согласен? А
какой из тебя мститель, когда ты в таком состоянии?!

***

   Первый магазин Саша Смеян открыл год назад. Торговая точка стоила ему
миллиарда нервных клеток и целой пряди седых  волос.  Зато  располагался
магазин исключительно в шаге от набережной, с шикарным  видом  на  реку.
Саня мрачно шутил, что Волга обошлась ему  в  целое  состояние.  Нелегко
держать магазин, если ты не браток и не сволочь, а капитал на  раскрутку
получил под проценты. Поначалу приходилось  быть  в  ответе  за  все.  У
экспедиторской "Газели" потекло масло - крепи, Саша, к  своей  "девятке"
прицеп и гони за двести верст, в столицу, за конфетами и чипсами. Слегла
с температурой  бухгалтерша  -  топай  в  налоговую  сам  и  стой  перед
инспекторшами дурак дураком. К продавцам -  тоже  особый  подход  нужен.
Поначалу неопытный, Саша баловал их сверх меры, и обнаглевшие сотрудники
то и дело уматывали то к зубному, то на примерку к портнихе.  А  хозяину
приходилось становиться к прилавку самому.
   Тогда-то он и познакомился с Динкой.
   Динка всегда заходила в магазинчик в одно и  то  же  время:  ровно  в
шесть вечера. И покупала довольно богатый набор: вишневый йогурт,  кусок
пармезана и минералку без газа. Саша быстро привык и к  ее  покупкам,  и
еще больше к Динкиным серым глазам - глубоким, словно Волга  весной.  На
редком досуге Саша даже гадал: где его покупательница служит?  И  почему
всегда покупает одно и то же? И - недешевое?
   Завидев на пороге сероглазую Динку,  Саня  немедленно  расплывался  в
улыбке и кидался к холодильнику, где хранились йогурты и сыры. И,  ругая
себя за слабость, всегда  следил,  чтобы  в  магазинчике  не  истощились
запасы далеко не популярного в Твери пармезана.
   С месяц они просто  переглядывались,  здоровались  и  улыбались  друг
другу. Саша настолько привык к ежедневным визитам Динки, что даже боялся
переводить их отношения в более  близкую  стадию.  Вдруг  окажется,  что
йогурт, минералку и  сыр  девушка  покупает  любовнику?  А  служит  -  в
каком-нибудь пошлом и грубом месте вроде городской живодерни?
   Первый шаг сделала сама Динка. Двадцать третьего февраля, смущаясь  и
забавно краснея, поздравила Саню с мужским праздником. Презентовала блок
дорогих сигарет без акцизок ("Контрабанда! Прямо из Штагов!") и забавную
гипсовую фигурку: мужичонку с тяжеленным мешком на плече.
   - Это намек, - без обиняков объявила она. - Ты, Саша,  слишком  много
работаешь.
   Их  роман,  подготовленный  долгими  неделями  встреч-переглядываний,
развивался быстро и жарко. Саня и сам не заметил, как потонул в Динкиных
серых глазах... как привык к  ее  ритуальным  завтракам,  состоявшим  из
пармезана, йогурта и кофе, сваренного на основе минералки.
   Динка, хоть и уставала на работе (она  оказалась  ни  много  ни  мало
врачом-интерном), охотно помогала ему в магазине. С  удовольствием  сама
стояла за прилавком и только хохотала, когда Саша бурчал: мол, лучше  бы
в кино сходили.
   - Балда, великого Ленина вспомни: смена работы суть отдых! Да и тут у
тебя - чем не кино?
   С Динкиной легкой руки в магазинчике появился книжный лоток и автомат
- таскатель игрушек. Она  же  помогла  Сане  "построить"  разболтавшихся
продавцов и пригрозила экспедитору: хотя бы раз на работу не  явишься  -
ищи себе другое место.
   - Ты, Динка, не врач, - констатировал Саня. - Ты - явная бизнесменша.
   - Нет, ни за что! - ужасалась она. - Мне этот бизнес - поперек горла.
