притесняющие бедных,  нарушающие
подряд все священные заповеди, живут всю жизнь припеваючи, а с праведниками,
честными  трудягами  и  бедняками  вечно  происходят  одни  несчастья? Явная
несправедливость.  Но если Бог существует, то он - АБСОЛЮТ, по  определению,
должен быть абсолютно справедливым, одинаково ко всем. Практическая же жизнь
показывает  иное.  Тогда  у  отчаявшегося   человека,  в  тяжелые  минуты  и
напрашивается кощунственное  подозрение  - "А  может  Бога-то  и  нет?" Да и
преступник-убийца, перед которым земля не разверзается после его  злодеяний,
тоже  все больше начинает  верить  в  то,  что никто его не  накажет,  кроме
властей, да и то, если поймают.
     Но всему  есть простое  объяснение,  существующее в древнейших духовных
учениях, в частности в - Веданте.  Это  не столько учение,  сколько Знание о
законах  жизни. Кстати, здесь видна общность славянских и древних  индийских
языков,  Веда  -  знание, ведать  -  знать.  Там  есть объяснение  всех этих
кажущихся  противоречий,  и   в  то   же  время,   нет  противоречий   ни  с
христианством, ни с исламом, ни с иудаизмом. Все объясняется простым законом
причинно-следственных  связей,  законом  Кармы,  при  условии,   что  каждая
человеческая сущность рождается на Земле многократно. Создатель  предоставил
всем людям абсолютно равные  возможности, но  при этом  -  каждому из нас  -
свободу выбора действий в каждый момент. Так что, за свои хорошие  и  плохие
поступки мы получаем соответственно в последующих  жизнях. Каждая предыдущая
жизнь - причина следующей, это еще одна  попытка стать лучше, расплатиться с
долгами, избежать новых долгов. Жил праведно - родишься счастливым. Вот тебе
и земной рай. Изуродовал кого-нибудь - проживи в следующей жизни уродом. Вот
тебе и ад. Был  убежденным  расистом -  родишься  негром. Это  и есть Высшая
справедливость. Если бы все люди на Земле верили в это,  то призадумались бы
пред тем, как совершать зло.
     -- -- -- -- -- -- -- -- -
     В  1994 году  прежняя популярность  "Арсенала" снова дала о себе знать.
Меня разыскал некто Юрий  Володарский, одессит, продюсер шоу-группы "Маски",
эмигрировавший в трудное время в США и вернувшийся в Россию уже американским
предпринимителем. Он  взялся  за  создание новой  телепрограммы  "Лучшие  из
лучших"  и обратился  ко  мне с предложением участвовать в  ней с  ансамблем
"Арсенал". При  этом  предоставлялась  репетиционная  база  и  фиксированный
заработок.  Ознакомившись с концепцией программы и  с  первыми сценариями, я
поставил главное условие - "Арсенал" должен в каждой передаче исполнять свой
индивидуальный номер  в формате не меньше  пяти  минут, не взирая на всю эту
лотерейную  муру. Юрия Володарского это устроило  и мы составили соглашение,
после чего я начал поиски музыкантов для нового состава "Арсенала". Искать в
90-е годы стало гораздо  проще, чем в 70-е. Я просто позвонил своим друзьям,
профессорам джазового  отделения института  им.  Гнесиных  -  Игорю Брилю  и
Александру Осейчуку - и они  дали мне  ряд  кандидатур.  Новый ансамбль  был
сколочен  из  молодых,  крепких профессионалов.  Для  них  джаз-рок  был  не
новинкой, а скорее учебным материалом. Часть нашей программы я  составил  из
арсенальских хитов типа "Ностальгии", "Незнакомки"  или "Сильвер  блюза", но
зато другую  -  из  моих  новых  пьес. И вот, спустя пару  месяцев, мы стали
еженедельно появляться на четвертом канале ТВ в передаче "Лучшие из лучших",
где все  чего-то угадывали,  пытаясь  выиграть "Жигули".  В перерывах  между
турами  розыгрыша выступали  попсовые  певцы  под  фонограммы, а в  конце мы
играли  живьем свой  инструментальный  номер. Выглядели мы, конечно  во всей
этой  дурацкой затее, как белые вороны, но благодаря передаче народ вспомнил
об "Арсенале" и о том, что можно выступать на ТВ и без фонограммы.  Именно в
тот период нас пригласили выступить в живом  эфире на Радио Панорама,  прямо
из студии, где сидело десятка два слушателей. Наше выступление было записано
на пленку, которая попала ко мне, так что можно послушать,  как  играл тогда
"Арсенал"  времен  теле-передачи "Лучшие из лучших".
