ный американец пытался склонить Кононову к вступлению
в интимную связь, однако на контакт с ним Кононова не пошла.
   В иных контактах с УПР Кононова замечена не была.
   Основываясь  на  анализе  предварительных  данных,  считаю  возможным
рекомендовать Кононову к работе в Комиссии".
   Сергей Александрович  задумчиво  просматривал  электронное  послание.
Раз, и другой, и третий...
   "Все-таки она слишком молода. Прекраснодушие, юношеский  максимализм,
желание переделать мир... Впрочем... учить-то ее буду я".
   Он набрал номер помощника:
   -  Гражданку  Кононову  не  потерял?  Сидит  на  пляже?  Уходить   не
собирается? Спасибо, сейчас я к ней подойду.
   Сергей  Александрович  заглянул  в  дорожную  сумку.  На  самом   дне
обнаружил аккуратно упакованные плавки - Оленька положила. Супруга  была
оптимисткой  и  никогда  не  теряла  надежды,  что   одна   из   срочных
командировок мужа окажется в теплые края...
   "Ты,  Олюсенька,  угадала,  -  мысленно  обратился  к   жене   Сергей
Александрович. - Наконец-то я - возьму да искупаюсь"

В то же самое время.

   "Девятка" Саши Смеяна весело катилась по раскаленному шоссе.
   Покуда он ехал по Краснодарскому краю, Саня включил антирадар и  гнал
хлеще Шумахера.
   Спешить было некуда  и  бессмысленно,  но  он  все  равно  гнал:  сто
тридцать, сто сорок, сто пятьдесят... Скорость позволяла забыться.  Риск
выгонял из головы посторонние мысли. При такой езде, когда в уши  больно
бьет горячий ветер, о своих проблемах думать некогда.  В  голове  только
сиюминутные мысли: а выдержит ли подвеска? Нет ли за  поворотом  гаишной
засады? Не подведут ли тормоза?
   До Ростова-на-Дону Саня долетел за четыре  часа.  Руки-ноги  затекли,
спину ломило, в глазах щипало, зато в  голове  было  хорошо:  покойно  и
пусто.
   На объездной дороге Саша вовремя не среагировал: сбил то ли  зайчика,
то ли сурка. Расстроился. Решил: "Все. Хватит. Устал -  поэтому  реакция
уже не та. Поеду теперь не спеша. И с комфортом".
   За Доном он позволил себе длительный привал. Все равно, если  захотят
найти, - найдут. Хоть в Ростове, хоть в Москве,  хоть  в  Твери.  А  без
отдыха ему никак не обойтись.
   Как истинный автопутешественник, Саня прежде  позаботился  о  машине.
Залил полный бак дорогого, девяносто пятого, бензина.  Добавил  в  бачок
охлаждающей жидкости, вымыл залепленные мошкарой стекла.
   Следующим пунктом программы шел Фру-Фру - ему Саня  приобрел  большую
банку собачьего корма. И только потом - занялся  собой.  Умылся,  сменил
футболку. Съел в симпатичной  забегаловке  тарелку  домашних  пельменей,
запил двойным кофе.
   Фру-Фру, уставший от долгой дороги, ел неохотно и вяло.  Будто  и  не
"Педигри" дорогущим кормился, а хлебной коркой.
   Саша вспомнил: Динка говорила, что собак в машине укачивает.  В  ушах
прозвучал ее голос: "Мы когда едем  куда-то  -  постоянно  Фру-Фру  воду
даем. Каждые полчаса".
   Останавливаться каждые полчаса Саня не планировал.
   - Сейчас я тебе поилку организую, - пообещал он псу - Долгоиграющую.
   Он купил бутылку ледяной минералки. Пробил пробку шилом  и  перекинул
емкость Фру-Фру (тот помещался на заднем  сиденье).  Пес,  умник,  сразу
сообразил, что делать: когда хотел  пить,  припадал  к  пробке,  жал  на
бутылку и лакал себе в полное удовольствие.
   - Сейчас музыку с тобой включим, - сообщил ему Саша, садясь за руль.
   (Пока гнали до Ростова, ехали в тишине, только ветер свистел.)
