иком через плац. Проведенной экзекуцией был напуган. Предложил свои ус-
луги администрации колонии: готов был позвонить в ИТК-40 и  повлиять  на
местных авторитетов в зоне, чтобы они при работе спецназа  не  оказывали
сопротивления. Однако у офицера спецназа, случайно  оказавшегося  рядом,
видно, было не самое лучшее настроение. Мало ли  огорчений  у  служивого
человека. Короче, вместо благодарности получил Хорь мощнейший удар в че-
люсть. При обыске же у него было изъято 100 плиток  шоколада,  несколько
бутылок коньяка, большое количество сигарет. Хорь пытался возражать про-
тив обыска, ссылаясь на то, что он-де вор в законе, и  был  снова  избит
тем же спецназовцем, как видно, слабо разбиравшимся в преступной  иерар-
хии. Что и говорить, неважный выдался денек!"

   Устав блатного братства

   Воровские законы 30-х и 90-х годов сильно отличаются. Явление  вполне
объяснимое. За последнее десятилетие страну перевернули вверх дном. Чего
уж тут удивляться, что перестройка коснулась и воровской  братии.  Часть
законников вновь устояла и по сей  день  продолжает  чтить  классические
традиции братства. Таких называют нэпманскими ворами. В новые воры пошли
те, кто приспособил законы на новый лад. По мнению оперативников, вражды
между кланами не наблюдается: они решили друг другу не мешать и  ограни-
чились лишь обоюдным презрением.
   Первый закон воровского братства запрещал вору трудиться. На  свободе
он должен воровать, в лагере - сидеть, причем в прямом смысле. Прибыв  в
зону, вор сразу же попадал в отрицали, нарушая режим и отказываясь рабо-
тать.
   Известный всему миру московский законник  Слава  Иваньков  (Япончик),
получивший в 1982 году 14 лет за рэкет, был доставлен на Колыму, в  одну
из колоний строгого режима. Через три месяца за отказ работать его  сос-
лали в Тулунскую тюрьму. За первые несколько лет отсидки на крытом режи-
ме Японец свыше сорока раз водворялся в ШИЗО и карцер. В его деле  адми-
нистрация иркутской тюрьмы день за днем фиксирует: "Отказался приступить
к работе". Каждый раз, выйдя из карцера, Иваньков  писал  заявление  на-
чальнику тюрьмы и прокурору, где жаловался на условия содержания:
   "Прошу предоставить мне любую физическую работу, так как  хочу  нако-
пить средства на своем лицевом счете. Почти все время меня держат в кар-
цере и штрафном изоляторе, придираясь по каждому поводу и  отстраняя  от
трудовой деятельности ".
   В очередной раз Иваньков попал в карцер за то, что избил  сокамерника
и запустил стулом в голову сотрудника тулунского ИТУ.
   Воры новой формации в большинстве случаев предпочитают работать.  Они
учреждают фирмы и компании, открывают сеть ресторанов и казино (как  это
сделал московский вор в законе Витя Калина, получивший корону не без по-
мощи самого Япончика). Известны случаи, когда  преуспевающие  российские
банки приглашали на работу воров в законе. Авторитет  занимал  должность
руководителя службы безопасности и сам устанавливал себе месячное  жало-
вание. Торг, как правило, был неуместен. Взамен вор возвращал банку дол-
ги. Он даже в руки не брал гражданско-процессуальный  кодекс.  Ему  было
достаточно лишь названия фирмы-должника и фамилии директора...
   Тот же  Японец,  поселившись  в  США,  открыл  в  Бруклине  несколько
собственных фирм. Годовые доходы составляли миллионы  долларов  (чистоп-
лотность финансовых операций - вопрос  отдельный).  Иванькову  удавалось
еще заниматься в Хабаровском крае золотодобычей и контролировать судовую
компанию Приморья.
