ь неудобно, - смущенно пробормотала я.
     Гарри хмыкнул и, поднятой рукой по-прежнему давая понять находящимся позади нас всадникам, чтобы они продолжали оставаться на месте, подождал, пока я снова заберусь в седло.
     Сидящие верхом на лошадях мужчины, которые оказались невольными свидетелями моего позора, подъехали к нам.
     - Надеюсь, все обошлось благополучно? - спросил один из них.
     - Если что и пострадало, то только мое самолюбие, - с улыбкой ответила я. - Спасибо, что остановились. Если бы моя кобыла убежала, у меня действительно возникли бы серьезные неприятности.
     Мужчины тоже улыбнулись, после чего более молодой, обращаясь к Гарри, спросил:
     - Простите, ведь вы Гарри Вудроу, верно?
     Гарри тоже узнал молодого человека и после короткой беседы с ним повернулся ко мне:
     - Кейт, позвольте представить вам Джорджа Марша. Мы с ним учились в одном колледже, который он окончил в прошлом году.
     Мистер Марш, в свою очередь, представил своего товарища по фамилии Чалмерс. Чалмерсу было на вид лет за сорок, а его несколько желтоватое, болезненное лицо показалось мне смутно знакомым.
     Гарри тут же принялся обсуждать с Джорджем Маршем планы на вечер, а я, улучив момент, спросила:
     - Не доводилось ли нам с вами встречаться до этого, мистер Чалмерс?
     - Нет, леди Грейстоун, не имел такого удовольствия, - ответил он, и губы его привычно сложились в любезную улыбку. - Если бы это было так, я бы вас запомнил, можете не сомневаться.
     Я не поверила ему, но в тот момент мне показалось совершенно неважным, виделась я раньше с Уинстоном Чалмерсом или нет. Увы, если бы я тогда вспомнила, где с ним встречалась, и я сама, и близкие мне люди избежали бы больших неприятностей.
     Когда мы с Гарри вернулись на Гросвенор-сквер, в дверях нас встретил дворецкий Уолтерс, который, поприветствовав нас обоих, с величественным видом объявил:
     - Его милость лорд Грейстоун вернулся.
     Сердце едва не выскочило у меня из груди.
     - Он здесь?
     - Вы найдете его в красном салоне, миледи, - сказал Уолтерс, который был слишком вежлив, чтобы отвечать на мой, надо признать, довольно глупый вопрос.
     - Как чудесно, - сказала я и вдруг заметила, как Гарри осторожно направился к лестнице, по всей видимости надеясь, что про него все забыли. - Интересно, куда это вы? - осведомилась я.
     - Вы же прекрасно понимаете, что я буду третьим лишним, Кейт, - сказал Гарри, сопроводив свои слова ангельской улыбкой. - Я просто поднимусь наверх, чтобы вам не мешать, а вы расскажете Адриану про то, почему я оказался в Лондоне.
     Кинувшись вперед, я вцепилась в рукав его костюма для верховой езды.
     - Не уходите, Гарри. Если вы надеетесь, что это я буду ему все объяснять, то вы сильно ошибаетесь. - Я еще крепче стиснула пальцы на рукаве из тонкой дорогой синей материи. - Именно вы уверяли меня в том, что Адриан не будет возражать против вашего приезда в Лондон вместе со мной. Так что если какие-то объяснения и будут, то они должны исходить от вас.
     Гарри нахмурился. Нам обоим было прекрасно известно, что Адриан хотел, чтобы Гарри остался в Грейстоун-Эбби и продолжал свои занятия с викарием. Я, однако, позволила ему приехать вместе со всеми в Лондон частично потому, что понимала: ему будет не по себе в полном одиночестве. Но главным образом потому, что мне не хотелось оставаться наедине с моим мужем...
     - Да ладно вам, не упрямьтесь, - сказала я, продолжал крепко удерживать его за рукав. - Все как-нибудь обойдется, вот увидите. Адриан ведь никогда не кричит.
     - Может, он и не кричит, - возразил Гарри, - но он и без этого может быть очень неприятным, если захочет.
     Вид у Гарри был чрезвычайно мрачный, но я не хотела избавлять его от неприятной обязанности объясниться со старшим братом и потащила его в сторону красного салона.
     Когда мы добрались до нужной двери, оказалось, что она плотно закрыта. Глубоко вздохнув, я толчком распахнула ее.
