ашем владении находится много домов. Может быть, вам нужна экономка в один из них? - высказала я блестящую, на мой взгляд, идею, которая пришла мне в голову всего два дня назад.
     - Вы собираетесь стать экономкой? - недоверчиво переспросил Адриан.
     - А что тут такого? Миссис Ноукс научила меня готовить, - гордо заявила я. - И, кроме того, я всю зиму наблюдала за тем, как она управляется со своей работой по дому. Так что я уверена, что справилась бы.
     - Кейт, ваш дед был виконтом. Вам нет никакой необходимости учиться стряпать!
     Лорд Грейстоун явно не понимал меня. Впрочем, этого следовало ожидать.
     - Однако, - продолжила я, - если мне удастся разыскать Пэдди О'Грэди, старого конюха, работавшего у моего отца, то я наверняка смогу остаться жить с ним. Он знает меня с пеленок.
     - Вы не можете жить с конюхом, - нетерпеливо перебил меня лорд Грейстоун.
     - Пэдди не просто конюх, - пояснила я. - Для меня он все равно что родственник, член моей семьи.
     - Если мы аннулируем наш брак, - отчеканил Адриан, - я позабочусь о том, чтобы у вас было достаточно средств, и вы могли бы позволить себе жить так, как вам хочется.
     - Но я не могу взять у вас деньги, - сказала я совершенно искренне.
     В дверях появился мистер Ноукс и объявил:
     - Завтрак подан, миледи. Пожалуйте в столовую.
     - Благодарю вас, мистер Ноукс.
     - А почему это Ноукс счел необходимым с таким многозначительным выражением пригласить вас в столовую? - с любопытством спросил Адриан, когда мы с ним выходили библиотеки.
     Я не видела никаких причин что-либо от него скрывать и потому сразу призналась:
     - Обычно я ем на кухне, но миссис Ноукс считает, что это не правильно.
     Полированный, красного дерева раскладной стол в гостиной давно уже был сдвинут до своих минимальных размеров, так что, даже усевшись у его противоположных концов, мы с Адрианом оказались не так уж далеко друг от друга. Мистер Ноукс подал нам суп из бычьих хвостов. Едва успев попробовать его, я отложила ложку в сторону, так как слишком нервничала, чтобы есть.
     Адриан уже почти прикончил свою порцию, когда мистер Ноукс, стоящий у стены в ожидании момента, когда можно будет сменить тарелки и подать новое блюдо, придушенным голосом пробормотал:
     - Миледи, миссис Ноукс очень расстроится, если вы не съедите свой суп.
     Адриан удивленно взглянул на него.
     - Извините, мистер Ноукс, - сказала я. - Я просто не голодна.
     - Вы всегда так внимательно следите за аппетитом ее светлости, Ноукс? - мягко поинтересовался лорд Грейстоун.
     Старик бросил на Адриана виноватый взгляд:
     - Простите, милорд, я вовсе не хотел вмешиваться. Просто ее милость всю последнюю неделю почти ничего не ела... - голос старика прервался.
     - Ничего, все в порядке, мистер Ноукс. А порцию свою я постараюсь съесть, - твердо сказала я и, зачерпнув ложку супа, проглотила ее, демонстрируя готовность выполнить данное только что обещание.
     Остаток завтрака прошел весьма приятно, и я даже заставила себя съесть понемногу от всего, что подавалось, отдав тем самым должное кулинарному искусству миссис Ноукс. Я стала расспрашивать Адриана о французском займе, и он с готовностью отвечал на мои вопросы, демонстрируя отменное чувство юмора, знакомое мне еще со времени нашего с ним рокового путешествия. На какое-то время мне даже удалось забыть о том, что он, вероятнее всего, ненавидит меня.
     Впрочем, я снова вспомнила об этом, когда мы оказались наедине в библиотеке. Какое-то время мы молча, глядя друг другу в глаза, стояли по разные стороны потертого персидского ковра, лежавшего на полу в центре комнаты, а потом лорд Грейстоун сказал:
     - Добиться признания брака недействительным - нелегкое дело, Кейт.
     - Я готова дать свидетельские показания о том, что мой дядя все подстроил, - заверила я его.
     Адриан стиснул зубы.
     - Меньше всего на свете мне бы хотелось, чтобы всем стало известно, как Чарлвуд поймал меня в ловушку с помощью самого старого из всех существующих трюков.
