к  окну.
Блондинка  брезгливо  поджала ноги, пропуская его. Он положил чемодан плашмя
на колени, прижал руками.
     На  третьей  остановке  ему показалось вдруг, что парень в рыжей кепке,
стоявший  в  проходе,  чересчур внимательно глядит на него. Семен равнодушно
повернулся  к  окну,  замурлыкал  песенку, стараясь не смотреть на парня, но
взгляд  его  сам  собой  притягивался к рыжей кепке, и краем глаза он видел,
что парень во все глаза следит за чемоданом.
     "Ну  и  дурак  ты",  -  подумал Семен и перестал притворяться, будто не
видит  парня.  Поднял глаза и усмехнулся прямо ему в лицо. Парень будто того
и  ждал,  добродушно  и  глупо  осклабился  в  ответ  и вроде бы, показалось
Семену, хитро подмигнул.
     Семен  перестал  смотреть  на  парня,  нервно  забарабанил  пальцами по
чемодану.
     На  остановке,  перед  тем  как  выходить, он все же осмотрелся. Парень
стоял  у  передних  дверей  и  вовсю  пялил на него глаза. Семен невозмутимо
повернулся  и  пошел  к  задней  двери.  Выходя,  он снова увидел парня. Тот
выскочил на мостовую и нырнул вбок перед носом троллейбуса.
     Семен  заставил  себя  не  оборачиваться  до самого метро. Прошел через
контроль, встал на лестницу - и только тогда обернулся. Парня не было.
     Входя в вагон, Семен еще раз посмотрел вдоль платформы - парень исчез.
     "Дурак какой-то, - подумал Семен, - шпана зеленая".
     На  следующей  остановке  к  Семену  привалился  пьяный, засопел, налег
локтем  на  чемодан. Семен поставил чемодан на ребро, зажал коленями. Пьяный
мотал  головой,  противно  икал.  В  вагон  набилось  много людей. К коленям
Семена  прижалась смазливая девчонка, и он чувствовал, как чемодан упирается
в ее упругий живот.
     Семен  поднялся,  крепко  держа чемодан обеими руками. Девчонка села на
его место.
     - Ну и чемодан у вас, - сказала она неодобрительно.
     - Музейная редкость, - подтвердил Семен.
     Он  пробился  к  дверям,  вышел  на платформу. Народу было порядком, он
чуть замедлил шаг и встал на лестницу между двумя женщинами.
     Пригородные  кассы  были  на  краю  площади.  Семен  постоял в очереди,
протянул в окошко металлический рубль.
     - Востряково,  туда  и  обратно,  -  он нарочно брал билет на несколько
станций  дальше:  хотя  приходилось переплачивать, зато никто не мог узнать,
куда он едет.
     Кассирша  положила перед ним билет и кучку медяков. Семен сразу увидел,
что одной копейки не хватает.
     - Надо сорок восемь, - сказал он, не трогая деньги.
     - А я сколько положила? - охотно спросила кассирша.
     Семен усмехнулся:
     - Посчитайте.
     Кассирша бросила копейку. Семен взял билет, собрал в ладонь мелочь.
     Начиналась  духота.  Нелегкий  складывался  сегодня день, этот парень в
рыжей кепке сильно разволновал его.
     Семен  приостановился  у  лотка с мороженым, хотел было купить пломбир,
но  передумал,  чтобы  не  занимать  рук. Руки должны оставаться свободными,
особенно  в  такой  нелегкий  день,  как  сегодня. Все же ему было жарко, он
подошел  к  киоску  и быстро выпил стакан газированной воды с крюшоном, пока
никого не было поблизости.
     Семен  опасался  вокзалов.  Люди  на  вокзале  слишком  разные. Они уже
стронулись  с  насиженного  места, но еще не прибыли в пункт назначения, и в
их  вокзальном состоянии есть что-то зыбкое, неустойчивое, как вообще бывает
на  перепутье.  Все  чего-то хотят от вокзала, и каждый хочет своего. К тому
же  на  вокзалах  много  людей  с  чемоданами,  а  это притягивает всяческих
охотников до чужого добра.
     Против  киоска,  у  вокзальной  стены,  плотной  шеренгой  стояли будки
телефонов-автоматов.  Семен  вошел  в крайнюю будку, зажал чемодан коленями,
набрал  номер.  Слушая  гудки,  осмотрел  внимательно привокзальную площадь:
парня в рыжей кепке нигде не было.
     - Слушаю, - сказал в трубке женский голос.
     - Привет, - сказал Семен, смотря в ту сторону, где был перрон.
     - Почему ты не звонишь? - спросила женщина.
