если  ты 
подумаешь... 
    - Я  уже ночью  подумала, -  перебила она,  обращая на  него  свой 
пугающе- невидящий взгляд. - Я решила, что после сегодняшнего свидания 
со мной  ей  придется  искать  собаку-поводыря,  чтобы  добираться  до 
собственного сортира.  А если  ты, Питер,  будешь мне  действовать  на 
нервы, то такую собаку вам придется  покупать обоим от одной и той  же 
немецкой овчарки. 
    В отчаянии, не уверенный, что средство поможет, но не в  состоянии 
придумать никакого другого для предотвращения грозящей катастрофы. Пит 
достал из бокового кармана в портфеле пузырек с занаксом и бросил одну 
таблетку в кофейную чашку Вильмы. А затем ушел на работу. 
    Некоторым образом  этот  поступок  был  Первым  Причастием  Питера 
Ержика. 
    Он провел ужасный день в  неведении и вернулся домой,  представляя 
себе одну  картину  страшнее другой  (мертвая  Генриетта и  Вильма  за 
тюремной решеткой была самая невинная из всех). Он был потрясен застав 
Вильму в кухне, распевающей песни. 
    Пит глубоко вздохнул, слегка приспустил свой щит и спросил Вильму, 
как решился вопрос с Лонгманшей. 
    - Она сегодня открыла свое заведение только в двенадцать, а к тому 
времени у меня  уже запал  иссяк, -  спокойно объяснила  Вильма. -  Я, 
конечно, все  равно туда  пошла, нельзя  же не  пойти раз  обещала,  и 
представь: она  предложила мне  рюмочку шерри  и сказала,  что  вернет 
деньги. 
    - Ооо! Здорово? -  обрадовался Пит и  на этом... закончилось  дело 
Генриетты. Он еще  несколько дней присматривался  к Вильме,  опасаясь, 
что ее боевой дух воспрянет, но  этого не случилось, во всяком  случае 
по отношению к Генриетте. 
    Он хотел предложить Вильме посетить доктора Ван Аллена и попросить 
его  выписать  успокоительное  средство  ей  лично,  но,  поразмыслив, 
отказался от этой  идеи. Вильма  использует его  в качестве  пушечного 
ядра или запустит на орбиту земли спутником, если только он  предложит 
ей начать принимать  лекарства. Таблетки принимают  только слабаки,  а 
транквилизаторы -  только слабачки.  Она  будет встречаться  с  жизнью 
лицом к лицу, благодарим  покорно. И, кроме  того, с грустью  вынужден 
был  признаться  самому  себе  Пит,  Вильме  доставляет   удовольствие 
собственное безумие.  Вильма в  гневе была  Вильмой, выполняющей  свой 
долг, Вильмой, наделенной высокой целью. 
    И  Пит  любил  ее,  как  наверняка  любят  аборигены  того  самого 
тропического острова Своего  Великого И Ужасного  Бога Огненной  Горы. 
Как ни странно, его страхи только усиливали любовь. Вильма это Вильма, 
сила внутри  себя, и  он  старался свернуть  ее с  намеченного  курса, 
только когда боялся, что она навредит себе... и... о, пути Господни  и 
пути любви неисповедимы... таким образом ему тоже. 
    С тех пор он ей подкладывал  занакс только трижды. Третий и  самый 
жуткий случай, когда понадобилась таблетка,  был днем, а вернее  Ночью 
Испорченных Простыней.  Он долго  и  настойчиво уговаривал  ее  выпить 
чашку чая  и когда  она, наконец,  согласилась после  долгой и  весьма 
вдохновенной беседы с Нетти Кобб,  заварил чай покрепче и бросил  туда 
не одну, а  целых две  таблетки. Утром  он в  душе поблагодарил  Бога, 
увидев, что стрелка  спидометра указывает  на значительное  уменьшение 
оборотов. 
