инством, в то время как  Китон сгорал от нетерпения. Наконец  все 
церемонии были окончены, и Алан вышел в сопровождении Китона. 
    Маленького  роста,  в  щегольском,  цвета  сливочного   мороженого 
костюме, человек сидел у двери в кабинет Алана и читал толстую книгу в 
кожаном переплете,  книгу,  которая не  могла  быть ничем  иным  кроме 
Библии.  Сердце   Алана  екнуло.   Он  надеялся,   что  ничего   более 
отвратительного, чем уже случилось в это утро, произойти не могло - до 
полудня оставалось  всего две-  три минуты,  и поэтому  он вполне  мог 
рассчитывать, что  на  сегодня  все неприятности  закончились,  но  он 
ошибался. 
    Преподобный Уильям Роуз закрыл свою Библию (Алан обратил внимание, 
что цвет переплета гармонирует с цветом костюма) и встал. 
    - Ше-иф Пэнгборн,  - произнес  он по  обыкновению всех  убежденных 
баптистов проглатывая половину того слова, которое им не нравилось.  - 
Могу я переговорить с вами? 
    - Через пять  минут, Преподобный  Роуз. Мне  нужно закончить  одно 
дело. 
    - Мой вопрос не терпит отлагательств. 
    - И мой тоже, - ответил  Алан проклиная в душе посетителя. -  Пять 
минут. 
    Он открыл  дверь, пропустив  вперед  Китона, не  дав  Преподобному 
Вилли, как любил называть его Отец Брайам, возможности возразить. 
 
 
    5 
 
    - Разговор пойдет о Казино Найт, - сказал Китон, когда Алан закрыл 
дверь своего кабинета. -  Попомни мои слова. Отец  Джон Брайам -  тоже 
палец в рот не  клади, упрямый ирландец, но  все же я его  предпочитаю 
этому типу. Роуз - надутый индюк. 
    Чья бы корова мычала, подумал Алан. 
    - Присаживайся, Дэнфорт. 
    Китон принял  приглашение. Алан  подошел  к столу,  взял  штрафной 
талон и, разорвав его в клочки, бросил в корзину для мусора. 
    - Ну, как, годится? 
    - Годится, - сказал Китон и собрался встать. 
    - Посиди еще. 
    Мохнатые  брови  Китона  сдвинулись  под  высоким  розовым   лбом, 
образовав подобие грозовой тучи. 
    - Пожалуйста,  -  добавил  Алан и  опустился  в  свое  вращающееся 
кресло. Руки его  сами собой  сложились в  попытке изобразить  черного 
дрозда, но он, вовремя заметив поползновение, пресек такое своеволие и 
положил руки одну да другую, как школьник за партой. 
    - На  следующей  неделе предполагается  провести  собрание  членов 
городской управы для обсуждения городского бюджета... - начал Алан. 
    - Точно, - буркнул Китон. 
    - ...а  это  тонкое  политическое  дело, -  продолжил  Алан.  -  Я 
понимаю, и ты тоже. Штрафной  талон, выданный тебе на вполне  законном 
основании я разорвал тоже из политических соображений. 
    Китон криво усмехнулся. 
    - Ты достаточно  долго живешь  и работаешь в  городе, Алан,  чтобы 
быть в курсе всех дел. Рука руку моет. 
    Алан  поерзал   в  кресле.   Оно   тут  же   отозвалось   знакомым 
поскрипыванием - звуки,  которые Алан  частенько слышал  в своих  снах 
после  особенно  трудных  дней.  Таким  днем  собирался  оказаться   и 
нынешний. 
    - Да, - согласился он. - Рука руку моет. Но не вечно. 
    Китон снова нахмурился. 
    - Это еще что значит? 