     - Не волнуйся. Порядок. Еду на дачу.
     - Не задерживайся там. Позвони с вокзала. Я буду ждать твоего звонка.
     - Ладно, Клава. Пока, - он положил трубку и вышел из будки.
     До  отхода  поезда  оставалось  восемь  минут.  Он  прошел  до середины
состава,  остановился  у  детского  вагона,  лениво  поглядел вдоль перрона,
быстро толкнул дверь.
     В  дневных  поездах  пассажиров  обычно немного. Он выбрал место у окна
слева  по  ходу  поезда  рядом  с аккуратной старушенцией в черном платочке.
Чемодан прижал бедром к стенке вагона.
     Усевшись  в  вагоне,  он  почувствовал  облегчение:  и нести не надо, и
вообще...
     Семен  часто  думал  о  деньгах,  которые лежали в чемодане. Если бы он
решил  отхватить  такой  чемодан,  он  действовал  бы иначе, чем тот дурак в
рыжей  кепке. Семен часто ставил себя на место того неведомого ему человека,
который  знает,  что  там  вон,  на скамейке, третья лавка от двери, сидит у
окна  мужчина,  вон  тот,  белобрысый  такой,  с  большими  ушами, его еще в
детстве  дразнили  "длинное  ухо",  да,  да, тот самый, рядом со старушечкой
сидит  как  ни  в  чем  не  бывало, а по соседству с ним чемоданчик, видишь,
замызганный  такой,  с  грязнотцой, а в том чемодане полным-полно денег. Вот
бы тот самый чемоданчик...
     Люди  равнодушно  скользили  взглядом  по  чемодану,  подумаешь,  добро
какое,  с  таким чемоданом только в баню ходить, старый, замызганный чемодан
-  кому  такой  нужен? Люди и не подозревали, что это за чемодан! Но кое-кто
мог  знать. Во всяком случае, те ребята, которым он вез деньги, точно знали,
что  он  приедет  к  ним именно сегодня, знали, как он едет по городу и даже
то,  что поезд отойдет от второго пути в одиннадцать часов сорок две минуты.
Кто-нибудь из тех ребят мог бы навести на него своих дружков.
     Только  тут надо действовать на пару. И лучше всего в том переулке, где
на  каждом  шагу подворотни, или, на худой конец, у пригородных касс. Первый
с  ходу  выхватывает  чемодан  и  бежит,  а  второй  дает  хук  слева и тоже
сматывает  удочки,  а в случае чего объясняет с улыбочкой прохожим, что этот
тип  длинноухий  прихватил  чемодан  его  приятеля,  который тот поставил на
минутку.  В  том  паршивом  чемоданчике  всего-навсего  старый тренировочный
костюм,  но все равно брать не полагается. Вот и вся операция, только делать
надо быстро и неожиданно.
     В  поезде  брать  -  дело  пустое. Во-первых, придется прыгать, и можно
самому  шею  свернуть,  а  во-вторых,  чемодан намертво зажат между бедром и
стенкой, так просто его оттуда не выковырнуть.
     Поезд  мягко  тронулся.  Поплыли  пригороды.  Напротив  уселся дачник в
желтой  шляпе  и тотчас уткнулся в книгу, даже глаз не поднял. Позади сидела
женщина  с ребенком - со всех сторон Семен был окружен безопасными людьми. И
чемодан прижат к стенке...
     От  вагона  метро  до поезда Семен держал свою ношу на весу, и рука его
до  сих  пор  чувствовала  настораживающую  тяжесть  чемодана. Нелегкая вещь
деньги,  особенно  когда их так много. Было бы совсем неплохо, если бы такие
огромные деньги достались ему одному.
     - Мама,  мама,  смотри,  - закричал мальчик, сидевший сзади, - два дяди
дерутся!
     - Они играют, сынок.
     - Нет, дрались, я сам видел.
     - Может быть, они боролись? - спросила мама.
     Семен  посмотрел  в окно и ничего не увидел, кроме далекого леса. О чем
это  он?  О  чемодане?  Нет,  он  не стал бы разбазаривать такой чемодан как
попало...
     Семен  вздрогнул,  схватился  за  чемодан.  Прямо  напротив на скамейку
плюхнулся  парень,  тот  самый,  в  кепке  набок.  Только  кепка на нем была
почему-то  серая,  а  не  рыжая.  Парень нагло усмехнулся Семену как старому
знакомому и развернул газету.
     Семен  посмотрел  в  окно.  Поезд  только  что  отошел  от  поселка, до
следующей  станции  было  еще  время. Семен лихорадочно обдумывал положение.
