ые  для  его  фигуры.  Костюм  по
последней  моде  из  легкой  серой  шерсти,  под пиджаком ослепительно белая
рубашка  со строгим галстуком. Его глаза быстро и пристально обегают зал. Мы
тотчас обращаемся во внимание.
     - Буквально  несколько  слов,  товарищи.  Во-первых,  хочу предупредить
всех  присутствующих,  что  борьба  за  экономию  электроэнергии  -  это  не
кратковременная  кампания,  это  очень животрепещущий вопрос, и мы все время
будем  держать  его  на контроле. Дело в том, что в нашем городе образовался
острый  дефицит  электрической  энергии.  Зима  в этом году была на редкость
малоснежная,  а  весна  затяжная.  Волжские  водохранилища недобрали полтора
метра  воды,  турбины  на  гидростанциях  работают  не  с  полной  отдачей и
недодадут  нам  несколько  миллиардов киловатт-часов энергии. Поэтому вопрос
экономии становится во главу угла...
     Оказывается,  не  таким  уж  наивным  был мой невысказанный вопрос. Наш
председатель  всегда  умеет  посмотреть  в  корень,  раскрыть вопрос с самой
неожиданной  стороны  - на то у него и колокольня повыше моей. Я ходил зимой
на  лыжах,  и  зима  отнюдь  не  казалась  мне  малоснежной: для лыжни снега
хватало.  А  теперь  где-то  гидрологические  посты  засекли  недобор воды в
реках,  где-то на далеких волжских водохранилищах вода не дошла до проектных
отметок  - вот, оказывается, почему мы сидим в душном зале и, как говорится,
слушаем  вопрос.  Пожалуй,  и  дикая  жара,  которая третью неделю стоит над
российской  равниной, где находится наш город, тоже влияет на уровень воды в
искусственных волжских морях...
     - ...газеты,  радио,  телевидение должны всячески поддержать этот почин
С-кого  районного комитета народного контроля, разъяснить людям всю важность
этой работы...
     Я  замечаю  в  уголке  двух  знакомых  корреспондентов:  они  частенько
присутствуют  на  наших  заседаниях. Сейчас они строчат карандашами. По этой
же  причине и телевидение заявилось, и мы должны терпеть дополнительную жару
- в природе все целесообразно и связано одно с другим.


6

11.20.

     Опять  зажгли  перекалки,  и  кинорежиссерша  с  камерой  включает свою
машинку - на этот раз, слава богу, она направлена не на меня.
     - Разрешите перейти к проекту постановления...


7

     Мы  заседаем  в  зале  на  втором этаже старинного городского особняка.
После   революции   особняк   был  реконструирован,  надстроен  и  несколько
приукрашен,   однако   нижняя   часть  здания  не  подверглась  значительной
переделке  и  осталась  в  прежнем  виде: широкие маршевые лестницы, высокие
гулкие  своды  с  излишествами,  стрельчатые  окна, массивные, обитые медью,
парадные двери.
     Зал,  в  котором  мы сейчас заседаем, расположен в углу здания. Вряд ли
он  претерпел  большие  изменения.  Лепка  по  потолку, правда, другая шла -
раньше  были царские вензеля (в особняке располагалось дворянское собрание),
а  теперь  простой  трафарет, да и сами потолки, по утверждениям старожилов,
были  белее,  чем  нынче: тогда купоросом красили, и полы натирали воском, а
нынче шведский лак в моде, как говорится, блеску много, а чинности никакой.
     Когда  в  старинном  этом особняке закатывались ежегодные балы, в нашем
угловом  зале, скорей всего, устраивали буфет или благотворительную лотерею.
Или же ставили ломберные столики для виста.
     Нынче  ломберных  столиков  в особняке днем с огнем не сыщешь; в бывших
гостинных,  превращенных  в кабинеты, стоят тощие канцелярские столы и сидят
за  ними не столоначальники, а штатные единицы. И раз в две недели в угловом
зале  заседает  комитет  народного  контроля,  членом которого и состоит ваш
покорный слуга.
     Но головы, бывает, летят тут по-прежнему...