   Второе классическое правило воровского братства - не имей  семьи.  До
70-х годов законникам запрещалось жениться, иметь детей и даже поддержи-
вать связь с родителями. Считается, что известная татуировка "Не  забуду
мать родную" имеет несколько иной смысл. Под  "матерью"  понималась  во-
ровская семья, которая вскормила и  воспитала  авторитета.  В  зоне  или
тюрьме воры в  законе  могли  переписываться  лишь  друг  с  другом  или
письменно отдавать приказы. В 1964 году сорокалетний  рецидивист  Бакин,
коронованный на Урале, загадочным образом получил письмо от матери (род-
ня не должна знать о месте отсидки  законника).  Тяжелобольная  мать,  в
последний раз видевшая сына двадцать лет назад,  просила  его  приехать,
чтобы повидаться перед смертью. Длинное письмо растрогало  вора,  и  он,
досидев оставшиеся два года, едет в родной поселок
   Мать умерла у Бакина на руках, отписав единственному сыну дом  и  всю
домашнюю живность. Вопреки воровскому обычаю, вор не посмел бросить  хо-
зяйство. Он устроился шофером в колхозе и вскоре женился  на  продавщице
сельмага. В самый разгар безоблачной семейной идиллии вор получает  при-
каз явиться на сходку куда-то на север  России.  Проигнорировать  маляву
мог лишь самоубийца. Вор отправляется в путь и домой больше не возвраща-
ется. Спустя полгода, его труп находят  в  Северодвинске.  Вор  умер  от
выстрела из пистолета, который нашли рядом. В кармане была записка приб-
лизительно такого содержания: "В моей смерти прошу никого не  винить.  Я
сам выбрал этот выстрел". Графологи установили, что это - почерк рециди-
виста Бакина, и следователь местной прокуратуры отправил дело с пометкой
"самоубийство" в архив. Некоторые кинокритики считают,  что  именно  эта
история натолкнула Шукшина на  создание  известного  кинофильма  "Калина
красная".
   Сегодняшнему вору в законе позволяют жениться, заводить детей и чтить
родителей. Иногда отец или мать даже помогают добыть сыну воровской  ве-
нец. Так было с Витей Калиной, мать которого была связана  с  Вячеславом
Иваньковым - "Японцем".
   Воровской устав запрещал законнику окружать себя  дорогими  вещами  -
особняком,  автомобилем  и  тому  подобным,   носить   любые   украшения
(единственным украшением должна быть лишь татуировка)  и  копить  личные
деньги. Образ жизни вора старой закваски лаконично выразил главный герой
известной комедии "Джентльмены удачи": "Ты  -  вор.  Украл,  выпил  -  в
тюрьму. Украл, выпил - в тюрьму". Действительно, часть своей добычи  за-
конник отдавал в обшак, а на остальные - гулял. Разгульная жизнь  обычно
длилась не более гола. Затем вор был обязан возвратиться в "дом родной":
сначала в СИЗО, затем в зону.
   Это правило оказалось едва ли не самым болезненным для законника. Да-
же среди нэпманских воров то и дело появлялись  автолюбители,  пижоны  и
поклонники частных коллекций. О новых ворах даже говорить не приходится:
большинство из них предпочитают роскошь традиционному босоногому  скита-
нию. Новый вор, хотя и не боится зоны, все же старается ее избежать.  По
оперативным данным МВД, шестая часть нынешних законников вообще не имеет
судимости, что вызвало бы шок в 30-е или 50-е голы. Но самым  диким,  по
мнению нэпманов, является возможность просто  купить  воровскую  корону,
которая всегда добывалась кровью, и не только чужой
   Сегодняшний вор разъезжает в  шедеврах  мирового  автомобилестроения,
возводит трехэтажные особняки, в просторечии называемые "спортзалы".  Он
окружает себя телохранителями, ибо жизнь законника еще никогда не была в
такой опасности, как сегодня (самому же вору до сих пор запрещено носить
какое-либо оружие). Шестидесятилетний Павел Захаров  по  кличке  Цируль,
предполагаемый держатель московского общака, возвел в престижнейшем  ра-
йоне Подмосковья трехэтажный особняк и отгородил его двухметровым бетон-
ным забором. Два года назад боевое подразделение ФСБ  штурмовало  мощную
обитель Паши Цируля и удивилось роскоши старейшего  российского  вора  в
законе - немецкая сантехника, новейшая видеоаппаратура и огромная библи-
отека редких книг.  При  обыске  у  законника  обнаружили  пистолет.  На
следствии Цируль заявил, что пистолет ему подбросили опера, дабы  скомп-
рометировать перед братвой...
   Новые воры, в отличие от своих "отцов", сами на дело почти не  ходят.
