нтских
ос атакуют отдыхающих на Черноморском побережье".
   Коряво, ну да ладно. Кто будет  обращать  внимание  на  подтекстовку,
когда есть такие снимки!
   Еще через пять минут снимки в  виде  "присоединенных  файлов  формата
"jpg" ушли по сети в московское отделение агентства Рейтер.
   Рейтеровцы, Игорь знал, платят стрингерам  хорошо.  Очень  хорошо.  И
никогда стрингеров не кидают.
   А за такую оперативную и эксклюзивную съемку они просто обязаны будут
заплатить полной горстью.

***

   Еще через десять минут подтекстовка и восемнадцать  цифровых  кадров,
сделанных Пастуховым в никому не известном Абрикосове, увидел  в  Москве
на экране своего монитора бильд-редактор  московского  офиса  всемирного
информационного агентства Рейтер.

***

   Бильд-редактор агентства Рейтер знал Игоря Пастухова и  доверял  ему.
Да и при чем тут личное доверие, когда фото говорят сами за себя!
   Еще через десять минут,  в  12.10  по  московскому  времени,  новость
вместе со снимками разошлась по всему свету, распространенная по каналам
одного из самых уважаемых международных информационных агентств.

***

   Новость как раз поспевала к концу двенадцатичасовых московских  радио
- и телевизионных новостей. На Первом канале ее с опаской попридержали -
равно как придержали на "Радио России" и на радио "Маяк".
   Зато по НТВ и ТВС сенсацию дали: распечатанный на  лазерном  принтере
снимок Игоря Пастухова (тот самый, где нос к носу -  удивленный  молодой
человек и гигантская оса).  Плюс:  сказали  пару  слов  о  нашествии  на
Черноморское побережье полчищ гигантских ос - со  ссылкой  на  агентство
Рейтер.
   В то же самое время горячая информация появилась на новостных  сайтах
Интернета. Ее увидели те из восьми миллионов  пользователей  российского
Интернета, кто в данный момент находился в сети. Увидели короткий текст:
"Паника на Черноморском побережье!"  -  и  фотографии  Игоря  Пастухова,
распространенные Рейтер".
   А среди ста тысяч компьютеров в России, подключенных в тот  момент  к
новостным сайтам Интернета, были сотни тех, за которыми сидели  дежурные
редакторы  российских  радиостанций,  телеканалов,   крупных   газет   и
информационных агентств.

***

   В 12.30 о случившемся передали все московские FM-радиостанции.
   И в то же самое время собственные корреспонденты газет и  телеграфных
агентств, аккредитованные в Краснодаре, получили  срочное  задание.  Они
рассаживались в свои "Форды", "Волги" и "Хонды Сивики" и брали  курс  на
Черноморское побережье.
   Съемочная  группа  РЕН-ТВ,  случайно  застрявшая   в   Новороссийске,
получила  приказ  от  главного  редактора:  немедленно  отправляться   в
Абрикосово.
   Другие телевизионщики,  которым  повезло  значительно  меньше  -  они
торчали в столице, - уже мчались в московские аэропорты, чтобы успеть на
ближайший рейс до Краснодара, Суджука или хотя бы Анапы с Адлером.
   Журналисты,  изголодавшиеся   за   спокойное   лето   по   сенсациям,
предвкушали информационный пир на весь мир. И каждый спешил занять  свое
место на этом пиру.
   С того момента, как Игорь Пастухов - всклокоченный, в одних трусах  -
сделал с балкона абрикосовского санатория свой  первый  случайный  кадр,
прошло чуть более часа.

В то же самое время.