8

     Рано  или  поздно  мне придется ответить на вопрос - кто я, так отважно
взявшийся  за  перо,  чтобы  написать  протокол  одного  заседания. Нетрудно
догадаться,  что  я  всего-навсего  одна  пятнадцатая коллектива, именуемого
комитетом  народного  контроля.  Нас  избрали  на  сессии  городского Совета
депутатов  трудящихся  два  с  половиной  года  назад,  и  мы  будем членами
комитета  до  следующих  выборов,  которые  должны  вскоре  состояться. Член
комитета  - моя общественная нагрузка, вообще же, в обычное время, я, доктор
технических  наук Виктор Игнатьевич Ставров, - так величают вашего покорного
слугу  -  руковожу  работой  одного  из  городских  научно-исследовательских
институтов,  руковожу, по всей видимости, не так уж плохо: в противоположном
случае   меня   вряд   ли   избрали   бы   в   комитет.  Впрочем,  не  стану
распространяться  о  себе, это может показаться нескромным - в своих записях
я  рассказываю  не о себе, не о своей личной жизни (кстати, в последние годы
она  оставляла  желать  много  лучшего), - я рассказываю об одном заседании,
где я, повторяю, всего-навсего одна пятнадцатая.
     И  все  же - почему я решил написать об этом? Тут я должен признаться в
некоем  страшном  грехе:  стишатами,  как говорится, балуюсь. Что поделаешь,
люблю  литературу,  нет-нет да и начинается: мысли сами слагаются в рифму, и
тогда  пошла  писать губерния. Своих опусов я ни разу не печатал, а заветную
тетрадочку  прячу  даже  от  жены  - не дай бог, если узнает... А теперь вот
осмелился  взяться  за  прозу,  да еще за протокол... Кто ведает, может, мои
скромные записки пригодятся для истории.
     Вот только как бы Сергей Ник-ов дорогу не перебежал.
     Есть  и  еще  одна  причина, подвигнувшая меня взяться за перо. Не буду
скрывать,  мне  нравится  приходить  на  наши заседания в угловой зал. Что и
говорить,  четыре-пять  часов  непрерывного  сидения  за  столом  - нелегкая
работа,  да  еще  в  жару, да еще по сложным вопросам, в которых надо с ходу
разобраться,  как  бы  далеки  они  ни  были  от моей основной деятельности.
Однако  проходит  несколько дней работы в институте, и я снова с нетерпением
жду  очередного  пятичасового  заседания.  Здесь,  в  комитете, все всегда в
движении,  здесь  средоточие  жизни  огромного  города.  Правда,  эта  жизнь
выступает  здесь в несколько необычном аспекте, скорее, это даже не жизнь, а
изнанка  жизни,  но  разве  борьба  со  злом  не  может приносить морального
удовлетворения?  Мы  отсекаем куски зла от жизни, кусок за куском, медленно,
неодолимо  мы  улучшаем эту жизнь, и с каждым разом, с каждым заседанием все
меньше зла остается в нашем городе.


9

     Телефонограмма Э 12 от 7 июля 197... года.

                                                      "Шрифтолитейный завод,
                                         главному инженеру тов. Глебовскому.

     Настоящим  сообщаем  вам,  что  восьмого июля 197... года в 11 часов 15
минут  вам предлагается явиться в городской комитет народного контроля, имея
на руках все данные по известному вам вопросу.
     В  случае  невозможности  вашей  явки вы обязаны непременно сообщить об
этом   по   телефону   296-15-17,  обеспечив  в  то  же  время  явку  вашего
заместителя, ответственного по данному вопросу.

                                                          Передал Васильев".


10

     На часах 11.30.