    Вот чего не знала Вильма, уверенная в своей неограниченной  власти 
над мужем; и именно благодаря этому она в пятницу утром не въехала  на 
своем маленьком  "юго" прямо  в гостиную  Нетти Кобб  и не  попыталась 
способствовать ее преждевременному облысению. 
 
 
    2 
 
    Вильма, конечно, не забыла о Нетти и уж наверняка не простила  ее; 
не возникло  у  нее  и  мысли  о  том,  что  виновником  вандализма  - 
надругательства над ее постельным бельем,  был кто-то другой, не  было 
такой силы на свете, которая смогла бы ее переубедить. 
    Вскоре после ухода Пита на службу  Вильма села в машину и  поехала 
медленно по  Уиллоу Стрит.  К заднему  бамперу ее  маленького  желтого 
"юго" было  приклеено объявление,  возвещавшее всему  миру  следующее: 
ЕСЛИ  ВАМ  НЕ  НРАВИТСЯ,  КАК   Я  ВОЖУ  МАШИНУ,  ЗВОНИТЕ  ПО   НОМЕРУ 
1-800-НАКОСЯ-ВЫКУСИ. Свернув  на Форд  Стрит, она  совсем уже  ползком 
добралась до уютного домика Нетти  Кобб. Ей показалась, что  занавеска 
на одном  из  окон  шевельнулась,  и Вильма  решила,  что  для  начала 
неплохо... но только для начала. 
    Она сделала круг по кварталу мимо дома Расков на Понд Стрит,  даже 
не взглянув на него, затем мимо своего и снова проехала Понд Стрит. На 
этот раз,  прогудев дважды,  она остановилась  напротив дома  Нетти  и 
выключила двигатель. 
    Занавеска снова шелохнулась. Значит, Вильме не показалось,  ошибки 
быть  не  могло  -  хозяйка  дома  следила  за  ней  из  окна.  Вильма 
представила себе, как она там стоит, корчась от страха, и поняла,  что 
эта картина ей нравится даже больше, чем та, которую она себе рисовала 
вчера вечером, ложась спать - она, Вильма, прокручивает голову  жертвы 
вокруг своей оси до тех пор, пока та не отрывается от шеи, совсем  как 
голова девочки в кинофильме "Изгоняющий Дьявола". 
    - Не надейся, я тебя вижу, - угрожающе пробормотала она,  заметив, 
как занавеска вернулась на место. 
    Вильма включила  двигатель и,  еще раз  сделав круг  по  кварталу, 
остановилась напротив  дома  Нетти  и  погудела,  дав  знать  о  своем 
присутствии. На этот  раз она  сидела в машине  минут пять.  Занавеска 
шевельнулась дважды, и Вильма, удовлетворенная, уехала. 
    До конца дня,  сучья дочь,  будет меня  дожидаться, думала  Вильма 
останавливая машину  у собственного  дома и  выходя. Побоится  нос  из 
квартиры высунуть. 
    С легким сердцем и летящей походкой Вильма вошла к себе и, взяв со 
стола каталог,  легла  на  диван.  Вскоре  она  уже  заказывала  новые 
комплекты постельного белья - белый, желтый и кремовый. 
 
 
    3 
 
    Налетчик сидел  посреди ковра  в гостиной  и смотрел  на  хозяйку. 
Наконец он тихонько взвизгнул, как будто напоминая, что сегодня будний 
день  и  Нетти  уже  на  полчаса  опаздывает  на  работу.  Сегодня  ей 
предстояло пропылесосить  второй этаж  в  квартире Полли  и  встретить 
мастера из  телефонного  узла,  который должен  был  установить  новые 
аппараты  с   увеличенными   кнопками.  Предполагалось,   что   людям, 
страдающим артритом, такими телефонами  пользоваться легче. Но как  же 
ей выйти? 
    Эта ненормальная  полька наверняка  крутится где-то  поблизости  в 
своей маленькой машине. 