ВАРЯ

   Она открыла жалюзи и неотрывно смотрела на  то,  что  происходило  на
улице.
   За полчаса курортный пейзаж разительно переменился. Нигде ни  единого
человека. Валяется забытый кем-то в спешке надувной круг-утенок. Брошены
лотки, где  продавались  семечки,  орехи,  персики,  сливы.  Ни  души  у
прилавка с пивом-водами. Не толпится народ у книжного лотка - лишь ветер
шевелит никому не нужными страницами...
   Создавалось ощущение, что на городок сбросили нейтронную  бомбу.  Все
вещи целы, но ни одного человека вокруг. И пустота и тишина -  там,  где
еще час назад отдыхающий  народ  смеялся,  пил,  кадрился  -  предавался
немудреным курортным развлечениям.
   Вдруг Варя  увидела:  на  высоте  метров  трех  над  землей  проплыла
гигантская оса. Она летела вдоль улицы  -  не  спеша,  вальяжно.  Словно
оккупант патрулирует улицы захваченного гетто. Оса исчезла в перспективе
улицы.
   Затем по дороге, в сторону от моря, промчалась, бешено газуя,  старая
"копейка". Все окна в ней были закрыты.
   Следом пронеслась еще пара машин - все  с  местными  номерами.  Затем
поток автомобилей, поднимающихся от моря, стал гуще. За плотно закрытыми
окнами угадывались перепуганные лица.
   Внизу,  в  холле   частной   гостиницы,   слышался   неумолчный   гул
растерянных, взволнованных голосов.  Варя  не  хотела  спускаться  туда.
Любая толпа, даже небольшая,  -  рассадник  паники.  А  паникующие  люди
способны на самые идиотские, непредсказуемые поступки.  Варе  хватало  и
того страха, который она испытывала сама и  который  старательно  (и  не
очень успешно) пыталась подавить.
   Наконец поток автомобилей иссяк. Улица снова опустела.
   И опять прилетела оса. Она задумчиво опустилась на ящик с  персиками,
приготовленными к продаже. Тело чудовища закрыло ящик целиком. Не спеша,
лениво, меланхолично  оса  принялась  высасывать  из  слегка  подгнивших
персиков сок.
   Часы показывали уже половину второго. Никакого Сергея  Александровича
не было и в помине. И не звонил он.
   И непонятно, куда делся Саня. Одежды его нет. На  журнальном  столике
валяются ключи от машины, старенькое портмоне. Куда он отправился? И где
он сейчас?
   Чтобы отвлечься от ужасного зрелища за  окном,  Варя  открыла  Санино
портмоне. В нем - паспорт, права и документы  на  машину.  Варя  достала
паспорт, пролистала его. Все сходится: Александр Смеян, двадцать  восемь
лет, прописан в Твери, не женат, детей нет.
   В отделении для банкнот лежало семь тысячерублевок. Других  денег  ни
копейки. Видимо, Смеян выгреб их, когда  выходил  утром.  Похоже,  решил
прогуляться, освежиться. Пивка выпить. Что он за алкоголик несчастный!
   Варя открыла в портмоне секретное отделение. Хм, а этот Саня не такой
простой, как кажется на первый взгляд!  В  секретном  отделении  торчала
пара кредитных карточек - "Виза" и "Мастер-кард". Интересно, сколько там
у него на счету?
   В прозрачном отделении находилась небольшая  черно-белая  фотография.
Видимо, из числа сделанных на новый паспорт. На фото - девушка.  Конечно