     - Слушается  вопрос:  "О  неудовлетворительном выполнении постановления
Совета  Министров  республики  за  номером шестнадцать дробь два от двадцать
четвертого   октября  197...  года  "О  производстве  шрифтов  и  пробельных
материалов  из  пластмассы".  Докладывает  заведующий  промышленным  отделом
комитета товарищ Васильев. Сколько вам потребуется времени?
     - Минут  семь-восемь - не больше, - отвечает Васильев. Он уже пробрался
между стульями и, стоя за трибуной, бесстрастно шелестит бумагами.
     Это  звучит  как  исполнение  ритуала, установленного раз и навсегда на
все  случаи  жизни,  то  бишь  заседаний.  Я раскрываю папку, достаю бумаги,
чтобы прочесть справку, проект решения.
     Васильев  начинает  нарочито бесстрастным голосом - тут вам не театр, а
комитет.
     - Городской   шрифтолитейный   завод  вместе  с  рядом  других  заводов
является   основным   поставщиком   шрифтов   и  пробельных  материалов  для
полиграфических   предприятий  страны.  Применяемые  до  настоящего  времени
свинцово-сурьмяно-оловянистые  сплавы  наряду  с  положительными  качествами
имеют   ряд   серьезных   недостатков,   важнейшими   из   которых  являются
следующие...
     Я  всегда  удивляюсь,  как  это  докладчики  ухитряются  за  семь минут
изложить  сущность  порой  очень  сложного  и запутанного вопроса. Хоть и не
блещет  новизной здешний язык, но для деловых вопросов вполне доступен. Надо
лишь  поднатореть  в  канцелярском  стиле,  тогда  и дома начнешь говорить в
этаком  стиле:  "Вопрос  о  театре  рассмотрим  до наступления обеда..." Что
делать?  Раз  взялся  за протокол, придется пользоваться тем языком, который
здесь употребляется.
     Итак,  за  семь  минут  языкового  бюрократита  я  узнаю  кучу полезных
сведений.  Оказывается,  шрифты  из  цветных  металлов  вредны для здоровья,
дороги  в  производстве;  с одной печатной формы можно изготовить лишь до 80
тысяч    оттисков    -    на   бюрократите   это   звучит   как   "невысокая
тиражеустойчивость".
     Новые  шрифты  из пластических масс лучше по всем статьям - сокращается
вредность  производства  и  обращения  с  ними, облегчается транспортировка,
экономятся   дорогие   цветные   металлы,   ровно   в  пять  раз  повышается
тиражеустойчивость и многое другое.
     За   чем   же   дело  стало?  Почему  не  выпускаются  новые  шрифты  и
продолжается  выпуск  старых?  Может,  не  хватает  пластических  масс?  Или
технология их не отработана?
     Видите,  сколько  вопросов  возникает  в  голове  после  того,  как  ты
прослушал   справку.  Тут  что-то  не  так.  Васильев  бесстрастным  голосом
сообщает,  что  выполнение  правительственного  заказа  на новые шрифты было
сорвано  заводом  по  целому  ряду  причин  -  и  теперь  комитету предстоит
разобраться  в том, кто и почему сорвал задание. Для начала послушаем самого
производителя,  то  бишь представителя завода, он где-то тут, в зале, может,
тот  мужчина  у  окна  с  нервным  худым  лицом или расплывающийся толстяк с
портфелем на коленях.
     - Таким   образом,  -  заканчивает  Васильев,  -  еще  пять  лет  назад
совместно    с    НИИпластмасс,    с   Научно-исследовательским   институтом
полиграфической  промышленности  и  заводом  Галолит  была проведена большая
работа  по  изысканию пластмассы, пригодной для отливки шрифта и пробельного
материала.  Такой  пластмассой  является  марка  "AT", которая отвечает всем
техническим  требованиям  для  изготовления  шрифтовой  продукции.  А  новых
шрифтов тем не менее до сих пор нет.
     - Есть  ли  вопросы к докладчику? - спрашивает председатель Воронцов. -
Нет?   Тогда   послушаем  товарищей,  ответственных  за  выполнение  данного
постановления.  -  Председатель  заглядывает  в листок, лежащий перед ним на