Рэкет и всевозможные финансовые махинации они поручают своему  окружению
- пехоте. Засадить авторитета в зону сегодня крайне сложно:  свидетелей,
как правило, не бывает, никаких документов, кроме своих  маляв,  вор  не
подписывает. Если же его все-таки  арестовывают,  мгновенно  вмешиваются
влиятельные лица. Тот же Павел Цируль, подозреваемый в рэкете и хранении
оружия, спустя пару месяцев после  начала  следствия  обвинялся  лишь  в
употреблении наркотиков.
   Любопытна и судьба Япончика. В 1981  году  при  аресте  (который  без
стрельбы не обошелся) Иванькову вменялся целый "букет" случаев рэкета. К
концу следствия в его уголовном деле фигурировал только один вооруженный
налет. Да и то едва удалось доказать его на суде. Впервые в  отечествен-
ном судопроизводстве судью взяли под  круглосуточную  охрану,  а  самого
Японца из "Матросской тишины" на процесс везли сложными маршрутами, опа-
саясь нападения на спецконвой.
   Это был триумф столичной Фемиды. Иваньков отправился в зону. А  через
шесть лет начался поход за его освобождение. В Президиум Верховного  Со-
вета РСФСР пошла лавина писем в защиту узника иркутского допра. Туда  же
направляются и два депутатских запроса, которые председатель  ВС  России
направляет в комитет по помилованию. Вопросом освобождения Японца  зани-
мался и Верховный Суд в лице зампреда А. Меркушева,
   Первое ходатайство об амнистии Московский городской суд отклонил. Это
решение никого не удивило: в начале 90-х правительство начало  наступле-
ние на российских бандитов. В системе МВД России и бывших  союзных  рес-
публик уже создавались отделы по борьбе с  оргпреступностью.  Однако,  в
конце концов, законнику смягчили  приговор  на  пять  лет,  и  в  ноябре
1991-го он возвратился в  Москву.  Через  три  месяца  американское  по-
сольство в России вручает Японцу визу. В марте он поселяется в США, а  в
июне 1995 года вора в законе арестовывает ФБР
   Связь с милицией, прокуратурой или КГБ воровской клан презирал и  ка-
рал. Законнику позволялось хитрить во время следствия, имитировать  кон-
такт с сыскарями, чтобы запутать дело или отвести улар от другого  авто-
ритета, но не более. Воровская клятва "Бля буду!" плавно перешла в  "Ле-
гавым буду!". Добрая часть блатных наколок посвящалась сотрудникам мили-
ции и прокуратуры: "Бог создал вора, а черт - прокурора". "СЛОН - смерть
легавым от ножа". "За все легавым отомщу". "Смерть прокурору!". "ЛОРД  -
легавым отомстят родные дети" и прочие. Общаться с милиционером вне стен
СИЗО для вора было большим западлом. Честных оперов уважали, хотя и  не-
навидели ("у вас своя работа, у нас - своя"). Тех, кто купился на воров-
скую подачку - презирали и ненавидели вдвое сильнее.  Законник  даже  не
смел помочь умирающему менту, скажем, попавшему в аварию. Он был  обязан
если не добить, то хотя бы равнодушно пройти мимо.
   За связь с ментами или  гэбухой  могла  последовать  самая  серьезная
блатная санкция - смерть. Известен случай (его мне рассказал  много  лет
спустя бывший розыскник, подполковник в отставке), когда в 1972 году во-
ронежского законника Владимира Губанова по кличке Глупый удалось  шанта-
жировать при допросе. Следствие раскрыло мокруху, которую  он  совершил.
Шесть лет назад, еще до своей коронации, тот убил во время кражи хозяина
квартиры, проснувшегося не вовремя. Губанову грозила смертная казнь. Во-
ру обещали помочь спрыгнуть с вышки в обмен на его рассказ  о  подельни-
ках. Точнее, лишь об одном из них - скупщике краденого (барыге). Сначала
Глупый обсуждать этот вопрос отказался. Но когда дело уже отправилось  в
суд, он заволновался. На допросы вора уже не вызывали. Через  контролера
следственного изолятора Глупый незаметно передал записку, в которой про-
сил встречи со следователем.
