вшись к моему уху, пробормотал:
     - Что с тобой, Кейт?
     - Ничего, все в порядке, - ответила я. - Просто я не ожидала увидеть здесь лорда Чарлвуда.
     - Холостяков с дворянским титулом, большим имением и солидным доходом приглашают все, - сухо бросил Адриан. - Даже Каслри.
     Я чувствовала теплую руку мужа на своем локте, а голова его все еще была склонена ко мне. Мы уже давно не были так близко друг от друга. Посмотрев на него, я увидела, что взгляд Адриана прикован к своей сестре.
     - Каролина виделась с ним вчера на пикнике у Сильчестеров, - небрежно заметила я. - Не волнуйся, все будет в порядке.
     - Надеюсь, - сказал Адриан, и между бровей у него обозначилась морщинка, говорящая о том, что он серьезно обеспокоен. Неожиданно я почувствовала укол ревности, от которого в следующую секунду мне стало стыдно.
     - Грейстоун, негодяй вы этакий, надеюсь, вы не собираетесь монополизировать вашу очаровательную жену на весь вечер? - раздался рядом чей-то голос.
     Мы оба обернулись и увидели мистера Бондса, того самого, который сообщил Адриану о моей встрече с Чалмерсом. Я бросила на него холодный взгляд. Бондс и Адриан, в свою очередь, обменялись какими-то странными взглядами, словно им было известно нечто такое, о чем не должна была узнать я. Мне всегда не нравилось, когда люди вели себя подобным образом.
     - Я уверен, что Кейт будет рада подарить этот танец вам, Джек, - сказал Адриан.
     Мне вовсе не хотелось танцевать с занудой Бондсом, но я не могла сказать это напрямик одному из старых друзей моего мужа.
     - Разумеется, мистер Бондс, - холодно процедила я, поняв, что не могу отказаться танцевать с ним, но при этом вовсе не собираясь с ним любезничать.
     К сожалению, оркестр заиграл вальс, и, танцуя, мне волей-неволей пришлось с ним разговаривать.
     - Я прекрасно понимаю, отчего вы на меня сердитесь, леди Грейстоун, - с ходу начал мистер Бондс. - Но дело в том, что, когда я увидел, как вы садитесь в кеб с Чалмерсом, я страшно забеспокоился. У этого типа очень нехорошая репутация.
     - Ничего страшного, мистер Бондс, - заметила я ледяным тоном.
     - Вы и в самом деле на меня сердитесь, - ответил мой партнер с грустным лицом.
     Я бросила взгляд на его подбородок с ямочкой посередине и ничего не ответила. Мы миновали угол зала и закружились в танце вдоль стены.
     - Что я могу сделать, чтобы заслужить ваше прощение? - жалобно осведомился мистер Бондс.
     - В будущем не совать нос в мои дела, - в сердцах сказала я.
     - Ладно, - кротко сказал Бондс. Взглянув ему в лицо, я увидела, что в его газельих глазах горит теплый огонек, и вспомнила, что до того момента, когда он предал меня самым позорным образом, мистер Бондс был мне очень даже симпатичен.
     - А если я поклянусь, что не буду больше совать нос в ваши дела, вы со мной помиритесь? - спросил он.
     - Поймите, я прекрасно знала, что делаю, - сердито заговорила я. - Все бы прошло гладко, если бы вы не побежали докладывать об увиденном Адриану. Гарри заполучил свои долговые расписки и приехал в тот отвратительный вертеп через десять минут после того, как Адриан меня оттуда увез.
     - В следующий раз я буду иметь в виду, что вы всегда владеете ситуацией, - сказал Бондс. - Но я не знал, что вы все так блестяще задумали, и потому запаниковал.
     В ответ я лишь презрительно фыркнула.
     - Большинству женщин не хватило бы присутствия духа, чтобы исполнить такой замечательный план, - добавил Бондс.
     - Ладно, пожалуй, на этот раз я вас прощаю, - сказала я.
     - Если так, буду вам очень за это благодарен.
     Я улыбнулась - у мистера Бондса в самом деле были очень красивые глаза.
     - Ну так что, мир? - спросил он.
     - Мир, - ответила я.

***

     Стейда на балу у Каслри не было, но леди Мэри Уэстон я увидела. Присутствие двоих из трех злейших врагов держало меня в постоянном напряжении, и, поскольку я все время наблюдала за перемещениями дяди и леди Мэри, мне с большим трудом удавалось оставаться любезной по отношению к моим партнерам.