столе.   -   Товарищ   Глебовский,  просим  вас  дать  объяснения  комитету.
Расскажите  нам,  как вы дошли до такой жизни, почему с вами случилось такое
несчастье?    -    в   голосе   председателя   звучит   этакая   добродушная
снисходительность,   он   как   бы  говорит:  "Выходи,  выходи,  браток,  не
стесняйся,  тут  все  свои,  сейчас  мы  послушаем  твое объяснение и тут же
решим, с чем тебя кушать".
     В  углу поднимается высокий подтянутый мужчина средних лет - я не видел
его за головами сидящих.
     Глебовский  бочком пробирается между стульями, на ходу запускает руку в
карман пиджака и достает бумажки. На лице его нет и тени смущения.
     В   справке   говорится,  что  Глебовский  является  главным  инженером
шрифтолитейного  завода (прежде говорили: слово-литня), он отвечает за новую
технику, с него, разумеется, и спрос.
     Глебовский  добрался  до  трибуны,  неторопливо  достает очки в роговой
оправе и надевает их на нос.
     Теперь,  когда  он стоит за трибуной, я могу рассмотреть его подробнее.
Лицо  узкое  с  высоким  лбом, от уха по щеке к подбородку тянется неширокий
шрам  с  коричневым  оттенком, похоже, военного происхождения. Чуть заметная
выцветшая  полоска  под  карманчиком  пиджака  - след от орденских колодок -
подтверждает  это  предположение, однако, самих планок Глебовский сегодня не
прицепил.  Не  желает  искать у нас снисхождения. Вместо орденских планок из
карманчика высовывается уголок голубого платочка.
     - Ну,  ну,  начинайте,  товарищ  Глебовский,  -  подбадривает  Воронцов
главинжа.
     - Товарищи,  разрешите  мне  доложить  вам,  что план первого полугодия
городским  шрифтолитейным  заводом  выполнен.  Получено  двести тысяч рублей
сверхплановых  накоплений,  -  Глебовский  говорит  резко  и  даже несколько
развязно.  Нижегородов  шумно  повернулся  лицом  к  трибуне  и  с интересом
разглядывает  Глебовского.  Ник-ов  с  недовольной гримасой быстро строчит в
блокноте.
     А  мне  такое  вступление  нравится.  Глебовский  не защищается, он сам
наступает.
     В  дело  чутко  вступает  председатель:  он  уже заметил реакцию членов
комитета и считает долгом вмешаться.
     - Перевыполнили,  двести  тысяч  прибыли...  Не то вы говорите, товарищ
Глебовский.
     - Я   вам  докладываю  реальные  цифры,  Николай  Семенович,  -  быстро
отвечает Глебовский, поворотясь к председателю.
     - Судя  по  вашим  цифрам,  вам  следовало  бы  объявить благодарность.
Очевидно,   вас   по   ошибке   вызвали  в  комитет  народного  контроля.  -
Председатель  говорит  жестко,  в  голосе  уже  нет  и намека на добродушие,
сплошной сарказм. - Говорите по существу, товарищ Глебовский.
     - Разве  план - это не существо, - возражает главный инженер. - Мы ведь
за  него  и премию получили. Там, кстати, есть показатели и по пластмассовым
шрифтам.
     - И эти показатели вы тоже перевыполнили? - перебивает Воронцов.
     - Об этом я скажу в свое время...
     - А  мы  хотели  бы услышать это сейчас. Вы ведь у нас не один, товарищ
Глебовский. У нас есть вопросы и поважнее...
     Словесная  дуэль  разгорается.  Страсти  накаляются. Воронцов нацелился
карандашом на Глебовского.
     - Разрешите продолжить?
     - Нет  уж,  я  помогу  вам  вопросом.  Вы  получили  заказ на шрифты из
пластических масс?
     - Получили... Мы делаем их уже четвертый год...
     - И этот заказ не был выполнен вами? Не так ли?
     - Имелся целый ряд причин.
     - Не  уходите  от  ответа, товарищ Глебовский. Выполнен или не выполнен
заказ на пластмассовые шрифты?
     - Да,  этот  заказ  в  минувшем полугодии мы не выполнили. - Глебовский
нервно засунул палец за ворот рубашки.
     - Ага,  значит,  вас все-таки не зря вызвали в комитет, - саркастически
замечает  председатель.  - Теперь объясните комитету, почему же было сорвано
это решение?