     Адриан стоял у одного из окон с какими-то бумагами в руках. Поскольку петли были хорошо смазаны, дверь раскрылась совершенно бесшумно, однако он тут же поднял взгляд, и его глаза встретились с моими.
     Ни он, ни я не произнесли ни слова. Сердце мое колотилось с такой силой, что я была уверена, даже Гарри слышит его удары. Вдруг в серых глазах Адриана мелькнула какая-то искорка, и я испытала очень странное ощущение. Мне показалось, что он до меня дотронулся. Изо всех сил сдерживаясь, чтобы не броситься к нему, я едва слышно сказала:
     - Добро пожаловать домой, милорд.
     - Спасибо. - Он закрыл папку, которую держал в руках, положил ее на небольшой стол и пошел по роскошному персидскому ковру мне навстречу. Судя по его виду, он явно собирался поцеловать меня. Я же понимала, что не должна ему этого позволять: если бы он поцеловал меня, я бы не смогла удержаться и, обвив руками его шею, впилась бы поцелуем в его губы и тем самым, конечно же, выдала бы себя с головой.
     Охваченная паникой, я вытянула вперед руку. Адриан остановился и, глядя на меня, медленно поднял бровь. Я почувствовала, как щеки мои заливаются румянцем, но руку так и не убрала. После некоторой паузы он осторожно взял в руку мои пальцы, склонился над ними в легком поцелуе, после чего отпустил мою кисть и взглянул на брата.
     - Привет, Адриан, - нервно сказал Гарри. - Хорошо, что ты снова дома.
     - Я не ожидал встретить в Лондоне тебя, Гарри, - последовало в ответ.
     - Просто я подумал, что будет неплохо, если у Кейт здесь будет хоть какая-то компания.
     - А разве Луиза не приехала вместе с тобой, Кейт? - осведомился Адриан, коротко взглянув на меня. Голос его звучал безукоризненно вежливо, но я прекрасно поняла, что имел в виду Гарри, когда сказал, что его брат умеет быть очень неприятным.
     - Да, она приехала, - сказала я, бросив взгляд на Гарри, на ангельском лице которого застыло необычно мрачное выражение, которое мало подходило для сложившейся ситуации. - Но я в самом деле решила, что будет неплохо, если Гарри тоже отправится в столицу вместе со мной, милорд. Он привез с собой свои книги и пообещал мне, что будет ежедневно заниматься.
     - Все это просто замечательно, Кейт. А что, викарий тоже приехал?
     - Нет, - ответила я и закусила губу.
     - Понятно. Ну что ж, Гарри, если тебе так хочется заниматься, может быть, мне нанять для тебя преподавателя?
     - Я не вижу никакого смысла в изучении греческого языка и латыни, - сказал, глядя в ковер, Гарри, лицо которого при упоминании о викарии помрачнело еще больше. - Все это чертовски скучно и никому не нужно.
     Заметив, что Адриан, услышав из уст младшего брата ругательное слово, плотно сжал губы, я, понимая, что Гарри в какой-то мере приходится страдать из-за того, что я испортила Адриану настроение, поспешила вмешаться, торопясь сказать что-нибудь такое, что помогло немного разрядить обстановку:
     - Все в порядке, милорд, ничего страшного.
     - Тебе никогда не приходилось зубрить всю эту устаревшую, никому не нужную чушь, - сказал Гарри, подняв глаза от ковра и лишь еще больше усугубляя и без того крайне неприятную ситуацию. - Мне двадцать лет, Адриан! Я не хочу больше быть школьником. Когда тебе было двадцать лет, ты был офицером и воевал на Пиренеях.
     - Когда я был на Пиренеях, вокруг меня гибли люди, - заговорил Адриан. - А ты, вместо того чтобы заниматься делом, выкидываешь всякие глупости, из-за которых тебя исключают из Оксфорда.
     На высоких скулах Гарри вспыхнули красные пятна.
     - Меня исключили, потому что мне все надоело, - буркнул он и снова уперся взглядом в ковер. - Учеба в Оксфорде - это до того... до того никчемная и бесполезная вещь!
     Наступила долгая пауза. Мой муж упорно сверлил взглядом своего младшего брата, который всячески избегал встречи с его глазами. Наконец Адриан снова заговорил:
     - Если ты не хочешь возвращаться в Оксфорд, то чем же ты тогда собираешься заниматься?