    - Это  значит,  что  даже  в таких  небольших  городах,  как  наш, 
политика не всесильна.  Ты не  должен забывать, что  у меня  должность 
выборная, я могу осуществлять контроль и дергать за веревочки, но меня 
могут  и  переизбрать.  Выбирают  для  того,  чтобы  я  защищал  своих 
избирателей, строго соблюдая  букву закона.  И если я  взялся за  гуж, 
должен быть дюж, как говорится. 
    - Ты что, угрожаешь мне? Если мол тебя... 
    В этот момент послышался фабричный гудок. В кабинете за  закрытыми 
окнами он был приглушен,  но Китон подпрыгнул так,  как будто его  оса 
ужалила. Глаза расширились, а пальцы  с такой силой вцепились в  ручки 
кресла, что побелели костяшки. 
    И вновь Алан удивился. Этот тип нервничает, подумал он, как кобыла 
в жару. Что с ним такое творится? 
    И тут  он  впервые  заподозрил, что  Дэнфорт  Китон,  служивший  в 
должности городского  головы Касл  Рок с  тех времен,  когда Алан  еще 
слыхом не слыхивал об этом  городе, замешан в каких-нибудь не  слишком 
чистых делишках. 
    - Я тебе  вовсе не  угрожаю, - сказал  он вслух.  Китон уже  начал 
успокаиваться, но взгляд оставался  настороженным, как будто он  ждал, 
что фабричный гудок снова напомнит ему о неприятностях. 
    - Вот и правильно. Потому что дело не только в том, чтобы  дергать 
за веревочки,  шериф  Пэнгборн.  Совет  членов  городского  управления 
вместе с тремя  представителями от округа  по-прежнему имеет  решающий 
голос при назначении на должность - впрочем как и в увольнении с нее - 
помощников шерифа. И это помимо  многих других исключительных прав,  о 
которых, я не сомневаюсь, тебе известно. 
    - Это всего лишь право вето на пользование печатью. 
    - Ничего  себе "всего  лишь"!  - Китон  достал из  кармана  сигару 
Рой-Тан и провел по ней пальцами,  издав целлофановый хруст. - А  если 
мы этим правом воспользуемся? 
    Кто кому теперь угрожает, подумал  Алан, но вслух не произнес.  Он 
только откинулся на спинку кресла и посмотрел на Китона в упор. 
    Тот встретился с  его взглядом,  но почти сразу  опустил глаза  на 
свою сигару и продолжал вытаскивать ее из целлофановой упаковки. 
    - В следующий раз, когда ты припаркуешься в неположенном месте,  я 
пришлепну тебе  талон сам,  лично, и  тогда, обещаю,  штраф  заплатить 
придется, -  сказал  Алан.  - А  если  ты  еще хоть  раз  потянешь  на 
кого-нибудь  из  моих   помощников,  я  привлеку   тебя  к   уголовной 
ответственности. И это  случится вне  зависимости от  того, какими  бы 
идиотскими правами не были облечены члены городского управления.  Ведь 
у меня тоже есть права, ты понимаешь? 
    Китон продолжал разглядывать  свою сигару. Когда  он снова  поднял 
глаза на Алана, они превратились в крохотные льдинки. 
    - Если  ты взял  себе целью  проверить мою  задницу на  прочность, 
шериф Пэнгборн,  валяй, проверяй.  - На  лице Китона  была,  очевидно, 
написана ярость, но  кроме нее.  Алан не сомневался,  из глубины  глаз 
проглядывало еще кое-что. И  ему показалось, что  это страх. Он  видел 
его? Чувствовал? Трудно сказать, да это и неважно. Гораздо важнее  то, 
чего именно боялся Китон. Вот именно это было важно чрезвычайно. -  Ты 
меня понял? - повторил он. 
    - Да, - сказал Китон. 
    Неожиданно резким движением он  сорвал наконец целлофан и  швырнул 
его на пол. Сунув сигару в рот, промычал: 
    - А ты меня понял? 
    И снова заскрипело кресло, когда  Алан подался вперед. Он  смотрел 
на Китона не мигая. 