Дома только о нем и разговоры. Знаешь, как надоело! Папа только и знает,
что болтать про всякий лизинг-франчайзинг.
   Динкин папа, к огорчению Сани,  оказался  из  "крутых".  Конечно,  не
Березовский, но на новом "Фольксвагене" ездил и, Динка проговорилась,  в
московский  мед  ее  "поступил".  Что  рядом  с  ним  Саня  -  со  своим
магазинчиком?
   Смеян Динкиного папу заочно опасался -  и  осторожно,  но  решительно
отклонял все приглашения подруги заглянуть в гости.
   Однажды, подвыпив, Александр поделился своими  опасениями  с  Динкой:
боюсь, мол, как бы твой отец меня в примаки не  зачислил.  Динка  против
ожиданий ни обижаться, ни спорить не стала. Посоветовала:
   -  А  ты  еще  один  магазин  открой.  Оборотные  средства,  кажется,
позволяют...
   - Да ладно тебе, Динусь, я хоть десяток таких точек  поставлю  -  все
равно мне до твоего отца, как до неба.
   - Чушь, - отрезала она. -  Папка  -  нормальный  мужик,  без  всякого
выпендрежа. Думаешь, что  ли,  у  нас  дома  унитазы  золотые?  Зайдешь,
увидишь. Заодно и с предками познакомлю... если, конечно, не боишься.
   Через пару дней  Дина  действительно  привела  его  домой.  На  Саню,
проживавшего в однокомнатной "хрущобе", произвела впечатление  добротная
"четырешка" в новом доме, громада  домашнего  кинотеатра  в  гостиной  и
посудомоечная машина в сверкающей кухне. Но еще большее  впечатление  на
него произвел  потенциальный  тесть  -  огромный,  простоватый  мужик  в
залихватской тельняшке. Он немедленно усадил Александра за стол,  достал
запотелую "ноль пять", завел разговор за жизнь. Обсудили,  как  водится,
политику,  президента  и  Жириновского.  Когда  в  бутылке  заплескались
остаточки, разговор перешел на более простые, интимные темы. Саня в  том
числе похвастался, что бизнес идет неплохо и  что  летом  они  с  Динкой
планируют махнуть на Кипр. Потенциальный тесть сказал:
   - А я, Санек, все эти заграницы не люблю. Скукота: живешь в  от-е-ле,
кушаешь в ресторане. А я вот, представь, куда лучше отдыхаю  в  палатке.
На Селигере был, в Крыму был, в Грузии, на Домбае (ну, это еще до  того,
как дерьмократы Союз прос...ли). Ща на Черное море собираемся:  сосновый
бор, тишина, волны о скалы бьются. Шашлычок соорудишь, в  леске  малинки
отыщешь, огурчики на местном базаре - свежайшие...
   Саня аж облизнулся:
   - Вкусно рассказываете...
   - Так если Динка прикажет - мы и тебя с  собой  возьмем,  -  пообещал
потенциальный тесть.
   И  Саша,  как  дурак,  ждал  поездки  на  юг  почти  целый  год.   Он
представлял: хлопающая на ветру палатка, шум  моря,  перешепот  сосен  и
Динка, горячая, сладкая, сероглазая...

***

   -  Я  мечтал,  понимаешь!  -  Саня  стукнул  кулаком  по   столу.   -
Представлял, как подъеду на эту их Соленую Падь, посигналю, дальний свет
врублю, как Диночка ко мне кинется...
   Варя тревожно поглядывала на "Пшеничную".  На  дне  бутылки  тревожно
плескалось от силы полстакана.
   "Пора принимать меры", - решилась Варя и встала.
   - Ты... ты уходишь? - растерялся Смеян.
   -  Мы  вместе  уходим.  -  жестко  сказала  Варя.  -  Давай,   давай,
поднимайся... Я тебя до номера провожу.
   "Ничего по делу от него все равно сейчас не узнаешь, -  разочарованно
подумала она. - Одна лирика. Пьяная лирика."