же, это она. Та  самая  Динка,  по  которой  Саня  так  убивается.  Варя
всмотрелась в  лицо.  Ну  и  ничего  особенного.  Личико  миленькое,  но
какое-то провинциальное. Блондинка, но,  очевидно,  крашеная.  Глаза  не
слишком красивые,  но  зато  тщательно  подведенные.  Губы  большие,  но
какие-то капризные.
   "Стоит  по  ней  убиваться!"  -  мелькнула  непрошеная  мысль.   Варя
попыталась тут же выбросить ее из головы. Саму себя подначила:  "Да  ты,
мать, Саню к ней ревнуешь!"  И  тут  же  честно  себе  призналась:  "Да,
немного ревную. Ну почему, спрашивается, хорошие мужики достаются всяким
провинциальным оторвам!"
   "Хватит! - осадила себя Варя. - Эта девушка мертва.
   И не твое, Варвара Игоревна, дело, какую  девушку  любил  (и  по  ком
тоскует) этот парень.
   И где он, кстати? Куда его  все-таки  понесло  с  утра  пораньше?  Не
случилось бы с ним чего!"
   Трезвый  голос  внутри  ее  возразил:  "С  какой  стати  ты  о   нем,
спрашивается, должна беспокоиться! Он взрослый  мужик,  сильный.  Бывший
десантник.  И  его  жизнь  -  это  его  жизнь.  Если  что  -  отобьется,
спрячется".
   Но тревога за Саню - вдруг возникшая в сердце противная тревога -  не
проходила.
   "Может, взять его  машину?  Вон  на  столике  -  ключи  и  документы.
Поездить по городку, посмотреть? Может, я найду его?"
   Здравый смысл немедленно  возразил  ей:  "Где  я  буду  его  искать?!
Кричать из машины "Саня,  Саня!"  Бибикать?  Бегать  по  чужим  домам  и
времянкам?"
   Но, несмотря на доводы разума, идея поехать делалась для Варвары  все
более и более соблазнительной. Поехать куда угодно - только бы не сидеть
здесь, в четырех стенах!
   "Закрою в машине все окна - и вперед".
   Пока она потрошила смеяновский кошелек, краем глаза все же наблюдала,
что творится на улице. Там не происходило ничего необычного  -  если  не
считать необычной гигантскую осу,  пирующую  на  лотке  с  полусгнившими
персиками.
   Поток машин, шедших снизу, от моря, становился гуще.  Они  взбирались
на пригорок  у  гостиницы,  за  закрытыми  окнами  виднелись  любопытные
мордашки ребят и перепуганные лица взрослых.
   Вдруг движение прекратилось, и Варя увидела зрелище,  после  которого
ей  немедленно  расхотелось  высовывать  нос   наружу.   Посреди   улицы
гигантская оса тащила снизу, от моря, какой-то предмет.  Присмотревшись,
Варя увидела, что этот предмет - не что  иное,  как  человеческое  тело.
Женское тело. Чудовище тащило труп,  вцепившись  в  его  голову  задними
ногами. Тело безвольно тянулось по асфальту. Мотались безжизненные голые
ноги. Скребла по земле нелепо отброшенная рука.
   Оса сделала попытку подняться вместе с жертвой в воздух. Оторвала  ее
от земли. Тяжело пронесла на малой высоте метров  десять.  Не  удержала,
уронила. Женское тело глухо шмякнулось об асфальт.
   Варе стало  дурно  от  этого  зрелища.  Она  инстинктивно  захлопнула
жалюзи, зажмурилась, отвернулась...
   И в этот момент в гостиничную дверь раздался требовательный стук.