    - Я понял то,  что ты сказал,  Дэнфорд, но убей  меня Бог, если  я 
понимаю что ты  делаешь и зачем.  Мы никогда не  были с тобой  лучшими 
друзьями... 
    - Это уж наверняка, - перебил Китон и откусил кончик сигары. Алану 
показалось, что он сплюнет на  пол и уже заранее приготовился  сделать 
вид, что не заметил - политика есть политика, но Китон сплюнул себе  в 
ладонь, а  потом  аккуратно  сбросил в  чистую  пепельницу  на  столе. 
Огрызок остался там лежать как маленький кусочек собачьего дерьма. 
    - ...но мы с тобой тем не менее всегда превосходно сотрудничали. А 
теперь - на тебе. Что-нибудь случилось? Если так, я готов помочь... 
    - Ничего не случилось, - тут же выпалил Китон, вздрогнув. Он снова 
разозлился, даже  более чем  разозлился. Алану  казалось, что  у  него 
вот-вот пар  из ушей  повалит. -  Просто  я уже  не в  силах  выносить 
бесконечного... преследования. 
    Во  второй  раз  он  употребил  это  слово.  Алану  оно   казалось 
совершенно неуместным. Впрочем и весь разговор в целом был несуразен. 
    - Ну, короче, ты знаешь где меня найти, если что. 
    - О, Господи, да, - Китон направился к выходу. 
    - И прошу тебя, Дэнфорт, помни о правилах парковки. 
    - К  чертям  собачьим все  правила!  - Китон  захлопнул  за  собой 
дверь. 
    Алан еще долго  смотрел на закрытую  дверь и на  лице его  застыло 
выражение беспокойства. Наконец он  встал, поднял с пола  целлофановый 
пакетик и, бросив  его в  корзину для мусора,  пошел звать  следующего 
посетителя - Пароход Вилли. 
 
 
    6 
 
    - Мистер Китон кажется очень расстроился, - сказал Роуз. Он удобно 
расположился в кресле, которое только что освободил городской  голова, 
брезгливо взглянул на окурок сигары в пепельнице и возложил свою белую 
Библию на сдвинутые колени. 
    - Вероятно,  озабочен  предстоящими собраниями  и  заседаниями,  - 
небрежно откликнулся Алан. - Это наверняка очень утомительно. 
    - Да, - согласился  Преподобный Роуз. - Господь  учил: - Кесарю  - 
кесарево. Богу - богово. 
    - Угу,  -  неопределенно  промычал Алан.  Ему  вдруг  непреодолимо 
захотелось закурить что-нибудь покрепче  и позанозистей, типа  Пэл-Мэл 
или Лаки. - Чем могу служить Ро... Преподобный Роуз? 
    Он испугался,  что  чуть  было не  назвал  посетителя  Преподобным 
Вилли. 
    Роуз снял круглые очки без оправы, тщательно протер их и  водрузил 
на место, спрятав два красных следа на переносице. Его черные  волосы, 
прилизанные  с  помощью  снадобья,   запах  которого  Алан   отчетливо 
чувствовал, но  не мог  определить, блестели  в свете  лампы  дневного 
света, укрепленной на потолке. 
    - Речь пойдет о гнезде разврата, которое Отец Джон Брайам  именует 
Казино Найт, -  соизволил наконец  доложить Преподобный  Роуз. -  Если 
припомните, шериф Пэнгборн,  я уже  обращался к вам  с требованием  не 
давать санкции на организацию такого мероприятия в свете его в  высшей 
степени аморальности. 
    - Если вы припомните, Преподобный Роуз... 
    Роуз театральным  жестом  поднял одну  руку,  а другую  засунул  в 
карман. Оттуда  он  извлек  небольшую книженцию,  размером  с  дешевое 
издание в мягкой обложке. С глубоким вздохом, но без всякого при  этом 
удивления Алан увидел, что это сокращенный вариант Свода Законов Штата 
Мэн. 