     В вопросе Адриана прозвучал такой живой, неподдельный интерес, что я, зная, что за этой интонацией скрывается бешенство, которое мой муж мастерски сдерживает, крепко стиснула зубы.
     - Не знаю, - энергично покачал головой Гарри.
     - Может быть, ты хочешь поступить в кавалерию?
     - В мирное время в кавалерии нечего делать, Адриан, так что служба там была бы для меня такой же скукой, как и Оксфорд.
     На лице моего супруга появилась озадаченное выражение. В комнате надолго воцарилась тишина. Подойдя к камину, Адриан остановился перед ним и стал смотреть на огонь. Затем, придя, как видно, к какому-то решению, он легким ударом ноги подправил одно из поленьев и обернулся к нам.
     - Ну ладно, - сказал он, - можешь отдохнуть от учебы и остаться в Лондоне, Гарри. Скоро приедет Каролина, и будет хорошо, если мы все трое соберемся вместе на какое-то время.
     - Спасибо, Адриан. Ты парень что надо, - просиял Гарри.
     - Что же касается твоего будущего, - добавил Адриан, - то мы еще раз обсудим его летом, перед твоим возвращением в Оксфорд.
     Улыбка на губах Гарри разом увяла, и из груди его вырвался вздох. Пробормотав что-то насчет того, что ему надо зайти в свою комнату и переодеться, он ушел, плотно закрыв за собой дверь.
     Между бровями Адриана залегла неглубокая морщинка.
     - Надеюсь, что я не совершил ошибки, - сказал он. - Сейчас у меня просто нет времени за ним приглядывать, а неопытный юноша в Лондоне очень легко может впутаться в серьезные неприятности.
     - Он бесконечно восхищается тобой, - заметила я. - Он хочет быть таким, как ты, но не знает, как этого добиться.
     Морщинка между бровями цвета платины обозначилась резче.
     - Ему не следует пытаться походить на меня, - сказал мой муж. - Он должен стремиться быть самим собой.
     - Он должен сам это понять.
     Адриан все еще стоял около камина, я же оставалась неподалеку от двери. Он посмотрел на меня, и я поняла, что он ждал от меня чего-то. Тут я словно раздвоилась: одной половине хотелось убежать, как Гарри, другой - броситься к Адриану в объятия. В то же время я знала, что не могу сделать ни того, ни другого. Не найдя ничего лучшего, я сделала еще несколько шагов в глубь комнаты и жизнерадостно сказала:
     - Со мной сегодня такое случилось - ты просто не поверишь. Я свалилась с Эльзы!
     - В самом деле? - Адриан окинул меня внимательным взглядом, от которого я невольно затрепетала. - С тобой все в порядке?
     Я обрушила на Адриана целый водопад слов, стараясь хотя бы таким способом поставить между нами какую-то преграду. Я рассказывала ему об Эльзе и Эвклиде, о платье, предназначенном для церемонии моего представления ко двору, и даже о новых очках Мэри Блэкуэлл. Единственным событием последнего месяца, о котором я не упомянула, была моя встреча с дядей, лордом Чарлвудом.
     Адриан выслушал меня со спокойным, но совершенно непроницаемым выражением лица. Когда я наконец окончательно выбилась из сил, он сказал:
     - Рад слышать, что у тебя было столько дел, Кейт.
     - Понимаешь, мне всегда хотелось иметь дом, - сказала и тут же пожалела об этом, потому что фраза прозвучала совершенно по-дурацки.
     Глаза Адриана потемнели.
     - Поместье, я имею в виду Грейстоун-Эбби, никогда не было для меня домом, - сказал он. - Может быть, с твоим появлением что-то и изменится.
     Я промолчала, не зная, что ответить на это. Адриан наконец отошел от камина и двинулся в мою сторону. Я поспешно посторонилась, чтобы дать ему пройти. Прошагав к двери, он остановился, затем обернулся и, показывая на папку с бумагами, которую держал в руках, когда мы с Гарри вошли, сказал:
     - Моя сестра пишет, что приедет в Лондон либо завтра, либо послезавтра. С ней будут ее муж и двое маленьких детей. Ты предупредишь миссис Ричардс, чтобы для них приготовили комнаты?
     - Да, конечно.
     - А теперь, - вежливо улыбнулся Адриан, - извини меня, дорогая, мне тоже нужно заняться кое-какими делами.
     - Конечно, - снова пробормотала я.