    Нетти сидела в кресле, держа на  коленях абажур. Она так сидела  и 
держала свою драгоценность с тех пор, как ненормальная полька  впервые 
проехала мимо ее дома. Потом она приехала опять и загудела. Когда  она 
уехала, Нетти решила, что, может быть, это все кончится, так нет,  она 
приехала еще  раз.  Нетти  не  сомневалась,  что  ненормальная  полька 
захочет проникнуть к  ней в  дом. Она  сидела в  кресле, вцепившись  в 
абажур одной рукой  и поглаживая  Налетчика другой, и  думала, как  ей 
быть, как защищаться,  когда это  произойдет. Но  придумать ничего  не 
могла. 
    Наконец она набралась смелости  выглянуть в окно, но  ненормальной 
польки уже не  было. Чувство  облегчения, возникшее  в первый  момент, 
почти сразу  сменилось ужасом.  Она боялась,  что ненормальная  полька 
ездит по улицам,  ожидая, когда Нетти  выйдет из дома.  Вот тогда  она 
появится у нее в доме и это будет еще страшнее. 
    Ведь в таком случае она сразу увидит прекрасный абажур и  разобьет 
его вдребезги. Налетчик снова заскулил. 
    - Я знаю, - произнесла Нетти  голосом скорее похожим на стон. -  Я 
знаю. 
    Ей надо уходить.  У нее  есть обязанности,  и она  знала, какие  и 
перед кем.  Полли  Чалмерс  была  всегда добра  к  ней.  Именно  Полли 
написала  рекомендательное  письмо  с  просьбой  выпустить  Нетти   из 
Джунипер Хилл  на поруки,  и именно  Полли поставила  свою подпись  на 
банковском бланке,  когда Нетти  покупала  дом в  кредит. Если  бы  не 
Полли, чей  отец был  лучшим другом  ее отца,  жить ей  до сих  пор  в 
меблированной квартире по  другую сторону  Тин Бридж. А  что если  она 
уйдет, а  ненормальная полька  вернется? Налетчик  не сможет  защитить 
абажур, он храбрый,  но это всего  лишь маленький песик.  Ненормальная 
полька может  и его  ударить, если  он попробует  помешать ей.  Нетти, 
понимая, что  не  в  состоянии  решить  эту  жуткую  проблему,  совсем 
растерялась. Она снова застонала. 
    И вдруг, как  будто сжалившись  над ней, Бог  послал решение.  Она 
встала с  кресла и,  не выпуская  из рук  абажур, пересекла  гостиную, 
сумрачную при задернутых  шторах. Потом прошла  через кухню и  открыла 
дверь в дальнем углу.  К этой стороне дома  был пристроен сарай.  Тени 
сложенных  там  дров  и  всевозможного  хлама  сразу  всполошились  от 
проскользнувшего луча света. 
    С  потолка  на  тонком  проводе  свисала  единственная   лампочка. 
Выключателя не было, лампочка загоралась, если ее до конца вкрутить  в 
Матрон. Нетти потянулась  к ней... и  замерла в нерешительности.  Если 
ненормальная полька подъедет с заднего двора, она тут же заметит свет. 
А если она заметит свет, то  сразу поймет, где искать абажур  цветного 
стекла, разве не так? 
    - Ну нет, меня так легко не проведешь, - прошептала Нетти и  стала 
медленно пробираться мимо старого  маминого буфета и маминого  старого 
книжного шкафа к поленнице.  - Нет, Вильма Ержик.  Не так уж я  глупа, 
знаете ли. Предупреждаю вас. 
    Прижимая абажур  левой  рукой  к животу,  Нетти  стала  обмахивать 
запыленную паутину перед  единственным узким  окном сарая.  Прижавшись 
носом к стеклу, она  обвела задний двор  внимательным взором. Так  она 
простояла с минуту.  Во дворе не  было ни души.  На одно мгновение  ей 
показалось, будто она  увидела, как  в дальнем  углу мелькнула  фигура 
Вильмы, но  потом оказалось,  что это  всего лишь  тень старого  дуба, 
росшего на заднем дворе дома  Фиронсов. Нижние ветви дерева свисали  к 
ней на участок. Ветви покачивались на легком ветерке и ввергли Нетти в 
заблуждение, изобразив собственной плящущей тенью фигуру  ненормальной 
женщины (ненормальной польской женщины, если уж быть точной). 