     - Пожалуй, действительно неловко признаваться в том, что вас так провели, - согласилась я. - Но все же лучше перетерпеть чувство неловкости, чем всю жизнь быть прикованным узами брака к жене, которую вы не любите, не так ли?
     Последовала долгая пауза, во время которой я наблюдала за танцем пылинок в сверкающих косых лучах солнца, свободно проникающих в комнату из-за раздвинутых бархатных портьер.
     Внезапно Адриан пересек ковер и, взяв меня одной рукой за подбородок, поднял мою голову так, что я вынуждена была посмотреть ему прямо в лицо. Я с удивлением ощутила мозоли на его длинных и сильных аристократических пальцах.
     - Вы либо невероятно наивная, либо самая умная молодая леди, которую я когда-либо знал, - мягко сказал он.
     Внезапно я ощутила вспышку гнева и так рванулась, что Адриан разжал пыльцы и выпустил меня. Я попятилась на несколько шагов и, глядя ему прямо в глаза, с ожесточением выкрикнула:
     - Я не то и не другое!
     - Вот как?
     - Да, именно так!
     Несколько секунд он пристально вглядывался в мое лицо, а потом сказал:
     - Пойдемте-ка на конюшню, вы мне покажете Эльзу.

***

     Смена темы разговора была более чем неожиданной, но я была ей только рада. Я переоделась в свою зимнюю одежду для верховой езды, Адриан надел широкое, удобное пальто, и мы с ним отправились на конюшню.
     За то время, пока мы завтракали, зимний воздух уже успел довольно сильно прогреться, и я приподняла голову, подставляя лицо ласковым солнечным лучам. Мы оба молчали, и в тишине отчетливо был слышен хруст гравия на дорожке под нашими сапогами.
     Когда мы подошли к стойлу Эльзы, Адриан ласково окликнул ее.
     - Ну как ты тут, девочка? - заговорил он. - Выходи-ка и поздоровайся со мной.
     Животное явно узнало его. Сначала кобыла подняла голову и насторожила уши, а затем медленно развернулась и, вытянув вперед шею, подошла, издала негромкое ржание и потерлась мордой о его плечо. Адриан поднял руку и погладил лошадь по белой звездочке на лбу.
     Думаю, именно в этот момент я его и полюбила.
     - Эльза выглядит просто замечательно, - сказал он чуть погодя. Накинув кобыле на шею кожаный недоуздок и затянув его, граф вывел ее из стойла. На гнедой, тщательно вычищенной шерсти Эльзы заиграло солнце. - Ну-ка прокатитесь на ней, а я посмотрю, - попросил Адриан, взглянув на меня.
     - Я сейчас принесу ваше седло, миледи, - сказал Уилли прежде, чем я успела произнести хоть слово, и затрусил в кладовую, где хранились седла и упряжь, оставив нас наедине с Адрианом, если, конечно, не считать стоящую как раз между нами кобылу.
     - Сколько ей было лет, когда вы приобрели ее? - спросила я, поглаживая ладонью шею животного.
     - Ей было тогда четыре года, а мне четырнадцать, - ответил Адриан. - Она несколько раз принимала участие в скачках на ипподроме в Ньюмаркете, но без особого успеха, так что мне удалось купить ее по весьма низкой цене.
     - Она так замечательно сложена. Вы никогда не пытались получить от нее потомство?
     - Конечно, пытался. Дважды. Однако оба жеребенка родились мертвыми, и после этого я решил, что с нее довольно.
     - А вы не думали взять ее с собой на Пиренеи?
     - Нет. Этой малышке там не место, - сказал Адриан, и в его низком, глубоком голосе явственно послышались теплые нотки. - Вы знаете, она ведь на самом деле и не лошадь вовсе, а принцесса в лошадином обличье.
     Я радостно засмеялась: слова лорда Грейстоуна привели меня в восторг.
     Появился Уилли с моим седлом и тут же укрепил его на спине Эльзы. Почувствовав на себе посторонний предмет, кобыла прижала уши, но тут же, услышав от меня несколько ласковых слов, успокоилась.