     Повернувшись, муж, не говоря больше ни слова, вышел в коридор. Встреча, которой я так ждала и так боялась, закончилась, и мне удалось сдержать себя. Но почему же тогда мне так отчаянно захотелось разрыдаться?

***

     В доме на Гросвенор-сквер была только одна так называемая супружеская спальня. Она была невероятно болыших размеров. С двух сторон к ней примыкали гардеробные. В гардеробной графини, то есть моей, стояли несколько шкафов для одежды, большое зеркало, туалетный столик, над который было укреплено еще одно зеркало, два стула и шезлонг. В гардеробной графа, помимо платяных шкафов, было зеркало для бритья, большое зеркало и еще одна кровать.
     Пожелав спокойной ночи моей новой камеристке, девушке-француженке, которую подыскал для меня Уолтерс, я взобралась на огромное ложе, где в одиночестве проспала две предыдущие ночи, и принялась размышлять, зачем в гардеробной Адриана нужна кровать. Муж мой не появлялся в доме с того самого момента, когда мы с ним расстались в красном салоне. Он, правда, прислал записку, в которой сообщал, что встретил друга в Хаус-Гарде и собирается пообедать где-нибудь в городе. Однако до полуночи оставалось всего полчаса, а его все еще не было.
     Чувствовала я себя ужасно. Я прекрасно понимала, что днем, по сути, оттолкнула его от себя и ему это не понравилось. Мне было ясно, что означала его поднятая бровь, когда он понял, что я подставляю ему для поцелуя руку, а не губы.
     Интересно, где он будет спать? Этот вопрос страшно мучил меня, не давая заснуть. Я была уверена, что лучшим для меня вариантом было бы, если бы он переночевал на кровати в гардеробной. Адриан полностью завладел моим сердцем, и я знала, что, если мы с ним будем спать в одной комнате, я очень скоро настолько привяжусь к нему, что уже не смогу без него жить. Я боялась, что моя страсть погубит и меня, и его.
     Впрочем, все это говорил мне мой рассудок, а сама я, несмотря ни на что, хотела, чтобы он пришел ко мне, а не устроился на ночлег в гардеробной. Я все ждала и ждала, но в коридоре стояла полная тишина. Тем не менее я заметила, что в щель под дверью, которая соединяла наши с Адрианом спальни, просачивается тонкий лучик света, из чего сделала вывод, что Роджерс, камердинер моего супруга, тоже дожидается его возвращения. Наконец где-то около часу ночи я заснула.
     Проснулась я в тот самый момент, когда дверь в соседнюю комнату открылась. Не шевелясь, я лишь слегка приоткрыла глаза и увидела входящего в мою спальню Адриана. Он был босиком и в одном халате. Подойдя к кровати с противоположной от меня стороны, он поставил свечу, которую держал в руке, на прикроватную тумбочку. Затем, отойдя немного в сторону, снял халат, повесил его на спинку стула и снова повернулся к кровати. Я открыла глаза пошире и стала смотреть, как он приближается ко мне. Он шел мягко, словно огромный кот, а его мускулистое тело слегка поблескивало, освещаемое пламенем свечи. Что и говорить, это было великолепное зрелище.
     Подойдя вплотную ко мне, он наклонился, чтобы задуть свечу. Тут наши глаза встретились, и Адриан понял, что я не сплю.
     - Ты что-то поздно, - тихо сказала я.
     - Да, - сказал он и продолжал молча смотреть на меня своими серыми глазами, которые в этот момент казались совсем темными. Я достаточно часто видела такой взгляд у моего отца и знала, что он означает. "Он пьян", - подумала я.
     - Ложись скорее в постель, пока не замерз, - предложила я Адриану.
     - Я никогда не мерзну, - мрачно проговорил он. Артикуляция его была идеальной, а это означало, что он все же не пьян. Тем не менее он явно принял солидную дозу спиртного.
     Отвернув покрывало, Адриан забрался в постель и улегся рядом со мной.
     - Разве ты не погасишь свечу? - шепотом спросила я.
     - Нет. - Он отрицательно покачал головой. - Я хочу тебя видеть.
     Я посмотрела в его темно-серые глаза, полуприкрытые набрякшими веками. Волосы Адриана, сильно отросшие за время его пребывания во Франции, обрамляли голову, словно серебристый шлем.
     - Я скучала по тебе, - не удержавшись, сказала я.
