. В нужное время - и в нужном месте.
   - А куда Бурдаков планировал уехать? И вывезти свою лабораторию?
   - Предположительно в Ирак. Впрочем, он уверяет, что сам не  в  курсе,
куда конкретно. Просто ему  лично  посулили  миллион  долларов  за  один
только переезд. Плюс за работу - ежегодно по миллиону.
   - В Ираке своих Бурдаковых хватает, - задумчиво проговорила  Варя.  -
Зачем Ираку еще один Бурдаков-то!
   - Под Бурдаковыми вы имеете в виду обобщенный образ вояк-командиров?
   - Да, именно их я, Сергей Александрович, и имею в виду.
   - Я думаю, Бурдаков понимал это.  Понимал,  что  его  новым  хозяевам
нужны ученые с "биостанции", их наработки и лабораторное оборудование. И
не очень-то нужен он сам. Именно поэтому он затеял перевозку  личинок  в
Москву. И организовал будущий шантаж -  на  десять  миллионов  долларов.
Чтобы надежно обеспечить себя.
   Варя откинулась на спинку стула. Блистательный,  теплый  южный  вечер
вдруг помрачнел в ее глазах. И сразу - как случалось в последнее время в
минуту уныния или разочарования - разболелась ушибленная в аварии спина.
"Что же это за люди!  -  подумала  она,  имея  в  виду  и  Бурдакова,  и
суджукского мэра Савченко. - Как  можно  ради  денег  (всего-то  -  ради
денег!) устраивать такой кошмар, как вчера на побережье? Убивать людей?!
Посторонних, ни в чем не повинных?!"
   Она вдруг почувствовала свою полную  беспомощность.  Она  обычно  так
чувствовала   себя,   когда   узнавала   о   переворотах,    революциях,
террористических актах. Варя ощутила себя заложницей,  пешкой  в  чужой,
большой игре. В игре - которую  ведут  незнакомые  ей  большие  люди.  А
пешкой - всегда в случае необходимости любой из  больших  игроков  может
пожертвовать.
   - Пойдемте, Варя, - мягко сказал Сергей Александрович. -  Спать  хочу
смертельно. Скоро будет двое суток, как я на ногах.
   - Минуточку. Только один вопрос.
   - Слушаю вас.
   - А вы - вы знали, что здесь творится? Хотя бы приблизительно?  Когда
меня сюда посылали?
   - Нет. Разумеется, нет. Я уже говорил: если бы мы знали - или хотя бы
догадывались - сюда вместо вас поехал бы другой человек. Точнее,  другие
люди. Гораздо более опытные, чем вы. Более подготовленные. И с  большими
полномочиями.
   - А что вы знали? Или - о чем вы догадывались?
   - Только о том, что  лаборатория,  подобная  бурдаковской,  возможно,
есть где-то в подчинении Минобороны. Где - неизвестно. А может, ее и нет
вовсе... Зову официанта.
   - Еще вопрос.
   - Да, слушаю. - Сергей Александрович устало полуприкрыл глаза.
   - Вы все время говорите "мы". "Мы" - это кто?
   - На этот вопрос  я  вам,  Варя,  отвечать  пока  не  буду  -  Может,
когда-нибудь отвечу. А может, и нет.
   - Ладно. Официант, счет!.. -  крикнула  Варя  и  снова  обратилась  к
сотрапезнику:
   - Сергей Александрович, а в каком вы чине?
   - Я? Я подполковник.
   - А как ваша настоящая фамилия?
   - Петренко. Подполковник Петренко.

Воскресенье.

