н-Эбби и можем наслаждаться этим. Ни во время войны, ни после нее ты совсем не отдыхал, а отдых тебе так необходим.
     - Я не один такой, - сказал Адриан и покачал головой. - Посмотри на Веллингтона. Он все еще во Франции.
     - У герцога Веллингтонского есть жена - вот пусть она о нем и заботится. А я буду заботиться о своем муже, - отрезала я. - Думаю, тебе нужно хоть какое-то время пожить спокойно.
     Адриан промолчал.
     - Ты нужен другим как знамя, Адриан, - снова заговорила я чуть погодя. - Им нужна твоя всем известная честность, твой ум, твоя репутация, наконец, твоя представительная внешность. Но твои идеи им не нужны.
     - Ты права, - сказал Адриан, глядя мне прямо в глаза. Потом он протянул руку и снова привлек меня к себе. - Я думаю, нам обоим надо пожить спокойно, любимая. Мы останемся в Грейстоун-Эбби, пока не родится ребенок.
     Итак, муж прислушался к моим словам и согласился с моим мнением. От счастья мне показалось, что я парю в воздухе на розовом облачке.
     - А теперь спи, любимая, - сказал он и нежно меня погладил.
     Через какие-нибудь считанные минуты после того, как он произнес эти слова, я сладко заснула.

***

     На следующее утро я проснулась необычно поздно. У меня сильно болели плечо, запястье и лицо в том месте, куда пришелся удар. Адриана в комнате уже не было.
     Жанетта, явившаяся на мой зов, бросила на меня неодобрительный взгляд.
     - А где его милость? - спросила я, уже зная, что молодая француженка всегда в курсе, где находится Адриан.
     - Он послал за своим адвокатом, - ответила камеристка. - Его милость просил передать вам, когда вы проснетесь, что он будет в библиотеке, миледи.
     "Интересно, зачем ему понадобился адвокат?" - про себя удивилась я.
     - Хотите, я принесу вам чай в комнату, миледи? - спросила Жанетта.
     Тут вдруг я почувствовала, что умираю от голода. Утренние недомогания прекратились еще на прошлой неделе, но мне так хотелось узнать, зачем Адриан вызвал адвоката, что я решила не тратить времени на еду.
     - Не надо, - сказала я. - Помогите мне одеться, Жанетта, и побыстрее.
     Когда двадцать минут спустя я вошла в библиотеку, то застала там Адриана и его адвоката из Ньюбери, мистера Марли. Они сидели, низко склонившись над лежащим на столе листком бумаги. Услышав звук открывающейся двери, они подняли головы и посмотрели на меня.
     - Кейт, - приветствовал меня Адриан радостной улыбкой, от которой внутри у меня все растаяло. - Я ознакомил мистера Марли с нашей проблемой, и он привез текст признания. Мы предложим Чарлвуду, чтобы он его подписал.
     - Признание? - переспросила я, подходя к мужу. - А я думала, что мы договорились уладить это дело по-тихому.
     Адриан кивнул мистеру Марли, человеку лет тридцати пяти с умным лицом и проницательным взглядом.
     - Все и будет по-тихому, леди Грейстоун, - заговорил он, - но только до тех пор, пока Чарлвуд будет оставаться за пределами страны.
     Кажется, до меня постепенно стала доходить суть замысла моего мужа и его адвоката.
     - А... - начала было я.
     - Прочти этот документ, Кейт, и скажи нам, что ты об этом думаешь, - сказал Адриан и протянул мне бумагу.
     Как он и говорил, это было признание, написанное от имени моего дяди. Он сознавался не только во всех своих кознях в отношении меня, но и в желании отомстить Адриану. Документ был весьма подробный, изобилующий всевозможными юридическими терминами и не оставлял никаких сомнений в виновности лорда Чарлвуда.
     Оторвав глаза от бумаги, я поглядела на Адриана, который, в свою очередь, выжидательно смотрел на меня.
     - Состояние здоровья лорда Чарлвуда позволяет ему подписать этот документ? - осведомился мистер Марли.