Затем  на четвертом  канале началась очередная борьба за эфир  и даже такого
мощного  организатора,  как Юрий Володарский,  потеснили. Передачу  закрыли,
заменив  ее другой  лотереей, только хуже,  без музыки. Вообще музыка  стала
постепенно выдавливаться с экрана  телевизора, исчезла классика,  джаз, рок,
фольклор,  а  к  концу  1997  года  на втором  канале отменили даже попсовую
программу "У Ксюши",  и не потому, что она пошлая, а просто  эфир стал нужен
для чего-то другого, но не для музыки.
     Тем  не  менее,  наше  пребывание  в  телеэфире  принесло  свои  плоды.
"Арсенал" был  выдвинут на  приз  "Овация" и получил его в  1995 году как
лучший российский  джазовый  коллектив.  В этот  же
период,   в  начале   1995  года  мне  неожиданно  позвонила  певица  Тамара
Гвердцители, с которой я до этого  не был  знаком. Она сказала, что хочет со
мной встретиться по делу. Дело состояло в  том, что ее пригласили в турне по
Соединенным Штатам Америки, но с условием, чтобы вместо фонограммы был живой
оркестр. Я  к тому времени уже знал истинную цену "американских  гастролей".
Стало ясным, что выступления отечественных эстрадных артистов  на Западе или
в Израиле  организуются нашими эмигрантами для обслуживания  так  называемой
"русской  диаспоры", то есть общности  русскоговорящих эмигрантов  последних
волн. Они все скучают по советской эстраде, театру и кино, и с удовольствием
тратят  свои  кровные  вэлфэровские  доллары,  чтобы послушать,  а главное -
близко увидеть тех, к кому в  прошлой жизни у них доступа не было, поскольку
значительную часть нашей эмиграции составляют жители  советской провинции, а
отнюдь не  только  москвичи  и  ленинградцы. Но в предполагаемом туре Тамары
Гвердцители важным моментом  было то,  что один из  концертов планировался в
легендарном Карнеги  Холле, в Нью Йорке,  куда  могли прийти  и американские
зрители. Просьба Тамары состояла в том, чтобы я быстро сделал оркестровки ее
песен  для  "Арсенала"  и  мы  бы  поехали  вместе  в  США  с  четырнадцатью
концертами.  Честно  говоря,  сперва  мне это  предложение  показалось  даже
нелепым, поскольку  советская эстрада  с ее ложным  пафосом  всегда была мне
чужда  и  чаще  всего  неприятна.  А  Тамара,   несмотря   на  свой  высокий
профессионализм,  все-таки была  ее  типичным  представителем. Сознаюсь, что
выступить  в  Карнеги  Холле  оказалось  очень  заманчивым.  Поразмыслив,  я
поставил  Тамаре  условие,  что  "Арсенал"  будет  выступать  в  качестве ее
аккомпаниатора  лишь  во втором отделении.  В  первом  же  будет исполняться
программа "Арсенала" с  которым  Тамара может  спеть то, что я предложу,  то
есть  "Павану"  Габриэля  Форе, "Исходила  младенька" Мусоргского,  джазовую
балладу  на английском языке  и  что-нибудь еще. И  очень  важным  для  меня
условием я обозначил  то, чтобы в  афишах  имя Тамары,  мое и  ансамбля были
напечатаны как равнозначные. Тамара подтвердила свое согласие, у нее не было
выбора, иначе срывались  гастроли. Я, как всегда, наивно поверил на слово. А
времени оставалось совсем немного.  Я засел за  аранжировки песен, а это для
меня  было нелегкой  работой - делать чужой, да еще и чуждый тебе  материал,
эстрадные  песни.  Это -  все равно,  что готовить  рыбные  блюда, если  сам
рыбного запаха  не переносишь. Но  я старался,  как мог.  По ходу  написания
оркестровок "Арсенал" начал  репетировать  программу, причем ни оркестровки,
ни репетиции никем не оплачивались, это были как бы подарки  Тамаре. И  вот,
когда  было почти все готово,  я получил от друзей  из Штатов  образец афиши
наших  концертов  в  виде  небольшого  флаерса.  Там  крупным  планом   была
изображена  Тамара во всей красе,  а  в нижнем углу мой мелкий портрет и еще
более  мелкое  упоминание  об  "Арсенале".  Я  понимаю  девичье тщеславие  и
непреодолимое желание  выглядеть  Примадонной. Но тогда  не договаривайся  с
другими известными людьми, у которых свои амбиции, не говоря уж об авторских
и прочих правах. Ведь  у Тамары был и до этого свой акомпанирющий грузинский
состав,  но он, как  я  понял, не устроил организаторов  турне. Короче,  мне
стало как-то не по себе,  причем настолько, что я позвонил  Тамаре и сказал,
что не еду, а ансамбль поедет и все сделает  как  надо, но без меня. Никаких
возражений я принимать не стал, сказал, отрезал и забыл. Но  не тут то было.