   Павлик  проснулся  рано.  Вот  папка  ему  удружил:  на   собственных
каникулах - выспаться не дает! Накануне вечером отец сказал:
   - Будешь у меня с завтрева по хозяйству работать. А  то  разболтался!
Целыми днями бегаешь.
   Ну вот, только хозяйства ему и не хватало! Они с дружбанами  прямо  с
утра договорились на речку пойти. Ларик снова  созывал  пацанов.  Обещал
рассказать про то, как он от ос спасался. Нужно, ох как нужно  на  речку
попасть! И Павлик покорно ответил отцу:
   - В комнате своей, что ли, убрать?
   - В комнате - само собой, - нахмурился папа.  -  А  с  утра  -  груши
соберешь. И смотри: чтоб не ронял! Лично проверю.
   - А потом - можно на речку? - с надеждой  спросил  Павлик.  И  быстро
добавил - Каникулы...
   -  Дипломат...  -  фыркнул  папа.  -  Ладно,  соберешь  груши  -  там
посмотрим.
   И рано утром, когда петухи надрывали  глотки,  а  хозяйки  передавали
пастуху сонных коров, Павлик  уже  был  на  ногах.  Пользуясь  тем,  что
родители спали, он напился запрещенного кофе и перенес чистку  зубов  на
более позднее время. Схватил ведерко и помчался к груше.
   "С самого верха начну", - решил Павлик, поплевал на руки и  полез  на
дерево.
   Груша у них - что надо. Самая большая в  Удаловой  Щели.  Павлик  все
коленки ободрал, пока залез на верхушку. Ну и высота! Даже кусочек  моря
видно - далеко-далеко...
   Мальчик выбрал самую роскошную  грушу  с  золотым  боком,  вгрызся  в
душистую мякоть. Съел всю,  исключая  хвостик,  -  позавтракал,  значит.
Утерся  рукой  и  свысока,  как  индеец  из  засады,  взялся  обозревать
окрестности. Улица - как на ладони. Вот тетя Дуся погнала на  луг  своих
коз, вот дядя Дима повез на рынок полную тачку свежесрезанных роз...  "Я
тоже, когда вырасту, куплю тачку и буду на рынок ездить,  -  размечтался
Павлик. - Нашими грушами стану торговать. И персиками. Да и мамины  розы
продавать можно - вон их сколько у нее выросло! Денег буде-ет!.."
   Обозрев улицу, Павлик  заглянул  во  двор  к  соседу  -  дяде  Андрею
Борисову. Ночью, он слышал сквозь сон, к нему в  гости  приходило  много
народу... Интересно, они остались у него ночевать?
   Мальчик с интересом разглядывал благородный, не чета многим двор. Тут
росли смешные подстриженные кипарисы, а земля была выложена  кафельными,
как в больнице, плитками.
   Но что-то не так  было  во  дворе  дяди  Борисова...  Что-то  Павлика
беспокоило, тревожило...
   И тут он увидел.
   В тени кипарисов, у забора, лежало что-то страшное, темное...
   Мальчик вздрогнул - но любопытство  пересилило,  он  подался  вперед,
напряг зрение...
   Страшное и темное было  человеком.  Человек  лежал  неподвижно,  ноги
поджаты, рука неловко  вывернута.  Под  его  головой  расплылась  черная
кровавая лужа.  А  на  Павлика  смотрели  невидящие  глаза  дяди  Андрея
Борисова.
   - Папа! - отчаянно закричал мальчик.

В то же самое время.