     - Мы можем навестить его и выяснить это, - ответил Адриан. - Мэттьюз прошлой ночью наложил на его рану повязку, и когда я заходил к нему сегодня утром, мне показалось, что жара у него нет.
     Я нахмурилась, вспомнив, как тяжело переживал Адриан ранение Гарри.
     - Ты ведь не оставил его одного, Адриан?
     Муж отрицательно покачал головой:
     - Я приказал лакею подежурить около него. Пойдемте, мистер Марли, посмотрим, как он там.
     - Я тоже пойду, - вызвалась я.
     Мистер Марли многозначительно посмотрел на Адриана: он явно ожидал, что муж не позволит мне идти вместе с ними.
     - Ну что же, пошли, если тебе так хочется, - сказал вместо этого Адриан.
     Мистер Марли осторожно, чтобы ненароком не смазать чернила, взял в руки неподписанное пока признание. Мы вышли из библиотеки, миновали помпезные римские колонны вестибюля и поднялись по роскошной лестнице на более гостеприимно выглядевший второй этаж, где располагались спальни.
     - Он в желтой комнате, - прошептал мне на ухо Адриан. Я кивнула и зашагала следом за мужем и его адвокатом к двери в самом конце коридора.
     Идущий впереди меня Адриан, аккуратно повернув ручку, открыл дверь, но прежде, чем я что-либо успела увидеть, он развернулся и обнял меня, крепко прижав мое лицо к своему плечу. Я почувствовала щекой повязку, скрывавшуюся у него под рубашкой. Продолжая прижимать меня к себе, он сделал несколько шагов по коридору прочь от комнаты. Я услышала, как в желтую спальню торопливым шагом вошел мистер Марли.
     - Не смотри туда, Кейт, - сказал Адриан. - Возвращайся в свою комнату и жди меня там.
     Тем не менее я начала догадываться, что произошло.
     - Адриан, - заговорила я запинаясь, - что? Дядя Мартин?..
     - Он мертв, Кейт. - перебил меня муж - Он повесился.

Эпилог

     Стоя посреди манежа в поместье Грейстоун-Эбби, я наблюдала, как Адриан верхом на Эвклиде выполняет так называемый пассаж. Лошадь в этом случае поочередно переносит весь вес тела то на правую переднюю и левую заднюю ноги, то на левую переднюю и правую заднюю, при этом на какие-то доли секунды словно зависая в воздухе. Это всегда выглядит очень красиво, а в исполнении Эвклида, движения которого были очень энергичными и в то же время удивительно мягкими и пластичными, смотрелось просто великолепно.
     - Блестяще, просто блестяще, - похвалила я Адриана. - А теперь давай-ка перемещайся ближе к центру. И подрабатывай спиной, Адриан, спиной, а не ногами.
     Повинуясь мужу, Эвклид словно плыл в воздухе.
     - А теперь - стоп, - приказала я.
     Жеребец остановился. Восхищенная, я радостно улыбалась. На лице Адриана тоже играла довольная улыбка. Мы отрабатывали пассаж в течение месяца, и сегодня впервые он получился безупречным.
     Адриан поощрительно погладил Эвклида по шее, спешился и протянул жеребцу на ладони кусок сахара.
     - Он такой легкий! - сказал муж, обращаясь ко мне. - Никогда не думал, что лошадь может быть такой легкой на ходу.
     - Мой отец всегда сердился, когда видел, как всадники тяжело опираются ногами о стремена, - заметила я. - Контакт лошади и всадника всегда должен быть мягким, а не жестким. Только так можно добиться, чтобы твой конь был легким на ходу.
     Мы зашагали к выходу из манежа.
     - На сегодня спектакль закончен, ребята, - сказал Адриан, обращаясь к конюхам, которые выстроились вдоль ограды, наблюдая за тем, как он дрессировал Эвклида, и заодно не давая собакам проскочить под перекладиной забора на манеж. - Пора снова за работу.
     Чарли подошел, чтобы забрать у Адриана Эвклида.