Через  пару дней, ночью раздался звонок  из Штатов, из Бостона,  и я услышал
незнакомый  мне  голос  немолодого   еврея  с  интеллигентным  ленинградским
акцентом.  Это  был  Юрий Курцер,  эмигрант, бывший  ленинградский  инженер,
лауреат  Государственной  премии  по строительству,  а ныне один  из  многих
импресарио,  прокатывающих  российских  "звезд"  разных  жанров  по  городам
Америки,  где  имеется   нашенская  "мишпуха".  До  этого  я  совершенно  не
интересовался  тем, кто и как нас туда вывозит, полностью доверившись Тамаре
и ее администратору по имени  Гиа, довольно загадчного  типа. Ну, а  сейчас,
раз  уж на  меня вышел конкретный  заказчик,  я понял,  что  будет серьезный
разговор. Курцер начал с того, что если я лично не приеду, то зарежу его без
ножа, поскольку  часть публики ждет именно меня и у него  будут определенные
неприятности по линии неустойки.  Я  все ему объяснил  и  сказал, что  ехать
действительно не собираюсь, поскольку понял, что Тамара заранее натянула все
одеяло  на  себя, а  меня  это  не устраивает.  На этом  первый  разговор  и
закончился, но я уже понял, что дело обстоит серьезнее, чем я предполагал, и
что будут еще звонки.  Звонки действительно продолжались,  и  с мольбами и с
даже с  намеками на  угрозу, вдобавок я выяснил, что мои молодые  арсенальцы
тоже  предпочли бы ехать со  мной, поскольку программа готовилась  большая и
непростая.  Ведь у Тамары что ни песня, то симфония, сложные формы, перемена
темпов, тональностей,  масса  нюансов. Для проформы я потребовал  у  Курцера
небольшой надбавки  гонорара и согласился, хотя удовольствия  от поездки уже
не предвидел.
     Поездка выдалась очень сложная  в физическом  плане: сказалось  большое
количество  переездов  и  перелетов,  а также отсутствие настоящей  звуковой
аппаратуры.  Концерты  проходили  по  намеченной  схеме,  всегда  с  большим
успехом. Обычно в  конце люди аплодировали стоя. В некоторых городах, таких,
как Филадельфия, Хардфорд, Кливленд,  Балтимор или Сент Луис, мы выступали в
небольших школьных актовых  залах  и  даже в синагоге. В эмигрантской  среде
значительную   часть   поклонников   Тамары,   как   я   понял,   составляют
старушки-одуванчики.  Они приходили в  зал  часа за три до  начала концерта,
чтобы  занять  места  в   первом  ряду.  Мы  в  это  время  только  начинали
устанавливать аппаратуру  и репетировать. Кто-нибудь из нас подходил к одной
из таких старушек  и деликатно  советовал лучше занять место подальше,  а не
напротив колонок, поскольку здесь  будет громкий звук. Ответ был всегда один
и тот же: "Ничего, пускай громко, но  я должна близко  видеть  Тамагочку!" И
все это с классическим местечковым прононсом. Это было трогательно. У многих
после концерта  были слезы  на  глазах, чувствовалось, что встреча с прошлым
непростая штука. Но в таких городах,  как Детройт, Чикаго,  Лос Анжелес, Сан
Франциско,  не  говоря  уже  о  нью-йоркском  Карнеги  Холле,  на  концертах
присутствовало довольно много коренных американцев, так что мне, по  просьбе
организаторов, приходилось вести концерт на  двух языках. А перед концертами
у нас брали интервью представители местных телекомпаний. В Карнеги Холле был
аншлаг  и  успех, перед  началом концерта перед входом  негры  спекулировали
билетами,  а это  - хороший признак. После  концерта пришло повидаться много
старых друзей,  эмигрировавших  еще давно,  в  советские времена.  Тогда  мы
провожали их безо  всякой  надежды  увидеть снова,  как бы заживо  хоронили,
прощаясь навсегда. А сейчас было такое чувство, как будто попал на тот свет.