   Но, взглядывая в полные тоски глаза Саши, Варя понимала: сердиться на
него она не имеет права. "Ничего. Расспрошу его, когда протрезвеет".
   - Вставай, Саша, пошли, - повторила Варя. - А то и  до  гостиницы  не
дойдешь, в вытрезвитель заберут.
   - Да я! Я как огурчик! Поллитру даже не уговорил!
   - Почему же - уговорил, - возразила Варя. - Пойдем,  пойдем,  баиньки
тебя уложу...
   - Ты же... ты же хотела какие-то вопросы задавать.  -  Саша  явно  не
желал терять собеседника-собутыльника.
   - Завтра. Завтра  с  утра.  Только  больше  не  пей,  ладно?  -  Варя
полсекунды поколебалась и добавила:
   - Ради Динки своей не пей. Ради ее памяти.
   Смеян пронзил ее испепеляющим взглядом. Варя спокойно  перенесла  его
гнев.
   - Халдей! - заорал Смеян.
   Варя поморщилась. Официант явился немедленно:  видно,  никак  не  мог
дождаться,  когда  беспокойный  посетитель  покинет  кафе.  Варя  быстро
проверила счет - считала она быстрей калькулятора.
   - Двести тринадцать плюс сто сорок четыре -  будет  триста  пятьдесят
семь. А вы пишете - пятьсот.
   Она швырнула на стол четыре сотни.
   - Я угощаю, - влез Смеян с пятисотенной купюрой.
   - Завтра, завтра  меня  угостишь.  -  Варя  ловко  вернула  деньги  в
кармашек его рубашки.
   - Нет! Забери! - с пьяным упрямством приказал он.
   "Ладно. Потом с ним разберусь, - плюнула Варя, укладывая пятисотку  в
сумку. - У меня - его деньги целей будут".
   Саня поднялся. Его ощутимо штормило.
   "Ничего. Доволоку! - весело  подумала  Варя.  -  Гостиница  -  совсем
рядом. То-то администраторша позабавится!"

***

- Первого вызывает Беркут. Первый, ответьте!
   - Слушаю тебя, Беркут.
   - Она выходит на набережную. Движется по направлению к вам.
   - Принял, спасибо... Роза, ответьте Первому!
   - Слушает Роза!
   - Объект входит в ваш сектор, видите ее?
   - Есть, видим. Вошла на нашу территорию, движется в вашу сторону.
   - Спасибо, Роза. До связи.

***

   Удастся ей сегодня поесть или нет?  Шашлык  ее  съел  Саша  Смеян,  а
возвращаться в то же кафе  во  второй  раз,  в  одиночку,  Варе  уже  не
хотелось. Что ж,  прогуляемся,  поищем  другую  точку  питания.  Заодно,
может, и аппетит исчезнет.
   Варя задумчиво шла по вечерней набережной. Солнце клонилось к закату,
красный диск  из  последних  сил  ослеплял  прохожих.  Пляжи  потихоньку
пустели, народ плавно перетекал на набережную - местный Бродвей.
   Варю обгоняли  толпы  курортников,  уже  принаряженных  и  готовых  к
вечерним развлечениям. На лицах прохожих читалось предвкушение. Они явно
стремились попробовать  все  блага  жизни.  Пережить  все  тридцать  три
удовольствия. Отдохнуть и отвязаться по максимуму.
   Развлечения в Суджуке предлагали на каждом углу. Ни одно из них Варю,
правда, не вдохновило. "Экскурсия по вечернему городу! Дискотека! Ночная
прогулка на яхте! Тир! Колесо  обозрения!  Измерить  рост,  вес,  пульс,
кровяное давление! Покататься на карте! Сфотографироваться на  мотоцикле
"Судзуки"!"
   Спасибо, не надо.
   Зазывно мигали иллюминацией рестораны, в городском  парке  надрывался
духовой оркестр, сновали фотографы с несчастными обезьянками,  попугаями
и игуанами...