     - Эта лошадь прямо танцует, милорд, - сказал он, принимая поводья. - Вы нам такое представление устроили, какого и в Лондоне не увидишь.
     - Спасибо, Чарли, - с улыбкой ответил Адриан.
     - Если будете как следует упражняться, милорд, то, может, лет через сто научитесь так же здорово ездить верхом, как миледи, - пошутил конюх, бросив на Адриана опасливый взгляд.
     Адриан повернулся ко мне.
     - Я что, должен терпеть здесь этого наглеца только потому, что он спас тебя кое от чего такого, что даже хуже смерти? - жалобным голосом спросил он.
     - Да, должен, - отрезала я.
     - Отведи лошадь в стойло, Чарли, - сказал Адриан.
     - Будет сделано, милорд, - радостно улыбнулся конюх.
     Мы бок о бок с мужем, который старательно укорачивал шаги, приноравливаясь к моей походке, двинулись по тропинке к дому. Впереди нас, обнюхивая землю, трусили собаки. Мы говорили о наших планах: после рождения ребенка нам хотелось съездить в Португалию, чтобы попытаться убедить тамошних конезаводчиков продать кобылу лузитанской породы, которую мы мечтали скрестить с Эвклидом. Внезапно Адриан остановился и посмотрел на меня.
     - Ты знаешь, у меня возникла замечательная идея, - сказал он и умолк.
     - Я не умею поднимать брови выше, Адриан. То, что ты видишь на моем лице, - это мой предел, - пожаловалась я. - Ну, говори же.
     - Кажется, я придумал, чем тебе заняться до рождения ребенка. Ты должна написать книгу, посвященную искусству верховой езды.
     Я смотрела на Адриана раскрыв рот от изумления.
     - Написать книгу? - переспросила я, не веря своим ушам.
     Лицо мужа стало серьезным.
     - По-моему, это будет лучшая дань памяти твоего отца. Говоря о лошадях, ты все время ссылаешься на его слова, и в этих ссылках чувствуется глубокое знание предмета. Я считаю, что передать опыт, который был накоплен твоим отцом, новым поколениям наездников - весьма достойная задача.
     - О Адриан, - вздохнула я. - В самом деле, какая чудесная мысль. Благодаря этой книге отец как бы останется среди живых.
     Адриан кивнул:
     - Если ты напишешь хорошую книгу, он проживет столько, сколько люди будут ездить верхом на лошадях, Кейт. Подумай об этом.
     - После пособия герцога Ньюкастлского в Англии не было издано ни одной толковой книги об искусстве верховой езды, - заметила я.
     Адриан снова кивнул, и остаток пути до дома мы с ним серьезно и обстоятельно обсуждали эту тему.
     Одна из комнат первого этажа, где когда-то обитали монашки, была заставлена багажом, который вот-вот должны были начать грузить в экипаж, - на следующий день мы уезжали в Лондон, поскольку Адриан должен был принять участие в официальной церемонии открытия моста Ватерлоо. Церемония обещала быть весьма пышной: вместе с герцогом Веллингтонским в ней собирались принять участие также регент и его брат, герцог Йоркский.
     Адриан пытался уговорить меня остаться в Грейстоун-Эбби, обещая, что вернется через неделю, но я все же решила поехать с ним. И дело было не только в том, что вопреки обещаниям он мог задержаться на более долгий срок. Просто я была так счастлива с мужем, что мне не хотелось расставаться с ним даже на неделю. Кроме того, на церемонию открытия моста должна была приехать Каролина, а мне очень хотелось с ней повидаться.
     Гарри в течение последних двух недель гостил у Каролины - он должен был приехать в Лондон вместе с ней, а вернуться в Грейстоун-Эбби с нами. Что касается Пэдди и Луизы, то они поженились как раз перед отъездом Гарри, так что обедать нам с Адрианом пришлось вдвоем. Остаток вечеpa мы провели в библиотеке, обсуждая построение моей будущей книги, а затем поднялись в спальню.