     К счастью, в самый разгар бала Адриан куда-то исчез на довольно длительное время, так что леди Мэри довольно долго была лишена возможности с ним общаться. Я то и дело бросала на дверь ястребиные взгляды, и как только Адриан показался у края танцевальной площадки в обществе лорда Каслри, я тут же взяла его под руку. Леди Каслри точно так же взяла под руку своего супруга, и по выражению ее лица я поняла, что она недовольна, что он так надолго куда-то пропал во время бала, который сам же и устраивал.
     - Боюсь, что леди Каслри занесла меня в свой черный список, - сказал Адриан, подняв брови. - Ты что, тоже на меня сердишься, Кейт?
     Я едва не брякнула, что очень рада тому, что он проводил время с лордом Каслри, а не с леди Мэри, но вовремя прикусила язык и улыбнулась.
     - Я прощу тебя, если ты станцуешь со мной этот вальс, - сказала я.
     Какое же это счастье снова оказаться в его объятиях! Я словно летала по залу на розовом облаке, однако под конец у меня закружилась голова, как это уже не раз бывало со мной в последнее время. Почувствовав, что мне, по всей вероятности, нехорошо, Адриан вгляделся в мое лицо и поинтересовался, как я себя чувствую.
     - Тут немного жарко, и потому у меня слегка кружится голова, - призналась я.
     - Ты побледнела, - заметил Адриан и, пользуясь тем, что мы в этот момент как раз были около стеклянных дверей, ведущих на террасу, предложил мне немного подышать свежим воздухом.
     Я благодарно кивнула. Он обнял меня одной рукой за плечи и, придерживая другой рукой за локоть, повел к дверям. Когда мы оказались на террасе, я глубоко, с наслаждением вдохнула прохладный вечерний воздух.
     - Ну что, тебе лучше? - спросил Адриан через некоторое время.
     - Да, - ответила я. Рука мужа все еще обнимала меня за плечи. Я прижалась к нему всем телом, обвила руками его талию и положила голову ему на грудь. Тут же я услышала спокойное, ровное биение его сердца, но буквально через секунду его ритм стал убыстряться.
     "Слава Богу", - подумала я.
     Облегчение, которое я почувствовала, было настолько сильным, что у меня подогнулись колени. Значит, у меня все же еще оставался один способ, благодаря которому я могла достучаться до Адриана. Откинув назад голову, я посмотрела ему в лицо: на нем ясно читалось желание.
     - Не сердись на меня, Адриан, - прошептала я. - Мне так плохо, когда ты на меня сердишься.
     - Бывают моменты, Кейт, когда я, кажется, готов тебя убить, - пробормотал он сквозь зубы и склонился ко мне.
     Руки его крепко обвили мою талию, большие пальцы ласкали нижнюю часть моих грудей. Потом он так тесно прижал меня к себе, что я разом почувствовала все его тело, так же как он мое. Губы его стали твердыми и требовательными, и, подчиняясь его зову, я приоткрыла для поцелуя рот. Так мы и стояли на террасе дома Каслри, в каких-нибудь десяти футах от танцующих, и целовались, словно любовники перед тем, как рухнуть в постель.
     Наконец, оторвавшись от меня, Адриан поднял голову.
     - Господи, Кейт, - хрипло пробормотал он. - Поедем домой.
     Тело мое горело от желания. Я кивнула и вдруг, бросив взгляд за спину Адриана, увидела человека, стоявшего на краю террасы и смотревшего на нас. Сквозь стеклянные панели из бального зала лился свет, позволявший хорошо рассмотреть его лицо. Оно было мертвенно-бледным и словно бы усохшим, а глаза его как-то зловеще блестели. Это был лорд Чарлвуд.
     - В чем дело? - спросил Адриан и, отстранив меня, обернулся, чтобы посмотреть, что я такое увидела. Однако он ничего не успел заметить, кроме дядиной спины: лорд Чарлвуд поспешил вернуться в бальный зал.
     - Это был Чарлвуд, - сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно и рассудительно. - Он видел, как мы целовались.