     - Мне не хотелось ни подвергать ее тяготам и лишениям, которые выпадают на долю лошадей в кавалерийских частях, ни продавать какому-нибудь охотнику, который, ради того чтобы добыть лисицу, готов допустить, чтобы лошадь свернула себе шею. Вот поэтому-то я и отправил ее сюда, а Лэмбурн. Разумеется, Эльза была еще слишком молода, чтобы оставлять ее здесь на конюшне без всякого применения, но у меня, похоже, не было другого выхода.
     - Ну вот, она готова, миледи, - сказал Уилли, который, пока мы с лордом Грейстоуном разговаривали, затянул подпругу.
     Адриан бросил взгляд в сторону приставной платформы для посадки на лошадь. Он еще не знал, что, несмотря на высокий рост Эльзы, я никогда ею не пользовалась. Между тем я вдела левую ногу в стремя и одним сильным движением мягко и точно опустилась в седло. Сделав это, я направила Эльзу в сторону манежа, а Адриан пошел следом за мной, негромко разговаривая с Уилли.
     Начала я, как всегда, с довольно долгой прогулки шагом, которая должна была разогреть мышцы животного. Затем я пустила ее резвой рысью. При этом я то и дело заставляла кобылу делать круги и менять направление движения. После пятнадцати минут такой разминки я, демонстрируя возможности лошади, пустила ее галопом.
     Если всадник держится в седле и управляет лошадью в классической манере, животное, идущее галопом, чутко реагирует на каждый его посыл, движется стремительно и прекрасно держит равновесие. При этом его задние ноги выносятся далеко вперед, а гибкая спина лошади служит как бы мостиком между задними ногами и удилами, находящимися под контролем всадника. У Эльзы это получалось просто блестяще. Мышцы ее были мощны и упруги, всем своим видом она выражала сосредоточенность и внимание и выглядела на ходу так, словно была вдвое моложе.
     Получаса такой интенсивной работы вполне достаточно для верховой лошади. Когда они минули, Адриан открыл ворота манежа и, пока я спешивалась, подошел к самой морде кобылы. Я, как всегда, похвалила Эльзу и дала ей кусочек сахару. После этого Уилли отвел ее обратно в стойло, где она получила честно заработанную порцию сена.
     - Мне всегда хотелось ездить на ней именно так, но я не знал, как это делается, - заговорил Адриан.
     - Меня этому научил мой отец, - сказала я. - До революции он учился в Сомюре.
     Покинув конюшню, мы с графом пошли по дорожке, посыпанной гравием, обратно к дому. Моя голова едва доставала ему до плеча, и я заметила, что он укорачивает шаги, приноравливаясь ко мне.
     - Я, к сожалению, вынужден был учиться по книгам, - сказал он. - "Искусство верховой езды" Герньера было для меня чем-то вроде Библии, но брать практические уроки мне было не у кого.
     Над нами по ярко-голубому небу плыли маленькие белые облачка. Со стороны дома доносился запах древесного дыма.
     - Вы прекрасно обошлись и без посторонней помощи, - заметила я. - Когда я впервые села верхом на Эльзу, то сразу почувствовала, что ее хозяин был весьма умелым всадником, и это меня, честно говоря, удивило. Англичане обычно так тяжелы и неповоротливы в седле.
     Лорд Грейстоун не ответил, и я, вдруг вспомнив, что он в прошлом был офицером кавалерии, испугалась, что его обидели мои слова.
     - Я только хотела сказать, что они не используют классическую посадку, - поспешно поправилась я.
     - Когда герцог Веллингтонский был молодым, - сказал Адриан, - он обучался верховой езде в Анжере. Он всегда считал, что в английской кавалерии искусство верховой езды находится на весьма низком уровне.
     Мой отец придерживался того же мнения, но я решила, что сейчас об этом лучше не упоминать.
     - Слова герцога наверняка к вам не относились, - сказала я. Адриана явно позабавило то, что я так горячо отстаиваю его умение держаться в седле.
     - Я стараюсь совершенствоваться, - коротко заметил он.
     В это время мы проходили мимо старой сыроварни. Тень от ее стен закрывала прилегающий к постройке участок земли от прямых лучей солнца, и потому в этом месте на дорожке поблескивал нерастаявший лед. Я опустила глаза, внимательно глядя под ноги, чтобы не поскользнуться, и услышала, как Адриан сказал:
     - Когда я был в Лиссабоне, я имел возможность поездить верхом в Королевском манеже. Для меня это было настоящим открытием.