     Этого момента я ждала весь день: мне ужасно хотелось почувствовать на своем теле руки Адриана, ощутить мощный прилив желания.
     Оказавшись в постели, мы полностью отдались сжигавшей нас страсти и еще одной, даже более глубокой и могучей силе - стремлению слиться воедино, стать одним целым. Когда муж, войдя в меня, доставлял мне наслаждение, которое невозможно выразить словами, мы с ним были единым организмом. Эта чудесная связь между нами сохранялась и тогда, когда, утомленные любовью, мы тихо лежали обнявшись и моя голова покоилась у Адриана на плече.
     Именно тогда я почувствовала, что наконец-то обрела дом.

***

     Каролина, Гарри и я стояли в первом ряду зрителей неподалеку от нового моста, спроектированного Джоном Ренни и названного в честь битвы, навсегда положившей конец имперским амбициям Наполеона. Мост был украшен флагами союзников. Пушечный салют продолжался почти минуту: в честь открытия моста было произведено двести два выстрела.
     Большинство представителей аристократии, собравшихся на церемонию, наблюдали за происходящим с дрейфующих по реке лодок, но я решила, что мне все же лучше остаться на берегу. В памяти еще слишком свежи были утренние недомогания, которые прошли совсем недавно. Адриан тоже пытался убедить меня, что толпы зрителей - не самое лучшее окружение для беременной женщины, но я все же настояла хотя бы на присутствии на церемонии. Муж сдался, но договорился, что мой фаэтон будет стоять в относительно безопасном месте. Другим его условием было то, что Каролина и Гарри должны поехать вместе со мной.
     Стоял замечательный июньский день. На мосту ветер трепал яркие флаги. В непосредственной близости от моста на волнах мерно покачивалась баржа, на палубе которой толпились герои битвы при Ватерлоо. Причем с того места, где находилась я, судно даже казалось относительно чистым. Вдоль берега реки была развернута ярмарка. Разноцветье палаточных тентов, нарядная одежда людей - все это добавляло и без того погожему деньку какую-то особенную праздничность.
     Наконец над водой пронесся гром последнего пушечного выстрела.
     - Кажется, начинается, - сказал Гарри.
     В ту же минуту мы с Каролиной увидели небольшую, но весьма внушительную процессию, участникам которой выпала честь первыми пройти по только что построенному мосту Ватерлоо.
     Самыми первыми шли принц-регент и его брат, герцог Йоркский, формально являвшийся главнокомандующим вооруженными силами. За ними следовал герцог Веллингтонский, фактически осуществлявший функции главнокомандующего, затем маркиз Энглсийский, который в битве при Ватерлоо командовал всеми кавалерийскими частями. В Бельгии маркиз был ранен в ногу и теперь заметно прихрамывал. Позади герцога Веллингтонского и маркиза Энглсийского шел Адриан.
     Разумеется, он был не один - рядом с ним шагали другие герои войны, но я смотрела только на мужа. Он не надел военную форму и хотел вообще отказаться от участия в церемонии. Свое согласие он дал лишь после того, как к нему с личной просьбой обратился маркиз Энглсийский. Среди множества улыбающихся лицо моего супруга сохраняло суровое выражение. Он шел с непокрытой головой, и его светлые, как у викинга, волосы сверкали на солнце.
     Внимание людей привлекала не только его красота. В нем было что-то такое, что я за неимением более подходящего слова назвала бы благородством. Наверное, так в средние века выглядели рыцари.
     - Адриан просто великолепен, не правда ли? - шепнула мне на ухо Каролина.
     Я кивнула.
     Толпа лондонцев, колыхавшаяся позади нас, загудела от восторга. Я невольно отметила, что при появлении регента такой реакции не было. Кое-кто, правда, выкрикнул "ура" в адрес герцога Йоркского, который пользовался большей популярностью в народе, нежели его брат. Разумеется, громко аплодировали герцогу Веллингтонскому, тепло встретили и маркиза Энглсийского. Но громче и продолжительнее всех приветствовали Адриана.