   Саня врубил магнитофон. "Я сошла с ума, я сошла с  ума",  -  сообщили
ему истеричные девицы из группы "Тату".
   Эту кассету Саня проигрывал  в  другой  жизни  -  по  дороге  на  юг.
Развратные "татушные" девки помогали ему тогда держать скорость... Смеян
вспомнил на секунду тогдашнее восхитительное предвкушение счастья.  Ведь
он ехал к Динке, к ее любви, к ее веселым глазам...
   Саня скрипнул зубами и решительно вырубил поющих малолеток.  Пришлось
снова останавливаться и покупать новую кассету - под  новое  настроение.
Саня остановился на сборнике под названием "Дорожные песни", и теперь  в
машине распевали благородно-депрессивные Шевчук и  Сукачев.  Дорога  шла
легко - никаких  препятствий.  Попутные  фуры  попадались  культурные  -
завидев приближающуюся "девятку", они сдавали вправо, не мешали  обгону.
Гаишники Саню тоже  не  беспокоили.  Не  интересовала  их  легковушка  с
тверскими номерами. И, к большому облегчению, на глазах спадала жара.  С
каждым километром все настойчивей пробивалось дыхание северных широт,  И
Саня, и Фру-Фру этому радовались. Удушливый южный климат обоим  пришелся
не по душе.
   - А ведь мы -  домой  едем!  -  сообщил  Саня  собаке.  Пес  радостно
завертел хвостом.
   - Ты понимаешь слово "домой"? Молодец, - похвалил Смеян. -  Только  у
тебя теперь дом другой. У меня будешь жить. Не против?
   Фру-Фру, кажется, не возражал. Но Саня на всякий случай добавил:
   - Буду тебя с собой на  работу  брать,  чтоб  не  скучал.  У  меня  в
магазинах знаешь  сколько  всякой  вкуснятины?  И  обрезки,  и  косточки
сахарные, и конфетки...
   Пес вздохнул - тяжело и протяжно.
   Саня понял:
   - Хозяйку свою вспоминаешь? Динку?
   Фру-Фру заскулил.
   - Я тоже... тоже о ней  думаю,  -  признался  Саша.  -  Очень  часто.
Всегда. Даже пытаюсь представить, что она просто уехала. В  командировку
или в отпуск. Только у меня ничего не выходит.  Начинаю,  понимаешь  ли,
скучать о ней, считать дни, когда  она  вернется...  и  тогда...  только
тогда вспоминаю, что ее больше нет...
   С собакой можно было поговорить откровенно. И не стесняться ни  своих
чувств, ни своих слов.
   Фру-Фру вскочил на задние лапы, перегнулся к  водительскому  сиденью,
осторожно коснулся Саниной щеки горячим бархатным языком...
   - Ты умный пес, - пробормотал Саня.
   "А я - осел. Веду человеческие разговоры  -  с  собакой"...  Но  Саша
ничего с собой поделать не мог.
   - А знаешь, Фру-Фру... ведь на будущий год мы с тобой снова поедем на
юг. К Динке, и к Наташке, к их маме, и к дяде Вале...  Нам  нужно  будет
поставить памятник. Памятник ведь как раз через  год  ставят...  Хороший
закажем памятник, из белого мрамора. Ты поедешь со мной?
   - Уа-а... - откликнулся пес.
   "Похоже на "да", - машинально отметил Саня. - Все, Смеян, не сходи  с
ума".
   Саня оставил Фру-Фру в покое и отдался скорости и собственным мыслям.
Он вспоминал душистое южное  утро.  Поляну  с  редкими  соснами.  Шумный
перещебет лесных птиц. И - аккуратный, круглый валун, под которым лежали
тела дорогих ему людей.
   Саня осторожно положил на  камень  букет  полевых  цветов  -  и  упал
ничком, щекой на влажную прохладу валуна.
   Он нашел их. Нашел.
   Он  пришел  к  Борисову  ближе  к  полуночи.  Голодный,  уставший   и
переполненный злобой. Злобой, которую он тщательно копил в себе.
   - Ну, здравствуй еще раз. Поговорим?