     Я подняла голову и встретилась с ним глазами. Он улыбнулся. Улыбка была какой-то особенной. Никогда раньше я не видела на его лице ничего подобного. И сердце мое странно екнуло.
     - Я привез с собой лузитанского жеребца, - добавил Адриан.
     От удивления я раскрыла рот. Лузитанская порода лошадей являлась национальной гордостью Португалии. Ее выводили веками, и представители этой породы особенно легко поддавались дрессировке.
     - Сюда, в Англию?! - воскликнула я.
     Удивление мое было легко объяснить: португальцы очень строго следили за тем, чтобы лузитанские лошади не попадали за пределы их страны.
     - Да, в свое поместье Грейстоун-Эбби. Вы должны как-нибудь заглянуть туда и покататься на нем верхом.

Глава 7

     - Ваш брат рассердился, когда узнал, что вас отчислили из университета? - спросила я у Гарри, который впервые приехал с визитом в Лэмбурн после того, как пять дней назад здесь в первый и пока что в последний раз побывал Адриан.
     Мы с Гарри, как обычно, сидели в библиотеке. Младший брат Адриана с завидным аппетитом уплетал обильно смазанные маслом оладьи миссис Ноукс. Я к ним даже не прикасалась: в последние пять дней аппетит у меня снова пропал. Проглотив очередной кусок, Гарри мрачно ответил:
     - Нет, Кейт, он не рассердился. Он просто очень разочарован. Если бы он разозлился, мне было бы легче.
     Я прекрасно его понимала.
     - Разумеется, он надеется, что в следующем году я снова отправлюсь в Оксфорд, чтобы продолжить учебу. А пока буду заниматься с приходским священником, чтобы не отстать.
     - Как вы думаете, у вас все же будет время, чтобы заняться поисками Пэдди? - с тревогой осведомилась я.
     - Поиски Пэдди для меня стоят на первом месте, Кейт, - заверил меня собеседник, старательно поглощая оладьи.
     Я почувствовала огромное облегчение. Меня серьезно беспокоил тот факт, что приезд Адриана каким-то образом помешает мне в проведении моего расследования.
     - Вы видели вчерашнюю "Морнинг пост"? - спросил Гарри с набитым ртом.
     - Нет, - ответила я. - Газеты приходят сюда с опозданием на несколько дней.
     - Ну, Адриану-то их доставляют вовремя. - Гарри наконец разделался с оладьями и иронично приподнял одну бровь, как это делал его старший брат. Никогда раньше я не видела на его лице этого выражения. - Там в колонке светской хроники есть кое-что интересное.
     - Может быть, вы скажете мне что именно или так и будете сидеть и ухмыляться? - спросила я, нетерпеливо постукивая ногой по ковру.
     - Я вовсе не ухмыляюсь, - обиделся Гарри.
     - Нет, ухмыляетесь.
     - Нет, не ухмыляюсь.
     Я зажмурилась и принялась считать в уме до десяти. Дойдя до восьми, я услышала шелест бумаги и, открыв глаза, увидела, что Гарри стоит около моего кресла, держа в руках газетную вырезку. Я сразу же увидела, что она именно из "Морнинг пост", и, наклонив голову, принялась читать.
     "Кое-чем интересным", как охарактеризовал это Гарри, был первый абзац колонки под рубрикой "Говорят, что..." "Где же супруга некоего графа, который недавно вернулся из-за границы? - прочла я. - Соответствуют ли истине слухи о том, что граф в скором времени намерен с ней развестись? Если это так, то что же тогда будет с его политической карьерой?"
     - О Господи! - С трудом оторвав глаза от газетных строк, я посмотрела на Гарри. - Ваш брат, вероятно, просто в бешенстве?
     - Да, он в бешенстве, - подтвердил Гарри и, снова опустившись в свое кресло, развалился в нем, вытянув ноги к огню. - Адриан не любит, когда его к чему-либо принуждают, а Чарлвуд сделал это уже дважды.
     - Вы считаете, что это дело рук Чарлвуда? - спросила я, взмахнув газетной вырезкой.
     - Наверняка. А вы со мной не согласны?
     - Да, наверное, вы правы, - убитым голосом признала я.
     - Я сказал Адриану, что единственный возможный способ приструнить этого подонка - это создать вашему браку благопристойный фасад, - с удовлетворением сообщил Гарри. - И мне кажется, что он со мной согласился.