     Я вспомнила рассказы мужа о том, как он плакал на поле битвы, и подумала, что вся эта церемония ему скорее всего противна. Мужчина, шагавший рядом с ним, что-то сказал Адриану на ухо, и я видела, как муж отрицательно покачал головой.
     - Кейт, скажите, каково быть женой такого героя? - спросил Гарри.
     Взглянув на него, я обнаружила, что глаза его смеются.
     - Чертовски хлопотно, - раздельно произнесла я. - Бедняге Адриану прямо-таки не дают покоя.
     Гарри сделал вид, будто мои слова привели его в ужас.
     - Леди Грейстоун! - воскликнул он. - Ну и выражения!
     - В самом деле, Кейт, - вмешалась Каролина. - А вдруг бы тебя кто-нибудь услышал?
     - Подумал бы, что герой войны с Наполеоном женат на стерве, - отрезала я.
     - Так оно и есть, - вставил Гарри.
     Я молча замахнулась на него своим ридикюлем. Гарри шутливым жестом заслонил лицо рукой. Глядя на него, я невольно рассмеялась.
     Тем временем процессия пересекла мост Ватерлоо из конца в конец. Как только регент и герцог Йоркский сошли с моста, заиграл оркестр. Герцог Веллингтонский и маркиз Энглсийский скрылись из виду: их заслонили кавалеристы, окружившие вельмож защитным кольцом. Отделившись от остальных участников шествия, Адриан принялся пробираться сквозь толпу в нашу сторону.
     - Лучше бы ты приехал на Эвклиде, - сказала я, когда он наконец поравнялся с нами. - Представляешь, что бы было, пройдись он по всему мосту пассажем? На тебя никто бы не обратил внимания - все глазели бы только на него.
     Напряженное выражение, которое я заметила на лице мужа, исчезло, и он улыбнулся.
     - А что такое пассаж? - поинтересовалась Каролина.
     - Об этом ты сможешь прочитать в книге Кейт, - сказал Адриан.
     - В книге Кейт? В какой еще книге? - с недоумением уставились на меня Каролина и Гарри.
     - В той самой книге, которую она скоро напишет. Она будет посвящена искусству верховой езды, - объявил Адриан.
     - Боже, какая чудесная идея, Кейт! - воскликнул Гарри.
     - Да. Книга наверняка будет просто блестящей, и когда после ее издания мы с Адрианом будем выходить на улицу, все будут глазеть только на меня, а на него никто даже внимания не обратит, - пошутила я.
     - Кстати, регент уже сейчас хочет на тебя взглянуть, - парировал Адриан.
     - Сейчас?
     - Сейчас. Пойдемте, леди Грейстоун, вас ждут.
     Я невольно поморщила нос: регент не вызывал у меня никаких симпатий.
     - Кроме того, мне хотелось бы представить тебя маркизу Энглсийскому, - добавил муж. - Может, нам удастся уговорить его заказать по экземпляру твоей книги для каждого кавалериста.
     - А что, это мысль! - подхватила я.
     Я положила Адриану руки на плечи и почувствовала, как он обнимает мою уже изрядно располневшую талию.
     - Гарри, отвези Каролину домой, - попросил Адриан младшего брата.
     - Хорошо, - ответил Гарри.
     Адриан продолжал обнимать меня одной рукой за талию, и я на несколько секунд прижалась к нему, с наслаждением ощутив его большое сильное тело.
     Еще не успев взять в руку вожжи, Гарри уже успел поссориться из-за какой-то мелочи с Каролиной. Прислонившись к мужу, я слушала их раздраженную перепалку и чувствовала себя невероятно счастливой.
     - Надеюсь, он никого не задавит, - пробормотал Адриан, глядя, как его младший брат разворачивает фаэтон.
     В ярко-голубом небе над нашими головами ослепительно сияло солнце. Адриан обнимал меня за плечи. Стоя рядом, мы проследили за тем, как Гарри провел фаэтон через толпу, а затем отправились на встречу с регентом.