В то же самое время.

САНЯ

   Они втроем - Саня, мальчик, барменша - сидели, закрывшись, в подсобке
кафе. Здесь было полутемно. Свет проникал  сквозь  крошечное,  забранное
решеткой окошко под потолком. Электричество Саня  решил  не  включать  -
чтобы не приманивать жутких насекомых.
   Подавальщица сидела на стуле,  привалившись  к  плите,  и  непрерывно
плакала, дрожа всем телом. Похоже, у нее был шок.
   Зато мальчик чувствовал себя великолепно.  Он  залез  на  стол  и  ел
мороженое, болтая ногами.
   - Тебя как зовут? - спросил Саня, чтобы что-нибудь сказать.
   - Ларик.
   - Это как?
   - Ну, Лариосик. Или Ларион.
   - А с кем ты здесь? С родителями?
   - Не.  Предки  мои  в  Венеции,  -  снисходительно  бросил  Ларик.  -
О-куль-тури-ваются. А меня сюда сослали. В Абрикосово. К бабушке.
   - И где же сейчас твоя бабушка?
   - Спит, -  снисходительно  бросил  Ларик.  -  Она  всегда  все  самое
интересное просыпает.
   - Что ж тут интересного? - слабо улыбнулся Саня.
   - Ну, вчера дельфины к самому берегу приплывали. А сегодня вот - осы.
   - Разве тебе не страшно было? Когда оса в кафе прилетела?
   Мальчик пару секунд поразмышлял, потом рассудительно сказал:
   - Нет, не страшно.
   - А когда она прямо над нами кружилась? Я и то боялся!...
   Лариосик опять подумал и признался:
   - Тогда, в тот момент, все-таки немного страшно было. Но я знал: если
лежать  и  не  шевелиться,  оса  на  тебя  не  нападет.   Это   мимкирия
называется...
   - Может, мимикрия? - улыбнулся Саня.
   - Ну да, мимикрия. У меня иногда слова путаются, которые я в жизни не
слышу, а только в книжках прочитываю... Жаль, что у меня  футболка  была
не под цвет пола, на котором мы с вами лежали. Поэтому у меня получалась
неполная ми-ми-кри-я.
   - Зато у меня спина была под цвет пола, - усмехнулся Саша.
   - Это да, - рассудительно согласился мальчик. - И вы очень хорошо  не
шевелились. Совершенно! Я никогда  не  шевелюсь,  когда  оса  в  комнату
залетает.  И  меня  они  никогда  не  кусают.   А   девчонки   начинают:
"Ой-вой-вой, оса!" - вот они их и кусают. Они  потом  начинают  орать  и
мамашам жаловаться. Как будто их мамаши над осами - начальники.
   Пока шел этот разговор, подавальщица постепенно перестала  рыдать,  а
затем стала прислушиваться к их диалогу.
   Потом улыбнулась.
   - Вы не стесняйтесь, - радушно  сказала  она,  обращаясь  к  парню  и
мальчику. - Кушайте здесь все, что хотите.
   - Да мы и не стесняемся, - улыбнулся Саня. - Вон Ларик уже  мороженое
съел.
   - Я, если что, сама заплачу.
   - Да мы и сами можем заплатить.
   - Или недостачу на ос спишу.
   - Правильно, - весело откликнулся Саня. - Будем считать, что это  они
все съели.
   - Тогда запомните, -  строго  сказал  взрослым  Лариосик.  -  Осы  не
плотоядные насекомые. Они питаются только нектаром. То есть сладким. Так
что мороженое или там пепси-колу вы на ос списать можете. А  шашлык  или
бифштекс - нет.
   - Как это "нектаром"!... - заспорила барменша. - А как же...
   Голос ее осекся, и глаза наполнились слезами, Очевидно, она вспомнила
жуткое зрелище, когда  перед  порогом  кафе  гигантская  оса  умерщвляла
несчастную женщину.
   - Я уже говорил, - строго сказал Ларион, - животную пищу осы не едят,
а па-ра-ли-зу-ют, чтобы доставлять ее затем своим личинкам.
   - Тогда мы будем шашлык на личинок списывать! - весело  сказал  Саня,
чтобы отвлечь барменшу от очередного потока слез.
   Подавальщица сквозь слезы улыбнулась, а  мальчик  прямо-таки  зашелся
смехом.
   - Интересно, а водку пчелы пьют? - бросил в пространство Саня.
   - Водку не  водку,  а  пиво  точно  пьют,  -  немедленно  в  тон  ему
откликнулась барменша.
   - И мне почему-то кажется, что они предпочитают тверской  "Афанасий",
- поддержал ее Саня.
   Лариосик скорчил гримаску. Дело явно шло к выпивке,  и  на  лице  его
читалось: "Что вы, взрослые, за люди!..  По  любому  поводу  обязательно
тянетесь к бутылке!..."
   И тут в запертую дверь подсобки яростно застучали.