Можно  было  пройти  в соседний вагон, выбрать такое место, чтобы все скамьи
кругом  были заняты. Но очень уж выгодно сидеть у окна, где чемодан прижат к
стене.
     Парень  закрылся  газетой  и  не двигался. Семен постепенно успокоился:
парень-то,  видно,  дурак,  кепку  поменял,  та,  рыжая, наверное, в кармане
лежит.  Хитрый,  хитрый,  а  дурачок.  Куда  ему  одному - один он ничего не
сделает.
     Парень опустил газету, хитро глянул на Семена.
     - Хочешь? Почитай, - сказал он. - Фельетончик, закачаешься.
     Дачник  в  желтой  шляпе  оторвался  от  книги,  удивленно посмотрел на
парня.
     - Спасибо, - ответил Семен. - Читал на заборе.
     Впереди  стукнула  дверь.  В  вагон  вошел  огромный  стриженый детина.
Парень в серой кепке обернулся, радостно замахал руками.
     - Петро, - кричал он на весь вагон, - топай сюда!
     Семен  почувствовал,  как  спина покрылась холодной испариной, а сердце
заколотилось, будто с горы катишься.
     А стриженый подошел вразвалочку, сел рядом с напарником.
     - Петро,   -  захлебываясь  от  восторга,  говорил  парень,  -  почитай
газетку. Закачаешься.
     - Миллионер  с  Арбата? Подумаешь, - стриженый, прищурившись, посмотрел
на Семена. - Пойдем-ка лучше перекурим это дело.
     Они  переглянулись  и пошли в хвост вагона. Стриженый впереди, а тот, в
кепке,  махая  руками,  за  ним. Семен слышал, как они хихикали, потом дверь
смачно шлепнулась за ними.
     Поезд  замедлил ход. Замелькали столбы, решетки, скамейки на платформе.
Потом  медленно наехала лестница и остановилась. Семен посмотрел в окно и не
поверил  глазам.  Парень  в  кепке  и  стриженый детина шагали по платформе.
Подошли   к  лестнице,  начали  подниматься.  Остановились,  пропуская  двух
девушек, бегущих к поезду.
     Стриженый   крикнул   что-то   вслед  девчонкам  и  пошел  вверх.  Одна
ступенька, вторая, третья...
     Парень  в  кепке  увидел  в  окне  Семена,  глупо ухмыльнулся и помахал
сложенной  в трубку газетой. Ноги парней медленно передвигались, прочерчивая
окно  по диагонали, парень в кепке обернулся еще раз и весело подрыгал ногой
на прощанье.
     На  своей  станции  Семен сошел с поезда, поднялся на мост, перекинутый
над   путями.   На   окраине   поселка,   за  двухэтажными  домами  виднелся
грязно-желтый  забор,  окруживший  группу строений; светло-серые, доведенные
до второго этажа стены нового цеха, стрелу башенного крана.
     Чемодан  казался  ему  страшно  тяжелым,  но  он шел не останавливаясь,
почти  бежал  - по обшарканным ступеням лестницы, по пыльной мостовой, через
широкий  двор,  где  громко  играли  дети  и  висело белье на веревках, мимо
водокачки,  по  грязной  заезженной улице - скорей, скорей к желтому забору.
Лишь  один  раз,  на  перекрестке,  он  замедлил шаг, посмотрел по сторонам,
увидел, что "хвоста" за ним нет, - и больше не оборачивался.
     Добежал  до  забора, остановился, перевел дух. Вахтер в проходной узнал
его, с радостной услужливостью приоткрыл дверь, ведущую во внутренний двор.
     - С  благополучным  прибытием,  Семен  Васильевич. Как там в Москве? Не
жарко?
     Он  ничего  не  ответил,  прошел  на  территорию  стройки,  сделал  еще
несколько  шагов  -  и  больше  не смог. Поставил чемодан к ногам и, вытирая
руками мокрый лоб, обвел блуждающими глазами знакомый двор.
     Двое  парней в синих комбинезонах вышли из конторы. Впереди шел Лычков,
веселый щербатый парень. Лычков увидел Семена и сделал ногами антраша.
     - Семен  Васильевич, центробежный привет. Как поживают детки-семилетки?
Каков прогноз гемоглобина?
     Парни  подошли.  Лычков  протянул пачку сигарет. Семен закурил, хотя во
рту было горько и противно.
     - Плотник на месте? - спросил он.
     - Начальство  пропагандирует спокойствие и порядок, - непонятно ответил
Лычков, иначе он вообще не умел разговаривать.
     - Пойду к нему, - сказал Семен, придавливая сигарету ботинком.