   "Неужели это все?" -  грустно  думала  Варя.  Она  сидела  на  пляже,
неотличимая от сотен других курортников. Вокруг  нее  загорали,  читали,
резались в "дурака", играли в волейбол, целовались, болтали по мобильным
телефонам, пили пиво с сухощавыми воблами.
   Варя  тоже  пыталась  слиться  с  беззаботной  толпой.   Она   честно
подставляла лицо солнцу, старалась расслабить мышцы и изгнать из  головы
грустные мысли. Но, увы, ничего не выходило. Не релаксация получалась, а
самоедство какое-то.
   "Какая мне радость от этого моря? Оно такое  огромное,  что  нагоняет
тоску. И солнце печет, как проклятое. Зачем только люди рвутся на пляжи,
копят на отпуск деньги, душатся в очередях за билетами?!
   Даже словом перекинуться не с кем, - злилась Варя. -  Саня  -  и  тот
уехал. Даже не попрощался".
   Как она и предчувствовала, ей больше не довелось увидеть Сашу Смеяна.
   Вчера Варя пыталась найти его здесь, в  Суджуке.  Но  администраторша
сказала: он в своем номере не появлялся. А сегодня, в семь  сорок  утра,
Смеян выписался и уехал. Убыл в  неизвестном  направлении.  Варя  в  это
время спала. Но... Если бы Саня позвонил  ей...  Или  постучал  в  дверь
номера... Она бы обязательно услышала. Не могла не услышать.
   - Смеян ничего не оставлял для меня... для Кононовой?  -  с  надеждой
спросила она тетеньку-портье.
   -  Нет,  ничего...  А,  погодите.   Была   какая-то   писулька...   -
Администраторша ухмыльнулась и протянула ей крошечную записку.
   Записка  была  не  запечатана  и  вся  измята:  видно,  прошла  через
множество любопытных рук. Варя нетерпеливо развернула ее: "Если тебе все
же понадобится продуктовый магазин, приезжай в Тверь - переоформлю,  как
обещал. Спасибо за все. Саша".
   - Хоть бы адрес оставил, болван, - пробурчала Варя.
   Хотя, если ей действительно понадобится магазин - Сашу она найдет.
   "Мог бы и остаться. Хоть на денек, - обиженно думала Кононова.  -  На
пляж бы вместе сходили..."
   Впрочем, чего она хотела. Она ведь - не Динка. Ей  даже  сказать  "до
свиданья"  необязательно.  Варя  вдруг  почувствовала   себя   одинокой,
бесполезной, жалкой. "Сергей Александрович тоже хорош. Пока я была нужна
ему - ни на минуту не отходил. А  теперь  исчез.  Ни  слуху  о  нем,  ни
духу..."
   Раньше Варю никогда не посещали подобные депрессивные  мысли.  Всегда
бодра, весела, активна... А уж  из-за  мужчин  расстраиваться  -  вообще
нонсенс. Но сейчас - то ли нервы поистрепались, то ли контраст получился
слишком уж резким. Еще сутки назад она была нарасхват. Ее слушали, с ней
советовались. А  сегодня  -  она  на  обочине.  Даже  отдыхать  -  и  то
приходится в одиночку.
   "Хоть Смолякову звони, - расстроенно думала Варя. -  Пусть  на  своей
яхте покатает - как обещал".
   Но звонить  престарелому  "Алену  Делону"  она,  конечно,  не  стала.
Во-первых, неудобно - сама обвинила его во всех смертных  грехах,  пусть
за глаза. А во-вторых - просто противно  ей  с  ним  общаться,  противно
слушать сладкие речи и глотать провинциальные понты.
   Хорошо бы, конечно, с журналистом Киром поболтать. Но вот ему как раз
- звонить нельзя. И отвечать на  его  звонки  -  тоже.  Кир  обязательно
потребует новостей, а ей слишком о многом придется умалчивать. И  врать,
выкручиваться...
   А  больше  -  ей  поговорить  здесь  не  с  кем.  Вот  и  приходилось
скучать-отдыхать одной.
   Варя лениво смотрела  на  глянцевое  море,  на  песочные  замки,  что
строили малыши, и считала  часы,  остававшиеся  до  самолета  в  Москву.
Скорей бы домой. Может, она просто дура, но отдых, особенно одинокий,  -
не для нее.
   "Правда, и в столице не ожидается ничего интересного. Снова  пялиться
в  компьютер,  и  перелопачивать  горы  информации,  и  посылать  Сергею
Александровичу  скучные  сообщения:  "Ничего   заслуживающего   внимания
обнаружить не удалось..."
   Варя прикрыла глаза и вспомнила: военный вертолет и  командир  группы
захвата, внимающий каждому ее слову...  Борисов,  которого  нашла  лично
она, - смотрит на  нее,  словно  на  гарпию...  Небывалый  азарт,  вдруг
охвативший Варю, когда она озвучивала свою первую (пусть  и  оказавшуюся
неверной!) версию о причастности к делу Смолякова...
   Ничего подобного в ее жизни больше не  будет.  Так  и  останется  она
скучной компьютерной мышью. Со  временем  выйдет  замуж,  родит  парочку
непоседливых детей и будет громогласно воспитывать их на пляже,  как  та
вон горластая тетенька слева. До чего же скучно...

***

   "Гриф: СС-ОВ.
   Исполнитель: Буслаев В.
   Субъект: Кононова В.И.
   Посредством предварительной проверки установлено:
   Первое. Биографические  данные.  Достоверны,  сомнений  не  вызывают.
Очевидные плюсы:  коэффициент  интеллектуальности  (IQ)  -  160,  мастер
спорта по академической гребле, чемпион университета по карате-до.
   Второе. Заочная медико-психологическая экспертиза.
   Практически   здорова,   за   психиатрическими   консультациями    не
обращалась. Сексуальный темперамент  средний,  в  связях  разборчива.  К
психологическим, эмоциональным и интеллектуальным перегрузкам  устойчива
в самой высокой степени.
   Третье. Окружение.
   Проживает с родителями.
   Отец - Кононов Игорь  Вячеславович,  1945  г.р.,  образование  высшее
военное, генерал-майор, доктор  военных  наук.  Лауреат  Государственной
премии СССР (1980 г.). По службе имел допуск формы 1. Характеризовался в
ходе службы исключительно положительно. Взысканий не имел.
   Мать  -  Кононова  Анна  Витальевна,  1946г.р.,  образование  высшее.
Работала учительницей истории и географии в средней школе,  в  настоящее
время - пенсионерка.
   Объект  не  имеет  связей  в  среде,  связанной  с   экстремистскими,
преступными или террористическими сообществами.
   Алкоголем не злоупотребляет. В употреблении наркотических веществ  не
замечена.
   В 1996 году, находясь в туристической поездке в г.  Париже,  Кононова
имела  встречу  с  гражданином  Америки,  установленным   агентом   ЦРУ.
Проведенной проверкой установлено:  встреча  имела  характер  случайного
знакомства. Означен