     - Что значит "придать вашему браку благопристойный фасад"? - устало спросила я.
     - Сделать его реальным, разумеется. В конце концов, Кейт, я не вижу никаких причин, мешающих вам с Адрианом поладить. Оба вы молоды, оба привлекательны, оба с ума сходите по лошадям. - Мой собеседник улыбнулся ангельской улыбкой. - Все может получиться как нельзя лучше. Разве я не прав?
     Чудовищная толстокожесть, проявленная Гарри, на какое-то время лишила меня дара речи. Должно быть, он догадался по выражению моего лица, что сказал что-то не то, потому что, взмахнув рукой, тут же добавил:
     - Ладно, ладно, не заводитесь, Кейт. Я думал не столько об Адриане, сколько о вас. Ведь вам нужен дом, где вы могли бы жить.
     Я раскрыла рот для ответа, но Гарри, не дав мне произнести ни слова, заговорил снова:
     - Напрасно вы вбили себе в голову, что могли бы жить где-нибудь под одной крышей с этим вашим конюхом. Это невозможно. Вы леди, а леди не живут с конюхами. Для вас будет гораздо лучше, если вы останетесь жить с Адрианом.
     Я выждала, чтобы убедиться, что Гарри наконец закончил свою тираду, а затем сказала:
     - Возможно, для меня это и лучше, а для Адриана? Я вовсе не намерена удерживать его в узах брака, которыми его связали со мной в принудительном порядке!
     - Это как раз самое лучшее из всего того, что с ним могло случиться, - упрямо продолжал гнуть свое Гарри. - Вы как жена гораздо больше ему подходите, чем эта леди Мэри, вся такая правильная и добродетельная.
     Я очень сильно сомневалась в том, что дело обстоит именно так, однако мне все же было приятно это услышать. Опустив глаза вниз, я снова пробежала взглядом колонку светской хроники.
     - А это правда, что развод повредит политической карьере вашего брата? - спросила я.
     - Да, - ответил Гарри.
     - Но ведь почти у всех мужчин есть любовницы, - возразила я. - Боже мой, даже герцог Веллингтонский имеет любовниц! Однако его политической карьере это отнюдь не вредит.
     - Но он ведь не разводится с женой, Кейт. Любовницы - это одно, а развод - совсем другое.
     - Но ведь это же лицемерие, ужасное лицемерие! - горячо воскликнула я.
     - Ну да, лицемерие, - согласился Гарри, - но так уж устроен мир, Кейт. Так что вы, если желаете добра Адриану, просто обязаны остаться его супругой.
     Я нахмурилась и, откинувшись на спинку кресла, уставилась на огонь. На несколько секунд воцарилось молчание, а потом Гарри заговорил снова:
     - Вы только подумайте, Кейт, если мы с вами будем находиться в тесном контакте, нам будет гораздо легче заниматься расследованием обстоятельств убийства вашего отца. А мы сможем постоянно встречаться, если вы останетесь замужем за Адрианом. Если же вы будете настаивать на разводе, одному Богу известно, куда вас занесет жизнь.
     - Пожалуй, вы правы, - безвольно сказала я, коснувшись пальцем нижней губы.
     - Возможно, завтра Адриан приедет с вами повидаться, - продолжил Гарри, - но я решил, что будет лучше, если я подготовлю вас к тому, что он собирается вам сказать.
     - Это было очень мудро с вашей стороны, Гарри, - сказала я.
     - Ну вот, а теперь не предавайтесь отчаянию, - подбодрил меня мой собеседник. - Адриан - прекрасный человек, Кейт. Бояться вам нечего. Лучшего мужа вам не найти.

***

     Ночью я почти не спала. Мысли так и роились в голове, носились кругами, словно собака, пытающаяся поймать собственный хвост. Вот главные из них:
     "Адриан - чудесный человек, и я хочу остаться его женой.
     Если мы сохраним наш брак, а Адриан будет меня ненавидеть, я стану самой несчастной женщиной на свете.
     Я не хочу оставаться его женой, если он не хочет быть моим мужем.
     Он ведь любит другую женщину - безупречную леди Мэри.
     Я никакая не графиня. Адриан будет меня стесняться.
     Возможно, я смогу сделать так, что он меня полюбит".
     Подобные раздумья, как вы понимаете, - не самое плодотворное занятие. Когда наконец утром я встала с постели, под глазами у меня зале