Спустя час.

ВАРЯ

   Сергей Александрович вольготно расположился в  кресле  у  журнального
столика. Варя уселась на диванчике, спиной к окну.
   Жалюзи были закрыты, и оттого в гостиничном номере  стало  полутемно.
Из-за окна  доносился  приглушенный  стеклопакетом  рокот  автомобильных
моторов.  Те  курортники,  у  которых   имелись   собственные   средства
передвижения, в панике покидали Абрикосово.
   Лицо Сергея Александровича выглядело  усталым.  Под  глазами  залегли
тени. Было похоже, что он не спал полночи. Варя тоже  сегодня  не  спала
полночи и с досадой думала что  смотрится  она  на  твердую  двойку:  ни
грамма  косметики,  кое-как   расчесанные   волосы,   вчерашняя   майка,
пропыленные штаны.
   Сергей Александрович, напротив, гляделся  щеголем  -  причем  щеголем
совсем  не  курортного,  а  столичного  пошиба.  Его  прическу   украшал
пробор-ниточка. Наряд  его  состоял  из  белейшей  рубашки  с  короткими
рукавами, брюк с идеальной  стрелочкой  и  ослепительно  черных  туфель.
Оттого что ее московский руководитель выглядел  так  импозантно,  Варина
досада на него только росла и росла.
   "Он меня подставил! - злобно думала она - Меня уже три раза здесь, на
юге, могли убить. И все, получается, из-за него  и  из-за  его  задания.
Позавчера - перерезанный тормозной шланг в машине. Вчера -  эта  ужасная
"биостанция". Слава богу, мы оказались нужны полковнику Бурдакову. Нужны
- как парламентеры. Как посредники в переговорах с властями. А  если  бы
нет? Тогда живыми нас с Саней оттуда не выпустили  бы...  А  сегодняшние
осы! Какое счастье, что я долго с утра спала и не вышла,  как  Саня,  на
улицу!.. И во все это - во все! - меня втравил он, этот  чистюля  Сергей
лександрович!"
   - Давайте, Варенька, поработаем, - мягко предложил шеф.
   - "Поработаем"?! - воскликнула Варя. - Опять - "поработаем"? -  Голос
у нее гневно сорвался. - Я уже достаточно на вас работаю! Меня три  раза
чуть не убили, а я даже не знаю, почему хотели убить. И за что! И что  я
вообще тут, на юге, делаю!.. Нет уж! Вы сначала,  Сергей  Александрович,
расскажите, на кого я на самом деле работаю. И на кого - работаете - вы!
   -  Варенька,  у  нас  очень   мало   времени,   -   произнес   Сергей
Александрович.
   - Ничего, у меня его - много.
   - Варя, пожалуйста!.. Я расскажу вам - я обещаю. Я расскажу вам  все.
Расскажу, как только все закончится. Или будет пауза. А сейчас -  каждая
минута на счету. Пожалуйста.
   - Чем больше мы препираемся, тем меньше у вас остается времени.
   - Ну, хорошо. В двух словах: вы работаете - на меня. А я работаю - на
правительство. На правительство Российской  Федерации.  Еще  точнее,  на
одну из спецслужб. Наших, российских, спецслужб.
   Варвара вздохнула.  Она,  честно  говоря,  не  удивилась.  Она  давно
подозревала что-то подобное.
   - А о деталях я расскажу позднее, - продолжил спецслужбист. - Правда,
расскажу. Честное  пионерское.  -  Сергей  Александрович  обезоруживающе
улыбнулся. - А теперь давайте все-таки поработаем. Лады?
   - Что надо делать? - устало спросила Варя.
   - Давайте пройдемся с вами, Варя, по деталям. По мелочам.
   Фээсбэшник  (или  кто  он  там?)  достал  из  "дипломата"  папочку  -
почему-то зеленого цвета. На обложке - пометка "Сов. секретно".  Раскрыл