   Через два дня Глупого вызвали на последний в его жизни допрос. Следо-
ватель лишь развел руками: поздно, мол, гражданин Губанов, дело законче-
но. Вор избежал расстрела благодаря адвокату, сумевшему на суде переква-
лифицировать "умышленное убийство" на "тяжкие телесные повреждения, пов-
лекшие смерть". Рецидивист получил 13 лет и в чудесном настроении отпра-
вился в зону. Но контакт с ментом не  прошел  незамеченным.  Через  нес-
колько месяцев его труп нашли в мехцехе, с расплющенной под прессом  го-
ловой. Резюме прокуратуры - нарушение правил по технике безопасности.
   Среднеуральский вор в законе по кличке Седой, который за два дня  на-
вел порядок в бунтующей ИТК-17 и который подозревался в сотрудничестве с
КГБ, был заочно приговорен к смерти. Дальнейшая судьба Седого  неизвест-
на. Многие считают, что Седого убили.
   Новые воры также избегают личных связей с милицией, не говоря  уже  о
приятельских отношениях. Подкуп должностных лиц они ведут через свое ок-
ружение и об этих процедурах стараются не распространяться.
   Законникам запрещалось служить в армии, интересоваться политикой, тем
более состоять в партии или комсомоле,  посещать  добровольные  народные
дружины и воевать. Косились даже на тех, кто читал прессу -  вор  должен
лишь воровать.
   В комсомол или КПСС уголовнику попасть и так было  почти  невозможно,
даже при всех его стараниях, а в Вооруженные Силы рецидивистов не призы-
вали. Так что эти догмы выполнялись законниками наиболее успешно. В годы
войны многие воры продолжали сидеть  в  лагерях,  трудившихся  на  воен-
но-промышленный комплекс. Часть авторитетов вместе с другими уголовника-
ми попала на передовую. В окопах отрицал почти не  было:  военно-полевой
суд расправлялся со строптивым зэком в считанные минуты, по закону воен-
ного времени. Хотя недавно мне попались мемуары бывшего офицера МВД, ко-
торый в 1941-1942 годах ведал штрафными  батальонами  в  Украине.  Некто
майор Земляной утверждал, что воры в законе и на передовой имели  приви-
легии. Охрана из молоденьких призывников их просто боялась. Автор  вспо-
минает случай, когда юный лейтенант расстрелял законника за  отказ  под-
няться в атаку. На следующий день молодой лейтенант во время  очередного
наступления погиб - "шальная" пуля попала ему в голову, к тому же в  за-
тылок...
   Даже в окопах законники ухитрялись  держать  порядок  не  хуже  ВОХРа
(правда, в том случае, если в штрафроте преобладали уголовники).  Приме-
чательно, что криминальных авторитетов успешно использовали даже эсэсов-
цы в концлагерях. Законники, сражавшиеся на фронтах Великой  Отечествен-
ной войны, стали называться автоматчиками.
   В 50-х годах на очередной воровской сходке один из  авторитетов  вне-
запно заявил, что среди присутствующих есть кавалер орденов Славы.  Воры
даже растерялись, настолько необычным оказалось заявление. Попросили на-
звать кличку. "Пускай сам назовется", - ответил  вор.  Обвинение  такого
рода очень серьезно, ибо плюсовался еще и обман. Законник  должен  дока-
зать обвинение, иначе оно будет расценено как оскорбление. Доказывать не
пришлось. Пятидесятилетний вор Анатолий Черкасов признался: грешен, мол,
защищал страну, награждали за отвагу. "Точно за отвагу, ерша не гонишь?"
- спросила братва. - "Не гоню". Блатной санкции не последовало.  Предла-
гали ударить по ушам, то есть разжаловать с воровской должности, но  за-
тем решили отпустить Черкаса с миром. Западла-то ведь не было.
   Что же касается политики... Два года назад во время выборов в местные
органы власти баллотировался начальник СИЗО. Его избирательным  участком
был... его же следственный изолятор. Выборы прошли успешно, но  оппонент
начальника СИЗО обжаловал результат выборов. Дескать, зэки не вправе го-
лосовать. Дело дошло до  областного  суда,  где  в  конце  концов  подс-
ледственных приравняли к морякам и солдатам, которые по  капризу  судьбы
не могут выполнить свой гражданский долг по месту прописки.  Депутатский
мандат начальнику СИЗО восстановили. Глядя на всю эту избирательную кам-
панию, авторитеты лишь посмеивались, но не вмешивались. К  ним  даже  не
приближались с избирательной урной.