   "Какая скучища - такой вот отдых! - отметила Варя. -  Днем  -  жарься
под солнцем, вечером -  слоняйся  по  набережной.  Впрочем,  кое-что  из
местных  развлечений  -  дневных  -  может  оказаться  забавным.  Водный
мотоцикл, например, или погружение с аквалангом. Надо будет попробовать,
если время останется".
   Аппетит никак не отступал, и  Варя  цепко  оглядывала  все  встречные
ресторанчики. Но ни одно заведение  ее  пока  не  устроило.  В  одних  -
оркестры надрываются так, что уши закладывает, в других - меню  поражает
неслабыми ценами. И более  всего  Варе  не  понравилось,  что  в  каждом
заведении парочка столов оккупирована местными парубками.  Едва  завидев
на пороге Варю, юноши принимались лить на нее плотоядные взгляды.
   "Врут, врут мужики, когда утверждают, что любят худышек, -  усмешливо
думала Кононова. -  Плотненьких  они  любят.  Таких,  как  я".  Варя  не
сомневалась: только она сядет за столик -  мальчики  туг  же  предпримут
атаку. Начнется бодяга: а давайте  выпьем,  а  давайте  вместе  на  пляж
пойдем... Варя, конечно, ни секунды не сомневалась: постоять за себя она
сумеет. Но отец, отставной генерал, ее научил: "В любой  ситуации  лучше
никогда не доводить до дела. Если опасаешься, что возникнет проблема,  -
уползи пока в нору. Пересиди".
   "Действительно - уйду-ка я в нору. Вернусь  в  гостиницу.  Посижу  на
балкончике. Систематизирую данные. Как следует все обдумаю. А с едой - с
едой мы поступим просто. Затаримся и поедим на  месте.  Вон  как  раз  и
местный супермаркет виднеется. Наберу  сейчас  себе  всяких  вкусностей.
Крабов, например. Интересно,  тут  у  них  продаются  крабы  суджукского
отлова?"
   Варя представила огромного краба - и аж облизнулась от  предвкушения,
заспешила в сторону супермаркета, ускорила шаг.
   Но на пути возникло неожиданное препятствие.
   Ей навстречу,  прямо  по  пешеходной  набережной,  двигалась  машина.
Сначала  Варя  возмутилась:  ну  и  мода,  по  тротуару  гонять,   людей
распугивать. Но потом она присмотрелась к автомобилю... Да это же  "Ауди
А8", восхитительная серебристая красавица. "Вот это тачка! -  восхищенно
подумала  Варя.  -  На  такой  -  можно  ездить  где  угодно.  Даже   по
тротуарам..." К автомобилям Кононова всегда была неравнодушна. Тем более
- к дорогим и нахальным автомобилям.
   Пешеходы расступались, беззлобно поругивая "буржуев" и с любопытством
разглядывая машину. Парни провожали автомобиль  восхищенными  взглядами.
Молодые   девчонки,   попадавшиеся   на   траверзе   "Ауди",   принимали
фотомодельные позы.  Варя,  наблюдавшая  за  реакцией  девиц,  фыркнула,
подумала: "И почему это я парнем не  родилась?  Мне  вот  в  отличие  от
девчонок - совсем не интересно, кто в этой машине сидит. И глазки  этому
ему строить - совсем не хочется. А вот прокатиться, сидя за баранкой  да
выжимая всю мощь из движка, я бы не отказалась".
   "Ауди" между тем поравнялась с ней и мягко притормозила. Тонированное
стекло начало опускаться. "О, боже, неужели  клеиться  будет?  Что  ему,
других девиц, что ли, мало?" - подумала Варя и отвернулась.
   -  Привет,  девонька!  -  послышалось  из  машины.  Голос   показался
знакомым. Пришлось обернуться. Ну конечно, ее вчерашний "Ален Делон". Он
же - Андрей  Смоляков.  Он  же  -  Смола.  Буржуин  Буржуиныч.  Владелец
заводов, газет, пароходов.
   "Ален Делон" бодро выскочил из-за руля, склонился  к  Вариной  ручке.
Его губы оказались горячими.
