ания и мольбы...  Вновь  пришедшего
окружают дрожащие фигуры. Грузовик тотчас срывается с места. Спустя нем-
ного времени грузовик снова останавливается на какой-то улице  и  опять,
на этот раз после упорного сопротивления, вталкивают какогото несчастно-
го. Так повторяется несколько раз. Затем, после продолжительного  безос-
тановочного переезда, грузовик наконец останавливается. Сидящие взаперти
слышат извне громкие, повелительные голоса: их вооруженные спутники  уже
не говорят больше шепотом, как в городе. Дверь отворяется. "Товарищ Пет-
ров, слезайте", - раздается грубый голос. Дрожащие, плачущие  люди,  за-
пертые в грузовике, все сразу затихают, и из рядов  своих  товарищей  по
несчастью с трудом, медленной,  боязливой  походкой  протискивается  ма-
ленький, слабенький человечек, с растерянным выражением  на  лице.  Нес-
частный слезает. Кругом глубокий снег и сосновый лес. Всякий хорошо зна-
ющий Москву сразу узнал бы, что он находится в Сокольниках, в  городском
сосновом лесу. Маленький слабый человечек дрожит на морозе. Но не  давая
ему опомниться, товарища Петрова обхватывают несколько сильных рук и та-
щат его в глубь леса. В воздухе кружатся легкие снежинки, и порой  из-за
туч выплывает полный месяц. Но для бедного товарища Петрова красота при-
роды уже не существует. "Зачем же это, голубчики, что я вам  сделал?"  С
несчастного человека срывают его черное  чиновничье  пальто.  "Оставьте,
ради Бога, - умоляет несчастный, - мне холодно". - "Смирно, молчать!"  -
кричат ему. Вслед за этим немедленно раздается выстрел.  Товарищ  Петров
лежит на снегу с лицом, залитым кровью, и  его  холодеющие  руки  сводит
предсмертная судорога. "Сейчас кончится", - невозмутимо говорит  красно-
армец другому. Несколько секунд царит полная тишина. "Васильев!" -  раз-
дается внезапно у двери грузовика, и опять из машины  вылезает  человек,
который через несколько минут будет мертв. Так следуют один  за  другим.
Когда со всеми покончено, убитых раздевают догола, платье и сапоги скла-
дывают в грузовик, а трупы поспешно зарывают...


   "Вышка" или "мокруха"?

   Ночь. Заключенные в Чека спят тревожным болезненным сном, который  не
приносит отдыха. Вдруг отворяется дверь камеры, и чекист с фонарем в ру-
ках громким, грубым голосом окрикивает: "Встать, собрать вещи! Всех сей-
час переводят в другую тюрьму. Во дворе построиться!" Все поспешно укла-
дываются и выходят во двор. Среди двора грузовик. Арестованным  приказы-
вают построиться. "Тут, вдоль стенки, я буду вызывать поименно", - гово-
рит чекист. Из темноты двора выступают другие чекисты, и каждый  из  них
занимает место против одного из арестованных. "Ходу!" - громко командует
комиссар, и немедленно поднимается оглушительный  шум.  Комиссар  подает
знак, раздаются выстрелы, заглушаемые ревом мотора. Мертвых и  полумерт-
вых волочат по земле и сваливают один на другого в грузовик. Нагруженный
автомобиль выезжает с тюремного двора, и трупы зарывают где-либо непода-
леку за городом. К утру грузовик возвращается весь залитый  кровью.  Его
тщательно моют и чистят для того, чтобы  с  первыми  лучами  солнца  он,
блестящий и чистый - как символ коммунистической чистоты, - мог  выехать
и развозить по городским улицам тюки  прокламаций,  предназначенных  для
советских подданных и вещающих о любви и взаимном уважении.