    За спиной Нетти снова заскулил Налетчик. Она оглянулась и  увидела 
его темный силуэт на пороге сарая. 
    - Знаю, - успокаивала его Нетти,  - знаю, мальчик. Но нам надо  ее 
перехитрить. Она  думает, что  мы  с тобой  совсем  дураки. Но  мы  ее 
проучим. 
    Нетти отошла от окна. Глаза уже начали привыкать к темноте, и  она 
окончательно решила не вкручивать лампочку. Поднявшись на цыпочки, она 
нащупала на книжном шкафу ключ  и отперла им дверцу буфета,  стоявшего 
по левую  руку. Ключ,  отпиравший ящики,  был давно  потерян, но  этот 
подошел сразу, а  другого Нетти  было не нужно.  Открыв дверь  буфета, 
Нетти поставила на  полку абажур вместе  с запыленными безделушками  и 
сломанными мышеловками. 
    -  Он,  конечно,  заслуживает  лучшего  места,  -  объяснила   она 
Налетчику, - зато здесь безопасно, а это самое главное. 
    Она снова повернула  ключ в  дверце, подергала  ее... Дверца  была 
заперта надежно, и Нетти почувствовала, как с души ее свалился тяжелый 
камень.  Она  еще   разок  дернула   дверь  для   пущей  верности   и, 
удовлетворенно кивнув, опустила ключ в карман своего домашнего платья. 
Добравшись до Полли, она  повесит ключ на веревочке  себе на шею.  Это 
первое что она сделает. 
    -  Ну  вот,  -  сказала  она  Налетчику,  который  уже  благодушно 
повиливал хвостом. Вероятно, он тоже понимал, что опасность  миновала. 
- Дело сделано,  мальчик, и  теперь я  должна идти  на работу.  Совсем 
опаздываю. 
    Когда она уже надевала пальто,  зазвонил телефон. Нетти сделала  к 
нему два шага и остановилась. 
    Налетчик коротко тяфкнул,  глядя на хозяйку.  Разве ты не  знаешь, 
что надо делать, когда  звонит телефон, говорили  его глаза. Даже  мне 
это известно, а ведь я всего лишь собака. 
    - Я не буду подходить, -  сказала Нетти. Я знаю, что ты  наделала, 
идиотка, знаю,  что ты  наделала, знаю,  что  это ты...  и ты  за  это 
ответишь, вот что ей скажут. 
    - Я не подойду, - повторила Нетти.  - Я ухожу на работу. Она  сама 
идиотка. Я ее пальцем не трогала. Ни одним пальцем ни разу. 
    Налетчик снова  тяфкнул,  но  на этот  раз  одобрительно.  Телефон 
перестал звонить. 
    Нетти слегка успокоилась, но сердце продолжало колотиться. 
    - Веди себя хорошо. - Сказала она, почесав Налетчика за ухом. -  Я 
вернусь поздно, потому что  поздно ухожу. Но я  тебя люблю, и если  ты 
будешь об этом помнить, то спокойно дождешься моего возвращения. 
    Такое наставление произносилось ежедневно перед уходом на  работу. 
Налетчик знал его наизусть и  поэтому согласно завилял хвостом.  Нетти 
открыла дверь и, выглянув,  посмотрела сначала направо, потом  налево, 
прежде чем выйти.  У нее  тревожно екнуло сердце,  когда она  заметила 
ярко-желтое пятно на дороге, но  это оказалась не машина  ненормальной 
польки,  а   велосипед  мальчика-развозчика,   работавшего  в   рыбном 
магазине. 
    Нетти заперла ключом входную дверь,  потом пошла на задний двор  и 
проверила надежно ли  закрыта дверь  сарая. Все  оказалось в  порядке. 