   Проходящие девицы впились в Кононову ревнивыми взглядами.
   - Интересно, с чего это вы по тротуарам-то ездите?  -  сухо  спросила
Варя. - Что, в Суджуке - дорог нет? Или мода здесь такая?
   Она отняла руку. Зачем он взялся  лизать  ей  запястье  -  решительно
непонятно! Смоляков широко улыбнулся:
   - Варенька! Я уже ездил по дорогам. Вчера. И вы помните, что из этого
вышло.
   Она против воли хмыкнула:
   - М-да уж, получилось не очень... Привезли вам вашу "Тойоту"?
   - Не знаю. Наверно, - беспечно отвечал Смоляков. - В принципе  мне  и
эта машина нравится.
   "Каков наглец!" - восхитилась Варя. И не удержалась, спросила:
   - А какой у нее движок?
   Смоляков вопросу не удивился.
   - Два и четыре литра. Двести лошадей. Из Германии, на  заказ.  Хотите
порулить?
   - Спасибо, чужие машины не вожу, - отказалась Варя.
   - Но прокатиться на ней - вам все равно придется,  -  безапелляционно
заявил Смоляков. - Потому что сейчас - мы поедем ужинать.
   "Ужинать? С ним?"
   Варя на секунду задумалась. А как  же  тихий  перекус  на  балконе  и
задуманный  огромный  краб?  Она  бросила  быстрый  взгляд   в   сторону
супермаркета. Смоляков склонился к ней, прошептал:
   - Не советую, Варенька! Сегодня ночью  света  не  было.  Холодильники
выключались. Товар... ммм... конечно, не испорчен, но вкус  -  оставляет
желать...
   - А откуда вы знаете? - прикинулась дурочкой Варя.
   -  Во-первых,  Варя,  мы  с  вами  на  "ты".  А  во-вторых,  это  мой
супермаркет.
   М-да, если краб  целую  ночь  пролежал  без  холодильника...  А  этот
Смоляков - он забавный... И в конце-то концов  он  ей  нужен  для  дела!
Поломаться, что ли, для виду? Да ну, зачем? Она в этих  женских  уловках
не специалист. Лучше сказать прямо.
   - Ладно, поехали, - произнесла Варя. - Только, чур, пальцы больше мне
не слюнявить. И не приставать. Получите по лицу салатом.
   Смоляков расхохотался:
   - Договорились, девонька!
   Варя двинулась к пассажирскому сиденью. Шустрый Смоляков  подсуетился
-  опередил  ее,  распахнул  дверцу.  Прохожие   девицы   наблюдали   за
интермедией. На их лицах читалось: "Что ты, дурак, в ней нашел?"
   "Значит, что-то нашел, - самоуверенно подумала Варя. И  тут  же  себя
оборвала:
   - Ладно, не зазнавайся. Что-то ему от меня  нужно  -  вот  этот  факт
доказательств не требует.  Интересно,  что  именно?  Ну,  по  ходу  дела
разберемся. Авось он-то не маньяк. На кусочки не разорвет".
   Едва Варя села в машину,  как  Смоляков,  разогнав  толпу  гудками  и
миганием фар, съехал на проезжую часть.
   - Решили все-таки по дороге? - ехидно поинтересовалась Варя.
   - Ага. Так быстрей будет, - хмыкнул Смола  и  вдавил  ногу  в  педаль
газа. "Ауди", сыто заурчав, прибавила скорость.  Варя  скосила  глаз  на
спидометр: уже сто кэмэ в час!
   - Вот это разгон! - оценила она.
   - Я стараюсь, - потупился Смоляков.
   - Вы-то здесь при чем? - фыркнула Кононова. - Я  бы  такую  машину  и
быстрее разогнала.
   Ей почему-то казалось:  с  этим  Смолой  совсем  не  нужно  держаться
паинькой. Не стоит благоговейно молчать, глупо  хихикать  и  заглядывать
ему в рот. Послушных, елейных барышень у местного "Алена Делона" и так в
избытке.