    - И вот теперь я  снова обращаюсь к вам,  - продолжил Роуз уже  на 
слегка  повышенных  тонах.  -  И  снова  требую,  чтобы  вы  запретили 
упомянутое мероприятие не только в силу его аморальности, но также  во 
имя Закона! 
    - Преподобный Роуз... 
    - Раздел 24, подраздел  9, параграф 2 Свода  Законов Штата Мэн,  - 
перебил Роуз. Щеки и скулы его к этому времени уже покрылись  красными 
пятнами, и Алан внезапно подумал, что за последние несколько минут  он 
умудрился сменить у  себя в кабинете  одного психа на  другого. -  Где 
сказано э-э-э,  - Преподобный  Роуз уже  читал, доведя  голос до  того 
полуистерического визга, -который вызывал восхищение у его прихода.  - 
Азартные игры, вышеупомянутые  в разделе  23 данного  э-э-э. Свода,  в 
ходе которых денежные ставки считаются  одним из условий, должны  быть 
оценены как противозаконные. - Он захлопнул книжицу и поднял глаза  на 
Алана. Взгляд его  метал громы  и молнии.  - Должны  быть оценены  как 
э-э-э противозаконные! - завопил он истошно. 
    Алан чуть было не воздел руки к небу и не взмолился в фанатическом 
порыве: "Слава  Господу нашему  Иисусу!" -  Когда желание  прошло,  он 
сказал: 
    - Я знаком  с теми  разделами Свода, которые  связаны с  азартными 
играми. Преподобный Роуз. Я тщательно изучил их сразу же после  вашего 
первого  визита  и  более  того,  показал  Альберту  Мартину,  который 
занимается законопроектами штата. Его мнение таково: учреждение Казино 
Найт не противоречит  содержанию указанных разделов.  - Он помолчал  и 
добавил: - Должен вам признаться, что таково и мое личное мнение. 
    -Безобразие! - прорычал  Роуз. - Они  намерены превратить  обитель 
Господа в притон, а вы утверждаете, что это законно! 
    - Точно так  же законно, как  лото, в которое  играли в  Монастыре 
Дочерей Святой Изабеллы с 1931 года. 
    - Это не лото... э-э-э, тут речь идет о рулетке, азартная игра  на 
деньги. Это... - голос Преподобного Роуза задрожал. - Это - грех! 
    Алан  снова  вовремя  перехватил  свои  руки,  которые  собирались 
изобразить очередную  птицу, и  на  этот раз  крепко сцепил  пальцы  в 
замок. 
    -  Я  просил  Альберта  сделать  письменный  запрос  Джиму  Тирни, 
Генеральному Прокурору  Штата.  Ответ  был тот  же.  Мне  очень  жаль, 
Преподобный Роуз. Я понимаю, что  это вас оскорбляет. Меня,  например, 
возмущает, когда  детишки  катаются  по улицам  на  роликовых  досках, 
подвергая опасности себя  и окружающих, я  бы с удовольствием  наложил 
запрет  на  такое  развлечение,  -  но   не  в  праве.  Имея  в   виду 
демократическую  основу  нашего  существования,  частенько  приходится 
мириться с тем, что нам не по душе. 
    - Но ведь тут речь идет об азартных играх! - Не унимался Роуз, и в 
голосе его слышался неподдельный ужас. - Игры на деньги! Как это может 
быть законным, если в Своде ясно сказано... 
    - Дело в том, что они организуют это не как игру на деньги. Каждый 
участник платит  за  вход. И  взамен  получает равноценную  сумму  для 
участия в игре. А в конце разыгрываются призы... заметьте: не  деньги, 
а призы. Кондиционер,  микроволновая печь, фарфоровый  сервиз, и  тому 
подобное. - Неожиданно для себя он добавил: - Думаю, со входной  платы 
будут даже браться налоги. 
    - Грех, разврат, - как заведенный повторял Роуз. Краска сползла  с 
его лица. ноздри трепетали. 