Нетти отправилась  к  Полли, повесив  сумочку  на руку  и  внимательно 
оглядываясь по  сторонам  в поисках  желтого  автомобиля  ненормальной 
польки. (При этом  она решала вопрос:  спрятаться, если увидит  машину 
или продолжать свой путь как ни в чем ни бывало.) Она уже почти  дошла 
до конца квартала,  когда вспомнила,  что не  проверила достаточно  ли 
надежно заперта входная  дверь. Взглянув на  часы, Нетти  заторопилась 
обратно. Проверив и  убедившись, что  дверь заперта,  она вздохнула  с 
облегчением, но потом задумалась и решила еще разок проверить замок на 
сарае, просто так, чтобы быть полностью спокойной. 
    "Тише едешь, дальше будешь"  - пробормотала Нетти  себе под нос  и 
направилась на задний двор. 
    Взявшись за дверную ручку сарая, она замерла. В доме снова  звонил 
телефон. 
    "Сумасшедшая, - простонала Нетти. - Что я ей такого сделала?" 
    Дверь сарая  была заперта,  но  она еще  постояла во  дворе,  пока 
телефон не перестал звонить. Затем она все же отправилась на работу  с 
сумочкой, висящей на руке. 
 
 
    4 
 
    На  этот  раз  она  прошла  два  квартала,  прежде  чем   возникло 
подозрение, что входная дверь все  же осталась незапертой. Она  знала, 
что заперла ее, но почему-то не была в этом уверена. 
    Нетти в нерешительности стояла у почтового ящика, что на углу Форд 
Стрит и Диконс Уэй. Она уже намеревалась отправиться дальше, как вдруг 
заметила в  конце  квартала  желтую  машину.  Это  не  был  автомобиль 
ненормальной  польки,  это   был  чей-то  "форд",   но  Нетти   поняла 
случившееся, как  предзнаменование.  Она  чуть не  бегом  вернулась  к 
своему дому и снова проверила дверь, обе двери. И снова, почти  пройдя 
весь путь до  работы, она  почувствовала неуверенность  теперь в  том, 
надежно ли заперта дверца буфета, а это было самое главное. 
    Нетти  знала,  твердо  знала,  что  заперла  дверцу,  и  проверила 
надежность запора, но по-прежнему была в этом неуверена. 
    В который раз она вернулась и, отперев входную дверь, вошла в дом. 
Налетчик подпрыгнул  от радости,  увидев ее.  и завилял  хвостом.  Она 
погладила его,  но  рассеянно,  мимоходом. Надо  закрыть  дверь,  ведь 
ненормальная полька может появиться в любую минуту. В любую. 
    Она захлопнула  дверь,  накинула  крючок и  отправилась  в  сарай. 
Буфет, конечно, был заперт. Нетти вернулась в дом и постояла некоторое 
время в кухне. Ей уже начинало казаться, что она была невнимательна, и 
буфетная дверца все же осталась незапертой. Может быть, она не слишком 
сильно подергала дверцу,  чтобы быть уверенной  полностью, на все  сто 
процентов. А вдруг она просто плотно прикрыта? 
    Нетти вернулась в сарай. А пока она проверяла надежность замка,  в 
доме зазвонил телефон. Она побежала в гостиную, зажав в потной  ладони 
ключ от буфета. Ударившись  лодыжкой о низкий  табурет для ног,  Нетти 
вскрикнула от боли. 
    К тому  времени,  когда  она появилась  в  гостиной,  телефон  уже 
смолк. 
    "Я не  могу сегодня  идти на  работу. -  пробормотала Нетти.  -  Я 
должна остаться..." 
    (сторожить!) 
    Вот оно!  Она  должна остаться  сторожить.  Нетти сняла  трубку  и 
набрала номер в то  время, как ее сознание  жевало и пережевывало  то, 
что произошло, как жевал Налетчик свои резиновые игрушки. 