     Адриан сделал нетерпеливый жест и повел меня к французским дверям. В тот момент его мысли были заняты отнюдь не Чарлвудом. Но все то время, пока он объяснял Каролине, что я плохо себя чувствую и что он отвезет меня домой, а потом пришлет карету за ней и за Эдвардом, перед глазами у меня стояло дядино лицо, когда он застал нас с Адрианом целующимися.
     Брак, к которому он принудил Адриана, оказался совсем не таким, как его представлял себе Чарлвуд. Я не стала парией для высшего общества, создающей серьезные проблемы собственному мужу. Более того, женившись на мне, Адриан в этом смысле только выиграл. Я любила людей и относилась к ним доброжелательно, и большинство платило мне тем же. Адриану была открыта широкая дорога для политической карьеры, если, конечно, такая карьера его привлекала. А теперь Чарлвуд вдобавок ко всему своими глазами убедился, что и в личном плане Адриан отнюдь не несчастен в браке: он и навязанная ему жена страстно любят друг друга.
     Я очень жалела о том, что дядя наткнулся на нас на террасе. У меня возникло предчувствие, что это подтолкнет его к действиям, от которых можем пострадать мы оба, - и я, и Адриан.

***

     По дороге домой мы с Адрианом почти все время молчали, но молчание это не было враждебным, скорее наоборот. Мы с мужем сидели, тесно прижавшись друг к другу, причем он крепко обнимал меня правой рукой. Головокружение, которое я чувствовала, не имело никакого отношения к температуре воздуха, зато было напрямую связано с желанием, бурлившим в моем теле.
     Мне казалось, что мы сидим в темной утробе кареты уже целую вечность. Лошади спокойной рысью бежали по ночным улицам города. Адриан, обнимая меня правой рукой, левой пробрался под бархатный плащ и ласкал мою грудь. Пальцы его скользнули под кружевное белье и нежно теребили соски - то один, то другой. Слыша свое собственное хриплое дыхание, я невольно подавалась вперед, навстречу этим ласкам.
     К тому моменту, когда мы наконец добрались до дома, я уже ощущала у себя между бедер горячий пульс. Состояние Адриана, судя по всему, было ничуть не лучше моего. Ворвавшись в дом, мы бросились вверх по лестнице и достигли нашей спальни в рекордно короткое время.
     - Может быть, мне позвать Жанетту, чтобы она меня раздела? - спросила я, когда мы закрыли за собой дверь.
     - Нет, - сказал Адриан. - Подойди к камину, я сам тебя раздену.
     Поскольку на платье, в котором я ездила на бал, был целый ряд крохотных жемчужных пуговок, задача эта оказалась не такой простой, как ожидал мой муж. Чертыхаясь сквозь зубы, он неумело терзал жемчужные бусины большими, дрожащими от нетерпения пальцами и наконец в сердцах воскликнул:
     - Господи, Кейт, да эти проклятые пуговицы будут похлеще средневекового пояса верности!
     Одна из пуговиц отскочила и покатилась по ковру. Я тихонько засмеялась.
     - Ну вот, кажется, это последняя.
     Развернув меня лицом к себе, Адриан оголил мои плечи и стащил платье до талии.
     - Дальше я сама, - сказала я.
     - Ночную рубашку можешь не надевать, - сказал Адриан и, сверкая глазами, снял галстук и принялся расстегивать рубашку.
     Когда я наконец разделась, меня уже била дрожь. Одежда кучей лежала на ковре, но дрожала я не от холода - в комнате горел камин, и я отчетливо чувствовала кожей распространяющиеся от него волны тепла. Сбросив с себя все, Адриан шагнул ко мне и, приподняв, прижал к себе. Он стал целовать меня, широко раскрывая своими губами мои, и тело его, прижимающееся к моему, казалось обжигающе горячим. Потом он отнес меня на кровать и, улегшись рядом, принялся ласкать именно там, где это доставляло наивысшее наслаждение.
     - Я хочу тебя, - хрипло произнес он.
     - Бери меня, - ответила я и широко раздвинула ноги, готовясь принять его.
     Адриан вошел в меня, и я крепко обняла его руками за шею, а ногами - за талию. Чувствуя каждое его движение внутри меня, я полностью отдалась своим ощущениям. Одна за другой на меня накатывали волны наслаждения, которое в какой-то момент стало настолько острым, что показалось, будто я сейчас умру. Наконец Адриан сделал последний мощный толчок, которым, казалось, достал до самого сердца, и тело мое свело сладкой судорогой, сквозь туман которой я чувствовала, как в меня извергается его семя.