ее. Сверху лежала стопка скрепленных степлером листов. Варя глянула -  и
узнала свой  собственный  отчет,  посланный  сегодня  ночью  отсюда,  из
гостиницы, по электронному адресу для Сергея Александровича.
   - Варя, - спросил он, - вчера вам этот, -  он  заглянул  в  отчет,  -
полковник Бурдаков говорил, что сегодня они собираются выпустить  ос  на
побережье?
   - Нет.
   - Ни словом, ни намеком не упоминал? Может, вы  уже  сегодня,  задним
числом, что-то вспомнили?
   - Нет. - Варя категорично покачала головой.
   - А этот ученый? Как его там - Ярослав Михайлович?
   - Нет.
   -  А  какие-то  приготовления  к  сегодняшней  акции   вы   там,   на
"биостанции", заметили?
   - Нет. А какие могли быть приготовления?
   - Не знаю какие... Еще  вопрос:  когда  вы  были  там,  на  горе,  не
заметили следов подготовки к эвакуации?
   - Кажется, нет. А какими могли быть эти следы?
   - Запакованные коробки. Ящики. Беспорядок. Погрузочные работы.
   - Нет. Но мы были - я, кажется,  писала  в  отчете  -  всего  в  трех
помещениях. Или в четырех, включая этот их "клуб". Ну, или гауптвахту.
   - Вы, Варя, написали, - Сергей Александрович  прочитал  вслух  из  ее
ночного отчета:
   - "Полковник  Бурдаков  заявил,  что  в  надежных  местах  в  ближнем
Подмосковье находятся огромные осы - аналогичные тем, что мы увидели  со
Смеяном А. в  инкубаторе.  Осы,  заложенные  в  Подмосковье,  по  словам
Бурдакова, благополучно прошли стадию личинок и коконов и готовы  теперь
к  тому,  чтобы  покинуть  гнезда  в  самое  ближайшее  время".  Давайте
поговорим об этом подробнее.
   - Давайте.
   - В каких конкретно выражениях полковник заявил вам это?
   - В каких  конкретно  выражениях...  -  задумчиво  повторила  Варя  и
нахмурилась. - Да какая, черт побери, разница! - вдруг выкрикнула она. -
Вы что, не видите, что там, на улице, творится? Не знаете,  что  там,  -
она ткнула большим пальцем через плечо, - люди гибнут! А вы тут сидите и
спрашиваете о конкретных выражениях!
   - А что я должен делать, Варя?
   - Я не знаю! Не знаю! Но я почему-то не видела там, - она махнула  за
окно, - ни одного  военного.  Или  спасателя.  Или,  -  она  скептически
сморщила носик, - кагэбэшника!
   - Работа ведется. Вы просто отсюда, из своего окошка, не видите ее.
   - "Работа"? Какая - работа?
   - Идет эвакуация палаточных лагерей. В первую очередь  -  палаточных.
МЧС, пожарные и внутренние войска вывозят из опасного района тех, у кого
нет крыши над головой. Каждый занят своим делом, Варя. Мы с вами - тоже.
Своим.
   - Что-то я не приметила ни одного грузовика, вывозящего население.
   - Грузовики и автобусы  подъезжают  прямо  к  лагерю  у  моря  -  это
называется,  по-моему,  кемпинг  "Казачий"?  Я  только  что  оттуда.  По
состоянию на пятнадцать ноль-ноль эвакуировано около тысячи человек.
   - А осы?
   - А что - осы?
   - С ними кто-нибудь борется?
   - А как вы прикажете с ними  бороться?  Расстреливать  из  автоматов?
Огнеметов? Мочить в сортире?
   - А как вы собираетесь с ними бороться?
   Сергей Александрович пожал плечами.
   - С наступлением темного времени суток осы вернутся  в  свои  гнезда.
Как я понимаю - именно туда, где вчера были вы. На "биостанцию". Тут  мы
ими и зай