    - Это вопрос морали, а не закона.  - сказал Алан. - И так  принято 
по всей стране. 
    - Да, -  торжественно произнес  Роуз, поднимаясь  и защищая  грудь 
томом Библии, как щитом. - Да, так принято у католиков. Католики  жить 
не могут без азартных игр. И я намерен положить этому конец, шеф э-э-э 
Пэнгборн. С вашей помощью или без нее. 
    Алан тоже поднялся. 
    - Еще пару замечаний, Преподобный Роуз. Во-первых, шериф Пэнгборн, 
а не  шеф.  И,  во-вторых,  я не  могу  вам  указывать,  какие  именно 
проповеди читать с  кафедры, не  могу и Отцу  Брайаму советовать,  чем 
именно заниматься  во  вверенном  ему храме,  или  запрещать  то,  что 
происходит в Монастыре  Дочерей Святой Изабеллы,  во всяком случае  до 
тех пор, пока все,  что там происходит, не  ломает рамок закона -  вот 
так. Но зато я  могу предупредить вас -  будьте осмотрительны. Я  имею 
право вас предупредить и предупреждаю - будьте осмотрительны! 
    Роуз подозрительно сощурился. 
    - Что вы имеете в виду? 
    - Я имею в виду то, что вы расстроены. Листовки, которые ваши люди 
расклеивают по всему городу  опасений не вызывают,  письма в газету  - 
тоже, но старайтесь  не переходить  черту разумного. Мой  вам совет  - 
оставьте это дело в покое. 
    - Когда Иисус увидел блудниц и менял в Храме, он не стал сверяться 
со Сводом  Законов,  шериф Пэнгборн.  Когда  наш Господь  увидел  этих 
грешников в доме Божьем,  он не задумался  переступать черту или  нет. 
Наш Господь сделал то, что считал единственно э-э-э верным. 
    - Да, - спокойно согласился Алан. - Но вы - не Он. 
    Роуз снова метнул в него  взгляд, да такой испепеляющий, что  Алан 
поежился. Ого, подумал он, этот парень кажется совсем спятил. 
    - Всего  доброго, шеф  Пэнгборн,  - холодно  произнес  Преподобный 
Роуз. 
    На этот раз  Алан даже не  стал его поправлять.  Он лишь кивнул  и 
протянул руку, понимая, что она останется не пожатой. Роуз  повернулся 
и направился к выходу, по-прежнему прижимая Библию к груди. 
    - Пусть все будет  как есть, правда,  Преподобный Роуз? -  крикнул 
ему вслед Алан. 
    Не оглянувшись и не удостоив Алана ответным словом, Роуз вышел и с 
такой силой хлопнул дверью,  что стекла в  окне задрожали. Алан  снова 
опустился в кресло и сжал ладонями виски. 
    Несколько минут  спустя в  дверь просунулась  любопытная  мордочка 
Шейлы Брайам. 
    - Алан? 
    - Он ушел? - спросил шериф, не поднимая головы. 
    - Проповедник? Да. Вылетел со свистом как мартовский ветер. 
    - Элвис вышел из дома, - невнятно пробормотал Алан. 
    - Что? 
    - Ничего. - Он наконец поднял  голову. - Мне срочно нужно  принять 
что- нибудь  от  головной  боли.  Лучше  всего  наркотик  и  покрепче. 
Загляни-ка в наш шкафчик с вещественными доказательствами. 
    Шейла улыбнулась. 
    - Уже  заглядывала. Пусто.  Могу  предложить лишь  чашку  крепкого 
кофе. 
    Он улыбнулся в ответ. Началась  вторая половина дня, и она  должна 
быть лучше, чем первая. Должна быть. 
    - Идет, - согласился Алан. 
    - Вот  и хорошо.  - Шейла  закрыла за  собой дверь,  и тогда  Алан 
выпустил на свободу свои руки. Вскоре по солнечной дорожке, на  стене, 
к окну летела целая стая черных дроздов. 