     Плотник  сидел за небольшим ученическим столом, отгороженным от комнаты
невысоким  барьером.  Он  увидел Семена и молча принялся собирать конторские
книги  и складывать их стопкой на подоконнике. Кроме Плотника в конторе была
машинистка.  Она  на  секунду  перестала  стучать  на  машинке  и улыбнулась
Семену.  Машинистка  эта  давно  нравилась  ему,  и,  видя ее, он каждый раз
жалел,  что  она работает здесь, а не в тресте. В другое время он никогда не
вспоминал о ней.
     - Прогрессивку привез? - спросил Плотник.
     - Целый пуд, наверное, в вашей прогрессивке, будь она неладна.
     - Не ропщи, - сказал Плотник. - Мы тебя тоже не обижаем.
     Семен  помолчал,  а  потом стал растерянно оглядываться и рассматривать
пустые  руки. С отчаянным гиканьем в контору ворвался Лычков, в руках у него
был чемодан.
     - Вива  Куба!  -  закричал он и протянул чемодан над барьером. - Тяжел,
бродяга. Всемирный закон тяжести.
     - Давай, давай, - сказал Семен, принимая чемодан. - С этим не шутят.
     - Запись на процедуры продолжается, - изрек Лычков и метнулся к двери.
     - Чтоб в порядке. Не толпиться, - сказал Плотник вслед.
     Плотник  был  строгим, прижимистым прорабом, и его участок шел одним из
первых  по  тресту. Это он, Плотник, предложил Семену привозить сюда деньги.
После   того   как  участок  неожиданно  и  срочно  выбросили  за  город  на
строительство  нового  цеха. Плотник увидел, что каждый месяц теряет на этом
почти  два  полных  рабочих дня. Раньше строители ездили получать заработную
плату  в  Москву, где осталась бухгалтерия и касса. Плотник упорно ругался с
управляющим,  пока  тот  не  заявил,  что  закроет глаза, если прораб сумеет
договориться с кассиром. Плотник умел договариваться и Семен согласился.
     Семен  сел  за  стол  на  место  Плотника,  разложил  свои премудрости:
платежную  ведомость, пачки денег, мешочки с монетами. Пристроившись у окна,
Плотник заполнял какую-то сводку.
     По  двое,  по  трое  в  контору входили рабочие. Вставали у барьерчика,
расписывались  в  ведомости,  которую протягивал им Семен, получали деньги и
уходили.  Машинистка  кончила  стучать  и  встала  у барьера рядом с высоким
красивым  брюнетом со сросшимися бровями, крановщиком Зурабовым. Семен знал,
что   Зурабов   приударяет   за  машинисткой,  и  ему  захотелось  причинить
какую-либо неприятность этому красавчику.
     - Бюллетень  поздно  сдали,  -  сообщил  Семен. - Бухгалтерия не успела
учесть.
     - Не к спеху, - ответил Зурабов. - Как-нибудь перебьемся.
     - Надо в срок, - продолжал Семен. - Все по танцам, наверное...
     - Я же сказал, не спешу. Вам-то что?
     - Шестьдесят  три сорок восемь, прогрессивка тридцать три четырнадцать.
Итого  к  получению,  -  Семен  быстро  пощелкал на счетах, - девяносто пять
рублей шестьдесят две копейки. Прошу.
     Зурабов  небрежно  и  неумело  сунул  деньги  в  карман комбинезона и с
выражением посмотрел на машинистку. Наконец он убрался из конторы.
     - Здрасте,  Верочка,  прошу,  - говорил Семен, заглядывая в ведомость и
одновременно  ловко  орудуя  счетами. - Тридцать два сорок плюс восемнадцать
тридцать. Итого сорок девять семьдесят. Какими желаете?
     - Возьмите тридцать копеек, а мне дайте пятьдесят рублей.
     - Для вас, Верочка, все что угодно.
     - Спасибо,  -  Вера  взяла деньги, села за свой столик, достала бутылку
кефира, булку и принялась за них.
     Лычков ворвался в контору с ватагой парней.
     - Я лидер, - заявил он и встал у барьера.
     - Не шебурши, - сказал Плотник, не отрываясь от писанины.
     Семен  побубнил  немного,  пощелкал  на  счетах,  отсчитал  деньги  для
Лычкова.  За  ним  стоял  крепкий,  коротко  стриженный  парень в матросской
тельняшке.  Семен  внимательно посмотрел на парня, он еще ни разу не выдавал
ему  заработной  платы.  Парень  заметил испытующий взгляд Семена, несколько
смущенно улыбнулся в ответ.