     - Правда? - пробормотал он и крепко прижался губаив к моим губам, так что я почувствовала вкус выпитого им вина.
     Зарывшись пальцами в его волосы, я еще сильнее притянула его к себе. Губы Адриана перекочевали с моих губ на мою грудь, и предательская слабость стала разливаться по всему моему телу. Я тихонько застонала от удовольствия.
     В такие моменты я была не в состоянии скрывать от Адриана свои чувства. Своим телом он глубоко вдавил меня в мягкую перину, и я почувствовала, как мое тело раскрывается ему навстречу, словно цветок под лучами солнца. Глядя вверх, на подвешенный над кроватью гобеленовый полог, я почувствовала, как он входит в меня, и всю меня пронзило сладостное ощущение, какое, должно быть, испытывают растения, оживающие весной после зимней стужи. Я выгнула спину, подставляя лоно мощным толчкам Адриана, наполнявшим всю меня каким-то запредельным наслаждением. Обвив руками его шею, я снова и снова безотчетно повторяла его имя - как заклинание, как молитву.

***

     На следующий день приехала Каролина. Когда я посмотрела на нее, у меня исчезли всякие сомнения. Я поняла, что мой дядя в самом деле когда-то был в нее влюблен. Ей было двадцать шесть лет, на год меньше, чем Адриану, и на шесть больше, чем Гарри. Поприветствовав братьев, она послала мне очаровательную улыбку и сказала:
     - Наконец-то у меня есть сестра.
     Перед встречей с Каролиной я довольно сильно нервничала, однако своими приветливыми словами она сразу же сняла напряжение и расположила меня к себе. Улыбаясь, я протянула ей руку. Не обращая на мой жест никакого внимания, Каролина подошла ко мне, крепко обняла и поцеловала. Своим ангельским лицом она напоминала Гарри, а ростом была чуть выше меня. Повернувшись к старшему брату, Каролина сказала:
     - Я рада, что ты не нарушил фамильной традиции - твоя супруга вполне под стать всем членам нашей семьи.
     - Ты еще не поприветствовала мисс Кранбурн, Каро, - вежливо заметил Адриан.
     Каролина повернулась, чтобы поздороваться с Луизой, а Адриан тем временем представил мне мужа Каролины, лорда Эшли. Это был приятной внешности мужчина лет тридцати пяти, с улыбчивым ртом и большими, влажными, как у газели, умными глазами. Пожав мне руку, он сказал:
     - Надеюсь, моя семья не очень вас утомит, леди Грейстоун. Боюсь, мы довольно шумная публика.
     Лорду действительно приходилось говорить, заметно повысив голос, поскольку грудной ребенок, сидевший на руках у няньки, громко хныкал, а второй, постарше, препорученный другой няньке, требовал есть.
     - Пожалуйста, называйте меня Кейт, - попросила я лорда Эшли. Затем я подозвала экономку и, обращаясь к обеим нянькам, сказала:
     - Миссис Ричардс покажет вам, где детская комната, и проследит, чтобы вас как следует устроили.
     Обе женщины посмотрели на меня с благодарностью и пошли следом за миссис Ричардс по направлению к лестнице.
     - Спасибо, Кейт, - сказала Каролина. - Дети действительно устали.
     - Но с легкими у них все в порядке, в этом можно не сомневаться, - заметил Гарри.
     - Адриан, я бы сейчас с удовольствием выпил бокал портвейна, - с чувством произнес лорд Эшли.
     - Вы что, все вместе ехали в одном экипаже? - с легкой усмешкой спросил Адриан.
     - Эдвард всю дорогу ехал верхом, - заявила Каролина. - Так что не знаю, с чего это ему вдруг так захотелось портвейна. Если кому и нужен бокал портвейна, так это мне.
     - Пойдемте в гостиную, - предложила я. - Там вы сможете немного отдохнуть и освежиться.
     Джентльменам принесли бутылку портвейна, для дам я попросила подать чай. Пока мужчины устраивались у огня, Каролина, Луиза и я расположились на обтянутом полосатым сатином диване.
     - Ну, расскажите же мне, - заговорила, едва усевшись, Каролина, - что вы наденете на церемонию представления?
     Разливая чай, я описала платье, сшитое для этого случая мисс Ранс.
     - Вы, разумеется, наденете принадлежащие семье Грейстоунов бриллианты, - утвер