   А вот другая картина. В главной тюрьме города Николаева в нижнем эта-
же устроен длинный, постоянно ярко освещенный переход, в боковых  стенах
которого нет ни одной двери, но проделаны небольшие отверстия, достаточ-
ные для того, чтобы вложить в них дуло револьвера. В одном конце перехо-
да имеются двери в тюремный двор. В один прекрасный день одному из  при-
говоренных, не знающему, что он приговорен к  смерти,  говорят:  "Ступай
вниз во двор, погуляй полчаса". Заключенный, которому до сих пор еще  ни
разу не было дозволено выйти из камеры, радостно хватается  за  шапку  и
стремительно спускается в проход, чтобы выйти на  тюремный  двор.  Никто
его не сопровождает. "Слава Богу, наконец-то я один и  без  надзора",  -
думает бедняк, идя к переходу. А в это время в одно из стенных отверстий
внимательно следят за каждым его шагом, и, когда он  достигает  середины
перехода, он падает, сраженный в голову выстрелом из револьвера. Его то-
варищи по заключению не знают, что с ним сталось, и даже при самых мрач-
ных предположениях никто  из  них  не  подозревает,  что  насильственная
смерть постигла их сотоварища вблизи от них, в ярко освещенном коридоре.
Завтра наступит черед другого. Это называют большевики гуманным и забот-
ливым отношением к заключенным.
   Причиной массового озверения была безнаказанность  преступлений,  от-
сутствие юридической ответственности, та именно свобода, о  которой  так
громко кричали либералы, о которой  "прогрессивная  общественность"  так
тосковала.
   В 1923-24 годах иностранные газеты писали: "Пытки в  тюрьмах  обычное
дело. Многие заключенные помещены в ужасных подвалах без окон и без воз-
можности проветривания помещений. Если тюрьмы переполнены настолько, что
в них не могут быть помещены новые заключенные, тогда старые заключенные
просто уничтожаются для того, чтобы освободить места для новых.
   Больницы для умалишенных переполнены. Психические больные без  всякой
жалости предоставлены самим себе. Только время от времени  туда  заходит
прислуга для того, чтобы выбросить трупы умерших от  голода  или  убитых
другими несчастными больными.
   По закону исторической справедливости самые ярые стражи  революции  в
конце концов были уничтожены своею же сменой,  которую  в  свою  очередь
пожрала очередная поросль и т.д. Апофеозом всего этого явился 37-й  год,
когда сметены были все те, кто особенно много потрудился в деле  станов-
ления новой системы и кто уже успел занять почти все  ключевые  посты  в
этой системе.
   Существенно во всем этом то, что система не только уничтожала и  изо-
лировала так называемых врагов нового строя, но  и  в  полной  мере  ис-
пользовала их труд на стройках народного хозяйства, в основном  в  отда-
ленных областях государства. Происходило почти то же самое, что и в пет-
ровские времена, - огромные массы народа  насильственно  пересылались  в
Сибирь, на Дальний Восток, в Среднюю Азию, на Север и осваивали эти  об-
ширные территории.
   К 1930 году система действовала уже в полную силу, а к следующему го-
ду образовалось Главное управление лагерей - ГУЛаг.  Трудно  перечислить
лагеря,  входившие  в  это  управление,  -  Сибирский,  Карагандинский,,
Дальневосточный, Байкало-Амурский, Беломоро-Балтийский, Среднеазиатский,
Соловецкий, Архангельский, Ухтинский и т.д. и  т.д.  ГУЛаг  стремительно
расширялся. К середине тридцатых годов число заключенных составляло око-
ло полутора миллионов человек, а к началу войны более двух миллионов.
   Следует отметить, что в эти же годы, когда основная масса заключенных
рвала жилы в лагерях и колониях, существовали  тюрьмы,  где  заключенные
могли спокойно ходить из камеры в камеру, свободно общаясь, читая книги,
писали письма без ограничений, играли в волейбол во  дворе,  а  в  самих
этих дворах росли фруктовые деревья и цвели на клумбах цветы. Здесь  со-
держались так называемые "незаконно репрессированные" бывшие  революцио-
неры, уцелевшие к этому времени - меньшевики, эсеры, троцкисты...


   ДВАДЦАТЫЕ ГОДЫ

   По исследованиям доктора юридических наук Станислава Кузьмина, в ходе
революции и в последующие годы уголовный мир растворился среди  преступ-
ников новой формации: спекулянтов, бандитов, контрреволюционеров и  т.д.
Кражи, хищения, спекуляция, грабежи вросли в повседневный  быт  граждан.