     Мы еще долго лежали, тесно прижавшись друг к другу в ожидании, когда дыхание успокоится, а сердца начнут биться в обычном ритме. Наконец из моей груди вырвался глубокий вздох.
     Все еще не разжимая своих объятий, Адриан перекатился на бок, чтобы избавить меня от веса своего большого тела. Полежав еще некоторое время молча, он спросил:
     - Тебе было хорошо?
     По его голосу я почувствовала, что он улыбается. Веки мои словно налились свинцом, я закрыла глаза.
     - Угу, - невнятно пробормотала я.
     - Ты устала?
     - Угу.
     Адриан снова стал двигаться внутри меня, но на этот раз медленно и осторожно. Я почувствовала, как он растет в моем теле. Голова Адриана лежала на подушке всего в нескольких дюймах от моей. Приоткрыв веки, я заглянула в его глаза. Он сделал еще один толчок, и я почувствовала, как рот мой помимо воли открывается, а из груди вырывается вздох.
     - Адриан, - прошептала я.
     Глаза мужа казались совсем темными.
     - Что ты чувствуешь, Кейт? - спросил он. - Расскажи мне, что ты чувствуешь.
     Еще один толчок - и по моему телу снова покатилась волна наслаждения. Глаза Адриана сузились. Прядь волос упала ему на глаза, и я осторожно сдула ее в сторону. Новый толчок - и опять мое тело содрогнулось в экстазе.
     - Ну, скажи же, - снова попросил он. - Скажи, как тебе хорошо.
     - Мне очень хорошо, - задыхаясь, пробормотала я. - Очень хорошо.
     - О Боже, - застонал Адриан. - Мне кажется, я мог бы заниматься этим всю ночь, Кейт.
     - Еще один раз и все, - сказала я. - Думаю, мне больше не выдержать.

***

     Он разбудил меня рано, чтобы узнать, не хочу ли я покататься верхом в парке, но как только я села на кровати, комната поплыла у меня перед глазами, и пришлось снова лечь.
     - В последнее время по утрам мне частенько бывает нехорошо, Адриан, - призналась я. - Может, покатаемся попозже?
     - Большую часть дня я буду занят.
     - Вот как.
     Откинувшись на подушку, я посмотрела на мужа. На его щеках и подбородке проступила золотистая щетина, волосы растрепались. Мне очень хотелось отправиться на прогулку вместе с ним, и я снова попыталась сесть, но попытка эта не привела ни к чему хорошему: снова помутилось в глазах, и вдобавок сильно затошнило.
     - Что с тобой, Кейт? - обеспокоенно спросил Адриан.
     Закрыв глаза, я подумала и решила поделиться с ним тем, о чем подозревала уже давно.
     - Кажется, я беременна.
     Ответа не последовало. Приоткрыв глаза, я уставилась на мужа.
     - Что-то у тебя не особенно радостный тон, - сказал он наконец ровным голосом, но при этом сам заметно помрачнел.
     Беременность, если, конечно, я была права в своих подозрениях, меня и в самом деле не радовала. Я не могла допустить, чтобы связанное с этим состоянием недомогание лишило меня возможности вести привычный образ жизни. Прежде чем самой стать матерью, я должна была выполнить свой дочерний долг перед отцом. Тем не менее я не стала говорить всего этого Адриану.
     - Довольно сложно радоваться, когда плохо себя чувствуешь, - проговорила я, снова закрыв глаза, и шмыгнула носом. - И потом, мне так хотелось покататься вместе с тобой верхом сегодня утром.
     - Мы найдем для верховой езды другое время, милая, - мягко сказал муж, и я почувствовала, как его ладонь легла на мой лоб. - Обещаю тебе.
     - А ты рад? - спросила я, посмотрев на Адриана.
     - Да, я очень рад тому, что у нас будет ребенок, - ответил он. - Но меня совсем не радует твое плохое самочувствие.
     Я с трудом выдавила из себя улыбку.
     - Ничего, это пройдет. Хуже всего бывает именно по утрам.
     - Ты была у врача?
     Я отрицательно покачала головой.
     - Я разузнаю, кто в этих делах хороший специалист, и позову врача домой, - сказал Адриан.
     Разумеется, новость вызвала у него озабоченность. Это было понятно: в случае рождения мальчика ребенок стал бы наследником Адриана.