    - Алло? - ответила Полли. - Ателье Шейти Сами. 
    - Здравствуй. Полли, это Нетти. 
    - Нетти? Что с тобой? 
    - Все в порядке, Полли, но я звоню из дома. Что-то с желудком, - к 
этому моменту Нетти  говорила правду.  - Я  хотела попросить  выходной 
день. Я помню  насчет уборки  второго этажа  и телефонного  мастера... 
но... 
    - Это неважно, - перебила Полли. - Мастер не появится раньше двух, 
а я все  равно сегодня собиралась  уйти домой пораньше.  Руки все  еще 
слишком болят, чтобы долго работать. Так что я его сама впущу. -  Если 
я не очень нужна... 
    - Нет-нет, - заверила Полли таким мягким тоном, что у Нетти  слезы 
навернулись на глаза. Как Полли добра! 
    - У тебя сильные боли, Нетти?  Может быть, вызвать к тебе  доктора 
Ван Аллена? 
    - Нет... просто небольшое расстройство. Все будет в порядке.  Если 
смогу, я приду после обеда. 
    - Ни  в коем  случае, -  отрезала Полли.  - Ты  ни разу  не  брала 
выходного с  тех  пор,  как  работаешь у  меня.  Ложись  в  постель  и 
постарайся заснуть. Предупреждаю: явишься - отправлю обратно. 
    - Спасибо, Полли,  - она  уже готова  была разрыдаться.  - Ты  так 
добра. 
    - Ты  заслуживаешь  такого  отношения. Мне  надо  идти,  Нетти,  - 
клиенты. Ложись. Я позвоню к вечеру, узнаю как ты. 
    - Спасибо. 
    - Не за что. Пока. 
    - Всего хорошего, -  сказала Нетти и повесила  трубку. Она тут  же 
подошла к окну  и отодвинула  штору. Улица была  безлюдна... пока,  во 
всяком случае. Нетти прошла  в сарай, открыла  буфет и достала  оттуда 
абажур. Покой и благость снизошли на ее душу, как только он оказался в 
ее руках.  Она отнесла  его в  кухню, вымыла  теплой водой  с мылом  и 
насухо вытерла. 
    Затем открыла  ящик  кухонного  стола,  достала  оттуда  нож  и  с 
абажуром в одной  руке и ножом  в другой перешла  в гостиную. Так  она 
просидела все утро -  абажур на коленях, кухонный  нож зажат в  правой 
руке - прямая и натянутая как струна. 
    Телефон звонил дважды. 
    Нетти не снимала трубку. 
 
 
    Глава седьмая 
 
    1 
 
    Пятница, 11 октября, оказалась для  нового магазина Касл Рок  днем 
знаменательным, в  особенности  то  время, когда  утро  перевалило  за 
полдень, и  жители  города  решились потратить  полученную  за  неделю 
зарплату. Живые деньги будоражили, сыграли свою роль и отзывы тех, кто 
успел побывать  здесь в  среду.  Были и  такие, конечно,  кто  считал, 
предосудительным доверять мнению  людей настолько  вульгарных, что  не 
постеснялись  посетить  магазин  в  день  его  открытия,  но  их  было 
меньшинство, и серебряный колокольчик над входной дверью Нужных  Вещей 
трезвонил весь день без отдыха. 
    Со среды  прибыли  и  были распакованы  другие  товары.  Некоторые 
циники с  упрямством,  достойным  лучшего  применения,  твердили,  что 
никаких дополнительных поставок быть не могло - никто не видел, как  к 
магазину подъезжал грузовик - но для большинства это не имело никакого 
значения. Важно было одно - в пятницу в магазине Нужные Вещи появилось 
много нового товара на продажу. 
    Куклы,  например,  и   множество  прелестных,  фигурной   выпилки, 
деревянных вещиц,  причем некоторые  из них  оказались  двусторонними. 
Поражали взор уникальные шахматы - фигурки, вырезанные чьей-то  умел