Стала стираться грань между ворамипрофессионалами и обывателями.  Старые
тюремные сидельцы, как их называли - иваны, вдруг  обнаружили,  что  во-
ровство перестало быть только их профессией. Новые жиганы на первых  по-
рах где хитростью, а где и силой сумели подмять под  себя  "старых"  во-
ровских лидеров, число которых заметно поредело в связи с активной  дея-
тельностью чрезвычаек, пускавших в расход воровских авторитетов, не вда-
ваясь в прошлые их "заслуги". "Новые"  оказались  во  главе  большинства
преступных банд и группировок, где стали задавать тон на свободе и в ме-
стах заключения.
   Обычаи и правила преступного мира жиганы усвоили быстро и вдобавок  к
этому обогатили старые традиции новыми  идеями.  Свою  деятельность  они
преподносили как выражение несогласия и протест против власти  совдепии.
За жиганами прочно закрепилось название "идейные". Нэп  двадцатых  годов
оживил частную торговлю и  предпринимательскую  деятельность,  появились
богатые и нищие. Для новоявленных богачей открывались шикарные  рестора-
ны, казино, расцветала проституция, сутенерство и т.п.
   В отличие от нынешнего времени, владельцев ценностей при нэпе не было
нужды "вычислять", все они были на виду, успевай только чистить  их  ко-
шельки и квартиры. Поскольку многие наживали свой капитал нечестным  пу-
тем, то только единицы из ограбленных решались обращаться за  помощью  в
милицию.
   "Идейные" насаждали свои нормы поведения  в  преступных  сообществах,
вовлекали в шайки новых членов, а за уклонение от установленных ими пра-
вил карали смертью. Авторитеты старого преступного мира, хорошо  знавшие
друг друга, приняли решение дать бой "идейным", добиться победы и  восс-
тановить свои позиции. Началось перераспределение власти. Если на свобо-
де "идейные" все еще правили бал, то в лагерях их опору - шпану -  приб-
рали к рукам потомственные арестанты - иваны, паханы. К ним повсюду воз-
вращалась безраздельная власть.
   Преступный мир знает несколько десятков воровских профессий, но  наи-
более ценимые из них - результат обучения ремеслу. У воров с дореволюци-
онным прошлым выделялась своя элита, "козлятники" - профессионалы  высо-
чайшего класса. Как правило, они уже достигли преклонного возраста, а  в
своем деле стали "профессорами", и потому им доверялось обучение молоде-
жи воровским приемам. Обучение шло и на воле  и  в  тюрьме.  Обучение  в
тюрьме было предпочтительней, потому что за  плохо  выполненное  задание
ученику не угрожал срок или физическая расправа. Над ними  могли  только
посмеяться сокамерники. Поэтому на жаргоне многие называли тюрьму  "ака-
демией".
   Процесс приобщения молодежи к вступлению в семью воров был  тщательно
продуман. Устанавливался кандидатский стаж не менее  трех  лет.  За  это
время человек всесторонне проверялся. После обучения кандидат,  если  он
того заслуживал, принимал на воровской сходке "присягу", после чего ста-
новился общепризнанным вором.
   В воровском мире всегда и во все времена ценилась  верность  единожды
выбранному ремеслу, специализации. Это была одна из высокочтимых  тради-
ций в воровской среде, которая свято соблюдалась. Перемена  специальнос-
ти, даже временная и случайная, без уважительных причин говорила о  "мо-
ральном падении" вора (а честь в воровской среде играла огромную роль).
   Для воров-профессионалов России была характерна следующая специализа-
ция.
   Медвежатники - спецы по взлому сейфов.
   Карманники, домушники или скокари - квартирные воры.
   Майданники и краснушники - транспортные воры.
   Стопорилы - грабители с применением оружия.
   Воздушники - воры с лотков.
   Голубятники - кража белья с веревок.
   Одним из главных установлений воровского кодекса чести являлось  зап-
рещение ворам трудиться: они обязывались жить на нетрудовые доходы, вес-
ти праздную жизнь. Большинство неписаных норм диктовались  соображениями
охраны касты. К их числу следует отнести запрещение иметь семью. До  тех
пор, пока вор не отказывался от родных, его не принимали в воровское со-
общество, потому что поддержание связи с семьей могло привести к провалу
вора, а за ним и его сообщников. Ворам запрещалось служить в армии, сос-
тоять в общественных организациях. Воровская этика  под  страхом  смерти
запрещала подводить, выдавать, обкрадывать друг друга, наносить побои  и
оскорбления, даже замахиваться.