     В городе Сент Луис я распрощался с юношескими  иллюзиями, связанными  с
его легендарным названием.  В романтической стиляжной юности "Сан  Луи блюз"
был для нас, фанатиков Америки, символом,  гимном, паролем. На мелодию этого
блюза  были кем-то придуманы русские слова. Вот короткий фрагмент, говорящий
о многом:
     "Во мраке ночи, в сиянье дня, мой милый хочет обмануть меня.
     О, Сан Луи, город стильных дам, крашеные губы он целует там..."
     Как только мы  прибыли  в этот город стильных дам, к  нам  в  гостиницу
приехала  молодая  пара  эмигрантов  из  России.   Эти  милые  ребята,  явно
истосковавшиеся по  общению  с  бывшими соотечественниками,  предложили свои
услуги повозить нас  по городу и все показать.  В первый же вечер я попросил
их  свозить нас  в  джаз-клуб.  Но  выяснилось, что в  Сент  Луисе постоянно
действующего джаз-клуба нет.  Есть одно кафе,  где иногда выступают приезжие
звезды джаза, но сейчас оно закрыто. Хрупкая  мечта детства о стильных дамах
поблекла. Мои оклахомские опасения, что Америка не такая уж джазовая страна,
стали  подтверждаться в  таких  городах  все больше и  больше. Джаз, в  виде
клубов  и  концертов,  теле-  и  радиопрограмм,  остался  существовать  лишь
островками, в Нью Йорке, Чикаго, Бостоне,  Лос  Анжелесе  и, очевидно, в Нью
Орлеане,  где я  не  был. На основной  же  территории США простые американцы
слушают  либо  кантри, либо диско-поп, либо негритянскую  развлекаловку типа
Мотаун.
     -- -- -- -- -- -- -- -- -
     А что касается  России,  то  развлекаловка  здесь  постепенно подменила
собою  все - и  культуру и  контр-культуру. У  нас в стране,  еще с недавних
коммунистических  времен   завелось   так,  что   судьба  отдельных  персон,
коллективов и даже жанров зависит от  того, как и сколь часто они появляются
в средствах массовой  информации, где преобладающую роль играет телевидение,
а  уж  затем радио  и пресса. Как  и  прежде, а  может  быть даже в  большей
степени, сейчас телевизионный "ящик" является в России главной пресс-формой,
штампующей  души людей. Не  зря  в  пост  советские  времена повелась  такая
отчаянная борьба за каждую минуту телеэфира,  чтобы заполнить его рекламой и
теми передачами, которые приносят доход от той же рекламы. С  одной стороны,
можно понять  хозяев телеканалов, которые как  бы спасают  не поддерживаемое
государством телевещание за счет  рекламодателей, честь им и хвала.  Нередко
телезритель возмущается  обилием рекламы, не понимая, что без нее не было бы
передачи, которую он только что смотрел. А  с другой стороны, хозяева  эфира
увлекаются прибылью  настолько,  что  забывают,  какую  роль  должно  играть
телевидение  в  нашей  стране.  Этот  вопрос  в  новые  времена  как-то и не
обсуждается. Каждый телеканал делает, что хочет. Но общая тенденция налицо -
от просветительства,  от  всего  серьезного,  воспитывающего,  подлинного  -
бегут, как  черт  от ладана. Главное -  привлечь телезрителя любым способом,
главное - рейтинг. Это понятие пришло к нам с Запада, где, очевидно есть уже
механизмы фиксации  того, сколько народу смотрело ту  или иную передачу.  По
части рейтинга  мир уже приблизился к жуткой  ситуации  из  книге Д. Оруэлла
"1984",  где  специальная  полиция  следила  не  только за фактом  включения
телескрина, а и  за  самой  реакцией телезрителей на передачу.  У нас  этот,
высосанный из пальца рейтинг  постепенно свел на-нет почти все, имеющее хоть
какой-то  смысл.  Эфир  заполнился  бесчисленными  лотереями  разного  типа,
угадайками, ток-шоу, теле клубами и теле  конкурсами, встречами с колдунами,
экстрасенсами и проходимцами. В погоне  за зрителем  на голубом экране стали
спокойно  показываться  эротические  фильмы,  иногда  даже  с  демонстрацией
гениталиев,  что  раньше  подпадало под  категорию  порнографии и  тянуло на
приличный   срок  до   семи  лет  лишения  свободы.  Более  того,  появились
передачи-игры с раздеванием при всем честном многомиллионном народе, а также
ток-шоу  на  интимные   темы,  которые  прежде,  даже  в  самой  продвинутой
молодежной среде не обсуждались.  Это было не то, чтобы неприлично, а как-то
неуместно. Каждый  решал  свои  сексуальные проблемы по-своему, а если кто и
начинал активно обсуждать что-нибудь этакое  вслух, было ясно - ущербный. Ни
в одной стране мира я не видел ничего подобного на общественном телевидении.