   Воров в законе пытались и пытаются (пока весьма неуспешно)  использо-
вать политики. Об этом свидетельствовал незадолго до своей смерти  Брил-
лиант, которого, по его словам, пытались подкупить диссиденты. Новых во-
ров интересует не политика, а отдельные политики. В  них  можно  вложить
деньги, как в обычное выгодное предприятие, сулящее доход общаку.
   Газеты же воры почитывали всегда. Не  читали,  а  именно  почитывали.
Особенно карманники. В прессе часто пишут о предстоящем скоплении народа
где-то на выставке, концерте или, скажем, массовом гуляний "Проводы  зи-
мы". Очень полезная хроника.
   Вор в законе обязан беречь свою честь и заботиться о своем  авторите-
те. На любое оскорбление он обязан ответить. От этого может просто пост-
радать его уголовная карьера.
   В одной из колоний строгого режима некто Романцев находился на правах
положении, то есть, приближенного к законникам (положенец  мог  в  любой
момент стать вором, а мог и не стать). Он выиграл в карты крупную  сумму
у другого авторитета, но тот отдавать деньги не  спешил.  Романцев  имел
полное право опустить должники или даже убить. В любом случае он  должен
был отреагировать. Поймав проигравшего в тихом месте, он вытащил тесак и
приказал: "Снимай штаны". Побледневший зэк, оправдываясь и  дрожа,  стал
расстегивать одежду. В этот момент в подсобку забежал  случайный  свиде-
тель Ващенко, из мужиков (активистов, желающих  досрочно  освободиться).
Ващенко и здесь решил отличиться - выбил нож и разнял зэков.
   Романцев был оплеван дважды. На следующий день во время пересменки он
внезапно  вклинился  во  встречный  поток  осужденных  и   нанес   ножом
единственный удар. Ващенко скончался на  месте.  Романцев,  не  прячась,
спокойно вернулся в свою смену и пошел дальше. На суде он сказал следую-
щее: "Я обязан был пришить этого козла. Иначе сам стал бы  козлом.  Если
бы он выжил, я бы опять его подрезал".
   В Тулунской тюрьме Японец едва не убил сокамерника, который, не успев
понять, кого к нему подселили, поспешил нагрубить.
   В одном из московских ресторанов, расположенном в Лужниках, произошла
ссора между законником Калиной и обычным уголовным авторитетом Мансуром.
Причина пьяного инцидента оказалась пустяковой. Просто двум крутым  гос-
тям в одном ресторане гулять было тесновато. Услышав ругательство в свой
адрес, Калина воткнул в Мансура нож и спокойно ушел. Через два года  Ка-
лину расстреляли. Но не по приговору суда, а с подачи  неизвестного  за-
казчика.
   И, наконец, последний закон воровского братства - вор  обязан  играть
во все без исключения азартные игры. Будь то карты, кости  или  рулетка.
Картам на зоне отводилась особая, ритуальная роль.  Они  стали  символом
зэковского досуга (в карты умудряются играть и вне досуга).  Конкретного
автора у воровского кодекса нет - это коллективное творчество. Он писал-
ся для того, чтобы его выполняли. Нарушителей закона  постигали  наказа-
ния, так называемые, блатные санкции.

   Корона воровской империи

   Чтобы стать вором в законе, мало быть уголовным авторитетом  и  чтить
воровской кодекс. Нужно пройти коронацию, или  посвящение  в  законники.
Это непросто - нужно соблюсти ряд формальностей, которые  сохранились  и
по сей день.
   Например, авторитет, положенец или пацан, входящий в окружение закон-
ников, замахнулся на воровской титул. Прежде всего, ему нужно заручиться
двумя письменными рекомендациями от воров в законе. Причем законный стаж
поручителей должен быть не менее трех (по другой информации - пяти) лет.
После этого кандидат сообщает ворам о своих намерениях. По всем тюрьмам,
следственным изоляторам и колониям рассылаются письма - малявы, они - же
- ксивы. В них сообщается, что имярек по кличке такой-то собирается  ко-
роноваться. Письма идут дорогой - тайной лагерной почтой, которая не ме-
нее оперативна, чем обычная почтовая связь. Каждый, кто знает о кандида-
те что-нибудь нелицеприятное, случай, порочащий воровскую честь,  должен
немедленно сообщить в "отдел коронации". Вспоминаются грешки и двадцати-
летней давности.
   Поводов для компры может быть множество