     - Хорошо, - сказала я и подумала, что, по всей видимости, мне в самом деле необходимо проконсультироваться у врача.
     - А теперь ложись и поспи еще, - сказал Адриан.
     Я посмотрела в сторону окна, чтобы попытаться определить, который час, и взгляд мой упал на разбросанные по полу вещи.
     - Адриан! Наша одежда!
     - А что с нашей одеждой? - не понял муж.
     - Но мы же не можем оставить ее здесь в таком виде. Подумай, как это будет выглядеть!
     Глаза Адриана весело сверкнули, но голос остался серьезным, даже несколько мрачноватым:
     - Да, это будет не очень-то хорошо, Кейт.
     - Может, ты их уберешь? - взмолилась я. - Я бы сама это сделала, но если я встану, мне станет дурно.
     - Это будет еще хуже, - заметил Адриан, и смешинка в его глазах стала еще более явственной.
     - В этом нет ничего смешного! - запротестовала я. - Я вовсе не хочу, чтобы камеристка увидела, что моя одежда разбросана по полу как попало. Стоит ей взглянуть на все это, и она сразу поймет, что здесь происходило ночью. Она же француженка.
     На губах Адриана заиграла улыбка.
     - Адриан! Убери одежду!
     Муж поднялся с кровати. Его обнаженное тело было прекрасно, и я подумала, что, если бы Жанетта увидела его в эту минуту, она бы наверняка сравнила его с греческим богом.
     - Не надо нервничать, дорогая, - сказал он успокаивающим тоном. - Я сейчас все уберу.
     Он в самом деле поднял одежду с пола и аккуратно сложил ее на стуле. После этого Адриан отправился в гардеробную, чтобы привести себя в порядок.

Глава 21

     Лишь проснувшись часов в десять утра, я сообразила, что скорее всего напрасно рассказала Адриану о своей беременности. Ведь через три дня мы должны были ехать в Ньюмаркет. А вдруг он не захочет брать меня с собой?
     Если не считать кое-каких неприятных ощущений в желудке, общей усталости и кратковременных приступов головокружения, я чувствовала себя достаточно хорошо. Именно так я и сказала доктору Адамсу, молодому врачу, который по просьбе Адриана в тот же день заехал к нам, чтобы осмотреть меня.
     Поначалу мне не понравилось, что доктор Адамс так молод. Это был стройный мужчина с почти мальчишеской внешностью, и мне было неловко разговаривать с ним на такие интимные темы, как физическая сторона нашей с Адрианом супружеской жизни и мои месячные. Мне показалось, что я гораздо свободнее чувствовала бы себя в присутствии пожилого мужчины, который по возрасту годился бы мне в отцы.
     Однако доктор Адамс был настолько жизнерадостен и говорил обо всем с такой легкостью, что все же его визит не превратился для меня в пытку, чего я, честно говоря, ожидала. Не произошло и того, чего я боялась больше всего на свете: мне не пришлось раздеваться. Мистер Адамс ограничился тем, что, поговорив со мной, сообщил, что я нахожусь примерно на втором месяце беременности, совершенно здорова и могу продолжать вести свой обычный образ жизни при условии, что буду хорошо высыпаться.
     - Значит, на этой неделе мне можно будет съездить на скачки в Ньюмаркет? - уточнила я.
     - Разумеется, - подтвердил доктор Адамс и широко улыбнулся. - На дерби в Эпсом я бы вам ездить не рекомендовал, но что касается Ньюмаркета, то для вас это будет совершенно безопасно, леди Грейстоун.
     Проводив доктора Адамса, я пришла к выводу, что это даже хорошо, что Адриан нашел для меня молодого врача с современными взглядами, не имеющего предрассудков относительно опасностей, связанных с беременностью, характерных для медиков старой школы. Мало того, доктор Адамс, судя по всему, имел представление о том, что такое Ньюмаркет и скачки, которые там устраивали. Остальные крупнейшие ипподромы Англии, такие как Эпсом, Аскот и Донкастер, были оборудованы огромными трибунами и собирали толпы самого разнообразного люда. Например, в Эпсоме в дни скачек скапливалось до ста тысяч человек, а если учесть, что в расположенных поблизости от ипподрома переносных ларьках вовсю шла торговля пивом, такое столпотворение зрителей мо