   Контроль за соблюдением этих правил, прием нового  поколения  в  свои
ряды, разрешение конфликтов, установление  новых  традиций  и  вынесение
смертных приговоров ворам, допустившим нарушение воровского кодекса чес-
ти, возлагался на воровскую сходку, на которую обязаны были являться все
воры общины. Сходку мог объявить и собрать любой из воров.  Для  решения
особо важных вопросов, касавшихся всей касты воров, созывались воровские
съезды представителей различных воровских общин.


   ПРЕДВОЕННЫЕ И ВОЕННЫЕ ГОДЫ

   В первые годы существования ИТЛ практически  все  административные  и
хозяйственные должности на лагерных пунктах, начиная с  начальника  лаг-
пункта и кончая дворником, занимали  осужденные.  Главной  опорой  руко-
водства лагерей являлись ранее судимые, ибо кто, как не они,  знали  все
тюремные порядки. Именно они занимали все хлебные места.  Они  внесли  в
лагеря тюремные порядки, поскольку первыми начали осваивать "гулаговский
материк" уголовники.
   Но жизнь в лагере заметно отличалась от тюремной.  С  одной  стороны,
нет привычных тюремных атрибутов: зловонной параши, решеток,  запоров  и
замков. С другой, приходилось каждый день отправляться на работу, с  ко-
торой многие и на свободе не  были  знакомы.  Добавку  к  котловому  до-
вольствию можно было получить только в посылке или передаче. Можно  было
отовариться в ларьке, но для этого требовалось выполнять норму выработки
на производстве. Кое-кого выручали карты и другие  азартные  игры.  Пос-
кольку за игру в карты администрация сурово наказывала, заключенные при-
бегали к давно апробированным в тюрьмах играм "под интерес" с  использо-
ванием тараканов. Для этих целей тараканов отбирали специально и держали
в неволе, чтобы не лишиться "скакуна". С не меньшим азартом следили зак-
люченные и за гонкой вшей. Для этого занятия выбирались наиболее крупные
особи. Верхняя часть кружки по ободку смазывалась медом. Вшей  метили  и
помещали рядом в центре обозначенного круга, накрывали кружкой. Время от
времени кружку приподнимали. Выигрывал тот, чья вошь первой прилипала  к
краю кружки.
   Несмотря на все запреты, картежная игра получила широкое  распростра-
нение в лагере, и правила ее становились все более жестокими.  Появились
ранее невиданные ставки, изменились условия игры. У проигравшегося в пух
и прах появилась возможность сделать попытку отыграться, поставив на кон
один или несколько пальцев. Проигравший палец обязывался без посторонней
помощи отрубить себе один или несколько пальцев на руке или на ноге. От-
рубивший соответственно приобретал ореол героя.  Струсивший  подвергался
сообществом жестоким гонениям. Сперва администрация не  придавала  этому
значения, но вскоре нанесение себе телесных повреждений стало рассматри-
ваться как контрреволюционный саботаж и дезертирство с трудового фронта.
Виновный в лучшем случае водворялся в штрафной изолятор на срок до шести
месяцев. В худшем - расстрел по постановлению ОГПУ или  особого  совеща-
ния.
   На сходке воров в Соловецком лагере было принято решение, запрещавшее
впредь ставить на кон пальцы.
   Теперь если проигравший был не в состоянии  уплатить  долг  сразу  же
после игры, то ему могли заказать преступление (кража, грабеж, хищение и
др.).
   Условия содержания в исправительно-трудовых. лагерях были таковы, что
позволяли воровской элите не только собирать сходки в  масштабе  лагеря,
но и проводить "съезды", на которых присутствовали  "делегаты"  от  всех
лагерей. Выработанные на таких сходках основные нормы  поведения  своди-
лись к следующему:
   - запрещалось жить за счет собратьев;
   - лгать своим товарищам;
   - заниматься общественно-полезным трудом;
   - состоять в общественных организациях;
   - служить в армии;
   - иметь семью и вести оседлый образ жизни;
   - враждовать на почве национальных различий;
   - признавать законы государства;
   - стремиться к досрочному освобождению;
   - вмешиваться в политику;
   - заниматься коммерцией и спекуляцией;
   - предъявлять претензии к ворам без решения сходки;
   - проводить "правилки" (суды чести) в нетрезвом состоянии;
   - брать в руки оружие;
   - не выполнять решений сходки;
   - иметь контакты с органами правопорядка;
   - совершать хулиганские действия.