 
 
    7 
 
    По  четвергам  вторая  половина  дня  в  средней  школе  Касл  Рок 
отводилась под общественную  работу. Как отличник  Брайан Раск был  от 
этой работы  освобожден  вплоть до  того  времени, когда  должны  были 
начаться  репетиции  к  рождественскому  спектаклю  "Зимняя   Сказка", 
поэтому он уходил  в этот  день рано, что  компенсировало его  длинные 
вторники. 
    В этот четверг он вышел из дверей школы еще до того, как  отзвенел 
звонок на шестой урок. Кроме учебников и тетрадей в его рюкзаке  лежал 
свернутый плащ,  который заставила  с  утра взять  мама, и  теперь  он 
потешным горбом топорщился у него на спине. 
    Он ехал  на велосипеде,  как только  мог быстро,  и сердце  бешено 
колотилось в груди. Ему предстояло сделать очень важное 
    ДЕЛО 
    Дело необходимое и при этом  в некотором роде забавное. Он  теперь 
точно знал, какое именно. Его осенило, когда он ковыряла носу на уроке 
математики. 
    Пока Брайан  катил  по Школьной  улице,  сползающей с  Касл  Хилл, 
солнце впервые за  этот день  показалось из-за  облаков. Он  посмотрел 
налево и увидел мальчика-тень  на велосипеде-тень, торопящегося  вслед 
за ним по влажному асфальту. 
    Крути колеса, подруга-тень,  подумал Брайан, если  хочешь за  мной 
угнаться. Мне сегодня надо побывать во многих местах и переделать кучу 
дел. 
    Брайан проехал по  торговому центру,  даже не  взглянув на  Нужные 
Вещи,  останавливаясь  лишь  на   мгновение  на  перекрестках,   чтобы 
посмотреть направо-  налево  и сразу  же  мчаться дальше.  Подъехав  к 
пересечению улиц Понд (на которой он  жил) и Форд, вместо того,  чтобы 
поехать дальше по Понд к дому, он свернул направо. На пересечении Форд 
и Уиллоу  он  повернул  налево.  Задние дворы  домов  на  этих  улицах 
примыкали друг к другу, разделенные в большинстве случаев  деревянными 
оградами. Пит и  Вильма Бржик жили  на Уиллоу Стрит.  Здесь надо  быть 
поосторожнее. 
    Но Брайан знал, как именно, так как по дороге все самым тщательным 
образом обдумал, и план действий выстраивался легко и свободно,  будто 
всегда был  заложен  у него  в  голове вместе  с  самим  мероприятием, 
которое ему предстояло провести. 
    В доме Ержиков было тихо и  на подъездной дороге пустынно, но  это 
не обязательно означает, что все так уж в порядке. Обычно Вильма в это 
время работала в магазине Хемфилла на  Маршруте 117, он это знал,  так 
как видел ее там за кассовым аппаратом в излюбленном шарфе, повязанном 
чалмой на голове, но это не значит, что она обязательно там и  теперь. 
Видавший виды маленький "юго", на котором она ездила, мог благополучно 
стоять в гараже, которого Брайану отсюда не видно. 
    Он подъехал по  дороге к  дому, спешился и  поставил велосипед  на 
опоры. Сердце колотилось так, как  будто собиралось выбраться на  волю 
через уши и  горло. Не сердце,  а какая-то ритм-группа.  Он подошел  к 
входной двери, репетируя про себя фразу, которую скажет в том  случае, 
если Вильма все же окажется дома. 
    Здравствуйте, миссис Ержик, скажет он, я Брайан Раск из  соседнего 
квартала.  Я   учусь  в   Средней  школе   и  мы   вскоре   собираемся 
распространять  подписку  на  журнал,   чтобы  на  вырученные   деньги 
приобрести новые костюмы нашим оркестрантам. Вот я и опрашиваю  людей, 
не желают ли они  подписаться н