На  коммерческих каналах некоторых стран  показывают  и не такое,  настоящую
порнуху, только плати деньги. Но в этом случае родители могут оградить детей
от  преждевременных знаниях  об извращениях и  ухищрениях сексуальной жизни,
способных  просто травмировать психику  ребенка, изуродовать  его дальнейшую
судьбу  по части  секса. Россия, что ни  говори -  страна  особая,  с  очень
устойчивыми традициями. Здесь что-то из иностранной жизни может привиться  и
ассимилироваться, а что-то - нет. И даже долгие десятилетия советской власти
не  повлияли.  Не  привился  у  нас  американский  свинг,  манера  танцевать
рок-н-ролл с ударением на слабые доли  такта, вместо "барыни" -  на сильные,
привычка принимать душ два раза в день, вместо  еженедельного  мытья в бане,
не  прививаются  чистые  общественные  туалеты  и  аккуратные  кладбища.  Не
привьется  и сексуальная революция, как бы  не  старались те, кто  делает на
этом  деньги.  В  русском  языке  есть слова,  отражающие исконное отношение
народа  к публичному  проявлению интима и  эротики  в разных формах.  Это  -
"скабрезность" и "похабщина". Лично мои наблюдения по этой  части сводятся к
тому, что в основной массе русским людям, в  частности, женщинам свойственна
стыдливость и целомудренность. Но уж если кого заносит в  другую  крайность,
то  тут держись. Русская  блядь по размаху бесстыдства даст сто очков вперед
деловой немецкой или  американской проститутке. Не  зря в русском языке есть
усиление  этого  понятия,  выраженное  в  слове  "блядища".   Так  зачем  же
искусственно плодить у  нас  эту разновидность  людей, при  помощи  печатных
изданий, видео- и теле-продукции.
     Параллельно с выхолащиванием  содержательности на телевидении произошла
постепенная переориентация на  так называемое  "ретро" -  на советское кино,
советскую эстраду. Заполонившие было в  начале 90-х телеэкран западные клипы
постепенно  уступили место  старым песням "о главном", как в старом, так и в
обновленном, диско-варианте. Лучшие  из старых советских фильмов, показанные
по несколько раз на  каждом  телеканале постепенно  пропустили вперед  серые
поделки 60-х  и 70-х годов. Зарубежный кинематограф  тоже  заметно сдал свои
позиции  на  российском  телевидении,  уступив  низкопробным  сериалкам  для
пенсионеров.  Постепенно даже самый вялый  телезритель  начал  понимать, что
каждый телеканал кого-то обслуживает в смысле окраски политических  событий,
но догадаться  кого точно  и почему, не  хватало возможности, да и  не имело
значения.  Появление канала "Культура"  стало  отдушиной  для интеллигентной
аудитории.  Но  лишенный  с  самого  начала  средств для  производства новых
передач,  канал  вынужден  был  начать  свою  деятельность,  основываясь  на
архивных материалах.
     Свобода от  цензуры в сфере популярной песни привела к тому, что в эфир
стало   возможным   попадание  певцов,  музыки  и  текстов   крайне  низкого
профессионального уровня. Процесс "раскрутки" новых звезд  стал особым видом
коммерческой деятельности,  причем крайне выгодным. Эфир  и сферы  влияния в
нем постепенно были  поделены между несколькими компаниями. На первых этапах
развития шоу-бизнеса на экран и на концертные площадки попали многие из тех,
за  кого  кто-то  платил  деньги,  и  немалые.  В  начале  90-х  вылезли  на
поверхность  удивительно похожие друг на друга певицы типа Маши  Распутиной,
Алены Апиной, Анастасии, Татьяны Марковой