     - Новенький? Фамилия? - озабоченно спросил Семен.
     - Круглов И.В., - сказал новенький. - Обучен.
     - Круглов,  Круглов.  - Семен провел пальцем по ведомости. - Вот. Сорок
три  и  двадцать  один  сорок  три. Итого шестьдесят три сорок три. Прошу...
Следующий, - сказал Семен.
     Пришла   жена   заболевшего  рабочего.  Семен  выплатил  ей  деньги  по
доверенности. Подошел вахтер. Долго считал деньги, вел разговоры о погоде.
     Дело  шло  к  концу.  Семен  побросал  в чемодан пустые мешочки, сложил
ведомость, убрал остаток денег в бумажник.
     Он  с  удовольствием  поднял  пустой  чемодан и подержал его на ладони.
Чемодан был легкий и крепкий - именно такой и нужен для этой работы.
     - К  зиме  сдадим  объект, - сказал Плотник, глядя на чемодан. - Пришло
письмо  из треста. Обещают подбросить материалы, сокращают сроки. Так что уж
недолго тебе.
     - А  мне не к спеху, - весело ответил Семен, вставая и помахивая пустым
чемоданом.  -  Люблю  бывать  на  свежем воздухе. В Москве духотища, а у вас
воздух свежий.
     - Молодец ты, Семен Васильевич! На днях приеду в трест. Тогда посидим.
     - Это  принимается.  Кстати,  как  бы  не  забыть, - Семен повернулся в
дверях  и  посмотрел  на  Плотникова.  -  В  следующий раз приеду, наверное,
попозже. Дела будут в городе.
     - Ладно. Я своих предупрежу.
     - Вот,  вот,  предупредите.  -  Семен  не  решил  еще, каким поездом он
поедет  в  следующий  раз, может, позже, а может быть, и раньше. Важно лишь,
чтобы никто не знал, когда он собирается выехать.
     Семен   Никульшин   вышел   из  конторы,  пересек  двор,  прошел  через
проходную.  Остановился,  закурил  папиросу  и зашагал по дороге на станцию,
облегченно  и  радостно  думая  о  том,  что не надо никуда спешить, не надо
оглядываться  и  вздрагивать  при  виде  какой-нибудь  серой  кепки, не надо
думать  о чемодане и хвататься за кастет - в запасе у него целых две недели,
а  если  быть  точным до копеечки, целых шестнадцать дней, потому что в этом
месяце  тридцать  одно  число  -  целых  шестнадцать дней свободной жизни, и
ничего  не  надо  -  надо  только  позвонить  жене  с  вокзала, чтобы она не
беспокоилась о нем на целых шестнадцать дней вперед.



   Анатолий Павлович Злобин
   Ленинградский проспект,

                               Засыпушка Э 5

                                  Повесть


     -----------------------------------------------------------------------
     Злобин А.П. Горячо-холодно: Повести, рассказы, очерки.
     М.: Советский писатель, 1988.
     OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 9 августа 2003 года
     -----------------------------------------------------------------------


                                 Знакомство

     Я  гулял по Ленинградскому проспекту, и ничего не тревожило меня, кроме
довольно-таки  ленивых забот о том, как провести завтрашний субботний вечер.
С  такими мыслями я свернул к горкому комсомола. Позади зарычал мотоцикл. За
рулем   сидел   парень  с  великолепной  посадкой  ковбоя  из  американского
вестерна.
     - Вы не из горкома? - спросил я.
     - Если по найму - предупреждаю: никого не принимаем.
     - Мне работа не нужна.
     - Выкладывайте - что у вас? Спешу.
     - Как бы повеселиться, - выпалил я.
     Парень ничуть не удивился, вытащил из кармана бумажку:
     - Вот.   Отрываю   от  сердца.  Образцово-показательный  вечер.  Полный
комплект  с  участием  лучших  сил. - Он отдал мне билет и забыл про меня. -
Макар! - крикнул он в раскрытое окно. - Поехали.
     - Куда, Алик? - спросил голос в окне.
     - Отведешь мотоцикл обратно.
     - А ты куда, Алик?
     - Улетаю! Срочно! Могила! - кричал Алик на весь проспект.
     Они  уехали,  а я остался разглядывать бумажку. Это был пригласительный
билет  на  комсомольский  вечер "Учись танцевать красиво". Вечер состоится в
субботу  в  клубе "Строитель". Начало в 19 часов. На обороте были напечатаны
стихи:

                Сегодня танцевальный вечер,
                Так приходи и веселись.
                Порадуй нас нежданной встречей,
                Красиво танцевать учис