   - Куда мы едем? - поинтересовалась Варя.
   - Будут пожелания? - осведомился Смоляков.
   "Вот так. Не "какие будут  пожелания",  а  он  вроде  бы  удивляется:
барышня, оказывается, может чего-то желать".
   - Мне, знаете, чего хочется? - мечтательно  сказала  Варя.  -  Краба,
огромного. Кормят у вас тут крабами? Местного отлова?
   - Нужно уточнить, - серьезно  ответил  Смоляков.  Он  нажал  какую-то
кнопку на панели приборов, произнес:
   - Потапыч! - Пояснил Варе:
   - Это мобильник. С голосовым набором.
   - Знаю, - пожала она плечами. Эх, Смола, Смола,  привык  ты  здесь  к
деревенским девчонкам. А москвичку  мобильником,  пусть  и  с  голосовым
набором, не удивишь.
   - Слушаю, шеф, - пробасил из динамика подобострастный голос.
   - Проследи, чтоб во "Фрегате" крабы  были,  -  приказал  Смоляков.  -
Желательно наши, местные.
   Пауза. Растерянный голос Потапыча:
   - Местных пока нет. Не сезон.
   - Ничего не знаю, - сурово оборвал его Смоляков. - Через полчаса чтоб
нашлись.
   - "Крестный отец", - прокомментировала  Варя.  -  Члены  семьи  сломя
голову бегут выполнять любое пожелание папани.
   - Я тебе еще и "Однажды в Америке" покажу, - не растерялся Смоляков.
   Он свернул с дороги и снова въехал на тротуар - теперь уже на площади
перед морским вокзалом. Пара  патрульных  сержантов  штрафовать  хамскую
"Ауди"   и   не    подумали.    Напротив,    приветствовали    Смолякова
верноподданническим  козыряньем.  Машина  триумфально   проехала   через
площадь и свернула на волнорез.
   - В море меня сбрасывать будете? В стиле "Однажды в Америке"? А тазик
с бетоном - взяли? Чтоб ноги закатать? - хмыкнула Кононова.
   - Тазик лежит в багажнике, - не  растерялся  Смоляков.  -  Но  ты  не
волнуйся: я тебя в море не сразу сброшу. Сначала - как следует  допрошу.
И - накормлю.
   "Ауди", мягко покачиваясь на неровной поверхности,  быстро  добралась
до конца волнореза. Здесь,  в  двухстах  метрах  от  берега,  угадывался
небольшой ресторанчик. Здание было построено в форме корабля,  трепетали
на ветру паруса-занавески.
   - "Фрегат", - объявил Смоляков. - Мой ресторан.
   Открыть Варе дверь он не успел - подсуетился швейцар. В то  же  время
еще один халдей распахивал дверцу самому Смолякову.
   - Добро пожаловать! Рады вас видеть! - медовым хором запели холуи.
   Варя  осмотрела  рядок  пустых  столиков,  выставленных  на  открытом
воздухе - все они были застелены скатертями, но  пусты.  В  ресторане  -
Кононова увидела сквозь огромные окна -  тоже  ни  единой  души,  только
стайка крахмальных официантов.
   - Да, с клиентами у вас тут негусто, - протянула Кононова.
   Смоляков подхватил ее под ручку, сказал обиженно:
   - Варенька, обижаешь. Обычно тут не протолкнешься.  Но  я  же  обещал
тебе кино. "Однажды в Америке". Так что на  сегодня  "Фрегат"  для  всех
закрыт. Потому что здесь - будем мы.
   -  Подлизываетесь?  -  усмехнулась  Варя.  Ей,  кажется,  удалось  не
покраснеть и не засуетиться. Будто бы дело обычное: подумаешь,  для  нее
целый ресторан сняли.
   Андрей ответил ей дежурным комплиментом:
   - К такой девушке - не грех и подлизаться!
   "Я, наверно, в числе твоих девушек - на месте эдак сто  тринадцатом",
- мимолетно подумала Варя.
   Официант проводил их к столику. Прямо у ног шумело  море,