   Воровское сообщество обязывало своих членов  следить  за  порядком  в
ИТЛ, устанавливать там полную власть воров. В противном случае они долж-
ны были отвечать за положение дел перед сходкой воровских авторитетов.
   В норму вошли три вида наказаний провинившихся.  Публичная  пощечина,
исключение из сообщества ("ударить по ушам"), то есть перевести в разряд
"мужиков", и третье, наиболее распространенное в 3050-х годах, - смерть.
   В августе 1937 года лагеря получили приказ Н.И. Ежова, в соответствии
с которым требовалось подготовить и рассмотреть  на  "тройках"  дела  на
лиц, которые "ведут активную антисоветскую, подрывную и прочую  преступ-
ную деятельность в данное время". Удар обрушился и на лидеров воровского
сообщества. Всего на основании приказа Ежова по всем лагерям  НКВД  было
расстреляно более 30 тысяч человек, большинство  из  которых  составляли
именно лидеры преступных групп.
   В начале войны было по всем лагерям объявлено, что те,  кто  пожелает
искупить свою вину на фронте, будут освобождены и направлены  в  Красную
Армию. В первые же дни свое согласие дали 420 тысяч человек, более  чет-
верти всех заключенных, а к середине войны таких было уже около  миллио-
на.
   После начала войны в лагерях стали циркулировать слухи о том, что все
неоднократно судимые будут вывезены на  Север  и  ликвидированы,  как  в
1937-38 годах. В лагерях стали подготавливаться  вооруженные  восстания.
Одна из повстанческих организаций сформировалась на лагерном пункте "Ле-
сорейд" Воркутинского ИТЛ НКВД. 24 января 1942 года  руководители  повс-
танцев разоружили охрану, освободили всех заключенных.  Через  несколько
часов был захвачен районный центр, здание районного НКВД и КПЗ.  Попытка
разоружить военизированную охрану Печерского речного пароходства и  зав-
ладеть аэродромом не удалась. В течение недели с большими  человеческими
потерями с обеих сторон выступление заключенных  было  подавлено.  Шесть
руководителей повстанцев, не желая сдаваться, покончили с собой во время
последней атаки бойцов военизированной охраны.
   Выступление заключенных имело последствия. Уже в  феврале  1942  года
была введена инструкция, по которой предписывалось применять оружие даже
при отказе осужденных приступить к работе после двукратного предупрежде-
ния. Завязалась тяжелая борьба воров с органами за свои принципы.
   Менее стойкие воры, не сумевшие уклониться от работы, исключались  из
воровского сообщества и пополняли ряды "отошедших".


   ПОСЛЕВОЕННЫЕ ГОДЫ

   После войны обстановка в лагерях резко обострилась. В зону  вернулись
бывшие советские уголовники, которые отбывали срок в Германии,  а  также
служившие в армии и совершившие там преступления.
   Прибыв в лагеря, они стали объявлять себя авторитетами  масти  "вор".
Однако они стали получать отпор со стороны воров,  отбывавших  наказание
во время войны в советских лагерях.
   Новоприбывших в лагеря не признавали авторитетами в  силу  того,  что
они, выразив желание пойти на фронт, нарушили неписаную воровскую  норму
и предали воровскую идею: не состоять на государственной службе  и  жить
только за счет воровства. Кроме того, они брали в руки оружие, что  тоже
было нарушением воровской нормы.
   В силу возникающих конфликтов по всем лагерям и на  свободе  проводи-
лись большие воровские сходки, на которых обсуждался статус пришлых. Та-
кие съезды проводились в московских Сокольниках  (1947  год),  в  Казани
(1955 год), в Краснодаре (1956 год). Съезды собирали по 200-400  делега-
тов. При этом в Москве и Краснодаре были осуждены и убиты несколько  во-
ровских автори