11

     Время возвращается на восемь месяцев назад.

     "Городской шрифтолитейный завод. Глебовскому. Правительственная.
     С   получением   сего   вам   предлагается  заказ-наряд  на  увеличение
производства  шрифтов  из  пластмассы "AT". В соответствии с решением Совета
Министров  РСФСР  общий  объем  производства  на  197...  год  установлен  в
количестве  25 тонн, в том числе шрифтов пять тонн, пробельных материалов 20
тонн.
     Шрифты кегель 28, 36, 28, 24.
     Афишный шрифт кегель 72, 48...
     Заводу      выделено     следующее     оборудование:     (перечисляются
заводы-изготовители,  всего 11 заводов, с разбивкой поставок оборудования по
кварталам 197... года).
     Для  приобретения  выделенного оборудования и литьевых форм ассигновано
шрифтолитейному заводу 100 (сто) тысяч рублей.
     Основание: приказ министра от 29 ноября 197... года Э 1133.

                                                  Начальник главка Руденко".


12

     20  декабря  197...  года.  Кабинет директора шрифтолитейного завода. В
кабинете  двое  -  директор  завода  и  уже  известный  нам  главный инженер
Глебовский. За окном кабинета скудный зимний городской пейзаж.
     Директор   (показывая   рукой  на  полученную  телеграмму).  Читал  сие
сочинение?
     Глебовский. Имел такое счастье...
     Директор.  Эх-ма,  скорей  бы  морозы  становились,  что  ли.  По рыбке
соскучился.
     Глебовский.  Вот  Руденко,  тот  умеет  в  мутной воде рыбку ловить. До
нового года полторы недели, а он только план расписывает.
     Директор. Ты считаешь - нереально?
     Глебовский.  Он  расписал  на  бумаге,  ему  хоть бы что. На бумаге все
гладко  получается,  а  нам  одиннадцать заводов-изготовителей. Одиннадцать!
Надо  же.  Разве  они  смогут сработать синхронно? В ракетах, я слышал, и то
всего  восемь  синхронных систем. А тут одиннадцать. С Электроламповым я уже
говорил  -  полный  отказ. Они уже бумагу наверх написали. Механический тоже
отказывается.
     Директор.   Что   они   там  наверху  думают?  Ведь  сие  же  подлинное
самоубийство.  Сроки  срываются  в  самом  начале  их  зарождения.  Записали
двадцать пять тонн. А объемы, разрешите узнать, какие?
     Глебовский.  Тут  считать  нечего.  Разница  в  весе  ровно десять раз.
Впрочем, они ловко делают вид, что никаких тонн в природе не существует...
     Директор.  Эхма,  на  льду  посидеть хочется. Когда на льду с мормышкой
сидишь, все мысли дурные из головы выходят.
     Глебовский.  Рыбка рыбкой, а вот угодим мы с тобой в народный контроль,
Петр Степанович, тогда и про рыбку забудешь.
     Директор.  Там  же  не  дураки  сидят,  Валентин  Петрович,  как-нибудь
разберутся...
     Глебовский.  Значит,  решили.  Я  берусь за поставщиков, а ты давай мне
производственные площади. Придется делать, раз записали...
     Директор. И кто только эту пластмассу выдумал?..


13

11.46.

     Глебовский  (стоя  на трибуне). В конце прошлого года министерством был
утвержден  план  производства шрифтов из пластмассы на текущий год объемом в
двадцать  пять  тонн.  Имеющихся  производственных  мощностей  на заводе для
такого  объема  не  хватало. Строить новый цех мы не можем, так как завод со
всех  сторон  стиснут  городскими  кварталами.  Тогда  было  принято решение
освободить  заводское  общежитие  и  использовать высвобождавшуюся площадь в
количестве   ста   шестидесяти   квадратных   метров   для   монтажа  нового
оборудования.  В  общежитии  в  настоящее  время проживает восемь одиночек и
четыре   семьи  в  количестве  двенадцати  человек.  Договориться  по  этому
вопросу,  несмотря на все наши настойчивые усилия, мы не смогли, и общежитие
до сих пор не освобождено, что ставит под угрозу срыва выполнение заказа...
     Слушал  я  докладчика  Васильева и ясно понимал, что в срыве задания по
всем  статьям  виноват Глебовский. А теперь слушаю объяснение Глебовского, и
мне уже не кажется, что он уж так виноват, как расписывал его Васильев.
     Но  председатель  начеку.  Он  не  может  допустить,  чтобы  чаша весов
клонилась в пользу Глебовского.
     - Простите,  товарищ  Глебовский,  что  перебиваю  вас,  но  объясните,
пожалуйста, что означают ваши слова: "Наши настойчивые усилия"?
     - Мы   неоднократно   писали   письма,   делали   запросы,  -  отвечает
Глебовский.
     - Простите, где находится ваш завод? Кажется, на Октябрьской?
     - Да. Октябрьская, тридцать два.
     - А  районный  исполнительный комитет находится на улице Ленина, не так
ли?  Вы же соседи. Не надо было даже пользоваться конной связью; проехать на
троллейбусе  три остановки - и делу конец. А вместо этого развели бюрократию
на  полгода.  Кто же так решает дела, когда надо выполнять правительственное
постановление? Или государственная дисциплина не для вас писана?
     - Наш  председатель  завкома  был  на  приеме  у  зампреда  по жилищным
вопросам. Последний разговор состоялся вчера...
     - Хорошо.  О  райисполкоме  и  методах  вашей  работы мы еще поговорим.
Готовы слушать вас дальше.
     Глебовский, не заглядывая в бумажку, продолжает: